«Дело профессоров»: как окружение Ахмета Мазгарова воюет за проект ценой в 60 миллионов

Исмагил Хуснутдинов: «Начав разрабатывать новую тему, я потерял пять лет своей жизни»

ДИРЕКТОР-САМОЗВАНЕЦ И ТАЙНО ИЗМЕНЕННЫЙ УСТАВ

В Арбитражном суде РТ недавно завершился процесс, который без преувеличения можно назвать «делом профессоров».

Иски подали двое членов-корреспондентов академии наук Татарстана – Исмагил Хуснутдинов и Александр Копылов, а также Альфия Сафиуллина (пока лишь кандидат наук, но зато супруга самого президента академии наук РТ Ахмета Мазгарова). Все трое являются соучредителями ООО «Наука и Технология» (у Хуснутдинова и Копылова – по 40% УК и 20% – у Сафиуллиной). С этой компанией и связаны взаимные претензии.

В частности, «возмутитель спокойствия» Хуснутдинов (он первым 14 мая подал иск – ред.) требовал признать недействительным решение состоявшегося 27 марта этого года внеочередного общего собрания участников общества, избравшего Копылова директором. В свою очередь, Копылов и Сафиуллина, чьи заявления датированы 30 мая, добивались одного и того же – признания недействительным устава компании.

На судебном заседании (а иски рассматривались совместно) Хуснутдинов, в частности, утверждал, что Копылов сам назначил себя главой ООО.

«То есть поставил себя на место Ахметзянова (ранее назначенного директора – ред.), что, на мой взгляд, незаконно», – пояснил Хуснутдинов. Как выяснилось, сам истец в упомянутом собрании не участвовал – ему о нем не сообщили. А его оппоненты утверждали, что Хуснутдинов еще в 2009 году без их ведома изменил устав совместной компании, сделав его более выгодным для себя (речь шла о том, что решения по поводу органов управления должны приниматься не менее чем тремя четвертями голосов). Как стало известно газете «БИЗНЕС Online», это дело является отголоском крупного конфликта, который возник вокруг разработки, имеющей, возможно, стратегическое значение для Татарстана – пилотной установки по переработке битума.

ВТОРОЙ КЛОНДАЙК

Как рассказал газете «БИЗНЕС Online» Хуснутдинов, еще с 1990 года он вел работу, связанную с переработкой природного битума: «Этот проект для меня как ребенок. Как говорится, каждый шаг выстраданный».

В конце концов лабораторные исследования были закончены. Можно было делать пилотную установку. На это требовалось не меньше 25 млн. рублей. Но где их взять? Хуснутдинов говорит, что у него возникла идея обратиться в инвестиционно-венчурный фонд (ИВФ) РТ: «Там тогда начинала работать команда Файзрахманова. От нас потребовали бизнес-план. За ним дело не стало». Под этот проект было создано ООО «Наука и Технология». В свою очередь, оно учредило ЗАО «Битумэкс» (вторым акционером стал инвестор проекта – ИВФ), задачей которого и стало строительство пилотной, а затем и опытно-промышленной установки...

Ученый утверждает, что это важнейший научный проект для Татарстана. Количество природных битумов в республике сравнимо с обычной нефтью – это наш второй клондайк. Как известно, татарстанские нефтяники все больше сталкиваются с проблемой высокой вязкости нефти: битумы просто невозможно прокачать на большие расстояния.

«В мире есть множество технологий, которые позволяют решить этот вопрос. Но они дорогие и требуют больших объемов добычи битума – не менее 10 миллионов тонн в год. «Татнефть» же, согласно бизнес-плану, в ближайшие 20 лет не поднимется в этом плане даже выше 3 миллионов тонн», – обрисовал ситуацию профессор.

В Татарстане же, как утверждает он, технологий по переработке битума не существует: «Его и добывать-то стали недавно».

По словам Хуснутдинова, они предложили достаточно дешевую технологию, которая позволяет делить природный битум на две части: легкую нефть и высококачественный дорожный битум. «Это абсолютно новое техническое решение», – отмечает он, хотя и признает, что идею, суть которой в том, чтобы во главу угла поставить именно качество тяжелой части нефти, положительно восприняли не сразу. Но испытания прошли успешно.

«Экспертизу делали у конкурентов в Уфе. После долгой переписки они выдали заключение, которое требовалось: стройте пилотную установку», – с воодушевлением рассказывает профессор. То же ученым умам из КХТИ сказали и в «Татнефти»: будет готов «пилот», можно будет о чем-то говорить... «Прелесть этого проекта в том, что он отбивается с первой же коммерческой установки», – утверждает Хуснутдинов. Иными словами, ЗАО «Битумэкс» в ближайшей перспективе обещало стать прибыльным предприятием. Автор идеи считает, что это одна из причин того, что вокруг разработки разгорелся весь этот сыр-бор.

УЧЕНИК ПРОТИВ УЧИТЕЛЯ

Как говорит Хуснутдинов, после одобрения проекта ИВФ ему понадобился человек, который взял бы на себя организационные вопросы. И он предложил Копылову стать соучредителем ООО «Наука и Технология» и одновременно директором. Дело в том, что Копылов – его ученик. «Я начинал работать с Сашей, когда он был еще студентом. Александр защитил кандидатскую, а затем ушел работать во ВНИИУС, который возглавляет президент академии наук РТ Ахмет Мазгаров».

Александр Копылов заведует лабораторией во ВНИИУС, который возглавляет президент академии наук РТ Ахмет Мазгаров

Третьим участником ООО «Наука и технология» стала Сафиуллина – жена Мазгарова. «Помимо того, что он был прямым начальником Саши, я обратился к нему для моральной поддержки – чтобы опытный человек посмотрел: будет работать или нет. Мазгаров ответил утвердительно», – рассказывает профессор. По его словам, президент АН РТ в силу своего высокого положения лично не мог участвовать в проекте, поэтому «делегировал» свою супругу.

ФИНАНСИРОВАНИЕ ПРИОСТАНОВИЛОСЬ

Но в 2007 году ИВФ приостановил финансирование проекта, и он оказался в крайне тяжелой ситуации. Ученый называет две причины. Во-первых, он тогда проиграл выборы на пост ректора КХТИ-КГТУ, и его недавний соперник сразу же отказал ему в площадке университета в Куркачах, где они строили установку. В это же время в фонде поменялось руководство, пришла команда Айнура Айдельдинова, и ей нужно было время, чтобы разобраться в происходящем. «Как только возникли финансовые трудности, Саша сказал: я не буду директором, – рассказывает профессор. – Кажется, только я как автор идеи верил в нее до последнего».

В 2011 году ИВФ поддержал обращение Хуснутдинова о возобновлении работы. Фонд выделил те самые 25 млн. рублей, но проект к этому времени уже вырос в цене в 2,5 раза. «Когда возобновили работу, появился Саша: «Хочу быть директором», – говорит Хуснутдинов. – Я сказал, что место занято, но работа есть для всех. Сейчас понимаю, что привлечение Копылова в проект было ошибкой. Потому что вскоре я получил жизненный урок, который никогда не хотел бы получить», – рассказывает Хуснутдинов. Так, автор идеи вдруг узнал, что лелеемая им технология представляется в других организациях... от имени ВНИИУС: «Приезжаю, а мне говорят: здесь уже был Копылов и все рассказал».

НЕМЕЦКИЕ ДРУЗЬЯ

Дальше – больше. Появилась немецкая компания, желающая стать совладельцем лицензии – Chemieanlagenbau Chemnitz GmbH (CAC, научно-инжиниринговая компания, активно внедрявшая в эксплуатацию химические установки еще во времена существования ГДР – ред.).

По словам Хуснутдинова, сначала Копылов потребовал, чтобы тот выдал всю техническую документацию. Затем такое требование поступило от Мазгарова. «Я понимаю, что отдаю то, что не должен. Но как сотрудник Мазгарова я не могу сказать нет. Хотя в любой научной работе документы отражают далеко не все», – объясняет он пикантность ситуации.

Когда Копылов с Мазгаровым поехали с визитом в Германию, Хуснутдинов, по его словам, настаивал на том, чтобы рассказать немцам «всю правду»: о том, что есть серьезный партнер в лице ИВФ, есть финансирование, работа идет по плану: «Нельзя говорить, что фонд не существует, что мы нищие: «Подайте». Однако по возвращении ему сообщили, что зарубежным партнерам решили все-таки ничего не говорить. «Я понял, что Копылов и иже с ними пытаются перевести строительство пилотной установки и вообще всю эту работу, которая должна уже на следующем этапе принести нормальную прибыль, если дойти до продажи технологий, на территорию Германии. Этот момент и стал точкой разногласий», – говорит он.

«Я думаю, у Саши это от научного голода. Его же поставили на место отца заведовать лабораторией, но собственных тем у него нет», – предполагает ученый. – А Ахмет Мазгарович, скорее всего, просто неправильно всю эту ситуацию воспринял. Это привело к тому, что мы с ним поссорились. В этом году я ушел из академии наук – попал под сокращение». Правда, профессор утверждает, что никаких обид на этот счет у него нет: «У меня и без того было внутреннее ощущение было, что надо переходить на работу, связанную с внедрением научных идей. Я прекрасно чувствую себя в этой сфере. У меня разные партнеры и тематика не одна».

«Если называть вещи своими именами, предпринимается попытка отъема, – говорит Хуснутдинов. – Пытаются отобрать не материальную ценность – интеллектуальную собственность, но она тоже стоит денег. К тому же это уже не идея, а готовый продукт на стадии реализации. Мне прямо сказали: «Оформим патент на себя, и все будет наше».

«Вот уж ирония судьбы: я сам учил Сашу писать патенты», – отмечает он.

Профессор утверждает: «Все идеи пришли из одной комнаты в КХТИ – моей. Из-за того, что я начал разрабатывать новую тему, мне пришлось защитить кандидатскую почти в 29 лет, а не в 24, как планировал. То есть я потерял пять лет своей жизни».

«Одно дело, если ты даришь что-то, исходя из своих внутренних побуждений, или помогаешь нуждающемуся в твоей поддержке – в этом случае отдавать не жалко. Но когда гопник говорит: «Деньги есть?» – любой нормальный мужчина просто дает в челюсть, и разговор заканчивается. К сожалению, у нас события пошли по второму варианту», – признает ученый.

ИВФ В ЗАМЕШАТЕЛЬСТВЕ…

В итоге фонд (а он успел вложить из 25 млн. рублей лишь около 18 млн.) оказался в сложном положении. Дело в том, что он получил письмо за подписью Мазгарова: работать по этому проекту нужно с ВНИИУС. «Мы совместно с ИВФ нашли соинвестора – центр нанотехнологий (по словам Хуснутдинова, сейчас строительство «пилота» оценивается в сумму порядка 60 млн. рублей). В этом случае на следующем этапе фонд мог бы обойтись небольшим дофинансированием, но наши оппоненты заняли жесткую позицию», – рассказывает ученый. Между тем строительство пилотной установки, а она уже была готова на 70% (находится на территории технополиса «Химград»), остановилось…

«Действительно, в портфеле наших проектов есть компания «Битумэкс», – рассказал газете «БИЗНЕС Online» заместитель директора ИВФ Роман Семенихин. – Правда, этот проект сейчас приостановился. В связи с тем, что он долго реализовывался, мы поняли, что той сметы, которая есть, уже будет недостаточно. Но самое главное, что там начался конфликт между учредителями. Его причину я назвать затрудняюсь. И, собственно говоря, пока этот конфликт не завершится, мы, по большому счету, и не можем его дальше финансировать. Потому что спор касается того, кто является директором. Насколько далеко сейчас зашел этот конфликт – оспаривается ли уже авторство идеи – честно говоря, тоже затрудняюсь ответить. Жаль, что так происходит. Потому что проект не только сам по себе интересный – с научной точки зрения, но и очень перспективный в плане применения. Это действительно так. И есть потенциальные инвесторы, которые готовы в него вкладываться на дальнейших стадиях. В том числе есть направления, в которых он мог бы развиваться».

ВЕРНУЛИСЬ К НАЧАЛУ

В результате рассмотрения «профессорского дела» арбитраж пришел к выводу, что и в том, и в другом случае был грубо нарушен закон, и удовлетворил требования обеих сторон!

«Это решение возвращает нас на дату подачи исков, – говорит Хуснутдинов. – Очевидно, что будут написаны новые заявления», – прокомментировал он исход спора. Хотя Хуснутдинов не исключает, что со стороны его оппонентов обжалования может и не быть: «Это решение Копылова и Ко в какой-то мере удовлетворяет. Устав аннулируется как неверный. Можно зарегистрировать новый и начинать все дело с начала».

Он опасается, что на инициированном им проекте будет поставлен крест: «Не исключаю, что апелляция оставит это решение в силе, и Копылов начнет рулить этим процессом. И вряд ли сможет самостоятельно довести его до конца – если ты не шел к этому в течение 20 лет, не обжигался в лабораториях, не проводил сотни раз расчеты. Вполне вероятно, что он будет реализовывать его где-то в Германии за деньги бюджета Татарстана. И если эта разработка и вернется в нашу республику, то уже за очень большие средства».

СОБСТВЕННОЕ «Я»

Узнать точку зрения Копылова на происходящее газете «БИЗНЕС Online» не удалось. Он воздержался от комментариев «до окончания судебного разбирательства», сказав, что это их совместная с Сафиуллиной позиция.

Осведомленный источник в научных кругах рассказал нам: «Конечно же, Мазгаров поддерживает Копылова. Во-первых, он возглавляет одну из лабораторий ВНИИУС, директором которого является президент АН РТ. Во-вторых, это сын Копылова-старшего, с которым Ахмет Мазгарович долгие годы работал в том же институте. В-третьих, Мазгаров на последних выборах выдвинул Копылова в член-корры АН РТ, и тот, конечно же, прошел. Исмагил Хуснутдинов – тоже молодой член-корреспондент и также в свое время протеже Мазгарова. Он был руководителем секретариата, стоял у истоков «Химграда», но в последнее время в академии о нем почему-то говорят все реже…»

Академик Мазгаров имеет 120 патентов на изобретения. В том числе пять – США и один – ФРГ

Коллеги Хуснутдинова и Копылова отказываются говорить на эту тему, ссылаясь на щекотливость ситуации. Однако заведующий лабораторией №4 ВНИИУС Азат Вильданов все же высказал газете «БИЗНЕС Online» свою точку зрения: «Однозначно трудно сказать, кто прав в этой ситуации. Потому что не все зависит от Копылова. Но в целом мое мнение такое: Александру Юрьевичу еще рано быть сотрудником, который был бы независим от Хуснутдинова и нашей компании. Он преждевременно начал присваивать научные достижения, которые были созданы под руководством Хуснутдинова, себе. И будучи сейчас заведующим лабораторией в нашем институте, он тоже пытается в отношении тех знаний, которые получил в моей лаборатории, потихоньку перетянуть одеяло на себя. На мой взгляд, с его стороны это не очень красиво. Он молодой ученый – грамотный, можно даже сказать, талантливый. Но иногда его перехлестывает желание слишком выдвинуть собственное «я» незаслуженно».

СЛАБОЕ ЗВЕНО

«Мне известно о конфликте участников ООО «Наука и технология». Очень жаль, что вместо значимой и важной работы, направленной на создание новой востребованной нефтяниками технологии, участники этой компании вынуждены вести судебное разбирательство, начатое по инициативе Хуснутдинова», – в свою очередь, сообщил газете «БИЗНЕС Online» Мазгаров.

Академик говорит, что начатый в 2007 году проект – а это создание технологии получения из природного битума качественного дорожного – сохранил свою значимость как в научном плане, так и для республиканской промышленности. «Но наука не стоит на месте – возникли новые задачи в нефтепереработке, которые предстоит решать ученым академии наук Татарстана. Поэтому тот проект необходимо модернизировать. И мы сейчас рассматриваем его как одну из пяти стадий нового масштабного проекта по очистке тяжелой нефти Татарстана от общей серы», – отмечает он.

«Копылов и Хуснутдинов, насколько мне известно, являлись соавторами предложенного метода переработки битумов», – говорит президент академии наук РТ. – Они оба занимались лабораторными исследованиями, защитили диссертации по этой теме. На стадии проектирования пилотной установки основную работу вел Копылов – разрабатывал технологический регламент, работал с проектировщиками. Ему, в то время ведущему научному сотруднику института ВНИИУС, эта деятельность хорошо знакома по другим пилотным и промышленным проектам, которые он выполнял в институте под моим руководством, а сейчас продолжает выполнять в должности заведующего лабораторией этого института».

Теперь научную разработку представляют от имени ВНИИУС (фото: vniius.com)

«Нужно отметить, что в среде ученых любую идею иногда готовы выдать за готовое решение. Однако это далеко не так – путь от лабораторной колбы до промышленной установки долгий, и чтобы получить положительный результат, нужно иметь не только научные, но и инженерные навыки, большой технологический опыт. Такой опыт мы накопили во ВНИИУС за почти полувековую историю нашего института», – подчеркивает он.

«Копылов работает в институте ВНИИУС более 10 лет, и именно он познакомил меня с Хуснутдиновым в 2006 году», – рассказывает Мазгаров. – Их общая идея показалась мне привлекательной, а поскольку Копылов зарекомендовал себя во ВНИИУСе как хороший специалист-нефтепереработчик, я решил поддержать их битумный проект.

По версии академика дальнейшие события выглядят так: «После неудавшейся попытки стать ректором КГТУ, Хуснутдинов нуждался в поддержке, и я предложил ему работу в академии наук. В то время, когда Копылов ездил по стране и искал партнеров и заказчиков для реализации проекта, Хуснутдинов пытался убедить инвестора, что Копылов в этом проекте лишний. Оказалось, что Хуснутдинов не может работать в команде и видит в своих единомышленниках конкурентов, а в конкурентах – своих врагов.

К моему сожалению, Хуснутдинов оказался слабым звеном в этом проекте – он не смог завершить пилотный этап за 6 лет, развалил команду участников, отпугнув этим потенциальных партнеров и озадачив инвестора».

Роль своей супруги в этом проекте президент АН РТ пояснил так: «Альфия Сафиуллина – в первую очередь кандидат технических наук и доцент кафедры кибернетики КГТУ, а во-вторых – моя жена. И Хуснутдинов, и Копылов вместе работали с моей супругой на нефтяном факультете КГТУ. Она хорошо знает их обоих, они обсуждали планы реализации этого проекта на его начальном этапе. Предполагалось также ее участие на этапе моделирования, расчетов при масштабировании технологии до промышленного уровня». «Сейчас она, как и я, сильно разочарована в том, что у нас не получилось создать эффективную команду с Хуснутдиновым», – отмечает он.

НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ НУЖНО ИСКАТЬ В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ

Газета «БИЗНЕС Online» поинтересовалась у экспертов, насколько может быть востребована технология переработки битумов.

Ринат Сабиров – помощник президента РТ:

- «Татнефть» первой в России по итогам опытной разработки Ашальчинского месторождения, которая ведется с 2007 года, поставила на баланс 260 миллионов тонн запасов промышленных категорий высоковязкой нефти. Эффективность ее добычи (а технология «Татнефти» защищена патентами, в том числе в Канаде и Венесуэле) уже сегодня находится на уровне канадских компаний, десятилетиями разрабатывающих аналогичные месторождения. Ресурсы же природного битума по Татарстану оцениваются в миллиарды тонн. Перерабатывать их нужно. Это актуально. Потому что в структуре углеводородных запасов России почти 70 процентов становятся трудноизвлекаемыми. Это значит высоковязкие, с большим содержанием серы и асфальтенов, что предполагает определенную специфику процессов на последующих технологических операциях. Технологии, позволяющие перерабатывать высоковязкую нефть, природный битум, крайне востребованы. И ученые нужны на всех этапах: от добычи нефти и транспортировки до ее переработки. Поэтому новые методы переработки можно только приветствовать.

Рафинат Яруллин – генеральный директор ОАО «Татнефтехиминвест-холдинг»:

- У «Татнефти» есть определенная программа по переработке природного битума. Она работает с башкирскими учеными. И не только. Наши специалисты целенаправленно ездили изучать опыт по переработке высоковязкой нефти в Канаде. Работа идет. Но новые технологии нужны. В любом случае искать их надо.

Григорий Бирг – содиректор аналитического отдела «Инвесткафе»:

- В Татарстане большие запасы сверхвязкой нефти – около 7 миллиардов тонн или 36 процентов от запасов России. Для ее добычи необходима предварительная обработка нефтяного пласта паром, который разжижает нефть. Проблема высоковязкой нефти заключается в ее высокой сернистости, поэтому могут возникнуть сложности при ее транспортировке по магистральным нефтепроводам, что увеличит конечную стоимость. Строительство крупных нефтеперерабатывающих комплексов обходится в 7 - 10 миллиардов долларов. При этом получаемый продукт – «синтетическая нефть» – является аналогом легких малосернистых нефтей. Обязательным условием такой переработки природного битума являются высокие объемы его добычи и запасы в регионе. Первичная перегонка нефти и мазута обходится в сумму около 7 миллионов долларов при объеме 180 - 200 тысяч тонн в год, остальные стадии обходятся еще в 50 - 60 миллионов долларов. В случае снижения стоимости переработки высоковязкой нефти подобная технология может применяться как в России, так и за рубежом. Например в Канаде.