Грядущая «Ночь музеев» стала формальным поводом для разговора о нынешних проблемах и достижениях музейного сообщества Казани

СКРОМНЫЙ ТАТАРСТАНСКИЙ БЮДЖЕТ

Главной ночью в году для работников музеев со всего мира считается вовсе не новогодняя и даже не та, что накануне Рождества: акция «Ночь в музее» (или «Ночь музеев») впервые прошла в 1997-м в Берлине и с тех пор регулярно расширяет географию. Столица Татарстана присоединилась к движению одновременно с Москвой, а нынешнее мероприятие станет для обеих столиц уже 9-м по счету. На сайтах и в пабликах казанских музеев давно появилась информация о программе дня и вечера 16 мая: о ночи во многих случаях речи не идет, и это вторая важная претензия к местным организаторам. Первая — контент мероприятия. За исключением музея советских игровых автоматов, который появился только осенью 2014-го и вообще участвует в событии впервые, и центра современной культуры «Смена», в котором откроются две новые выставки и выступят московские художники и искусствоведы, ни на одной из локаций «Ночи музеев-2015» не предвидится ничего кардинально нового в сравнении с прошлыми годами.

Готовящееся мероприятие стало формальным поводом для разговора о нынешних проблемах и достижениях музейного сообщества Казани. Накануне за круглым столом, организованным «БИЗНЕС Online», собрались ответственный за выставочную работу в музее-заповеднике «Казанский Кремль» Антон Райхштат, директор музея советских игровых автоматов Анна Законова, искусствовед, автор нашей газеты Гузель Файзрахманова, арт-директор «Смены» Кирилл Маевский, заместитель гендиректора по развитию Национального музея РТ Маргарита Сафиуллина и начальник отдела развития музейного дела республиканского минкульта Дамир Натфуллин.

Обсуждение предстоящей акции открыл Натфуллин: ответственный сотрудник минкульта напомнил, что международная «Ночь музеев» — это прелюдия к международному же Дню музеев, который ежегодно отмечается 18 мая; праздник был учрежден в 1977 году на генеральной конференции международного совета музеев по инициативе, между прочим, советской делегации. Напомнил чиновник и о целях мероприятия: популяризация культурного наследия, приобщение к нему посетителей, особенно молодых («потому что в век современных технологий очень важно и очень сложно привлечь в музеи подрастающее поколение»), разработка новых методов экспонирования. Что же до общей тенденции, то минкульт РТ ведет статистику: если 5 лет назад татарстанские музеи в год посещали 2,2 млн. человек, то в прошлом году это число увеличилось до 2,8 миллиона.

Хотя в ходе разговора и было замечено, что львиную долю этих посещений обеспечивают туристы, а вот заманить в городские музеи рядовых казанцев бывает очень непросто. Статистика отражает только показатели государственных и муниципальных музеев, но с этого года в сборе данных будут участвовать и частные организации. При всей же масштабности «Ночи музеев» бюджет акции остается довольно скромным: два последних года все госмузеи республики делят между собой 500 тыс. рублей. И, по словам Натфуллина, в нынешних условиях достижением можно считать сохранение финансирования в прежнем объеме.

УБИТЬ ВНУТРЕННЕГО ПОВАРА

Программа акции 16 мая в Нацмузее в этом году выглядит достаточно традиционно, поэтому к его представителю у коллег сразу же появился ряд вопросов. «У нас очень интересная классическая экспозиция, которая регулярно обновляется, — начала Сафиуллина. — Есть люди, которые ежегодно посещают нашу «Ночь музеев», и каждый раз мы стараемся показать им что-то новое. Да, есть мероприятия, которые повторяются из года в год, тот же «Музейный переполох» с участием реконструкторов. Но все они нравятся людям и сделаны не под копирку. К примеру, в этом году «Ночь» будет посвящена проблеме взаимодействия музея и общества». «И в чем проявляется это взаимодействие, — оживился Маевский, — через какие мероприятия оно ретранслируется?» Из ответа следовало, что музей старается привлекать самые разные социальные группы: от представителей аниме-сообщества до поклонников камерного оркестра «Ренессанс». Тогда в дискуссию включилась Файзрахманова, которая сравнила уровень эстрадного концерта, организуемого регулярно Нацмузеем на Площади 1 мая в дни подобных мероприятий, с праздником какого-нибудь провинциального ДК. «То, что мы делаем на площади, мы делаем, чтобы привлечь людей, — ответила Сафиуллина. — И, кстати, отрицательных отзывов ни разу не получали — ни от прессы, ни от посетителей».
«Событие от ежегодного повторения не стало классическим: сегодня оно носит скорее дегенеративный характер, — слово передали Маевскому из «Смены». — Когда что-то долго не меняется, оно начинает гнить. Складывается впечатление, что все мероприятия в городе делаются по одному канону и одними и теми же людьми: Сабантуй у нас ничем не отличается от «Ночи музеев» — те же выступающие, тот же набор досуговых практик. На мой взгляд, невозможно привлечь человека в музей рок-группой, которая играет два месяца. Так же как и зрелищем вращающихся огненных шаров (выступление молодых рок-коллективов пройдет в рамках «Ночи музеев» на территории Казанского кремля, а организацию файер-шоу в этом году взял на себя Нацмузей — прим. авт.) Да, так мы захватываем огромную аудиторию, но эти люди потом в музей не возвращаются: если я люблю файер-шоу, я посмотрю его и пойду дальше. Через файер-шоу краеведением не заинтересуешь. Во всех, условно говоря, «арт-директорах», которые занимаются акцией, живет внутренний повар, который берет кучу различных ингредиентов и готовит солянку. И необходимо его в себе убить и похоронить, потому что невозможно из сгущенки, батона и соленого огурца сделать мало-мальски приятное блюдо».

Среди конструктивных предложений Маевского — выработка более интеллектуального и концептуального подхода к акции. «Давайте смотреть не только на опыт Альметьевска и Нижнекамска. Давайте взглянем, что происходит во Владивостоке, Екатеринбурге, Перми, Москве, Питере и в Восточной Европе. Давайте изучим опыт и государственных, и негосударственных институций», — призвал он коллег. Поддержала коллегу и искусствовед Файзрахманова: «Нужно в привлекательной, красивой, умной форме выйти за стены музея и привести людей к традиционным музейным формам — выставкам и лекциям».

Райхштат, который в первый год проведения акции в Казани работал на телевидении и освещал «Ночь музеев» как журналист, тоже отметил, что с годами появилась тенденция к маргинализации акции. «Когда я перешел на другую сторону баррикад, я понял, что «Ночи музеев» нужна единая тема. Например, в прошлом году к нам привозили экспозицию лондонского музея Виктории и Альберта, и всю акцию мы превратили в промо-площадку перед этой выставкой. В нынешнем году отмечают юбилей Победы, поэтому все мероприятия , которые пройдут в музее-заповеднике «Казанский Кремль», будут отражать эту тематику», — пояснил он и назвал процесс организации акции «болезненным путем отсечения всего, что не вписывается в концепцию».

Законова, пользуясь случаем, высказала претензию частного музея к республиканскому минкульту: многие негосударственные организации, по ее словам, обижены на ведомство за то, что их не включают в официальную программу мероприятия. Директор музея советских игровых автоматов также указала на необходимость создания единого координационного центра акции, который бы аккумулировал сведения обо всех музеях Казани и готовил сводную программу городской «Ночи музеев». Также Законова предложила выработать навигацию между музеями-участниками мероприятия: «Они все находятся в центре, и следование такому маршруту может стать потрясающей прогулкой по городу». Натфуллин согласился с этими предложениями.

НЕ ВИТРИНА С ЭКСПОНАТАМИ, А КОММУНИКАТИВНЫЙ ЦЕНТР

От обсуждения «Ночи музеев» собравшиеся перешли к более глобальным вопросам: функционирует ли в Казани единое музейное сообщество? Происходит ли в городе взаимодействие институций или все привыкли смотреть друг на друга свысока, и классическим «музеям с колоннами» никогда не поладить с новыми и современными структурами? Слово вновь взял Натфуллин, по его мнению, сообщества пока нет, но оно активно создается «само по себе». В качестве примера представитель минкульта привел негосударственную республиканскую ассоциацию музеев — правда, некоторые из сидевших за столом мало что слышали о ее существовании и результатах работы, как и об общем музейном календаре, который был создан в этом году по поручению премьер-министра РТ. «Включите нас в свою рассылку!» — попросила Законова, вновь актуализировав вопрос о разрыве между частными и государственными учреждениями. Натфуллин пояснил, что все неказенные музеи РТ минкульт поддерживает грантами и информационным ресурсом: «Если что, всегда можно прийти ко мне и проконсультироваться», — радушно заверил чиновник и, когда Законова озвучила желание изменить статус музея советских игровых автоматов с частного на государственный, предложил ей встретиться и обсудить этот вопрос отдельно.

«Если человек посетил Лувр, это не значит, что он не пойдет в другие музеи Парижа. Музеи не могут конкурировать друг с другом, хотя некоторые коллеги воспринимают это именно так, — рассуждал Райхштат. — Абсолютно уверен, что чем больше людей будет ходить в Национальный музей, тем больше потом придет в музей Кремля, и наоборот. Сейчас проблема только в том, чтобы сформировать эту культуру хождения в музеи. Лет 15 назад не было культуры хождения по кафе и люди пили чай дома на кухне, а теперь абсолютно нормальным считается назначить встречу в кофейне. То же самое можно и нужно развивать в отношении музеев и галерей, а мероприятия типа «Ночи музеев» или «Библионочи», когда мы открывали книгохранилище центра «Эрмитаж-Казань», этому активно способствуют». Делать это лучше сообща — с подачи Райхштата за столом подняли тему конкретных межмузейных взаимодействий, вспомнили совместные проекты «Смены» и ИЗО-музея и прошлогоднюю коллаборацию центра современной культуры в рамках выставки «Ниже Нижнего».

Если продуктивность совместных мероприятий сомнений не вызывала, то даже гипотетическая возможность взаимных консультаций по музейным вопросам многих насторожила. «Чему я могу научиться у Нацмузея?» — удивился Маевский, которому так же не понравилась идея самому давать советы кому бы то ни было (мол, зачем в городе вторая «Смена»). «Музеи — это не витрины с экспонатами, а коммуникативные центры. И чем больше сообществ вращается вокруг культурной институции, тем больше людей будет туда ходить и возвращаться снова, что особенно важно», — пытался донести до коллег Райхштат.

Еще об одной актуальной проблеме рассказала Файзрахманова. По ее мнению, республике срочно требуется бросить силы и средства на повышение квалификации музейных кадров. «Многие из коллег никуда не ездят, и я сейчас не говорю о загранице. В Москве проводится ежегодный фестиваль «Интермузей», куда приезжают выступать директора ведущих музеев мира, есть масса семинаров о новых формах работы с экспонатами и аудиторией. Я больше 10 лет занимаюсь пропагандой современного искусства в Казани — казалось бы, столько было фильмов и лекционных программ, и вдруг в разговоре с коллегами обнаруживается, что недавно они впервые побывали в музее современного искусства Церетели, и их восхитила эта новейшая культура экспонирования. Извините, мы сколько времени уже об этом твердим!» — указала искусствовед, предлагая минкульту РТ как можно скорее учредить гранты на обучение музейных сотрудников.

Итог встречи подвел Райхштат: «Пропасть между музеями и посетителями будет шириться до тех пор, пока о культуре мы будем рассуждать уровнево и делить ее на высокую и низкую. В действительности не бывает низких жанров, зато актуален вопрос профессионализма. У каждого музея есть свое видение, каким путем идти, чтобы достучаться до людей. И хочется обратиться ко всем коллегам с двумя просьбами: быть добрее друг к другу и разборчивее к самим себе».

Смотрите также:

Программа акции «Ночь музеев - 2015» в Казани