«ПЕРВЫЙ ЭТАП ФОРМИРОВАНИЯ КФУ ЗАВЕРШЕН»

— Ильшат Рафкатович, можно ли сказать, что первый этап создания федерального вуза завершен?

— Да, первый этап завершен, но в прошлом году мы вступили в новый проект «глобальной конкурентоспособности» согласно указу президента РФ о выводе 5 российских университетов в Топ-100 вузов мира. Это ставит перед нами новые задачи, реализация которых требует дополнительной фокусировки на приоритетных направлениях, и, соответственно, требует определенного переформатирования университета.

Если говорить о новостях, то они у нас происходят постоянно. Помню, именно на вашей площадке я сказал, что могу гарантировать только одно — что всегда в университете будут происходить определенные трансформации. Поскольку преобразования — это не однодневный процесс по той простой причине, что если бы мы все делали в один день, то, с одной стороны, наделали бы много ошибок, с другой стороны, мы бы, наверное, «перегрели» коллектив. В истории нашей страны еще не было такого, чтобы 6 университетов одномоментно объединились и выстроили определенную структуру, которая сегодня называется Казанским федеральным университетом.

После объединения было очень много дублирования в различных направлениях. И было совершенно очевидно, что в том масштабе, в котором первоначально образовался федеральный университет в 2010 году, он существовать не может. Нужно было сконцентрировать ресурсы на ключевых направлениях, провести оптимизационные мероприятия и при этом сохранить достаточно стабильную ситуацию в коллективе.

Сегодня в стране мы наблюдаем тренд к уменьшению количества студентов и пристальное внимание к качеству обучения в филиальной сети вузов. В 2010 году в редакции вашей газеты я говорил о том, что материально-техническая база филиалов КФУ не соответствовала современным требованиям. А укрепление материально-технической базы университета, создание лабораторий требует фокусировки направлений деятельности. Но нельзя создавать лаборатории, никого не перемещая с одного кампуса в другой. И нельзя оставлять так, что в пяти кампусах расположены одноименные кафедры либо факультеты.

Но сегодня можно сказать, что та непростая работа, которую мы наметили для создания структуры федерального университета, в основном завершена.

— Вы сами захотели попасть в пятерку российских вузов, претендующих на топовые позиции в мировом рейтинге, или вас «назначили»?

— Был объявлен конкурс, в котором участвовали 54 ведущих университета страны, а на сегодняшний день их осталось 14, в том числе КФУ. Мы прошли жесткий отбор и защитили «дорожную карту» продвижения в глобальный Топ-100 на международном совете при минобрнауки РФ в октябре прошлого года. Такой же отбор прошли еще 14 вузов, но один (Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет «ЛЭТИ») после первого года реализации программы повышения международной конкурентоспособности уже выбыл. Дело в том, что минобрнауки РФ ежегодно мониторит, как выполняются «дорожные карты», и в зависимости от этого принимает решение, продолжать бюджетное финансирование того или иного участвующего в программе вуза или нет.

НА РЕАЛИЗАЦИЮ «ДОРОЖНОЙ КАРТЫ» КФУ ПОЛУЧИЛ БОЛЕЕ МИЛЛИАРДА РУБЛЕЙ

— То есть за участие в конкурсе вузу платят деньги?

— Да. В прошлом году КФУ получил 592 миллиона рублей, в этом — порядка 600 миллионов рублей. Эти деньги идут на реализацию плановых мероприятий «дорожной карты».

— А на что конкретно?

— Рекомендовано, чтобы 80 процентов этих средств шли на развитие человеческого потенциала, 20 процентов — на улучшение материально-технического оснащения университета. Человеческий потенциал — это не просто повышение заработной платы или дополнительные выплаты коллективу, а интенсификация процессов интернационализации: приглашение иностранных профессоров по конкурсу, активизация академической мобильности как студентов, так и преподавателей, проведение различного рода международных конференций, повышение квалификации преподавателей и продвижение бренда университета в мировое пространство.

В текущем году данные пропорции можно изменить с согласия международного совета и нашего учредителя — минобрнауки РФ. Поскольку мы реализуем одновременно две крупные программы развития (Федерального университета и «дорожную карту» повышения международной конкурентоспособности), мы можем себе позволить объединить эти программы, усилив их взаимовлияние. Хотя первая программа была нацелена на подготовку высококлассных специалистов для предприятий ПФО, а вторая ориентирована на то, чтобы мы конкурировали с ведущими университетами мира. При этом мы отдаем себе отчет в том, что это совершенно разные вузы — российские и западные. На Западе они тоже называются университетами, но по содержательной части это совершенно разные организации.

— Все-таки куда ушли эти 20 миллионов долларов?

— Мы на эти средства оснастили 43 научно-исследовательские и 37 учебных лабораторий создаваемых 16 центров превосходства, 20 из которых — так называемые Openlab, то есть такие, в которых должны быть заняты не только наши ученые, но и зарубежные. Это открытая система, и мы приглашаем сторонних ученых к нам в очень хорошие условия для реализации их проектов. И люди приходят. Например, в Институте фундаментальной медицины и биологии работает около 14 открытых лабораторий, которые возглавляют как наши преподаватели, так и ученые различных регионов России и других стран. Они приезжают к нам со своими аспирантами, а также занимаются с нашими молодыми исследователями. То есть это своеобразный научный технопарк.

Отбор желающих происходит на конкурсной основе, и с каждым заключаем контракт. Мы создали специальный проектный офис и дирекцию, которая отбирает эти проекты. Смотрим на предмет соответствия нашим приоритетным направлениям, а их всего четыре на сегодняшний день: первое — это медицина, биология, фармакология, второе — IT-технологии, третье — геология и нефтегазовые технологии (здесь есть современные вызовы, связанные прежде всего с разработкой битумной и сланцевой нефти, работа на шельфе), четвертое направление — это новые материалы.

— Наноматериалы?

— Не только. Это и композиционные материалы, основанные на квантовых и генно-клеточных технологиях.

ВВОДИТСЯ БИЗНЕС-ОБРАЗОВАНИЕ В ЕСТЕСТВЕННО-НАУЧНОМ БЛОКЕ

— То есть в основном деньги ушли на эти лаборатории и людей, которые в них работают?

— Да. Когда мы выбирали приоритетные направления, мы прежде всего исходили из того, как развивается наука в мире, в каких областях ученые больше всего работают, какие области исследований востребованы бизнесом нашей страны и республики. Например, почему так бурно развивается медицина? Повышается качество жизни, каждый хочет продлить свою жизнь и прожить ее комфортно и качественно. Второе: все люди хотят правильно питаться. И всеми этими проблемами сегодня наш университет занимается. По сути, мы вернули в лоно университета то, что потеряли в 1930 году, когда от него отошел медицинский факультет.

Направление, связанное с нефтью и газом, вообще не вызывает обсуждения. Россия — ресурсная страна, и эти темы всегда будут востребованы. Чем больше будут истощаться запасы, тем больше будет необходимость в научных исследованиях в разведке, добыче и переработке сырья. Понятно также, насколько востребованы новые материалы для самолетостроения, автомобилестроения, судостроения и так далее. Что касается IT-направления, то тоже понятно: наша республика позиционирует себя как IT-регион, здесь создается Иннополис. Да, там будет свой университет, но на сегодняшний день самую большую подготовку в области IT-технологий ведет наш университет и КНИТУ-КАИ. Все топовые и рядовые рабочие места занимают именно наши выпускники.

Во время недавнего визита министра здравоохранения РФ Вероники Скворцовой в Казань был открыт симуляционный центр, а по большому счету это центр медицинского образования КФУ. В его состав входит также республиканский симуляционный инженерный центр, который учрежден нашими выпускниками. Сегодня студенты нашего института физики, а также математики там работают и получают новые навыки.

— Какие еще лаборатории вы планируете открыть?

— Мы работаем в области создания новых лабораторных комплексов для наших нефтехимиков, которые будут размещены в новом кампусе химического корпуса, который нам строит компания «ТАИФ». Мы создадим здесь также отраслевое отделение по нефтехимии и всему, что будет связано с конкретными компаниями. Этот лабораторный комплекс будет принадлежать Институту геологии и нефтегазовых технологий, но размещаться будет в Институте химии, где займет два этажа. Это сделано для того, чтобы для тех ученых, которые занимаются исследованиями в области фундаментальной и прикладной химии, заказчиками служили наши нефтяники и нефтехимики.

Там же будут размещаться соответствующие кафедры, например, медицинской химии. И там же будут размещаться лаборатории образовательного характера по химии, которые будут ориентированы на неохимиков, то есть на физиков, биологов, геологов и так далее. Сегодня позиционирование и четкое разделение институтов по направлениям подготовки не имеет перекрытия. Я не говорю, что раньше это было ошибочным, но считаю, сегодня есть иные вызовы и потребность в смежных областях.

Более того, дисциплины, связанные с бизнес-образованием, с 1 сентября вводятся практически во всем естественно-научном блоке. В необходимости такого шага мы еще раз убедились во время недавней международной конференции, которая была организована КФУ совместно с Росфиннадзором. На площадке университета также проходила конференция представителей страхового бизнеса России, и руководитель Росгосстраха сказал, что страховому бизнесу сегодня нужны не только выпускники финансовых вузов, но и химики, и строители, и машиностроители, поскольку они нужны для проведения экспертизы причиненного ущерба, и очень важно, чтобы эти специалисты работали именно в системе страхования.

Завтра (интернет-конференция состоялась 3 июня — прим. ред.) к нам приезжает большая делегация московских ученых, и мы будем рассматривать возможности создания совместных проектов с практической медициной, в частности, с РКБ-2.

К 17 НОЯБРЯ ВВЕДУТ НОВЫЙ КОРПУС ХИМФАКА

— Какие сроки ввода нового химического корпуса?

— Мы договорились со строителями и инвесторами, что открытие должно состояться в этом году к 210-летнему юбилею КФУ — к 17 ноября.

— Каковы источники и объем инвестиций в этот объект?

— В строительство здания ТАИФ вкладывает 300 миллионов рублей, КФУ — в оснащение лабораторий порядка 600 миллионов рублей. Будет закуплено оборудование, необходимое для отраслей, в которых работают предприятия группы компаний «ТАИФ». И оборудование это уникально, поскольку мы через аукционы заказываем на заводы-изготовители именно то, что нам нужно. К сожалению, большинство этих заводов находится за пределами нашей страны и с момента заказа до поставки проходит примерно год. А платим мы, как правило, только после поставки.

Что касается самого здания, то на сегодня построено 4 этажа, а всего будет 7,5, если считать мансарду. Общая площадь — порядка 8 тысяч квадратных метров.

— В чем интерес ТАИФа? Они ведь люди конкретные...

— ТАИФ и все нефтехимические компании заинтересованы в том, чтобы мы выпускали специалистов, адаптированных к их отраслям. Мы хотим забыть то время, когда нам говорили, что наши выпускники неквалифицированные, что их надо переучивать в течение года...

Мы, как федеральный университет, имеем право разрабатывать свои стандарты обучения, что мы уже и делаем. Но это надо делать не с первого курса, а на выпускающих. Ряд кафедр мы планируем располагать на территории тех предприятий, которые в этом заинтересованы. А в Набережночелнинском политехническом институте, например, три кафедры возглавляют топ-менеджеры КАМАЗа: руководитель научно-технического центра, главный конструктор и главный технолог. И в этом случае нас уже никто не может обвинить в том, что мы плохо готовим специалистов.

ОСЕНЬЮ БУДЕТ ЗАПУЩЕНО СП ПО ПРОИЗВОДСТВУ КАТАЛИЗАТОРОВ

— То есть ТАИФ за свои 300 миллионов рублей получает кадры?

— ТАИФ получает кадры и исследовательскую инфраструктуру: им не надо будет создавать и содержать свои научно-технические лаборатории. Есть быстрая отдача от инвестиций, а есть небыстрая. Тот, кто занимается стратегией развития своей компании, обязательно думает о подготовке для себя квалифицированных кадров. И в данном случае разговор идет о конкурентоспособности компаний нашей республики. Если они хотят быть конкурентоспособными в мире, то они должны делать так, чтобы система подготовки кадров тоже была конкурентоспособной на мировом уровне.

Более того, в октябре-ноябре этого года мы запустим совместное предприятие по производству катализаторов на территории «Нижнекамскнефтехима», который входит в группу компаний «ТАИФ». И мы покроем этими катализаторами всю потребность «Нижнекамскнефтехима».

— Это именно о таких катализаторах говорил президент РТ в конце апреля на заседании совета директоров «Татнефтехиминвест-холдинга»?

— Дело в том, что производство катализаторов в нашей стране есть, но они уступают по качеству зарубежным аналогам. А если этих катализаторов не будет, то все наши заводы будут просто грудой металла. Сегодняшние события, которые происходят в мире, еще раз подтверждают справедливость выбранного нами подхода: мы должны развивать свою науку. Перефразировав известные слова, скажу так: не хочешь кормить чужую науку, корми свою...

— Чем вложится КФУ в это СП?

— Примерно 50 процентов в активе — это будет доля преподавателей университета. Доля участия КФУ в проекте через совместные компании с учеными составит до 34 процентов. То есть мы будем получать роялти опосредованно, через эти компании.

— То есть КФУ вложится интеллектуальной собственностью?

— Интеллектуальная собственность в качестве патента тоже там присутствует.

— Неужели у наших ученых есть ноу-хау?

— У нас есть очень много ноу-хау, которые вкладываются в проекты. У нас работают около 40 малых инновационных предприятий, куда были вложены ноу-хау университета и наших ученых.

СОЗДАЕТСЯ ОТДЕЛЕНИЕ «ПРОМЫШЛЕННАЯ ХИМИЯ»

— У нового здания химического института будет нефтехимическая специализация?

— Во-первых, это будет для расширения того, что мы имеем в рамках химфака. Во-вторых, мы создаем целое отделение «промышленная химия». До сих пор мы работали, по сути, в области фундаментальных исследований, а сейчас переходим в другой сегмент и будем отвечать на те вызовы и заявки, которые нам дает промышленность.

Это вызвано тем, что когда мы проанализировали, кого готовит университет, поняли, что у нас много теоретиков, которые хорошо работают в науке. Напомню, в 1930 году, когда образовался КХТИ, все дисциплины, связанные с технологиями, из КГУ были переданы ему.

— А сегодня КХТИ будем закрывать?

— Нет, КХТИ закрывать не будем. Каждый должен выполнять свои функции. Мы идем от фундаментальных исследований к практическим, что, я считаю, мы делать можем. Как сегодня никто не предлагает закрывать медицинский университет или куда-то его присоединять.

— Но кому будут делать заказы предприятия нефтехима?

— И сегодня заказы «Татнефти» и «Нижнекамскнефтехима» выполняет КФУ. С 2011 года мы выиграли пять мегагрантов по 600 миллионов рублей! И пять грантов в Татарстане нет ни у кого. Эти средства выделяются федеральным центром через компании на паритетных условиях 50 на 50.

— Это какие компании?

— Два гранта с «ТНГ-Групп», два гранта с «Нижнекамскнефтехимом», один грант с «Тасмой».

— И все гранты по 600 миллионов?

— Все, кроме «Тасмы». В настоящее время мы подали заявку еще на четыре гранта: по одному гранту с ОАО «КАМАЗ», с малой нефтяной компанией ЗАО «Охтин-Ойл», с ОАО «Алексеевская керамика» и с ООО «УПП «Картонажно-полиграфические изделия».

130 МЛН. РУБЛЕЙ НА ГРАНТЫ АСПИРАНТАМ И МАГИСТРАМ

— Сколько студентов будет учиться на новых отделениях?

— Количество студентов регулируют два параметра: контрольные цифры приема, которые определяет государство по заявкам министерства труда, и рынок. А контрольные цифры приема в этом году на бюджетные места уже объявлены: это чуть более 4 тысяч человек. А в целом прием будет порядка 10 тысяч.

— А какой прием студентов был в прошлом году?

— Было чуть меньше. Мы практически не изменяем количество приема, но идет переформатирование: прием на экономические и юридические специальности уменьшается, а на технические увеличивается.

И мы объявили, что по приоритетным направлениям сам университет дает 200 грантов для аспирантов, преимущественно для иностранных. Мы выделяем им деньги, и они поступают к нам на обучение. Более того, эти гранты предполагают и оплату проезда сюда. Порядка 200 - 300 грантов будет объявлено по магистратуре, в основном по приоритетным направлениям. Как видите, средства из всех источников концентрируются на приоритетных направлениях. Всего на эти гранты будут направлены 130 миллионов рублей.

— И уже намного прием изменился в сторону технических специальностей?

— Пока процентов на 10, но это наш тренд на будущее. Причем уровень бакалавриата будет уменьшаться, а уровень магистратуры увеличиваться, потому что мы постепенно из чисто образовательного учреждения трансформируемся в научно-исследовательское. Государство дает нам деньги для выполнения образовательной функции, а на развитие науки мы выигрываем гранты. Научные исследования в основном концентрируются в аспирантуре и на уровне магистратуры, поэтому эта пропорция у нас должна быть изменена.

На следующий год будет увеличено число мест в магистратуре — примерно на 900, и это только за счет бюджета. В этом году такого резкого увеличения не произошло, поэтому мы и решили за счет университета объявить еще и гранты. Мы очень заинтересованы в притоке молодых ученых, поскольку произошло техническое оснащение лабораторий и требуется полная их загрузка.

— Вы приглашенным аспирантам и стипендию будете платить? В каком размере?

— Это аспирантская стипендия плюс наши надбавки, оплата дороги в Казань и жилье. Исследователям, которые уже имеют кандидатскую степень, мы доплачиваем через систему открытых лабораторий. А интенсивность и результативность их работы мы оцениваем по научным публикациям. Когда говорят, что публикации — это не единственный критерий оценки, с этим надо согласиться: да, не единственный. Но все-таки это критерий, который можно подсчитать и оценить. И за это стоит платить.

По приоритетным направлениям мы мотивируем любые движения как в учебном процессе, так и в научно-исследовательском.

— Вы сказали, что даете 200 грантов для аспирантов, и подчеркнули — преимущественно для иностранных. Какой смысл платить иностранным ученым? Они останутся здесь работать?

— Дело в том, что мы приглашаем молодых ученых, работающих по нашим приоритетным направлениям, и нам нет разницы, откуда они приезжают. В области IT-технологий и медицины в основном приезжают из Индии и Китая. Сегодня проявили интерес из Сирии, Алжира. Да, они учатся здесь, а потом уезжают к себе. Но три года эти аспиранты работают здесь и производят научный продукт в том числе по нашим приоритетным проектам. Второй момент: они способствуют узнаваемости КФУ и его научных школ в мире. Это нормальное явление, когда таланты мы собираем со всего мира. А на бюджетные места мы больше принимаем своих аспирантов.

— 130 миллионов рублей на гранты аспирантам — это федеральные деньги?

— В основном это деньги федеральной программы по конкурентоспособности вузов, а также собственные ресурсы университета.

ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ БУДЕТ СОХРАНЕНО

— Выбраны пять приоритетных направлений. Получается, что факультет географии и экологии неприоритетный, так как его переводят на Товарищескую? А может, совсем закрыть как ненужный? (Нафикова Роза Ахмедовна)

— Мы так вопросы не ставим — закрыть или не закрыть. Хотя, в идеале, так и должно происходить. Никто не сказал, что кафедра, созданная 200 лет назад, должна в этом же формате существовать и сегодня. Меняется мир, меняется востребованность специалистов, и, соответственно, должны меняться те, кто готовит специалистов или проводит исследования в тех или иных областях. И система переходит на рыночные условия: если есть спрос, то должны быть предложения.

Если говорить конкретно об Институте географии и экологии, то надо сказать об отношении к структуре и подготовке специалистов. Когда мы изучали карту наук, то увидели очень слабое представительство нашего университета и в целом науки России в аграрной области. Это ведь не только, как выращивать и производить продукты питания, не только подготовка агрономов и механизаторов. Мы, например, начинаем заниматься проблематикой производства чистых продуктов. Также есть область правильного питания, реабилитации после болезни, в чем питание играет свою роль, и так далее. То есть надо искать новые грани.

Что касается экологического направления, то оно будет сохранено. Этот аспект присутствует везде: и в медицине, и в нефтехимии, ведь все предприятия должны иметь экологический паспорт. Так почему это направление не входит в приоритетные? У нас по приоритетным направлениям выделены центральные структурные подразделения в виде институтов, но участвуют в реализации проектов все, даже филологи. Например, по состоянию речи можно судить, как идет восстановление людей после инсультов. Это уже предмет совместных исследований медиков и филологов.

— Может быть, у вас не все преподаватели догадываются о том, что им тоже есть место в приоритетных проектах, и чувствуют себя забытыми?

— Почему не догадываются? Материально-техническое оснащение по программе развития университета происходит везде. Сейчас у нас примерно в 14 местах идут ремонтные работы. В этом году будут завершены работы в кампусе Финансово-экономического института, на это выделено порядка 50 миллионов рублей. А ведь КФЭИ до присоединения к КФУ существовал много лет, зарабатывал огромные деньги, так надо было вкладываться в ремонт...

В этом году мы закончим все работы во втором высотном здании. Вот спрашивают, куда переезжает Институт экологии? Он пока перемещается на Товарищескую, потому что он обязательно должен иметь научно-исследовательские лаборатории, а в высотных зданиях эти лаборатории не разместишь. Во-первых, высотное здание имеет парусность и определенную долю колебания, что мешает точности проведения измерений. С другой стороны, перекрытия этому не соответствуют, и никто на 14-й этаж оборудование не ставит.

На Товарищеской все готово. Может быть, потом мы построим где-то в центре Казани новое здание и еще раз переместим Институт экологии. Мы же во время ремонта в квартире передвигаем мебель, чтобы она не мешала и не пострадала. Вот, например, для медицинского института мы оборудовали научную часть в здании на Парижской коммуны, куда не ходят обычные студенты 1-го курса, а работают аспиранты, исследователи-магистры и приглашенные ученые. Другой уровень оборудования на Карла Маркса, 74, где размещается 3 кампуса общей площадью примерно 9 тысяч квадратных метров, и они будут «заселены» 1 сентября.

ELG_0271.jpg

— У меня дочь учится на 1 курсе ИЭФ (КФЭИ) и жалуется на слабую организацию учебного процесса, а также на низкую привлекательность (квалификацию) преподавателей: почти за год учебы ни один бизнесмен, практик не посетил их. Вывод один: стало неинтересно учиться, и непонятно, кого вы готовите для нашей экономики? (Владимир)

— Для того чтобы давать оценку квалификации преподавателей, нужно достичь определенного уровня квалификации самому. А студенты, тем более 1-го курса, вообще не имеют на это права. Пусть они поступают туда, где, как они считают, дают лучшее образование. У нас конкурс приема всегда высокий, и с этим проблем нет.

Хотя к преподаванию есть определенные вопросы, которые мы сами видим и исправляем.

Дело в том, что экономический блок присутствовал во многих присоединенных к университету образовательных учреждениях, и, конечно, после соединения необходимо определенное время, чтобы выработалась единая культура. Но это все равно лучшая экономическая школа в республике, а может быть, и в ПФО. Качество обучения оценивают по выпускникам, их трудоустройству. А если говорить о трудоустройстве выпускников КФЭИ, то они занимают все топовые места во многих секторах экономики.

Другое дело, если есть вопросы к оборудованию и состоянию учебных аудиторий, то, повторюсь, в ремонт здания раньше деньги не вкладывались, но мы со временем наведем порядок, причем часть работ завершим уже в этом году.

«СЕГОДНЯ НА ЖУРФАКЕ РУКОВОДЯТ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ НЕ ХОТЯТ МЕНЯТЬСЯ»

— В октябре 2012 года вы назвали переезд факультета журналистики и социологии с улицы Кремлевской на улицу Товарищескую первым заметным шагом на пути развития подготовки работников СМИ в Казанском университете. А в мае 2014 года в интервью вы сказали, что этот перевод только на время ремонтных работ, и сообщили о новом переезде отделений журналистики и социологии во второй высотный корпус КФУ. Не свидетельствует ли столь частое перемещение структурных подразделений об отсутствии системного стратегического мышления у руководства университета? (Доцент кафедры социологии КФУ Искандер Ясавеев)

— Господин Ясавеев является сотрудником нашего университета, и я ему посоветовал бы через прессу (точно так же, как он работает с ректором) почаще смотреть в зеркало и задавать себе один и тот же вопрос: а что я лично сделал для развития университета?

Что касается конкретно данного вопроса, то на Товарищеской оказалась не очень выстроенная система передачи информации по оптоволокну, а в здании на улице Нужина мы разместили и наше телевидение, и радио, и пресс-службу.

А вообще, всем блогерам, которые анонимно комментируют информацию о КФУ, я бы посоветовал, во-первых, назвать свое имя, во-вторых, собраться и назначить мне время встречи в университете. И тогда я смогу им все показать, ответить в открытую на все их вопросы и претензии. Почему-то сегодня так получилось, что каждый позволяет себе делать выводы о происходящих в университете процессах не очень компетентно, о чем свидетельствуют задаваемые вопросы.

— Вам надо организовать день открытых дверей для блогеров.

— Я готов! Я прошу всех, кто анонимно делает комментарии относительно КФУ, открыться и прийти ко мне, и я отвечу на все их вопросы. Но лучше всего — давать предложения, а не просто критиковать. Господину Ясавееву я несколько раз при встрече советовал, чтобы он дал свои предложения, что нужно делать.

Что касается профессии журналиста, то я считаю, что прежде чем стать журналистом, надо получить конкретную профессию. Ведь все те топовые журналисты, которые сегодня работают в СМИ, учились журналистике, когда это отделение было либо в составе исторического факультета, либо филологического. Когда я спрашиваю мнение руководителей средств массовой информации о наших выпускниках журфака, они все дают негативную оценку. А когда я спрашиваю их совета, как лучше готовить журналистов, то даже были предложения все сегодняшнее ликвидировать и создать новое.

В итоге мы объединили несколько специальностей и создали Институт социологии, философии и массовых коммуникаций, который возглавил декан филфака Михаил Щелкунов. И я вам гарантирую, что через 2 - 2,5 года мы с вами забудем о плохом качестве подготовки журналистов в КФУ.

— И где будет размещаться этот институт?

— С 1 сентября он пока разместится в двух кампусах: во 2-м высотном здании и в «старой клинике» на Нужина, где у нас также находится пресс-служба, телевидение и Высшая школа информационных систем и технологий. Но если мы найдем для института помещение в центре города, мы его туда переведем.

— Почему вы считаете, что через два года качество подготовки журналистов улучшится?

— Я считаю, к нам должны прийти журналисты-практики, руководители СМИ, чтобы читать лекции и проводить практические занятия. Например, гендиректор ТНВ Ильшат Аминов создает у нас свою лабораторию. Также прошли переговоры с телекомпанией «Эфир» об изменении программ подготовки журналистов. На первых курсах студентам надо дать хорошие базовые знания, а затем сориентировать их на практику.

Я считаю, готовить журналистов должны те люди, которые имеют опыт практической работы в журналистике. К сожалению, сегодня на журфаке руководят люди, которые не хотят меняться.

— Может быть, они не могут измениться? Если человек не работал в практической журналистике, не достиг в профессии определенной планки, как он может учить других? Журналистика — это же ремесло.

— Я абсолютно с вами согласен!

«ПЛАНИРУЕТСЯ ПОДПИСАНИЕ СОГЛАШЕНИЯ С ДИПАКАДЕМИЕЙ КИТАЯ»

— Читал в «БИЗНЕС Оnline», что «малые инновационные предприятия КФУ могут выйти на американский рынок в рамках действия американо-российского проекта «Инновационный коридор». Почему именно на американский рынок надо выходить? Ведь у России новый тренд — Китай. Есть программы взаимодействия со странами Востока и Азии? (Миронов Алексей Викторович)

— В США есть программа международного совета по образованию, которая называется «Инновационный коридор». Она нацелена на выход нашего инновационного бизнеса на американский рынок. Считается, что если люди получили патент в США, то он воспринимается всегда и всюду, а эти идеи являются наиболее защищенными. Там проводят различные конкурсы, в которых участвуют и компании российских университетов.

В частности, одна наша малая инновационная компания, которая занимается защитой растений от плесени, получила там выход на рынок. Как это дальше будет развиваться в связи с последними политическими событиями, я сказать не могу. Хотя во время недавней моей поездки в США было подписано соглашение с двумя университетами Пенсильвании. У нас также хорошие отношения с Мерилендским и Техасским университетами.

— Какие соглашения были подписаны с университетами Пенсильвании?

— Мы подписали соглашение в области нефтехимии, и у нас наметилось много общих проектов.

— А с вузами азиатских и восточных стран у вас есть взаимосвязь?

— Восточное направление было изначально сильной стороной нашего университета — восточный разряд появился еще в царское время. У нас и сегодня есть программы взаимодействия в этом направлении. Более того, они постоянно актуализируются, независимо от политической ситуации. К нашему университету проявляют большой интерес.

Совсем недавно к нам приезжала большая делегация Дипломатической академии Китая. Планируется подписание соглашения между Дипакадемией Китая и нашим Институтом востоковедения и международных отношений. Мы договорились совместно проводить ряд исследований. В частности, на тему «Как взаимоотношения Китая и России влияют на процессы глобализации в мире».

У нас есть интересные проекты с Алжиром и Ираном в области медицины и нефтедобычи. Иран тоже находится под санкциями, и им интересны наши разработки. Мы работаем и со странами БРИКС. Это огромная территория с огромным количеством населения.

— Все-таки сегодня КФУ, наверное, уже не является форпостом Востока, а работает на две стороны?

— Россия находится и на европейской, и на азиатской территории, соответственно, и мы смотрим в обе стороны. Сегодня наши международные связи определяет, во-первых, политический вектор, во-вторых, рынок. В крупных научных исследованиях при необходимости мы обращаемся в сильные научные центры Европы, США, Японии, Южной Кореи. По некоторым вопросам мы контактируем и с сингапурскими университетами. Мы работаем с теми, у кого развиваются направления, востребованные нашим университетом.

— Но Восток — это уникальная ниша для работы...

— Сколько меня критиковали, когда мы объединили Институт языка и Институт востоковедения! А сделано это было для усиления. Понимаете, по многим направлениям просто не хватает ресурсов как людских, так и материальных. Поэтому мы и объединяем ресурсы. Как можно изучать страну, не зная историю, культуру и язык этой страны? Поэтому все эти направления и концентрируются.

У нас сегодня изучают и фарси, и редкие африканские языки, поскольку мы находимся в условиях жесткой конкуренции даже внутри страны. МГИМО, например, изначально специализировался на этих направлениях. У нас сегодня 21 укрупненное направление подготовки специалистов, и каждое из них конкурирует с университетами узкой направленности. К примеру, тот же МГИМО, МГТУ имени Баумана, мединститут.

«МОЖЕМ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ БОЛЬШУЮ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОСТЬ»

— А нужно ли КФУ распыляться?

— Мы не распыляемся, мы являемся классическим университетом. Считаю, мы находимся в более выгодных условиях, потому что можем позволить себе большую междисциплинарность. Я уже сказал, что мы начинаем бизнес-обучение на естественнонаучном блоке. В чем наше преимущество перед Высшей школой экономики? С 1 сентября мы начинаем читать экономику физикам, химикам, биологам.

— А кто будет читать?

— И наши, и зарубежные преподаватели, которых мы отберем по конкурсу.

— Ильшат Рафкатович, наши читатели спрашивают о практических результатах научных изысканий ученых КФУ. Вот некоторые подобные вопросы: «Занимаются ли у вас тем, что нужно для населения практически? Например, производство солнечных батарей, производство недорогих домов и много другого толкового для людей» (Станислав) «Нельзя ли и нам пробовать делать топливо из картофеля?» (Павел)

— Все, чем мы занимаемся, — это практические шаги для улучшения качества жизни: начиная с медицины и заканчивая подготовкой специалистов для школ. Готовить учителей и медиков — это нужно для населения? Работать над созданием новых лекарственных препаратов — это нужно? Все это людям нужно, и мы всем этим занимаемся.

Солнечными батареями мы тоже занимаемся, но я не думаю, что на нашей территории они могут иметь значительное применение, поскольку у нас не так много солнечных дней в году. Точно так же и с биотопливом: делать топливо из картофеля для науки нет проблем, но при такой засухе у нас картофель может не уродиться... В России пока достаточно газа и нефти, поэтому нет смысла в биотопливе. А вот вопросами углубления переработки углеводородного сырья мы занимаемся.

— Считаете ли вы возможным участие КФУ в совместном пилотном проекте ассоциации предприятий малого и среднего бизнеса с минэкономики РТ по содействию трем муниципальным районам в создании современных производств? (Р.А. Шайхутдинов — вице-президент ассоциации предприятий малого и среднего бизнеса РТ).

— Мы готовы работать со всеми районами, со всей Россией. Этот вопрос настолько простой, что можно ответить да и на этом остановиться... Все, что я сегодня уже сказал, как раз говорил о кооперации КФУ и компаний для решения конкретных задач. Мы, например, на базе университета с предпринимателем «Булатов Групп» создали фабрику предпринимательства, где дают мастер-классы наши ведущие предприниматели.

— А что ответите на вопрос ассоциации предприятий малого и среднего бизнеса РТ?

— Пусть напишут, что им конкретно нужно.

Окончание следует.