НЕ ПОСТУПИЛ К САЛАВАТУ И СТАЛ РЕЖИССЕРОМ

Туфан Имамутдинов — наш земляк, он родился и вырос в Набережных Челнах. Поступал на эстрадное отделение университета культуры на курс к Салавату и не поступил. Поучился в Елабужском культпросветучилище, но все-таки тяга к режиссуре пересилила. И Туфан оказался в ГИТИСе, который в 2011 году благополучно окончил. А далее для выходца из провинции, который не имел поддержки в столице и мог опираться только на собственный талант и трудолюбие, началась прямо-таки звездная карьера. В активе Имамутдинова три постановки в театре наций, спектакль в театре им. Маяковского. Есть и лауреатство на международных конкурсах, и постановки в Европе. Правда, пока не в топовых театрах, но лиха беда начало. Евгений Миронов, Миндаугас Карбаускис абы кого не пригласят. Да и Марина Неелова (она играла у него в «Стеклянном зверинце») не с каждым режиссером станет работать. Так что с работой у Туфана все в полном порядке. Кстати, отметился он и на родине, поставив в прошлом году спектакль в Набережных Челнах.

Между тем в Казанском ТЮЗе сложилась особая ситуация. Уже второй год, после безвременного ухода из жизни Владимира Чигишева, кресло главного режиссера пустует, и ни для кого не секрет, что министерство культуры РТ ищет человека, который мог бы ТЮЗ возглавить. Назывались три фамилии режиссеров, которые должны были получить постановки в ближайшее время в этом театре, Имамутдинов — один из них. Захочет ли он взвалить на себя эту ношу? Пока «тайна сия велика есть».

Год назад в интервью нашему изданию Имамутдинов был категоричен: «Во-первых, возникает некое привыкание, во-вторых, в стационарных театрах существует некая очередность, ты не можешь подряд ставить спектакли. Если очень повезет, в год поставишь максимум два спектакля, а, как правило, молодые режиссеры ставят один. А если ты к определенному театру прикреплен, то постановки на стороне тоже не приветствуются. Поэтому нужно было выбирать: или выпускать в год по три спектакля в разных театрах и странах, набирая тем самым опыт (а мне кажется, пока молодой, это нужно делать), или довольствоваться одним спектаклем в год, выход которого всегда стоит под вопросом. Если договор подписан, там все сроки указаны, финансирование определено, значит, спектакль все равно выйдет. А в стационарном театре худрук решает, будут показывать подготовленный тобой спектакль зрителям или нет. Одним словом, я выбрал «вольные» условия. Можно и в родном городе поработать, и за границей, а с прикрепленным театром — это тяжелая история».

Но прошел год, и многое могло измениться. Да и речь в Казани идет не о должности очередного режиссера, а о кресле главного.

ХОЛОДНО...

Для дебюта в Казани Туфан выбрал пьесу белорусского автора Дмитрия Богославского «Любовь людей», определенную автором как «мистическая драма». Пусть полетят в меня камни, но скажу, что не вижу резона в этом выборе. Пьеса — откровенный «нуар» и не очень сильна драматургически. В ней слышны очень тихие отголоски «Леди Макбет Мценского уезда», но без проработки характеров, свойственной Николаю Лескову. Образы в «Любви людей», увы, грешат схематизмом, а мистицизм... Это не интеллектуальный мистицизм Метерлинка или Блока, а, скорее, нечто напоминающее фольклорную страшилку. При этом пьеса Богославского в свое время вошла в шорт-листы независимой литературной премии в номинации «Драматургия» драматургического конкурса «Евразия-2011», а также в список победителей конкурса «Любимовка-2011». И в этом можно усмотреть некую тенденцию.

Впрочем, Имамутдинов выжал из пьесы все, что можно. Одна из удач — заказ музыки молодому татарстанскому композитору Эльмиру Низамову, который мистицизм-то как раз хорошо прочувствовал... Режиссер выстроил зрелище стильное, не грешащее эклектикой, «посадил» его на железный режиссерский каркас. Мрачная история про жену, убившую мужа, а затем убитую новым избранником, про душный мрак действительности, в котором пребывает определенная часть нашего населения, получилась целостной. И пугающей.

Но той свечи в финале, которая дает хоть какую-то надежду, что, в принципе, в традициях русской литературы, увы, нет. И жалости к персонажам не возникает. Но этот вопрос, конечно, не к режиссеру, а к драматургу. «А так жить холодно», — говаривала одна из героинь Александра Островского. И героям спектакля Имамутдинова холодно — они словно пленники бесконечной зимы, постоянно идущего снега. Спектакль (автор сценографии — Лилия Имамутдинова) решен нарочито почти в монохромной гамме — темные брусья, которые, поворачиваясь, составляют основу конструкции, и белый снег... Бедность эмоций у главной героини и откровенно «пионерские», характерные тюзовские интонации у некоторых ее партнеров.

НЕ КАЖДЫЙ МОЖЕТ БЫТЬ ПАГАНИНИ

А теперь представьте такую ситуацию. Предположим, что в город N приезжает великий пианист. Горовиц, Ван Клиберн, Денис Мацуев — кому кто больше нравится. Но в городе нет приличного инструмента, и музыканту приходится играть на рассохшемся пианино. Оно годами стояло в подсобке, и его никто не настраивал. Как полагаете, хорошо ли сыграет музыкант? Конечно, он приложит все мастерство и талант, чтобы выступить достойно. Но есть вещи, которые скрыть невозможно. Конечно, могут возразить: Паганини-то играл с оборванными струнами! Играл, но очевидно, что оставшиеся струны были качественными. И не каждый может быть Паганини, и не каждому это нужно.

По спектаклю чувствовалось: Имамутдинов — тот режиссер, что любит и, хочется верить, старательно работает с актерами. Но труппа ТЮЗа отнюдь не звездная, она — это очевидно — весьма проблемная. В «Любви людей» можно было заметить исполнителей, просто-таки не владеющих профессией, ее азами. То есть видеть и слышать партнера, общаться с ним, быть заразительным и органичным. Это печально, но это так. В спектакле можно заметить с десяток эпизодов, которые прекрасно разработаны режиссером, но не наполнены актерами, их болью и страстью. Ощущение возникало такое, что вышел человек из-за кулис, проговорил положенный текст, снова ушел за кулисы до следующего выхода. И это не «пичалька», как сейчас принято говорить, а самая настоящая печаль. И тот, кто рано или поздно сядет в кресло главного режиссера ТЮЗа, с этим непременно столкнется. И должен будет что-то решать, если, конечно, захочет видеть себя в этом театре всерьез и надолго и будет ставить перед собой задачу вывести театр из того состояния, в котором он сейчас пребывает.

Разумеется, безболезненным для труппы это не будет, хотя здоровые силы, которые, конечно же, есть в театре, такую радикальную операцию должны будут приветствовать. Кто станет таким «антикризисным управляющим», покажет время. Но, судя по спектаклю «Любовь людей», без этого обойтись уже невозможно. Крепкая режиссерская рука необходима театру.