Ленар Валеев, «ЭЙДОС»: «Наши роботы могут «дышать», у них течет «кровь»

— Ленар Наилевич, у любого начинания есть отправная точка — идея, заманчивое предложение, стимул, наконец. С чего начинался ваш проект?

— Все авторы проекта и основатели компании — физфаковцы Казанского государственного университета. Мы знакомы друг с другом со студенчества, у нас один вектор интересов. Начало было положено в достаточно спокойной атмосфере — без нервного курения, взъерошенных волос, бесконечных чашек крепкого кофе. В 2010 году наши идеи о создании не имеющего аналогов производства без помпы и пышных декораций перешли в практическую плоскость.

За три года мы освоили четыре направления, развились от уровня простейшей микроэлектроники до профессиональной, до устройств собственного изготовления, приблизились к созданию роботов в промышленности третьего поколения. Сегодня «ЭЙДОС» — это группа компаний: «ЭЙДОС-Медицина», «ЭЙДОС-КАМАЗ», «ЭЙДОС-Робототехника», «ЭЙДОС-Безопасность». Действует совместное предприятие с КАМАЗом, по робототехнике сотрудничаем с такими компаниями, как американская IPG Photonics и немецкая КUKA, по медицине — с компанией Coviden.

— Кто был вашим первым крупным заказчиком?

— «Постаралось» министерство обороны России, которому понадобились тренажеры для автомобилей «КАМАЗ». Дело в том, что новобранцы, как правило, не готовы управлять боевой техникой: опыт минимальный, поэтому неизбежны поломки, аварии. Видимо, одного года службы все-таки недостаточно, чтобы как следует освоить технику. С таким положением дел решили бороться при помощи тренажерной техники.

— То есть вы придумали что-то особенное, превосходящее аналоги конкурентов?

— В России — пять компаний, которые производят оборудование подобного типа, например, группа «Транзас», фирма «Логос», конкуренция серьезная. Но только наша компания смогла разработать систему с 6 степенями подвижности. У нашего тренажера большие углы визуальных разворотов, чем у конкурентов. Плюс ко всему мы единственные, кто сделал систему подвижности на пневматике (другие компании используют электромеханику), что дает ряд преимуществ в имитации ускорения.

КАМАЗ устроил конкурс, его специалисты объездили профильные заводы, сравнили характеристики продукции. Кроме того, у них были к тренажерам дополнительные требования по созданию учебного модуля «Экономичное вождение», и наша компания сумела быстрее всех реализовать такую задачу. Наверное, тем мы и привлекли внимание. В конце концов, на КАМАЗе посчитали, что наш тренажер наиболее приближен к реальности (75 - 80 процентов, по оценке экспертов КАМАЗа). В итоге на базе набережночелнинского колледжа дополнительного профессионального образования совместно с КАМАЗом организовали учебный центр для военнослужащих. Аналогичными тренажерными комплексами оснащены МЧС, РЖД, частные автошколы, сеть школ ДОСААФ. Поставляем их и за рубеж — в Казахстан и Азербайджан. В планах — экспорт в Эквадор и Вьетнам.

Ленар Валеев демонстрирует президенту РТ Рустаму Минниханову робота 3-го поколения для КАМАЗа

— Но, согласитесь, вряд ли даже самый хороший тренажер заменит реальную езду...

— Широкая аудитория не знает возможностей тренажеров. Как-то популярный телеканал показал сюжет о нашем изделии. В целом он был сделан грамотно, но в конце корреспондент обронил фразу, которая смазала весь смысл: дескать, ничто не заменит «живую» машину, которая к тому же дешевле. На самом деле учебная машина категории С со всеми эксплуатационными расходами обходится дороже — у нас есть расчеты, и специалисты хорошо об этом знают. В кабине тренажера курсант испытывает те же ощущения, что и при реальной езде: 180 градусов обзора, пешеходы, встречные автомобили. Плюс к этому курс военной подготовки предполагает обучение движению в колонне, ночью, при гололедице и другим вещам, которые невозможно сымитировать на рядовом оборудовании в автошколе.

— Сколько стоит тренажер и в какие сроки может окупиться его приобретение?

— Максимально укомплектованный тренажер для «КАМАЗа» стоит 2,5 миллиона рублей, окупается за полтора года. Расчеты сделаны на основе обучения четырех групп студентов по 30 человек в школах ДОСААФ. Еще раз подчеркну: не требуется ни бензина, ни запчастей, амортизационные расходы почти нулевые. Нужно 3 кВт энергии, но тут уж никуда не денешься...

Став партнерами КАМАЗа, мы занялись еще и разработками в робототехнике. Началось с системы подвижности камазовского тренажера — это своеобразный робот первого-второго поколений. Поняв его преимущества, наша компания предложила КАМАЗу идею совместной разработки и тиражирования промышленного робота третьего поколения. У проекта есть и партнеры: ведущий мировой производитель волоконных лазеров IPG Photonics и уже известная вам компания KUKA — производитель робототехники. Но если выпуск тренажеров получилось наладить достаточно быстро, то разработка промышленных роботов — проект длительный.

«Наиболее востребованным оказалось другое направление работы — медицинское, это примерно 90 процентов нашего оборота»

«АМЕРИКАНЦЫ ПРОСТО ТАК НИЧЕГО ПОКУПАТЬ НЕ СТАНУТ»

— На какие деньги делали работу по камазовской тематике? Кредиты?

— Создать направление помог заказ от производственного объединения «Зарница-Казань».

— Разве вы не конкуренты? Ведь, насколько известно, эта компания тоже занимается созданием тренажерных комплексов...

— Мы не пересекаемся по линейке продукции и больше партнеры, чем конкуренты, даже есть совместные проекты... Так вот «Зарница» нуждалась в компактном, но функциональном автотренажере в ценовой категории 100 - 120 тысяч рублей для оснащения учебных классов. Насколько я знаю, в «Зарнице» изучили продукцию компании Forward, но она коллег по каким-то причинам не устроила. Не легли им на душу и предложения московских фирм. В поисках партнера они пересеклись и с очень серьезной казанской компанией ICL-КПО ВС, которая, безусловно, могла бы изготовить тренажер. Но, видимо, заказчика не устроила цена. Мы сами обратились в «Зарницу», назвали цены, а также срок изготовления продукта. Он показался заказчику нереальным: вчерашние студенты, выполняющие первый свой проект, обещают через три месяца показать прототип изделия. Но в итоге мы уложились.

— Тогда «окаянный» вопрос начинающих предпринимателей: где найти самые первые деньги?

— В этом вопросе много преувеличений. Привлечь средства не так сложно, как кажется. У начинающих бизнесменов примерно одни и те же размышления: где бы найти мешок денег и запустить проект? Мечтают минимум о 100 миллионах рублей. Но на реализацию идеи чаще всего много денег не надо. Сначала нужно создать проект с очертаниями продаваемости и без особых финансовых заимствований, а уже потом найдутся и инвесторы, и деньги. Почему-то многие думают наоборот — просят денег, имея только голую идею. Годовой бюджет нашей компании относительно невелик — 250 миллионов рублей, но мы ни разу не брали кредиты. А в самом начале мы вложили небольшие собственные средства. Такие деньги нетрудно и занять.

— А чем вы заинтересовали такую серьезную контору, как МЧС?

— Специализированными тактическими классами-комплексами. Сегодня ими уже оснащены 14 центров в разных регионах России. Каждый год в стране открывается по 7 подобных центров. Комплекс позволяет отработать все виды чрезвычайных ситуаций на реальной геоинформационной карте. Она содержит информацию о рельефе местности, стратегических объектах, предприятиях, водохранилищах, складах с опасными веществами и так далее. Руководители вырабатывают навыки по поиску оптимальных решений при ликвидации последствий различных катастроф. При настоящей чрезвычайной ситуации, если она не дай Бог случится, они будут знать алгоритм действий.

— Что оказалось более прибыльным — автотренажеры или тактические классы?

— Наиболее востребованным оказалось другое направление работы — медицинское, это примерно 90 процентов нашего оборота. «ЭЙДОС» — единственная компания в России, которая выпускает хирургические симуляторы, а в мире таких производителей всего пять. Мы разработали тренажерные комплексы в области эндохирургии, эндоваскулярных вмешательств, экстренной медицины, эндоурологии, гинекологии и акушерства, нейрохирургии и так далее. Но топовое решение — гибридная операционная. Это комплекс, при помощи которого можно отрабатывать действия бригады врачей с одновременным участием оперирующего и ассистирующего хирургов, реаниматолога, анастезиолога и даже медсестры.

Медицинские симуляторы отличаются большой реалистичностью. Степень соответствия — порядка 90 процентов. Помимо физиологических подробностей воспроизводятся показатели жизнедеятельности, реакции на медпрепараты. Роботы-пациенты могут «дышать», у них течет «кровь», им «становится плохо» и так далее.

— Как вы оцениваете конкуренцию на данном сегменте?

— Она несравнимо выше чем, например, по тренажерам для «КАМАЗов». Среди основных игроков я бы отметил такие компании, как американские Johnson&Johnson, CAE Healthcare, Surgical science. Кстати, в Казани действует образовательный центр Johnson&Johnson, где готовят хирургов.

— Мы так привыкли к мысли о том, что нам даже мечтать не стоит тягаться с американцами...

— Не берусь говорить обо всех, но в данном сегменте мы не только можем конкурировать, но и переигрываем их. Соответствие нашей продукции мировым стандартам признали ведущие вузы России. Но, наверное, лучшее доказательство — соглашение с американской компанией Сovidien — одним из лидеров рынка медицинского оборудования, которая заключила с нами контракт на поставку гибридной операционной стоимостью 500 тысяч долларов. Вы уж мне поверьте: американцы просто так ничего покупать не станут. Нашу продукцию дотошно изучали три экспертные группы, по 10 человек в каждой.

Владимир Путин оценивает камазовский тренажер от «Эйдос»

«ВОПРЕКИ ПОЛИТИЧЕСКИМ ПРЕДУБЕЖДЕНИЯМ...»

— Просто так ничего покупать не станут... А что им понравилось в вашей операционной?

— Стандартные хирургические симуляторы наших конкурентов обеспечивают подготовку одного хирурга по какому-то отдельному этапу операции. Преимущество нашего комплекса в том, что может действовать бригада. Гибридная операционная — это возможность единой коммуникативной подготовки, хотя при желании будущий специалист может отработать и отдельно взятый этап операции.

— Американские бизнесмены — народ дотошный. Тяжело ли шли переговоры?

— История длилась почти год. В конце концов, сам вице-президент Сovidien Мэт Пэри стал защищать нашу продукцию и обосновывать необходимость ее покупки. А президент Сovidien Джо Аламеда был удивлен, что в России есть продукт такого качества, и дал положительное решение. Американская компания закупила нашу продукцию вопреки своим политическим предубеждениям. Для них стало откровением, что мы можем производить нечто подобное. Впрочем, наши американские партнеры указали и на недостатки, которые мы постарались быстро устранить.

— Интересно, а что они вообще думают о России?

— Не доверяют. Им кажется, что здесь все ужасно. Еще их очень волнует наша политика, они могут говорить о ней часами. Правда, я заметил и небольшой прогресс: за тот год, что мы вместе двигались к договору, американцы немного смягчились, и их отношение к России стало меняться. Специалисты Сovidien были удивлены, увидев инфраструктуру технопарков «Идея» и «IT-Парк», а также узнав меры поддержки инновационных проектов со стороны правительства Татарстана. Руководство корпорации в данный момент рассматривает возможность частичной локализации в республике собственного производства.

— Если развить тему конкурентоспособности, какие сильные стороны компании вы бы отметили?

— Мы молодая компания, наверное, поэтому быстрее принимаем решения и успеваем больше сделать. А компании-гиганты ужасно неповоротливы, у них проходит слишком много времени от идеи до начала разработки продукта. Когда мы создавали камазовский тренажер, в сжатые сроки выполнили полный цикл работ. Причем «под ключ», самостоятельно, что позволяет действовать быстро и контролировать качество на всех этапах.

— Видимо, у вас нет и суеверного страха перед авторитетами, и вы стучитесь в любые двери, которые посчитаете нужными...

— Страха определенно нет. Один из первых заказчиков — знаменитый «Второй мед» (российский национальный исследовательский медицинский университет им. Пирогова — РНИМУ — авт.) — поначалу с недоверием отнесся к нашим разработкам. Мы обсуждали идею оснащения вуза хирургическими симуляторами. Врачи посчитали нас прожектерами и посмеялись. Бывший ректор РНИМУ Николай Володин был убежден, что сделать подобное мы не в состоянии, и говорил: «Вы знаете, такое делают лишь американцы, даже у швейцарцев оборудование значительно проще. Так что не надо, не рассказывайте сказки». Когда через три месяца мы привезли прототип изделия, врачи уже не смеялись. Конечно, оборудование было еще далеким от совершенства, но медики увидели потенциал. Сейчас вузы стали нашими постоянными партнерами. Мы ведем работы по оснащению симуляционных центров в 9 высших учебных заведениях России.

— Медицинские симуляторы как последнее слово техники постепенно вытесняют привычные методы обучения?

— В будущем медицинскую практику и образование даже представить будет трудно без их применения. Министерство здравоохранения России планирует масштабную реформу в сфере подготовки специалистов. Создадут 80 учебных центров, которые оснастят новейшими медицинскими симуляторами. На данный момент, кроме нас, в России нет другого производителя такого оборудования. Впрочем, этот огромный лакомый кусок рынка можно отдать иностранным компаниям, но такой подход противоречит политике страны. Мы обратились к министерству экономики Татарстана и в министерство экономического развития России с проектом инжинирингового центра медицинских симуляторов, и наше предложение поддержали. Мы объяснили, как можно ускорить процесс разработки и доведения продукта и быть готовыми к моменту начала реформы в здравоохранении (а она должна стартовать в 2016-м). В полном объеме инжиниринговый центр начнет работу уже в следующем году в Казани. Мы станем своего рода кураторами проекта. Возможно, будем частично состоять в руководстве, вкладывать в проект свои компетенции, впрочем, не снимая с себя функции разработчика и производителя оборудования. Будут созданы медицинские симуляторы по 32 практическим специальностям, по всем хирургическим профилям.

— А другие поставки на экспорт планируются?

— Самый большой рынок медицинских симуляторов — США. Пока туда направляется единственный экземпляр гибридной операционной, но, поскольку мы сумели убедить американских экспертов, можно надеяться на расширение поставок. Крупный портфель заказов также связан с Турцией: там строят симуляционный центр, где будет создано порядка 20 операционных, оснащенных, мы надеемся, нашим оборудованием.

Адель Вафин делает операцию на хирургическом тренажере «Эйдос»

«...А ИНАЧЕ УПУСТИШЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ЗАРАБОТАТЬ В ИННОВАЦИОННОЙ СФЕРЕ, ГДЕ РЕНТАБЕЛЬНОСТЬ ЗНАЧИТЕЛЬНО ВЫШЕ»

— Где размещается ваше производство?

— У нас несколько площадок. Одна находится в технопарке «Идея», там же располагается мозговой центр, работают программисты, конструкторы, электронщики и инженеры, изготавливаются прототипы продукции, проводится их тестирование. Серийное производство в большей степени размещено на площадке «Химграда». Нас интересует не собственное, а субподрядное производство. У себя мы концентрируем разработку и производство интеллектуальных компонентов, а второстепенные вещи, например выпуск корпусов, отдаем на сторону. А иначе упустишь возможность заработать в инновационной области, где рентабельность значительно выше.

— У вас большой коллектив?

— В группе компаний трудятся 63 специалиста, большей частью именно разработчики, в основном молодежь — выпускники вузов. Коллектив в последнее время значительно вырос: когда мы начинали разрабатывать камазовские тренажеры, нас было всего десятеро.

— Можете похвастаться зарплатой?

— Не знаю, насколько это будет корректно... Явно выше средней. Ведь мы фактически людей сами до нужного уровня подтягиваем — невозможно найти человека, который был бы готовым специалистом. Приходится много в людей вкладывать, поэтому потом крепко за сотрудников держимся.

— Кто собственник компании?

— Я и еще четыре человека.

«Топовое решение — гибридная операционная. Это комплекс, при помощи которого можно отрабатывать действия бригады врачей»

— Чем занимаетесь в свободное от работы время (если такое есть)? Есть ли у вас хобби?

— У нас есть традиция: каждый вторник снимаем волейбольное поле и играем всей компанией. А вообще, весь интерес команды сосредоточен на компании.

— О чем мечтается на отметке 250 миллионов рублей оборота в год?

— Мечтаем довести компанию до мирового уровня.

— Традиционный вопрос от «БИЗНЕС Online»: три совета для успешного бизнеса?

— Нужно создать продукт лучше, чем у конкурента, не бояться смелых решений и настойчиво идти к цели.