ДО 16 И СТАРШЕ...

Встреча с детьми и подростками проходила в Поволжской государственной академии физической культуры. Перед общением детям показали фильм «Золото», в котором Сергей Безруков сыграл главную роль. За основу был взят роман Дмитрия Мамина-Сибиряка «Дикое счастье», вышедший в конце XIX века. Уральский мужик Гордей Брагин (его играл Безруков) никогда не был жадным или злым человеком — содержал лавку, соседям помогал, растил двух сыновей, скромно помогал местному приходу строить церковь. Ровно до того момента, пока судебный пристав не предъявил семье Брагиных иск по карточным долгам пропавшего брата. Для расчетов было отведено два месяца, иначе Гордея ждали арест и тюрьма. Но тут неожиданно семейство Брагиных обнаруживает в буквальном смысле золотую жилу. Но найденный прииск портит главу семейства...

Картина, несмотря на звездный состав актеров, так и не вышла в широкий прокат, было выпущено всего 800 копий на всю страну, что очень немного. В целом получился этакий русский «Волк с Уолл-стрит» с более чем вековой по сюжету выдержкой и с лубочными декорациями. Ну и финальная философская тема, как и положено в отечественных современных фильмах, получилась идеологически выдержанной. Все бы хорошо, если бы в зале не было детей младшего школьного возраста. Корреспондент «БИЗНЕС Online» насчитал как минимум три сцены с явно эротическим подтекстом. То есть никакой «обнаженки» на экране не было, но догадаться, чем же занимались герои «за кадром», не составляло труда.

— Я сначала хотел показать вам «Самую реальную сказку», которая была снята в Казани, но мне показалось это странноватым, потому что вы люди взрослые, — признался Безруков на встрече с участниками «Оперения». — Мне кажется, что разговаривать с вами нужно по-взрослому. Я только переживал за тех, кто из зрителей был уж совсем маленький, потому что фильм имеет возрастные ограничения 16+.

В итоге публика в зале разделилась в своем мнении. Кто-то был в восторге от увиденного, части зрителей действительно непростой для восприятия фильм показался верхом пошлости.

Подростки после окончания сеанса бурно обсуждали, какие вопросы хотели бы задать Безрукову. И образовалась немалая группа девчонок, которая хотела выяснить, как же Сергей Витальевич может вот так вот сниматься в эротических сценах и смотреть после этого жене в глаза. В итоге, когда Безруков начал свою творческую встречу, никто из молодого поколения так и не озвучил свою подростковую боль. Были вполне стандартные вопросы о том, какая роль главная, почему стал актером и т. п. В итоге Сергей был вполне откровенен с будущими актерами.

ГЛАВНОЕ — ЧТОБЫ УСЫ БЫЛИ НАСТОЯЩИМИ

— Роль в «Золоте» была непростой, но нас роднит с Константином Юрьевичем (Хабенским) то, что бороды для роли у нас настоящие. Я когда снимался в картине, тоже был заросший и отрастил себе бороду, чтобы все было по-настоящему. Партнеры по картине жутко комплексовали, потому что, когда я их начинал смешить, они причитали: «Сереж, перестань, у нас усы отклеиваются!» — рассказывал Безруков. — А настоящие усы дают в кино свободу, когда ты не думаешь о том, что на твое лицо налеплено, полностью отдаешься роли. В «Золоте» в моем тогдашнем внешнем обличье действительно было ощущение, что я купец и промышленник из XIX века.

Детей также интересовало, что для Безрукова самое ценное в жизни...

— Самое ценное для меня — быть полезным этому миру. Не только жить для себя, для собственного благополучия, ради ощущения сытости и стабильности, а быть в мыслях о том, насколько ты можешь быть полезным. Ну заработал ты много денег, что дальше? Вы многие хотите посвятить свою жизнь искусству? Но и в искусстве тоже есть определенная дилемма. Деньги никто не отменял. Другое дело, сможете ли вы при их наличии оставаться таким же человеком? Это вопрос. Главное найти баланс для самого себя.

СО СЛЕЗАМИ НАДО БЫТЬ ОСТОРОЖНЕЕ

После этого со стороны аудитории последовал вопрос, одинаково ли для него ценны роли Саши Белого и Сергея Есенина. Нет ли здесь какой-то фальши...

— И Есенин, и Саша Белый жили очень ярко и темпераментно. К Саше Белому как к персонажу я отношусь хорошо. Это часть моей работы, почему я должен отвергать этот опыт? То есть ты поработал, а потом сказал, что все это было зря? Только из-за того, что в социальном плане твой герой имеет отрицательную окраску? От определенного ощущения обществом персонажа моя работа хуже или лучше не стала.

На этом вопросы на профессиональную тему не закончились. Подростки довольно банально поинтересовались, какая же роль оказалась для Безрукова сложнее всего и как он может выдавить из себя не всегда мужские эмоции и заплакать прямо на сцене.

— Каждая роль требует определенной отдачи, в зависимости от поставленной цели. Допустим, ты должен сидеть в седле как профессионал. И только после того, как начинаешь чувствовать себя уверенно на лошади, рождается сам персонаж. Ты начинаешь жить и ощущать жизнь своего героя. Что касается слез, я человек очень эмоциональный. Иногда это даже вредит. Особенно в театре это нужно искоренять. Иногда актеры настолько упиваются тем, как они живут на сцене, плачут и плачут, заливая всю сцену слезами, считая, что так правильнее. При этом настолько отстраняются от своих партнеров по пьесе, что зал почему-то не реагирует. У зрителя не возникает ощущение сочувствия к герою. Хотя существует так называемая «четвертая стена», когда есть ощущение замкнутого пространства. А публика подглядывает за сюжетом, словно в замочную скважину. В таких ситуациях даже мужчина может плакать на сцене. Жить надо в театре и кино, а не сопереживать своему персонажу. Я очень эмоциональный человек, у меня подвижная психика. Поэтому часто приходится убивать свои эмоции. И со слезами нужно быть аккуратнее. Мне часто достаются персонажи, которые находятся в страшной жизненной ситуации. Драматичной и трагичной.

Помню, на одних из съемок нам дали сжечь не декорацию, а настоящий дом. Мы перестарались, и огонь разгорелся до такой степени, что едва камеры не стали плавиться, которые находились рядом с кострищем. В такие моменты наступает ощущение реальности происходящего, играть ничего не приходится. Все прописанные сценарием эмоции проступают сами по себе.

В жизни актера достаточно поверить в ту реальность, которая окружает персонажа, и не перегореть до этого.

Помню, когда я только начинал свою актерскую карьеру после школы-студии МХАТ и мне приходилось играть персонажей XVIII - XIX веков, я с утра начинал готовиться к роли. Слушал Вивальди, Моцарта, проживал внутри себя действие персонажа по 10 раз, мог и всплакнуть, и к 19:00, когда начинался спектакль, у меня внутри уже не оставалось ни одной эмоции, я перегорал к этому времени.

Поэтому в театр я вам советую приходить за час до начала представления. Полчаса на грим, а остальное время — чтобы сконцентрироваться, отойти от повседневной жизненной суеты, которая нас окружает, и немного подумать о предстоящей роли.

В РОССИИ ВСЕГДА ЕСТЬ СВОЙ КОСМОНАВТ, НА КОТОРОМ МОЖНО СТАВИТЬ ОПЫТЫ

Дети, поймав волну откровенности от Безрукова, решили пойти ва-банк и поинтересовались у актера, почему он согласился на роль Владимира Высоцкого.

— Признаться, поначалу я отказывался от этой роли. На тот момент, когда впервые мне предложили сыграть Высоцкого, проект существовал два года. На главную роль были другие артисты, снимал другой режиссер. Отказ я аргументировал тем, что уже сыграл Пушкина и Есенина. Я боялся, что если сыграю еще и Владимира Семеновича, то меня заклеймят позором, поклонники будут распинать за такой поступок. Но через год меня вновь пригласили на пробы. Продюсеры уверяли, что если они не получатся, то это все равно никто не увидит. Но они оказались удачными. Я тогда сказал, что Высоцкий — мой кумир и что я постараюсь максимально выложиться на этой роли. Но моим условием было то, чтобы никто не знал, кто играет Владимира Семеновича. В итоге работали по 17 часов на площадке. Причем четыре часа уходило на грим и наложение маски. Это было чудовищно. У нас в России всегда так: есть космонавт, на котором можно ставить эксперименты: вернется он назад из космоса или нет. Таким образом проверяется их трудоспособность.

— Для меня было важно, чтобы роль состоялась, — на этих словах пропал сценический свет, который освещал актера. В зале пробежался легкий смешок, но Сергея это не смутило, и он продолжил. — Чтобы фильм стал предметом для разговоров, особенно среди молодежи. Но судить о Высоцком по картине нельзя. За основу взят довольно сложный период времени. В 1979 году была большая проблема, которая существовала со здоровьем артиста. Это далеко не весь Высоцкий.

Мы снимали много концертных записей, когда я пел песни Владимира Семеновича и отвечал на вопросы публики. Потом отснятый для фильма материал показали фокус-группе, среди которой было много молодежи. Продюсерам было важно, как отреагирует молодая публика на будущую картину. И молодые люди всегда, когда наступали концертные кадры, ставили прочерк в своих анкетах. Для них эти концерты оказались не нужны. Это более возрастной аудитории было важно заглянуть в концерт Высоцкого тех времен, узнать, что творилось за кулисами, как все это представлялось глазами Владимира Семеновича. Поэтому, как я ни сопротивлялся, продюсеры порезали концертные съемки.

Безруков продемонстрировал собравшимся, как он может разговаривать голосом Владимира Семеновича, чем привел публику в полный восторг. На встречу он захватил гитару и исполнил для детей песню Высоцкого «Моя цыганская». Кроме нее он по просьбе публики спел «Отчего так в России березы шумят». И напоследок — любимую бардовскую песню «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Несмотря на не вполне молодежный формат музыкального сопровождения вечера, дети слова знали и дружно подпевали Сергею Витальевичу. В зале чувствовалась какая-то идиллия, перед молодежью сидел их кумир, а Безруков получал удовольствие от общения с юной публикой.