Владимир Байрамов

«В «РУБИНЕ» ВРЯД ЛИ ОЗАБОТЯТСЯ МОЕЙ ПЕРСОНОЙ»

— Владимир, как ваши дела? Чем сейчас занимаетесь?

— Сейчас я в Казани, правда, последнее время провел в разъездах. Планирую осенью поступать на учебу в Высшую школу тренеров.

— Иногда клуб может делегировать экс-футболиста на учебу, тем самым оплатив его расходы...

— Это не мой случай, скорее всего, сам буду оплачивать учебу.

— Так закиньте удочки, может, вам подсобят...

— Пока я никого из знакомых в казанском клубе не видел, но думаю, что вряд ли «Рубин» озаботится моей персоной.

— Ваши переезды были связаны с малой родиной, Туркменистаном?

— Нет, ездил в Москву, хотя за событиями на родной земле слежу. Сборной сейчас предстоит стартовать во втором отборочном этапе чемпионата мира по футболу 2018 года. Вначале сыграют с Гуамом, потом будут противостоять Ирану. На мой взгляд, сейчас это сильнейшая сборная на азиатском континенте. Что касается Гуама, то для меня это команда-загадка... В Туркменистане сейчас идет создание новой команды. Для жизнедеятельности сборной созданы все условия, улучшили инфраструктуру, закупили инвентарь. Теперь тренироваться можно практически круглый год. Дело за «малым»: подготовить хороших специалистов и заняться подготовкой резерва. А пока мы пожинаем плоды того провала в развитии туркменского футбола, который был в последние 15 лет.

А ведь в свое время «Копетдаг» занимал третье место на Кубке Содружества, который в 90-е годы имел очень серьезный уровень участников. На официальных соревнованиях команда отличалась, став третьей в розыгрыше азиатской Лиги чемпионов. Правда, это было связано в большей мере с привлечением в команду большого количества легионеров из стран бывшего СССР: Армении, России и особенно Украины. Из России за нас играли два Валерия: Брошин, увы, ныне покойный, и Масалитин. Несмотря на то, что многие из приехавших футболистов были достаточно возрастными, рядом с ними росла местная молодежь, что дало серьезный толчок развитию футбола Туркменистана.

— Много проблем, наверное, связано с тем, что нет в стране клуба-лидера, такого, каким был в советские времена «Колхозчи», переименованный после развала СССР в «Копетдаг».

— Да, насколько я знаю, сейчас планируется возрождение прославленного клуба. Думаю, что со временем он вернет себе былую славу. У нас сейчас спорт развивается, хоккейная сборная вступила в ряды членов международной федерации, команды часто приезжали в Казань для повышения игрового мастерства, соответственно, в Ашгабат приезжали какие-то команды из Татарстана.

— От дел сегодняшних давайте обратимся к воспоминаниям. Как вы пришли в спорт, конкретно в футбол?

— Это у меня совпало. Начал играть с шести лет, поначалу с более старшими ребятами. Отец занимался в свое время футболом, и мы, я и младший брат Назар, он до сих пор играет в сборной Туркменистана, пошли по его стопам. Всего у нас в семье четыре брата, самый старший Олег и младший брат Мурад также играли в футбол, достигнув уровня олимпийской сборной Туркмении.

— Всегда было интересно, откуда у вас имя Владимир?

— У нас папа — туркмен, а мама — русская. И у половины из четырех братьев русские имена — Олег и Владимир, а у половины туркменские — Назар и Мурад. А самой знаменитой спортсменкой в нашем роду была Тамара Гаркушина, младшая сестра нашей бабушки, которая 6 раз выигрывала чемпионат мира и 8 раз побеждала на чемпионатах СССР по велосипедному спорту. Увы, тогда женский велоспорт не входил в программу Олимпиад, думаю, что и там бы она побеждала.

— Союз развалился, как в итоге начал жить независимый Туркменистан?

— У нас была одна из самых спокойных обстановок, среди бывших стран Советского Союза. Все тихо-мирно, причем не только на государственном уровне, но и в плане человеческих отношений. Можно было спокойно машину оставлять незакрытой, ничего бы с ней не случилось. Не было никаких проблем с приездом в Россию, я на три летних месяца уезжал на школьные каникулы в Липецкую область к бабуле со стороны матери.

— Как произошел ваш переход из детско-юношеского футбола в профессиональный?

— Определенным образом это связано с украинским тренером «Копетдага» и сборной Туркменистана Виктором Пожечевским, работавшим в середине 90-х. Он организовал товарищескую игру основных и дублирующих составов «Копетдага», чтобы просмотреть всех имеющихся футболистов. В результате, более молодые выиграли 2:0 и Пожечевский отобрал в состав наиболее отличившихся, в том числе меня. Уже через три-четыре дня я играл матч азиатской Лиги чемпионов. Вышел на замену, забил гол и с того момента стал основным игроком «Копетдага». У нас тогда были очень хорошие условия, постоянные сборы, в той же Германии, Эмиратах. Турция, например, совсем не котировалась. Хотя был и один из самых «противных» маршрутов сбора, который проходил зимой в «Стайках».

— Это же Беларусь...

— Да, и мы не могли понять, зачем проводить сборы южной команде в зимней Беларуси. Все на сборы уезжают в теплые края, а мы бегали по снегу.

— И вскоре ваша карьера стала заграничной. Вы переехали в чемпионат Казахстана...

— Да, в нынешнюю столицу Казахстана Астану, где стал играть за «Женис». Правда, тогда город еще назывался Акмола. После того как одномоментно развалился футбол в «Копетдаге», деньги не платили, легионеры разъехались, мы начали искать места для работы. Ситуация сложилась так, что Виталий Кафанов присоветовал тогда тренерам «Кайрата», лидера чемпионата Казахстана, парочку футболистов из Туркменистана. Они себя неплохо проявили, и на наших ребят сразу повысился спрос. В результате и я уехал.

«САВЕЛОВСКИЙ РЫНОК»

— Вас, наверное, Рустем Хузин приглашал в «Мотор», где он сейчас играет за ветеранов...

— Хузин приглашал, но там лимит на футболистов до 40 лет, и этот лимит в команде Хузина уже заполнен. Поэтому сейчас меня пригласили в одну команду, название которой я вам не скажу! Просто не помню. Как мне сказал друг, который приглашал, «мы оставили место для тебя!» Потихоньку вливаюсь в любительский и ветеранский футбол. Я, кстати, прошлый сезон провел в Москве, где также играл за подобные команды, что позволяло поддерживать общение с теми, с кем вместе играл, против кого играл. Андрей Коновалов, Константин Головской, Сергей Гришин, «минщик» Константин Маевский. Помимо этого я мог играть в компании, которую собрал Коля Савелов, любитель футбола, и в нашей компании играют футболисты, баскетболисты, бизнесмены, были даже участники проекта «Дом 2». Там у нас и Александр Мостовой бывает, Евгений Алдонин, Андрей Каряка, Александр Шмарко, Константин Генич приходит... Что касается нас, то это позволяет поддерживать себя в форме после спорта, продолжать привычную жизнь после окончания карьеры, легче вливаться в среду.

— «Савеловский рынок»...

— Да-да! Москва в этом плане держит планку. Те, кто заканчивает с профессиональным футболом, моментально попадают в среду любительского футбола, корпоративных команд.

— В вашу молодость в туркменской «Нисе» работал Курбан Бердыев...

— Да, хотя мы с ним на родине не пересекались, но по нему уже тогда шли очень хорошие отзывы, в том числе от иностранцев. Потом наши пути ненадолго разошлись.

— После «Жениса» вы перешли в «Аксесс Голден Грейт», где играли с Сергеем Тимофеевым, про которого ходит много рассказов, как о примере самоотверженного футболиста.

— Сергей сейчас, если не ошибаюсь, работает в «Сахалине». Я его застал, когда Тимофееву было уже 35 лет, но он бегал быстрее всех в команде. Тесты Купера у тренера Дмитрия Огая, который работал тут, в Нижнекамске, Тимоха сдавал на раз. Его ничего не брало.

— А ваша российская карьера началась с выступлений за «Кристалл» из Смоленска...

— Да, но изначально ко мне подошли селекционеры московского ЦСКА. Они продемонстрировали заинтересованность в моей кандидатуре, но, приехав в Туркменистан, я обнаружил, что меня ищет военкомат. У нас нет возможности «отслужить» армию в спортивной команде, хотя таковая и имеется. Тут еще надо было отыграть за туркменскую команду на Кубок Содружества, и я за всеми этими событиями ждал уже более конкретного приглашения из ЦСКА. На Содружестве я отыграл хорошо, но в ЦСКА поменялось руководство, в результате на меня уже начали выходить представители раменского «Сатурна». Я приехал на сбор и усугубил последствия былой травмы. Пришлось возвращаться домой, хотя в Раменском ждали меня после восстановления от травмы. Наставник «Сатурна» Владимир Шевчук прямо так сказал, что возьмет меня с закрытыми глазами. Но меня футбольная судьба забросила в Новороссийск, с которым я едва не договорился о заключении контракта. К счастью, этого не случилось и меня в Новороссийске застал звонок от Кафанова с предложением перейти в Смоленск.

— К Бердыеву?

— Нет, Бекиич как раз тогда, в августе 2001-го, перебирался в «Рубин». Через некоторое время и я подписал соглашение с казанским клубом, но три года «Рубин» отдавал меня в аренду. Вначале я в Красноярск уехал за игровой практикой. Ее получил, а деньги — не все, потому что команда развалилась. На следующий год делегировали в «Терек». Правда, не сразу. Я прошел все сборы с казанской командой, вышел на замену первого матча в премьер-лиге с ЦСКА. А тут — 0:4. В результате перевели в дубль, а доигрывал я сезон в Грозном, который поставил задачу выйти в Премьер лигу. Я играл за «Терек», в том числе матчи Кубка России, вплоть до полуфинала. Мне понравилось в команде, хотел оставаться, выиграть с командой Кубок, но меня вернули в Казань.

— Вы в «Тереке», пожалуй, были одним из молодых...

— Да уж, после меня, наверное, Максим Боков был следующим по молодости и подчас заходил в квадрат, несмотря на свои 30 лет. В квадрат же изначально молодых отправляют. Тогда «Тереком» руководил Ахмад Кадыров, оставивший о себе потрясающее впечатление. Добрый, отзывчивый. Хотя он и не стремился много говорить. Помню, у нас были проблемы с зарплатой, он сказал: «Ребята, все сделаем». Действительно, мы приезжаем на гостевой матч, а нам уже перевели деньги. Говорил на встречах с командой такие слова мотивационные, которые прямо в голову влезали.

— Самый яркий матч в «Рубине» — встреча с «Локо», где удалось оформить дубль?

— Помню этот матч, это был один из моих первых матчей после «Терека», я вернулся и снова плотненько сел на лавку. А в том матче Рони что-то заболел, а Алоизио на 20-й минуте сломался. Бекиич посмотрел — никого нет. А я уже размятый, весь потный, мол, дайте сыграть. Вроде была последняя игра перед перерывом, а я уже договорился, что снова вернусь в «Терек». И вышел на замену, мы выиграли 3:0, и забил Досталек, а потом еще я два мяча в концовке. Я уехал в отпуск, потом играл за сборную в Китае в чемпионате Азии. К новому сезону приехал в Казань, но меня уже в «Терек» не отпускали и оставили в команде. Я потом забил в первой же игре, но почему-то опять плотненько сел на лавку.

— О Бердыеве какое впечатление осталось?

— Я с ним редко разговаривал, вообще практически не разговаривал, можно сказать. Но правду говорят о том, что он понимал — семья для спортсмена была главным. Любые семейные проблемы для него выше, чем футбол. С кем бы мы ни играли, он отпустит, если есть какие-то проблемы дома.

— Среди специалистов, с кем вы работали, Бердыев — сильнейший тренер?

— Да. Именно он самый сильный специалист. Больше в тактическом плане. У каждого тренера были свои обязанности и зоны. Бердыев доверял своим подопечным в плане подготовки физики. Но что запомнилось: он каждый год прогрессировал и на сборах у нас никогда не было одинаковой подготовки, всегда было что-то новое.

«У АЛОИЗИО НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО РОССИЯ»

— Кто из игроков «Рубина» вас больше всего впечатлил?

— Все были классные футболисты. Домингес был очень хорошим футболистом.

— А от Алоизио много ждали?

— Не знаю, почему все так скептически относятся к нему. Алоизио вообще самый сильный футболист, который был в «Рубине». Я видел его на тренировках, его отношение к делу, и это игрок, который больше всех отдавался процессу. Для него не было разницы, официальный матч или тренировка — он одинаково выкладывался на все сто.

— Почему у него не получилось в России?

— А потому что это Россия. У нас такая страна, где Алоизио может не заиграть, а Данни может. Ведь Данни приходил в «Динамо» в числе португальцев не как лучший. У них в центре играл Манише, который казался намного сильнее, но не заиграл, а Данни, наоборот, проявил себя очень ярко.

— За «Рубином» сейчас следите?

— Нет, вообще не слежу. Я выпал полностью, отдыхаю. Если я начинаю смотреть, то нервничаю, переживаю. Результаты просматривал, но не более.

— Когда читали и слышали новости о перестройке в «Рубине», как отнеслись?

— Не думаю, что руководство клуба настолько глупое, чтобы взять и сделать хуже самим себе. У них был какой-то план. Я не вдавался в детали и Бекиича не видел, но, конечно, было шумно вокруг всего этого.

— Как вы считаете, вот эта обновленная команда может стать чемпионом, бороться за медали, как в былые годы?

— Я не следил за ситуацией, только читал прессу, поэтому какого-то четкого мнения сформулировать не могу. Но желаю клубу только удачи. Если выбрали такой вектор, значит, нужно его придерживаться, продолжать. Чем это закончится, узнаем в ближайшие годы.

— Вы ушли из «Рубина» летом 2007 года, а в следующем сезоне уже в «Химках» видели со стороны, как клуб стал чемпионом, не было обидно?

— Нет, не было. Я вообще такой человек, которого мало что может сильно расстроить.

— Для вас не было шоком, что команда, которая заняла 10-е место, полностью перекроив состав, выиграла «золото» спустя год?

— Никакого шока не было, потому что я знал, что у Бекиича может получиться. Он еще до этого на какой-то пресс-конференции говорил, что ему нужно три года, чтобы стать чемпионом, а он сделал это за два. Кто-то над ним тогда смеялся, но он взял и доказал всем, что зря.

— Помните баннер с результатом матча против «Барселоны»?

— Помню-помню. Тогда же все в шутливой форме подавалось, никто не верил похоже, один лишь Бекиич.