Сергей Саначин
Сергей Саначин

«Я ЕГО СЛЕПИЛА ИЗ ТОГО, ЧТО БЫЛО...»

Аудитория в Институте археологии, где проходила презентация, была заполнена до отказа. Причем публика была разнообразна: начиная от ветеранов-архитекторов, заканчивая теми, кто просто интересуется историей города и не равнодушен к тому, что в нем происходит. 30 книг, которые автор — главный архитектор проектов центра разработки генерального плана Казани, градостроитель и краевед Сергей Саначин приготовил в качестве подарков пришедшим, разлетелись как горячие пирожки. Вполне возможно, что тираж будет допечатан, потому что на данный момент выпущено всего 300 экземпляров.

Книга действительно уникальная и состоит как бы из двух частей. В первой разбирается архитектура города по десятилетиям. То есть что появлялось, что разрушалось в городе в определенный промежуток времени. А вторая часть посвящена непосредственно самим архитекторам, многие из которых мало известны широкой общественности. «Книжек по казанской архитектуре выходило мало», — говорит автор. «Если что и появлялось, это были результаты диссертационных работ, ну, или исследования национальной татарской архитектуры. А полномасштабного взгляда на архитектуру советского периода, на тех, кто работал в то время, фактически не было. Мне хотелось написать книгу, которая окунула бы читателя в атмосферу этой жизни. Показать архитектурный процесс советского периода, насытить его большим количеством иллюстраций, рассказать историю хорошо известных в городе зданий и показать, как могла бы выглядеть Казань, если бы все запланированное властями воплотилось в жизнь. И наполнить эту жизнь архитекторами, которые создавали облик нашего города».

Книжку Саначин посвятил отцу. Павел Алексеевич был плодовитым архитектором советской эпохи, который много сделал для развития города.

Книгу интересно как читать, так и листать, ибо она раскрывает секреты тех зданий, мимо которых многие ежедневно проезжают мимо. К примеру, как строился театр оперы и балета им. Джалиля: «Спроектировал его Исмагил Гайнутдинов. Специалисты знают эту историю, а вот жители Казани, думаю, нет. Архитектор начал проектировать театр в тот момент, когда здание уже было построено. Он откорректировал фасад, сделал скульптуры на тему торжества советской власти, создал боковые ниши, куда предложил поставить памятник Пушкину и Габдулле Тукаю. Внутренний интерьер был полностью его рук дела». Во время Второй мировой войны строительство было законсервировано и началось через несколько лет после победы...

КРИТИЧЕСКОЕ ОСВОЕНИЕ ПРОШЛОГО

За время презентации, которая длилась более полутора часов, Саначин успел рассказать об истории только до 60-х годов. На оставшийся период советской эпохи просто не хватило времени: «Все описание начинается с 20-х годов прошлого века. Но мало кто знает, что Казань была на волоске от своей гибели. Есть документально зафиксированный факт, где Владимир Ленин пишет Троцкому в момент, когда столица Татарстана была под белыми, что нельзя долго откладывать освобождение, что можно не щадить город. Что можно задействовать артиллерию для уничтожения противника». То есть было дано добро на то, чтобы любой ценой освободить Казань от белогвардейцев.

А дальше — череда кризисных моментов. Гражданская война, неурожай, голод, наводнение 1926 года, когда Право- и Лево-Булачная улицы слились в единую реку. Было не до архитектуры, да и потребности в ней особо не было. Тогда строили облегченные поселки из деревянных домов. Понятно, что новая жизнь диктовала новые правила развития, но разрушения доминантного архитектурного ландшафта в те годы еще не было. Освобождались монастыри, выгонялись церковно-приходские школы. Но как таковых разрушений в 20-х не наблюдалось.

«В 30-е годы прошлого века начался вандализм по отношению к храмовой архитектуре. Образовался союз воинствующих безбожников, причем делали это все руками народа. От коллектива писались просьбы, что нужно уничтожить «эти божьи квартиры», купола передать в фонд тракторизации и т.п. Церкви занимали генетически ценные точки в Казани. И вместо них стали появляться многоэтажные дома», — рассказал автор. На месте грузинской церкви был построен дом наркомата связи на улице Карла Маркса, на месте Борисоглебской церкви создали клуб меховщиков, список огромный.

КАЗАНЬ НЕ ХОТЕЛИ РАСШИРЯТЬ

Угроза сноса висела не только над храмами, но и над всеми строениями прошлого. Казань не хотели расширять, а новые дома были востребованы. По словам Саначина, власти называли свои действия критическим освоением наследия прошлого. В то время в Казань постепенно начал входить популярный в Москве конструктивизм. Правда, ненадолго. Однако Дом печати, 5-я городская больница, а также пожарная каланча на территории меховой фабрики и авиастроительного завода в Адмиралтейской слободе были возведены именно в этой стилистике: «Поскольку мест было все-таки мало, не так легко было сносить дома и освобождать территорию. И было принято решение правительством настраивать дополнительные этажи».

Именно в 30-е годы впервые власти города задумались о генеральном планировании города. В книге есть упоминание того, что планировали построить в нашем городе, и слава Богу, далеко не всем планам суждено было осуществиться: «В конце 30-х был создан архитектурный совет. Власти решили, что архитектура ушла из сферы их внимания и что должна быть коллективная ответственность. На совет накладывалось функций больше, чем на главного архитектора».

В 40-е годы вновь было не до архитектуры. После войны было разработано много проектов, как увековечить память героев Великой Отечественной. Но было принято решение, что данные проекты уместнее реализовывать в местах героических сражений: «В 1954 году в Москве произошло историческое совещание с участием архитекторов, работников проектных институтов, где Никите Хрущеву показалось, что советское строительство ведется неэкономно и что нужно бороться с украшательством. Потом все это было закреплено постановлением ЦК КПСС и совета министров, и по всей стране началась борьба с архитектурными излишествами. Некоторые здания еле-еле проскочили мимо этого закона, в том числе достраивавшийся театр оперы и балета. По всему союзу стали срезать башенки, колонны, орнамент с облицовки. Подобные дома появились и в Казани, взять, к примеру, угол Декабристов и Гагарина. Или фонд союза художников на углу Большой Красной и Муштари. Такие дома называли «обдирками»...

Саначин много рассказывал про людей, судьба которых была связана с тем или иным зданием, и было интересно наблюдать, как история страны отражается в архитектуре, в настроении градостроительства. Получилось прямо как у Леонида Парфенова в «Намедни»...