Сегодня нужно не столько расширять территорию, сколько думать головой

«СОЛИДАРНОСТЬ В ВИДЕ КОНФОРМНОСТИ — ОДНО ИЗ УСЛОВИЙ СУЩЕСТВОВАНИЯ СООБЩЕСТВА»

Сначала пробежал осинник,
Потом дубы прошли, потом,
Закутавшись в овчинах синих,
С размаху в бубны грянул гром. 

Плясал огонь в глазах саженных,
А тучи стали на привал,
И дождь на травах обожженных
Копытами затанцевал. 

Стал странен под раскрытым небом
Деревьев пригнутый разбег,
И все равно как будто не был,
И если был — под этим небом
С землей сравнялся человек. 

Павел Васильев (май 1932 года,
Лубянка, внутренняя тюрьма)

Шумный мегаполис в своем непрерывном брожении создает такие нормы, которые на первый взгляд незаметны, они предельно просты, но не менее значимы, нежели писаные законы. Это анонимные нормы городской жизни. Их никто не устанавливал, они складываются или в силу человеческой психологии или являются продолжением традиций. Человек подчиняется общим нормам безотчетно. Мы знаем, что нельзя нарушать очередь, но можно делать исключения для беременных, инвалидов и тех, кто реально спешит. Эти правила нигде не прописаны, нет механизма наказания за их нарушение, очередь может просто возмущаться наглым нарушителем, не более того. При этом гнев очереди может быть вызван не столько потерей времени, сколько самим фактом нарушения правил как основы стабильной жизни. Просьба уступить место в автобусе со стороны молодого человека, если он не инвалид, может восприниматься не только как угроза устоям, но и личности. Такими незаметными нормами полна наша жизнь.

Человек подчиняется общим нормам безотчетно. Мы знаем, что нельзя нарушать очередь, но можно делать исключения для беременных, инвалидов

Мы следуем неписаным социальным правилам, поскольку не хотим выделяться, стараемся проявлять солидарность, быть как все. При этом люди следуют нормам, которые они не вербализуют и не осознают. Их присутствие они обнаруживают только при нарушении этих норм. Точно так же мы не задумываемся о грамматике языка, хотя говорим правильно, но нарушение правил тут же обнаруживаем, даже не зная их, мы просто констатируем: «Так не говорят!» В связи с нарушением норм мы говорим: «Так не делают!»

Давление группы не сформулировано как требование, хотя может быть эмоционально выражено в виде гула неодобрения, отдельных высказываний. Все должны быть одинаковы — таково требование среды. Солидарность в виде конформности — одно из условий существования сообщества. Редкий человек способен преодолеть рамки общественного мнения публично. На кухне люди могут высказываться как угодно радикально, но, попадая в общую среду, их мнение подстраивается под массовое настроение. Если все говорят, что видят черное независимо от реального цвета объекта, никто не станет называть белое белым. Это доказано многочисленными экспериментами. Вопросы истины, справедливости отходят на второй план перед лицом давления общего мнения. Преодоление такой ситуации — это отдельная тема, во многом зависящая от способности неформального лидера собрать активное меньшинство вокруг альтернативного мнения. Это вопрос диссидентства, сопровождающий историю с незапамятных времен. Самым знаменитым диссидентом в мировой истории был, несомненно, Иисус. Диссидентов нередко распинают.

Самым знаменитым диссидентом в мировой истории был, несомненно, Иисус. Диссидентов нередко распинают

ЧЕХОВ. «БРОЖЕНИЕ УМОВ»

Поведение людей заразительно, независимо от его целесообразности. У Чехова есть рассказ «Брожение умов», великолепно демонстрирующий человеческую психологию.

На середине площади Почешихин вдруг остановился и стал глядеть в небо.

— Что вы смотрите, Евпл Серапионович?

— Скворцы полетели. Гляжу, куда сядут. Туча тучей! Ежели, положим, из ружья выпалить, да ежели потом собрать... да ежели... В саду отца протоиерея сели!

Мимо беседующих бесшумно прошли три старые богомолки с котомками и в лапотках. Поглядев вопросительно на Почешихина и Оптимова, которые всматривались почему-то в дом отца протоирея, они пошли тише и, отойдя немного, остановились и еще раз взглянули на друзей и потом стали смотреть на дом отца протоирея.

...Пожарный, описывавший босыми ногами круги на каланче, остановился и, поглядев немного, спустился вниз. Каланча осиротела. Это показалось подозрительным.

— Уж не пожар ли где-нибудь? Да вы не толкайтесь! Черт свинячий!

— Где вы видите пожар? Какой пожар? Господа, разойдитесь! Вас честью просят!

— Должно, внутри загорелось!

— Честью просит, а сам руками тычет. Не махайте руками! Вы хоть и господин начальник, а вы не имеете никакого полного права рукам волю давать!

— На мозоль наступил! А, чтоб тебя раздавило!

— Кого раздавило? Ребята, человека задавили!

— Почему такая толпа? За какой надобностью?

— Человека, ваше выскблаародие, задавило!

— Где? Разойдитесь! Господа, честью прошу! Честью просят тебя, дубина!

— Мужиков толкай, а благородных не смей трогать! Не прикасайся!

— Нешто это люди? Нешто их, чертей, проймешь добрым словом? Сидоров, сбегай-ка за Акимом Данилычем! Живо! Господа, ведь вам же плохо будет! Придет Аким Данилыч, и вам же достанется! И ты тут, Парфен?! А еще тоже слепец, святой старец! Ничего не видит, а туда же, куда и люди, не повинуется!

Чехов метко подметил психологию толпы, которая собирается и рассыпается под влиянием случайных впечатлений, когда толпа стала практически неуправляемой, в соседнем трактире заиграла популярная музыка и все тучей повалили туда...

Чтобы собрать толпу, достаточно группе просто смотреть на что-нибудь без каких-либо объяснений. Если на улице стоит один человек, то присоединившихся к нему будет не более 4% прохожих, но если стоит группа, то число остановившихся прохожих станет стремительно расти, при их численности в 15 человек 40% прохожих без всякого повода присоединятся к группе, а обративших внимание возрастет до 86%. Есть определенная логика в присоединении прохожего к большому скоплению людей: при прочих равных условиях чем больше толпа, тем выше вероятность того, что событие, привлекшее внимание людей, действительно представляет интерес. Именно по этой причине любая очередь в магазине привлекает внимание. Групповая психология довлеет над нами, даже если поведение группы не имеет определенной цели и смысла.

Чтобы собрать толпу, достаточно группе просто смотреть на что-нибудь без каких-либо объяснений

ЮРИЙ ГАГАРИН И ПОЛИНА ГАГАРИНА

Берегитесь всегда строить воздушные замки, потому что хотя эти постройки легче всех других возводятся, но тяжелее всего разрушаются.

Отто фон Бисмарк

Существуют фундаментальные ценности, определяющие стабильность общества, а есть те, которые временные, неустойчивые, типа нынешних патриотических настроений. Они действительно собирают большие толпы глазеющих, «куда скворцы полетели», но это всего лишь «брожение умов». Год назад в центре внимания были события с присоединением Крыма, затем война в Донецке, сегодня в центре внимания Сирия. Подобные события пробуждают патриотические настроения, но до тех пор, пока на соседнем телеканале не появится Полина Гагарина на конкурсе «Евровидение». Она своим вниманием перебивает любые политические события. Собственно в этом нет ничего плохого, даже наоборот, действительно радует появление новых голосов после долгой монополии команды Пугачевой. Пугает другое — все меньше людей помнят Юрия Гагарина, а некоторые школьники убеждены, что первым в космос полетел американец.

На поверку оказывается, что позитивные достижения, как-то запуск первого спутника земли (кстати, его делали в Казани), первый полет человека в космос, высадка лунохода и сотня других достижений подменяются воинственным патриотизмом, способным удержать внимание, пока в соседнем трактире не зазвучит популярная песенка и вся «туча тучей» псевдопатриотов слетится туда. Идеология опустилась на уровень «брожения умов». Никакой позитивной мысли, никаких инноваций, полное отсутствие достижений мирового уровня. С другой стороны, если сегодня сбить патриотическую волну, то все внимание населения переключится на дырявый бюджет, стагнирующую экономику, коррупционные госструктуры. Начнется настоящее брожение умов. Тогда обнаружится, что самая успешная сфера — космос — превратилась в гнездо проблем. На космодроме Восточный сажают уже сотнями и не могут завершить стройку. За полетами «Протонов» следят, чтобы удостоверится, не взорвется ли на сей раз? Вернулись к ракетам «Союз», они надежные, ведь их делал Королев.

Фундаментальные ценности связаны не с переменчивыми настроениями, а с твоим происхождением, благополучием семьи, перспективами для детей, положением республики. Все остальное от лукавого. Когда ценности общества смещены с фундаментальных на конъюнктурные, то можно ожидать любых кульбитов. Вдруг мы узнаем, что в рядах ИГИЛ (деятельность организации запрещена на территории России — прим. ред.) воюют тысячи наших соотечественников. А как же патриотическая пропаганда? «Коту под хвост?!» Как стало возможным в стране с такими умеренно исламскими традициями допустить участие наших граждан в рядах самых диких правоверных? Оказывается, вполне возможно, когда тебя кормят ложной историей, постоянно переучивают, свергают одних кумиров и восхваляют злодеев, а воровство возводят в добродетель.

За свою жизнь я был свидетелем резкого изменения отношения к Ленину, Сталину, Хрущеву, другим вождям. С детства помню, как смерть Сталина воспринимали чуть ли не как конец света. Затем после исторического ХХ съезда все дружно и довольно искренно ругали культ личности и превозносили Ленина. Но наступила перестройка, и памятники Ленину начали сносить, начался демократический психоз — не дай бог тебя уличат в недемократичности и тем более критике Бориса Ельцина с его проамериканской командой, мне тогда изрядно досталось. На волне повышения цены на нефть восторжествовала вертикаль власти, вновь замаячили портреты Сталина, а Ленина забыли окончательно. Все вдруг хором стали утверждать, что без «вождя народов» не могло быть Победы, а демократия — это американская подлянка. Сегодня нежелательно критиковать вертикаль власти и хвалить демократию. Какой еще кульбит нас ожидает? Средневековый монархический?

Мы то догоняем и перегоняем Америку, то восхищаемся Западом, то его ругаем. Наши деятели правы, когда говорят о «двойных стандартах» Запада, но и европейцы правы, когда говорят «о двойной русской мере» — для Украины Россия требует федерализации, а в самой стране отказывает даже в праве самостоятельно определять название должности руководителя субъекта. Дело не в том, что Запад хорош или плох, в нем достаточно и того и другого, но он готов обсуждать свои язвы, не выставляя их в качестве добродетели. В России такое бывало только в редкие времена реальной демократии, о чем не любят вспоминать. Похвальба — черта сугубо российская, попробуй покритиковать что-нибудь с приставкой «русская». Перво-наперво не опубликуют, а если где-то появится, то станешь врагом народа. В этом порочность всей нынешней идеологии.

Все меньше людей помнят Юрия Гагарина, а некоторые школьники убеждены, что первым в космос полетел американец

МЕССИАНСКИЙ СОБЛАЗН

Власть теряет все свое очарование, если ею не злоупотреблять.

Поль Валери

Манипулирование сознанием для укрепления легитимности своей власти подрывает базовые ценности, чем и опасны пропагандистские конъюнктурные компании. Сегодня рейтинги руководителей страны пугающе зашкаливают. К добру ли это? Отсутствие оппозиции ведет к «имперскому» застою, мессианскому соблазну (по словам Николая Бердяева). Возможно, что какие-то из старых вполне органичных связей между странами бывшего СССР будут восстановлены. Но империю уже не возродить. Имперский соблазн терзает самолюбие, а лизоблюды и политиканы подливают масла в костер мессианских настроений. Если уж серьезно замысливалось восстановление империи, то нужно было для начала подружиться с Украиной, а затем всех постараться обмануть перспективой Евразийского Союза, как это сделал Сталин, посулив республикам федеративное устройство. Укрепление СНГ поддержала бы вся Центральная Европа, для которой в лице России нужен противовес США. Восточная Европа, конечно же, боится даже тени СССР, но это не относится в целом к ЕС. Но никто в Европе не может одобрить конфликт с Украиной, какими бы причинами он ни был вызван. Конфликт с Украиной исключает перспективы восстановления СССР. Не лишне напомнить, что судьбу СССР решили два лидера: Ельцин и Кравчук, поскольку именно эти две республики составляли стержень советской империи.

Стратегическую политику создания общего рынка Евразии подменили мелкими и обременительными «присоединениями» Абхазии, Южной Осетии, Крыма, фактически Донбасса и, видимо, Приднестровья. От этих приобретений ВВП страны не вырос, а в бюджете появилась дыра, которую хотят закрыть за счет пенсионеров. Казахстан будет укреплять суверенитет, он уже провел юбилей 550-летия своей государственности, на всякий случай наращивает военный потенциал. Увеличение числа членов ЕврАзЭС будет на руку Казахстану и Беларуси в качестве противовеса России. Если Союз и будет восстанавливаться, то не как присоединение, а на базе союзного договора, выработанного в Ново-Огареве под руководством Горбачева. Тогда его не подписала только Украина, а Татарстан парафировал в качестве союзной республики. Возврат к идее Горбачева — хороший знак, исключающий восстановление империи и предполагающий реальную интеграцию.

Расширение рядов ЕврАзЭС и превращение его в Евразийский экономический союз, бесспорно, позитивная тенденция. Для Татарстана присоединение новых игроков, особенно азиатских, открывает хорошие перспективы. Конечно, у Кыргызстана и Армении экономический потенциал не сравнить с Казахстаном или Татарстаном, но это тем не менее расширение рынка и новое поле для кооперации. Впрочем, нужно сделать существенную оговорку, все эти замечательные проекты с экономической интеграцией не стоят ни цента без трансконтинентальных автобанов. Без хороших дорог, логистических центров расширение ЕврАзЭС и его преобразование в ЕАС всего лишь политическая игра.

Расширение рядов ЕврАзЭС и превращение его в Евразийский экономический союз, бесспорно, позитивная тенденция

ИСТОРИЧЕСКАЯ ЛОГИКА ОЧЕНЬ ПРОСТА

Как это ни странно, но у России дела легче идут с тюркскими государствами, нежели со славянскими — дружбы нет не только с Украиной, Болгарией, Польшей, но даже с Беларусью, с ней вечно происходят какие-то трения. А может, в этом есть своя сермяжная правда? Достаточно вспомнить, что великороссы появились не в Киевской Руси, а в Московии. Если вспомнить историю подлинную, а не выдуманную, то всплывет простой факт, что сама Москва как городок, а затем Московское княжество появились только при Менгу-Тимуре, который распорядился выделить в Суздальском княжестве московский удел для столования Даниилу, сыну Александра Невского, за особые заслуги великого князя перед ордынским Отечеством. До того Московское княжество нигде не упоминается, более того, на тех землях жили финские народы. Позже, во времена Узбек хана, в Москву побежали служилые татары, недовольные делами в Сарае, в частности, «исламской революцией», и тем самым наполнили городок значительным тюркским элементом.

Историческая логика очень проста, и она идет вразрез с официальной доктриной: Москва не могла быть правопреемницей Киева, поскольку до Золотой Орды самого княжества Московии не было, более того, не было даже удела в рамках Суздальского княжества, могло быть поселение в виде рядовой мордовской деревни. Когда, наконец, появилась Москва и соответствующее княжество, Киев уже находился во владениях Литвы, которое, кстати, называлось «Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское». Тогда этноним «русский» относился к жителям Литвы, предкам современных белорусов. Великороссия складывалась не в киевских пределах, она вышла из недр Золотой Орды, а потому у нынешних русских с украинцами отношения были гораздо напряженнее, нежели с татарами и финскими народами. Это только в официозной историографии тюркские народы вечные враги, а на самом деле они чаще были союзниками. Петр I, жаждавший заложить новую Российскую империю, не связанную с татарскими корнями, даже выстроил для этого новую столицу на финских топях в противовес Москве. Но империя, выстроенная на болотах, имела шаткий фундамент. Она хотела навязать свою новую политику громадной территории с тысячелетними традициями, но заложила гнилые основы с противоречивыми ценностями. Империя прирастала территориями и одновременно усиливала базовые противоречия, пока все это не взорвалось в революционном котле.

Сталин попытался восстановить империю и даже расширить границы, но стрела времени не имеет обратного хода, хотя допускает временные реставрации. Империя Сталина далась большой кровью и с невосполнимыми потерями для страны. Его опыт не повторить. Разговоры о величии монархии, Сталина всего лишь «брожение умов», имперский соблазн, который преследует руководителей страны со времен Петра. Но в ХХ веке империи вымерли как динозавры. Возвращение к Средневековью потребует неимоверных усилий, для этого не хватит ни нефти, ни газа, а экономика в целом тонет в болоте. Проще говоря, у российского руководства нет мегапроекта, а восстановление империи не может выступать в этом качестве, ибо не имеет экономической составляющей. Это в былые времена приращение территории давало прибавку ВВП и увеличение налогов. Сегодня нужно не столько расширять территорию, сколько думать головой.

История России писалась в расчете, что цензура не позволит обнародовать альтернативную версию. Так повелела Екатерина II, которая, к ее чести, не только возглавляла комиссию по разработке истории Государства Российского, но сама вычитывала тексты и правила летописи, естественно, на немецкий манер. Видимо, именно тогда исчезли бесценные подлинники летописей, остались только узаконенные императрицей «своды». Затем советская власть следила за «правильностью» истории, не допуская даже намека на существование Золотой Орды, ее излагали как случайность, природный катаклизм, при этом имя «татар» пытались подменить булгарским этнонимом. Сегодня эта удавка перестала работать на 100%. То тут, то там прорывается истина в печать. История начинает мстить за ложь. Вообще, с ней лучше не спорить.

Вот — свершилось. Весь мир одичал, и окрест
Ни один не мерцает маяк.
И тому, кто не понял вещания звезд,—
Нестерпим окружающий мрак.

И у тех, кто не знал, что прошедшее есть,
Что грядущего ночь не пуста,—
Затуманила сердце усталость и месть,
Отвращенье скривило уста...

Было время надежды и веры большой —
Был я прост и доверчив, как ты.
Шел я к людям с открытой и детской душой,
Не пугаясь людской клеветы...

А теперь — тех надежд не отыщешь следа,
Всё к далеким звездам унеслось.
И к кому шел с открытой душою тогда,
От того отвернуться пришлось.
...
Не стучись же напрасно у плотных дверей,
Тщетным стоном себя не томи:
Ты не встретишь участья у бедных зверей
Называвшихся прежде людьми.

Александр Блок (9 июня 1916 года)

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции