«Китайская угроза: откуда ее ждать?»

«Нетрудно видеть, как за полгода изменилась китайская риторика и сам китайский подход ко всей этой ситуации: от «пошлины в обмен на пошлины» они перешли к тактике переговоров» Фото: kremlin.ru

Война — это путь обмана.
Сунь Цзы

«В ЦЕЛОМ К ПЕРСПЕКТИВАМ КИТАЯ ОТНОШУСЬ ДОВОЛЬНО СКЕПТИЧЕСКИ»

Какой образ возникает в голове у человека, когда он видит слова «китайская угроза»? Рискну предположить, что обычно это нечто вроде архетипичных пехотно-танковых орд, которые с обманчивой медлительностью переваливают через рубежи страны. При этом они в силу своей легендарной многочисленности не растворяются на просторах «великой и необъятной», но со временем присваивают, осваивают и усваивают ее, в результате чего шутка про «китайско-финскую границу» обретает реальность. Кто-то может также вспомнить про то, что буквально на днях исполнилось полвека с российско-китайского конфликта у острова Даманский, что на реке Уссури и, как показывает опыт, события подобного рода вполне могут оказаться благодатной почвой для настроений вроде «можем повторить». Я, однако, пишу в первую очередь об экономике и на сей раз также не буду отступать от этого правила. Речь пойдет именно о ней — и о том, какого рода «китайская угроза» может внезапно проявиться.

Я уже неоднократно писал о том, что в целом к перспективам Китая отношусь довольно скептически, поскольку действительно (без шуток!) могучий экономический рост этой страны оборачивается целым спектром проблем. Они пока еще копятся, их в значительной степени удается избегать — но убрать их совсем возможности не просматривается. Перечислять здесь я всю историю вопроса, пожалуй, все же не буду, поскольку повторяться не вижу смысла, но за последние полгода случилось некоторое количество новых значимых событий в этой сфере, на которые стоит обратить внимание.

Первая история связана, конечно же, с «торговой войной» и взаимным обменом пошлинами между Китаем и США. Нетрудно видеть, как за полгода изменилась китайская риторика и сам китайский подход ко всей этой ситуации: от залихватского «пошлины в обмен на пошлины» они перешли к тактике переговоров, которая, отметим, была вполне спокойно принята американцами. Произошло это, впрочем, не сразу, фактически однозначно курс на переговоры стал явным только после совместного ужина американской и китайской делегаций на саммите G20 чуть более трех месяцев назад. Переговоры тогда, впрочем, только начались, тогда же Дональд Трамп поставил для них «красную линию», намеченную на 1 марта, — предполагалось, в случае отсутствия договора, что с этой даты пойдет активация очередного раунда торговых пошлин. Этого, впрочем, не произошло; утверждается, что прогресс на переговорах и прочее «сближение позиций» оказалось настолько хорошим, что было американской администрацией принято решение не портить такую позитивную обстановку и отложить эту активацию пошлин. Переговоры продолжаются, при этом сообщается также, что уже введенные пошлины не особо помогли США — торговый профицит КНР даже вырос. Думается, данное явление объясняется простым соображением — американский потребитель принял решение прикупить побольше китайских товаров до того, как на них повысятся цены. Важно здесь другое: Китай не бодается, упирая на свой статус столь всем нужной «планетарной фабрики», но идет на мировую, пытаясь сохранить для себя условия комфортного доступа на богатый американский (и в целом западный) рынок сбыта.

Далее в Китае за прошедшие полгода заметно вырос объем факторов, свидетельствующих об экономических проблемах. Так, в прошлом году в стране было зафиксировано рекордное число дефолтов по корпоративным облигациям на общую сумму 119,6 млрд юаней (примерно $18 млрд).  Вал этот продолжает нарастать, бизнесу становится все труднее обслуживать займы, несмотря на массированную помощь со стороны официальных властей. Помощь помощью, но короткие кредиты при долгих сроках окупаемости инвестиций всегда будут являть собой проблему, особенно на фоне того, что китайские власти довольно жестко стали прессовать теневую финансовую систему. Понятно, порядок есть порядок, но этот прессинг урезал возможности рефинансирования для китайских фирм, и это еще аукнется китайской экономике.

С помощью тоже не все хорошо. К примеру, буквально несколько дней назад было объявлено о планах снижения налогов, что, кстати говоря, вызвало заметную волну возмущения в отечественной патриотической прессе — мол, вот как надо экономику стимулировать. Дело, однако, в том, что российская и китайская политики в этом смысле ортогональны — Китай действительно занимается стимулированием экономики без особой оглядки на методы и способы, Россия же, в свою очередь, бодрыми темпами накапливает резервы на случай резкого ухудшения экономической ситуации в силу тех или иных причин.

«КИТАЙСКАЯ ИСТОРИЯ ЗАВЕРШИТСЯ ПОДОБНО ЯПОНСКОЙ В 1990 ГОДУ»

Собственно говоря, на начавшейся на прошедшей неделе второй сессии высшего законодательного органа КНР — Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) 13-го созыва — и были детализированы эти планы. Предполагается, что власти Китая сократят налоги и сборы для компаний почти на 2 трлн юаней ($295 млрд) в 2019 году, и это после прошлогоднего сокращения, которое составило 1,3 трлн юаней. Помимо того, будут реализовываться и косвенные стимулирующие меры: введутся новые стандарты для малых и микропредприятий, для них будут пересмотрены лимиты по обороту, что в конечном итоге даст дополнительные возможности фирмам к использованию льготных налоговых режимов. Очевидно, это влечет за собой побочные эффекты, которые в этот раз реализуются в виде планового увеличения дефицита бюджета с прошлогодних 2,6% до 2,8% ВВП, и покрывать этот дефицит придется либо за счет траты резервов, либо за счет дополнительных заимствований.

С заимствованиями ситуация становится откровенно жутковатой. Государственные займы — еще куда ни шло,  по плану выпуск облигаций, которые используются в том числе для финансирования инфраструктурных проектов, вырастет с 1,35 трлн юаней в прошлом году до 2,15 трлн юаней сейчас. Но стимулы надо продолжать, ведь экспорт из КНР в декабре прошлого года рухнул на 4,4%, продажи автомобилей (превосходный индикатор частного спроса!) в 2018 году упали на 6% против 2017 года, а темпы роста экономики оказались минимальными за 28 лет. В итоге в январе в стране было выдано 3,23 трлн юаней новых займов, что есть абсолютный рекорд за все время ведения статистики (с 1992 года). Более широкий показатель (с учетом оценок теневой банковской системы и замаскированных кредитных продуктов) вырос в полтора раза по сравнению с прошлым годом. Вообще говоря, с 2008 года долг вырос на $25 трлн, а экономика — лишь на $7,6 трлн, иначе говоря, долг сейчас растет втрое быстрее, чем ВВП. Другой пример — в период с первого квартала 2009 года по второй квартал 2018 года более половины всех кредитов, выданных нефинансовому частному сектору во всем мире, были выданы в Китае.

Кроме того, даже с учетом новых стимулов на этой сессии (она продлится еще неделю) было принято решение об изменении целевых темпов роста экономики, они должны составить всего 6–6,5%. Понятное дело, «всего» здесь выглядит как некоторая издевка, особенно в сравнении с российскими реалиями, но стоит напомнить, что перед началом кризиса 2008–2009 годов и последовавшей за ними долгой рецессии Китай рос почти вдвое быстрее в сравнении с тем, как он намерен расти сейчас. Опять же даже с такими урезанными темпами роста тоже возникают вопросы: совсем недавно вышло исследование вашингтонского института Брукингса, который проанализировал китайскую статистику с 2006 года и обнаружил, что данные по росту экономики не соответствуют данным по сбору НДС. Если же их привести в такое соответствие, то окажется, что экономика КНР должна похудеть на 12%, а темпы роста уже давно ушли ниже 6% в год. При этом у таких подозрений есть основания: к примеру, два года назад были пересчитаны показатели северо-восточной провинции Ляонин, в результате чего ее ВВП пришлось урезать на четверть, а капитальные расходы сократить втрое. Впрочем, даже без учета этого фактора надо зафиксировать, что замедление экономики КНР — реальность, и накопление неэффективных долгов — тоже реальность.

Наконец, об угрозе. Дней 10 назад в «Независимой газете» вышел материал, посвященный ситуации в экономике КНР, и упоминались в нем разнообразные риски, среди прочих — риск получить долговременные проблемы в РФ в результате реализации китайских неприятностей. Официальный Китай на эту заметку отреагировал очень бурно: советник по прессе посольства КНР Гоу Юнхай написал и направил в ответ довольно резкое письмо с отповедями и угрозами, тем самым явив миру «потерю лица». Как-либо иначе прокомментировать это я, увы, не могу.

В целом же я склонен считать, что китайская история завершится подобно японской в 1990 году; напомню, что на протяжении полутора десятка лет до этого в США было мейнстримом бояться мощнейшей японской экономической экспансии. Мы, думаю, увидим то же самое: схлопывание пузырей, банкротства, падение доходов населения, вероятно, экономический спад — и долгое унылое преодоление последствий. Япония уже без малого три десятка лет не может вернуться к значимому росту экономики. Да, страна имеет высокий удельный ВВП (фактически уровень жизни), что позволяет давать едкие комментарии в духе «да уж, нам бы их кризис», но факт есть факт, темпы экономического роста потеряны если не безвозвратно, то уж очень надолго. И я не вижу вариантов для Китая избегнуть этой ситуации, с непредсказуемыми, в отличие от Японии, социальными последствиями.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции