МОЖЕТ БЫТЬ, ДЕЛО «ЮКОСА» НАЧАЛО ЗАКАНЧИВАТЬСЯ?

В музее Берлинской стены на Фридрихштрассе в Берлине, где в 13.00 местного времени — в 16 часов московского — началась пресс-конференция Михаила Ходорковского, яблоку было негде упасть — столько собралось журналистов из разных стран мира. Репортаж из столицы Германии газета «БИЗНЕС Online» опубликовала еще вчера, сегодня мы публикуем полную стенограмму пресс-конференции.

Сначала Михаил Ходорковский произнес небольшую речь:

— Дорогие друзья! Я от всей души благодарен всем вам, что вы здесь сегодня собрались. Я понимаю, что у всех разные цели, разные интересы, но в какой-то мере я это воспринимаю и как интерес ко мне, и к моей стране. И я за это благодарен. Моя цель сегодня, главная цель: выразить благодарность. Я прекрасно понимаю, что если бы не усилия очень многих людей и у нас в стране, и во всем мире, я бы сегодня был не здесь.

Не в последнюю очередь, возможно, мое освобождение стало возможным благодаря средствам массовой информации, в том числе и тем, которые вы представляете. Большое всем спасибо. Я считаю, что внимание средств массовой информации позволяет очень многим людям, которые сегодня несправедливо находятся в тюрьмах, наших российских тюрьмах, сохранять жизнь, здоровье и надежду на освобождение. Я хочу, чтобы вы приняли от меня и от нас всех благодарность за это.

Я лично, естественно, очень благодарен за поддержку, которую мне оказывали мои друзья, мои бизнес-партнеры и, конечно, главное — моя семья на протяжении этих 10 лет. Если бы я не чувствовал этой поддержки, мне было бы трудно выдержать. Я очень благодарен господину Гансу-Дитриху Геншеру (экс-министр иностранных дел Германии — ред.) Его усилиями была достигнута точка, с которой, может быть, дело «ЮКОСа», приведшее к десяткам, если не сотням, сломленных судеб, дело «ЮКОСа» начало заканчиваться, наконец, спустя десятилетие.

Я очень благодарен фрау Ангеле Меркель (канцлер Германии — ред.), о роли которой в том, что я сегодня на свободе, я узнал, находясь уже здесь, и имею возможность пользоваться теми источниками информации, которые для большинства из вас являются абсолютно обычными. Для меня они все новые: Facebook, Twitter — когда я попал в тюрьму, этого ничего не было.

Очень много людей и организаций сыграли свою роль во всем этом процессе. Я всем им бесконечно благодарен, и я прошу прощения, что я не могу поблагодарить всех, хотя бы уже потому, что я не всех знаю.

«ХОЧУ ИЗВИНИТЬСЯ ЗА ТО, ЧТО НЕ СМОГУ ОСОБЕННО ВДАВАТЬСЯ В ПОДРОБНОСТИ»

— Я очень хочу поблагодарить музей Берлинской стены и его уважаемого директора Александру за то, что сегодня нас принимают здесь, и за то, что они не забывали обо мне и моих товарищах по несчастью за все эти годы. Большое вам спасибо. Я благодарен и за сегодняшнюю экскурсию по музею, это было совершенно незабываемое ощущение и не только в том разделе, который вы посвятили делу «ЮКОСа». Спасибо вам, спасибо.

Я хочу, еще раз поблагодарив всех собравшихся, тем не менее извиниться за то, что не смогу особенно вдаваться в подробности. У меня по-прежнему в тюрьме остаются товарищи, товарищи по несчастью, мой друг Платон Леонидович Лебедев, Алексей Пичугин. Многие люди находятся, по-прежнему еще находятся в ситуации, я сегодня об этом читал, что неназванные представители силовых структур говорят, что «мы еще не сняли все вопросы к тем людям, которые сегодня остаются в России». Я, честно сказать, надеялся, что после слов президента на пресс-конференции «третье дело ушло в прошлое», но, видимо, не все еще в России из силовиков так считают. В России остались и другие политзаключенные, не только связанные с делом «ЮКОСа». И то, что я хотел бы сказать, — что не надо воспринимать меня как символ того, что в России политзаключенных не осталось. Я прошу вас воспринимать меня как символ того, что усилия гражданского общества могут привести к освобождению даже тех людей, освобождение которых не предполагалось никем. Нам просто надо продолжать работать над тем, чтобы в России, да и в других странах мира политзаключенных не осталось. Во всяком случае я буду делать в этом направлении то, что от меня зависит.

Думаю, что многие хотели бы меня спросить о том, что я планирую делать дальше. Как это ни странно, а может быть, не странно это звучит для нашего быстрого века, я только 36 часов назад получил свободу, и какие-то планы на будущее я не считал возможным строить, потому что главное, что подкашивает заключенного, — это надежда, которая в последний момент оказывается неслучившейся. Так что над тем, что и как мне делать дальше, мне еще предстоит думать, советоваться с моими друзьями. И я это обязательно буду делать. Еще раз благодарю вас, и если вы сможете задать вопросы, то я постараюсь на них ответить.

УЗНИКАМ «БОЛОТНОГО ДЕЛА», НУЖНО, ВО-ПЕРВЫХ, СОХРАНИТЬ СЕБЯ, СВОЕ ЗДОРОВЬЕ, СВОЙ РАЗУМ

Дальше Ходорковский ответил на вопросы журналистов.

— Михаил Борисович, здравствуйте! Я одна из фигурантов «Болотного дела», здесь скрываюсь, но и меня амнистировали. Мой вопрос следующий. Когда вас посадили, кампания в вашу поддержку развернулась на весь мир. И, возможно, вы сможете поделиться вашим очень личным опытом, как человек, который сейчас сидит в тюрьме, и я имею в виду в первую очередь, конечно, узников «Болотного дела», как каждый из них может лично, находясь в тюрьме, бороться за свое освобождение? Спасибо.

— Я считаю, что тем людям, которые сейчас находятся в тюрьме по несправедливым обвинениям, в том числе узникам «Болотного дела», нужно, во-первых, сохранить себя, свое здоровье, свой разум. Это главное. А бороться за их освобождение должны мы, те, кто на свободе. Вот моя точка зрения.

— Немецкое агентство. Господин Ходорковский, вы уже сказали, что еще не решили, где будете жить, но мы бы хотели знать, вы сейчас будете находиться в Германии? И второй вопрос. Вы уже говорили о политической ситуации, вы не благодарили господина Путина, и вы сделали это явным таким жестом. Каковы ваши будущие планы в отношении господина Путина?

— Наверное, было бы для меня слишком самонадеянно давать опытным западным политикам советы, как им вести себя в общении со столь непростым человеком, которым является президент моей страны. Я этим заниматься не буду. Я очень надеюсь, что политики западных стран, общаясь с президентом Путиным, будут помнить, просто помнить о том, что я не последний политзаключенный в России. А как и что они будут делать, они знают лучше. Относительно моего пребывания в Берлине. Я на сегодняшний день ничего не могу сказать, я еще даже не имел возможности посоветоваться с моими близкими, у нас было очень мало времени, очень мало времени. Да, визу мне дали на год, так что год у меня есть.

«ПРИЕХАВ В РОССИЮ, Я МОГУ УЖЕ РАЗРЕШЕНИЕ НА ВЫЕЗД НЕ ПОЛУЧИТЬ»

— «Би-Би-Си». Два вопроса. Вы собираетесь вернуться в Россию или хотите оставаться в изгнании? И будете ли вы поощрять людей к тому, чтобы они посетили сочинскую Олимпиаду или против нее?

— Я не имел выбора на этапе своего освобождения. Когда в два часа ночи меня разбудил начальник нашего лагеря, то мне было сказано, что я еду домой. Потом в процессе путешествия я узнал, что оно закончится в Берлине. И конвой ушел в тот момент, когда за мной закрылся люк самолета немецкой авиакомпании. В то же время господин Песков, пресс-секретарь российского президента, сказал, что никто не мешает мне вернуться в Россию в любой момент. К сожалению, на сегодняшний день у меня нет гарантии, что после этого я смогу вновь улететь туда, куда мне нужно по тем или иным делам, а сейчас я семейные дела рассматриваю как приоритетные. С формальной точки зрения для того, чтобы у меня была такая возможность, российский Верховный суд должен подтвердить решение Европейского суда по правам человека, что иск по первому делу «ЮКОСа», там на 500 миллионов долларов, с меня и с моего друга Платона Леонидовича Лебедева снят. Пока этого не произошло. И с формальной точки зрения, приехав в Россию, я могу назад уже разрешение на выезд не получить.

Что касается Сочи, я сторонник все-таки той позиции, что это праздник спорта, это праздник для миллионов людей, и, наверное, не надо его портить. Может быть, другое дело, что не надо его превращать в праздник лично президента Путина, наверное, это тоже было бы неправильно, но портить праздник миллионам людей я бы не стал.

«Я НЕ СОБИРАЮСЬ ЗАНИМАТЬСЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ»

— Новости Италии, телевидение. Я бы хотел спросить: вы верите в то, что ваше присутствие в Германии окажет негативное влияние на отношения между Германией и Россией? И обсуждали ли вы возможные последствия с министерством национальных дел и с господином Геншером? Вы все обсудили с ним, когда вы решили приехать сюда?

— Я сразу хочу сказать, что я благодарен Германии, благодарен немецким политикам за участие в моей судьбе. И менее всего я хотел бы, чтобы в результате вот этого вот человеческого участия произошли какие-то проблемы для тех людей, той страны, которой я благодарен. На сегодняшний день таких проблем, меня уверили, нет. Я не собираюсь заниматься политической деятельностью. И думаю, что, о чем сказал в письме президенту Путину и подтвердил уже неоднократно, я собираюсь заниматься общественной деятельностью, то есть борьба за власть — это не мое. Ну а дальше решать не мне.

ПРИЗНАНИЯ ВИНЫ НЕ БЫЛО

— Я бы хотела задать два вопроса. Господин Ходорковский, прежде всего вы говорили, что вас разбудили в два утра, сказали, что вас освободили. Какие ваши мысли были по этому поводу? Думали ли вы о такой возможности, что вас освободят бессрочно. Второй вопрос: вы всегда говорили о том, что не будете поддерживать прошение, ходатайство о помиловании. Что вы можете сказать по поводу: было ли вовлечение ФСБ в это? Было какое-то количество слухов на этот счет. Как бы вы могли прокомментировать?

— Здесь нет секретов. Впервые о такой возможности я услышал от своих адвокатов 12 ноября, когда они приехали ко мне в колонию и сказали, что господин Геншер говорит о том, что президент Путин не ставит условием моего освобождения признание вины, и мне просто необходимо написать прошение о помиловании без признания вины. Я хочу обратить ваше внимание, что моя позиция личная всегда отличалась от позиции комментирующего. Для меня никогда не было проблемой написать прошение о помиловании. А поскольку понятно было, что моя судьба, судьба моих коллег, она в любом случае в руках лично президента Путина, и освобожусь ли я по помилованию, или я освобожусь в конце срока, все равно это либо произойдет, либо не произойдет по прямому указанию Путина. Кроме него этого решения никто принимать не будет. То есть помилование с этой точки зрения было для меня формальностью, не формальностью было признание вины, потому что, признавая вину в несуществующих преступлениях, я тем самым играл на стороне тех, кто говорил, что «ЮКОС», там 100 тысяч сотрудников «ЮКОСа», были безразмерной преступной группой, которая сначала честно продала нефть, не заплатив налоги, потом оказалось, что она не продавала нефть, а все похитила, потом оказалось, что она не похитила, а эти деньги поступили в компанию, а похитили потом, и все это одновременно. Я не мог таким образом поступить с теми людьми, которые ни в чем не виновны. И только поэтому на протяжении последних, наверное, уже 5 лет я отвечал отказом на предложения о том, чтобы написать прошение. Именно из-за фразы о признании вины. Это моя позиция, а все остальное пускай говорят комментаторы. Они всегда что-нибудь придумают.

НЕ ПЛАНИРУЮ ВОЗВРАЩАТЬСЯ В БИЗНЕС

— Associated Press. Вы говорили, что поддерживаете освобождение других политических заключенных, не могли бы вы это прокомментировать? И второй вопрос: собираетесь ли вы в дальнейшем заниматься каким-либо бизнесом?

— Я не планирую возвращаться в бизнес. Я считаю, что в ходе своей бизнес-карьеры я достиг всего, чего хотел добиться. Я руководил крупной успешной компанией, второй по размерам в России, и руководил, как тогда инвестиционные аналитики считали, весьма успешно. Повторять этот успех мне неинтересно. Мое финансовое положение не ставит меня перед необходимостью работать ради зарабатывания денег. И с этой точки зрения то время, которое осталось у меня для активной деловой жизни, я бы хотел посвятить все-таки тому, чтобы отдавать долги тем людям, которым и хуже, чем мне, то есть которые по-прежнему находятся в тюрьме, и тем людям... тому российскому обществу, которому очень важно немножко измениться для того, чтобы мы в России жили получше. Вот это то, чем мне хотелось бы заниматься, а как конкретно... Дайте мне чуть больше времени, чем 36 часов, на обдумывание этого вопроса.

«Я ОТ ВСЕЙ ДУШИ ЖЕЛАЮ ЮЛИИ ВЛАДИМИРОВНЕ СКОРЕЙШЕГО ОСВОБОЖДЕНИЯ»

— Наталья, украинский журналист. Михаил Борисович, вы назвали участников «Болотного дела» героями. Сейчас на Украине уже в течение месяца протестуют тысячи людей, это движение уже получило название «Евромайдан». Интересуют ли вас эти события? Возможно, вы в скором времени тоже посетите это место? И еще: у нас сидит Юлия Тимошенко, которую называют «украинским Ходорковским». Верите ли вы, что неожиданный поворот в вашей судьбе может повлиять и на историю с ней? Спасибо.

— Я от всей души желаю Юлии Владимировне скорейшего освобождения. Я очень надеюсь, что президент Янукович, который в последе время очень часто общается с президентом моей страны, возьмет с него пример вот в этом локальном вопросе — освобождении политзаключенного. Хотя бы для начала одного. Что касается общей ситуации на Украине, эта страна для меня небезразлична, у меня часть родственников живет на Украине, но я на сегодняшний день не обладаю необходимой информацией, чтобы что-то говорить.

ГОСПОДИН ПУТИН ОБДУМЫВАЛ ВОЗМОЖНОСТЬ МОЕГО ОСВОБОЖДЕНИЯ 10 ЛЕТ

— Есть ли ощущение, что Владимир Путин совершил (освобождая вас) ошибку? И, по-вашему, он еще долго будет у власти в России?

— Наш закон позволяет президенту Путину, если, конечно, его изберут люди, оставаться у власти в течение еще 10 лет. Ему недавно задали вопрос — я читал об этом — не считает ли он необходимым сделать президентство пожизненным, он достаточно четко на это ответил, что нет. Я надеюсь, что своей точки зрения он не изменит.

...В чем ошибка? Господин Путин обдумывал возможность моего освобождения на протяжении 10 лет. Я надеюсь, что решение, принятое после столь долгого обдумывания, не будет расценено им как ошибка, а, наоборот, как пример того, как ему стоит поступать в будущем. Я надеюсь на это.

— Азербайджан. Я задам вопрос по-русски. Меня интересует, вот вы все-таки 10 лет провели в тюрьме, я думаю, что это вопрос, который интересует многих. Что вы чувствуете лично по отношению к Владимиру Путину? У вас есть чувство ненависти? Или вы все-таки внутри себя смогли его простить?

— Я отдавал себе отчет еще в тот момент, когда занимался крупным бизнесом, что я занимаюсь жесткими играми. Конечно, по отношению ко мне эта жесткость была несколько расширена по сравнению с обычной практикой, но в то же время, должен отметить, мою семью эта ситуация никогда не коснулась. То есть отношение к моей семье всегда было лояльным. И именно вот это позволило мне не воспринимать, давайте назовем это противостоянием, слишком эмоционально. Именно из-за того, что с семьей все нормально было, к семье относились по-человечески, я оставил проблему взаимоотношений в сфере прагматической. А прагматика не предусматривает такой непрагматичной вещи, как месть, ненависть и так далее. Вот такие условия игры. Да, они мне не нравятся, да, я убежден, что правила надо бы поменять. Но ничего не поделаешь.

ВАСИЛИЙ АЛЕКСАНЯН — ЭТО ГИГАНТСКАЯ ПРОБЛЕМА

— А Алексанян не повод для эмоций?

— Алексанян... Василий Алексанян — это гигантская проблема, я очень серьезно эту проблему изучал, очень серьезно... Я не уверен, что знаю на 100 процентов все, но это все-таки эксцесс исполнителей. И этих исполнителей, я думаю, мы знаем. Я бы их назвал публично, но в отличие от традиций российских я предпочитаю для таких очень серьезных и неприятных обвинений иметь более точную и документированную информацию. Алексанян — это тот крест, который мне нести до конца моей жизни.

ВЫ СЕГОДНЯ САМЫЙ ГЛАВНЫЙ ЧЕЛОВЕК В БЕРЛИНЕ

— Швейцарское информационное агентство, Людмила Клодд. Я вас искренне поздравляю с освобождением. Вы сегодня самый главный человек в Берлине. Я сегодня утром прилетела из Швейцарии, там везде на первых полосах газет ваш портрет. Все вас поздравляют. Скажите, пожалуйста, вы благодарили немецкие политические круги за ваше освобождение и за участие в нем. Швейцарские политические и экономические круги приняли в этом какое-либо участие? И второй вопрос. Говорят, что Швейцария — это страна, которая вам очень нравится, она связана с вашей семьей, с вашими деловыми связями...

— Я в самом начале сказал, что мне неизвестны очень многие факты, связанные с моим освобождением. Я благодарен и Швейцарии и швейцарскому правосудию за то, что эта страна, где первый раз в течение дела «ЮКОСа» тема была подробно изучена судебными инстанциями. Швейцарские судебные инстанции на самом высоком уровне заявили, что дело политическое, что помогать российским службам в этом деле Швейцария не будет. Это было очень серьезным шагом, и я за него очень благодарен. Второй шаг, за который опять же я благодарен, это то, что швейцарский депутат, — я боюсь, не смогу точно произнести его фамилию, вы уж извините меня, пожалуйста, — приезжал ко мне в тюрьму, разговаривал с администрацией о том положении, о тех условиях, в которых я нахожусь. И именно вот это внимание, которое проявлялось, не дало тем людям, которые хотели еще больше ухудшить мое положение, сделать это. Я очень благодарен за это.

— Немецкое телевидение MDL. Господин Ходорковский, скажите, почему вы или ваши адвокаты обратились именно к господину Геншеру за помощью? Спасибо.

— Я не имею этой информации. У меня спросили, готов ли я положиться в этом вопросе на участие господина Геншера, с которым я был знаком ранее. Я сказал, конечно, да, это очень уважаемый человек, и, может быть, ему не удастся сделать хорошо, но он уж точно не сделает плохо. Я очень рад, что ошибся в первой части своего предположения, и ему удалось сделать хорошо.

ГЛАВНОЕ, ЧТО МЕНЯ ПОРАЗИЛО, ЭТО УРОВЕНЬ ВНИМАНИЯ К ЭТОМУ ДЕЛУ

— Вы могли бы рассказать какой-то анекдот или забавный случай, произошедший с вами за последние 36 часов после освобождения?

— Я понимаю, что возникает символизм, но для меня лично это то место, где мне очень помогли психологически, когда я еще был в тюрьме. Я пришел сюда именно поэтому, потому что я очень благодарен. Я пришел не с целью произнести какую-то политическую речь, а с целью поблагодарить. Поблагодарить и музей, и тех людей, которые пришли.

Вы знаете, 36 часов — это слишком мало, главное, что... Уж не настолько я оторван от цивилизации... Главное, что меня удивило и поразило, это уровень внимания к этому делу. Я, конечно, ожидал, что внимание будет, но это... Это для меня очень поразительно. Я извиняюсь, что не со всеми смог поговорить. Я хотел, потому что я действительно благодарен, но поймите и вы меня. Я 10 лет не был с семьей, я 10 лет не был на свободе. Вот чуть-чуть частной жизни.

БИЗНЕС, НЕ ОЩУЩАЮЩИЙ СОЦИАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ, НЕ ИМЕЕТ ПРАВА НА СУЩЕСТВОВАНИЕ

Директор музея Берлинской стены Александра Хильдебрандт (она вела пресс-конференцию):

— Вы не ожидали, что он придет к нам делать пресс-конференцию, мы очень рады, что господин Ходорковский и его семья нашли время, чтобы пообщаться с нами. Мы не ожидали, что пресс-конференцию он даст сразу, здесь. Это все достаточно импровизированно. Мы предполагали, что он даст пресс-конференцию где-то в другом месте, а не здесь у нас, в музее. Но мы всегда стараемся соответствовать моменту и в прошлом это делали. Мы организовали выставку, посвященную Михаилу Ходорковскому. Мы ожидали, что в какой-то момент его освободят, для нас это особенный момент....

— Мы восхищаемся вами. И благодарны все. Большинство здесь считают, что ваше заключение было... Грубо говоря, вас посадили. И второй вопрос. Насколько я знаю, вам принадлежит выражение «левый поворот». Как в этом свете, в свете левого поворота, вы рассматриваете ситуацию с приватизацией в России в 90-х годах?

— Уважаемые господа, у меня нет ответа на этот вопрос. Я не знаю всех фактов. Тот факт, с которым каждый из вас может ознакомиться, это публичный факт, это то, что 19 февраля 2003 года состоялось совещание у президента Путина, где произошел достаточно жесткий разговор, он записывался телекомпаниями, который до сих пор доступен в интернете. Через две недели после этого совещания в отношении сотрудников компании «ЮКОС» было возбуждено первое уголовное дело. Вот тот факт, который я знаю. Все остальное для меня — домыслы.

Что касается левого поворота и приватизации, что частный бизнес всегда эффективнее государственного. Извините, это моя точка зрения. Но в современном обществе бизнес, не ощущающий социальной ответственности, не имеет права на существование. И это тоже правда.

И ЭТОТ ГОЛОС СКАЖЕТ: «ВЫ СВОБОДНЫ»

Хильдебрандт:

— Мы закончим на этом нашу встречу, я бы хотела сказать только еще одну вещь. Мой покойный муж, который основал этот музей, у него была одна мечта. Мечта о том, что в один день для вас откроется дверь и вы будете свободны. И это случилось для Михаила Ходорковского.

Один раз услышит какой-то человек голос. И этот голос скажет: «Вы свободны». И тогда дверь откроется, и придет свобода. Это пережил Михаил Ходорковский. И мы очень счастливы, что он сейчас свободен. Мы очень счастливы, что он может работать, что-то делать в любом направлении. В этом мире столько всего, что может сделать человек, все что угодно. Есть такие вещи, которые просто нужно делать. И поэтому мы желаем ему всего самого наилучшего, всего самого хорошего и в первую очередь его семье. И желаем всем здесь присутствующим счастливого Нового года и Рождества. Спасибо всем.

Елена Колебакина, Казань-Берлин