Михаил Клопоух, Velvette Marine: «Человек, который откроет в Казани настоящий яхт-клуб, будет на коне»

- Что из себя сегодня представляет рынок производства водных судов премиум-класса? Когда он сформировался и насколько развит сегодня?

- Рынок в России очень разный, и в разных городах совершенно по-разному развита эта инфраструктура. Если говорить о Казани, то во времена наших дедов, я очень хорошо это помню, было очень много лодочных станций. Конечно, это были не марины, не яхт-клубы в современном понимании. Это были какие-то больше стоянки для яхт и катеров, но однако на них находилось по 800 лодок, и все эти лодки были постоянно на воде. Отлично развивался водно-моторный, парусный спорт. Но со временем, в 1990-е годы, после развала СССР эти стоянки стали пустовать, пропадать. Наверное, это связано с переходным периодом и с отсутствием денег в стране, потому что лодка – это не дом и не автомобиль, это средство для получения удовольствия и для времяпрепровождения на воде. Стране было не до отдыха, и денег не было элементарно для содержания лодки. В дальнейшем, если говорить о развитии нашего рынка в России в целом и Казани в частности, этот рынок начал бурно развиваться приблизительно после 2003 года. В 2005 году и дальше он получил большое ускорение. 2006, 2007 и особенно 2008 год были самими пиковыми, это было время, когда практически ежегодно удваивался рынок.

- Когда вы начали производство своих лодок, какие маломерные суда производили в Татарстане?

- Был бурный рост. Производили много чего. Казань издавна является центром маломерного судостроения. Лодки «Казанки» делались десятками, если не сотнями тысяч штук, их знают и в России, и за рубежом, но сейчас их производят все меньше и меньше. Так вот, когда мы заходили на рынок в 2007 году, он бурно развивался. Уже во второй наш сезон мы вышли по производству на серьезные объемы - 14 катеров в месяц, хотя была только одна модель лодки – Velvette 20. Мы работали в две смены, по 30 дней в месяц. И у нас все равно все покупали и просили в два раза больше. Мы начали активно выводить на рынок новые модели.

- Кто основные конкуренты в России?

- Мы конкурируем, если честно, только самой маленькой 6-метровой лодкой – Velvette 20, самой первой нашей…

- … и самой дешевой.

- Да, она под миллион рублей с мотором стоит. Это сегмент, как говорят японцы, - «красный океан», где толкаются все. Другими лодками мы, наверное, не конкурируем ни с кем из российских производителей. Так получилось, что уровень нашего производства, и дизайн, и функционал толкает нас к конкуренции с западными аналогами, наши конкуренты, в основном, за океаном.

- Вас сравнивают с американскими катерами.

- Да, с американскими, итальянскими. Никто не верит, что наши лодки делаются в Казани. На выставке, когда мы работаем, люди говорят нам: «Да, ладно, будете нам рассказывать, вы просто дистрибьюторы какой-то итальянской верфи!»

- Вы намеренно копировали дизайн «иностранной лодки»?

- Дизайн мы не копировали. Абсолютно точно нет похожих лодок. Просто уровень дизайна и уровень производства заставляет людей сталкивать нас лбами именно с американцами и европейцами. В России, в основном, маленькие лодки делают, до 6 метров. И цена у нас высокая, дороже, чем у российских производителей.

«ЖЕНЩИНЫ ОЧЕНЬ СИЛЬНО ВЛИЯЮТ НА ВЫБОР ЛОДКИ»

- Представительства российских, федеральных компаний-производителей присутствуют в Казани?

- Только дилерские центры.

- Как удалось заключить контракт с Японией, Yamaha – очень крутая компания?

- Это, действительно, очень крутая компания, больше 40 лет производит маломерные суда в Японии размерами от самой маленькой до 15 - 18 метров. Мы были дважды в Японии. Кстати, второй раз мы оказались в Токио 11 марта 2011 года. Эту дату, наверное, весь мир запомнил – землетрясение произошло. Но это отдельная история. Yamaha не просто 40 лет производит суда, она на своем внутреннем рынке номер один, занимает 70 процентов рынка продажи маломерных водных судов, то есть лидер абсолютный. Так вот, они сами на нас вышли. Ездили по всей России, смотрели, кто и что производит, кто-то их просто не пускал – наверное, просто нечего показать. Мы пустили, познакомились, отношения завязались. Они начали дилеров своих рекомендовать нам и нас рекомендовать своим дилерам. В общем-то, большинство наших дилеров – «ямаховские». Они сами вышли с предложением локализовать здесь, у нас, производство их лодок. И первый пробный шар был заброшен лодкой Velvette 23, она выпускается по лицензии Yamaha. Сейчас мы производим уже четвертое поколение таких лодок.

- Ваши покупатели - это кто?

- Вся Россия, кроме тех городов, что за Уралом. Там уже логистика дорогая, проще японскую бэушную лодку привезти. От Питера, далее вся центральная Россия, Москва и область, Поволжье.

- В Татарстане сколько остается?

- Примерно 20 процентов.

- Это бизнесмены, чиновники?

- И те, и другие. Это состоятельные, активные люди: 30, 40, 50 лет и старше. У каждой лодки свой покупатель.

- Есть женские лодки?

- Есть и женские, но даже когда покупают мужчины, женщины очень сильно влияют на выбор. Вплоть до того, что другую модель могут заказать. Потому что покупка лодки - это не одно и то же, что и покупка машины. Фактически ты одновременно покупаешь и средство передвижения, и дом, и отдых. Надо понимать, как ты будешь ее использовать, от этого будет зависеть выбор типоразмера, модели. Если у человека задача выйти на несколько часов в день, то ему не нужна автономность. А если ему важно жить на лодке, проводить встречи и даже деловые переговоры, понятно, что это совсем другие задачи и другие лодки.

КАК VELVETTE 33 СНЯЛАСЬ В «СОКРОВИЩАХ ОЗЕРА КАБАН»

- Есть самая ходовая, популярная модель?

- Всего у нас 8 моделей. Самая ходовая по количеству продаваемых в год лодок – это Velvette 20 Image, 6-метровые лодки, однокаютные. Естественно, они самые маленькие, поэтому они самые популярные, в штуках их продается много. Если говорить о самой модной и самой интересной, то это новинка 2012 модельного года, которая была разработана казанским морским архитектором Ленаром Мухутдиновым. Лодка отличается огромной харизмой, интеллектом, она очень продуманная в мелочах, дизайнерская лодка. Не просто лодка, а лодка тщеславия, продукт для звезд. Ее покупатели – известные спортсмены, представители бизнеса, люди, которые хотят показать себя. По большому счету, это яхта для Средиземного моря. Тем не менее две лодки уже заказаны покупателями из России, идет финансирование и строительство. Кстати, она снималась в кино «Сокровища озера Кабан».

- «Взрыв» на Кабане был не с ее участием?

- Нет! (смеется). Взрывали ялики деревянные, они метров на 30 вверх взлетали.

Эта лодка снималась в кино «Сокровища озера Кабан»

- Актеры как-то высказывались в адрес вашей лодки?

- У них просто шок был. Когда они узнали, что эта лодка разработана и производится в Казани, то Вадим Быркин -продюсер фильма, представитель московской компании, просто сказал: «Я хочу, чтобы эта лодка была у меня в кадре!» Она киношная, образ у нее очень киношный. В фильме приняли участие известные актеры - Гоша Куценко, Мария Кожевникова, Сергей Шакуров и другие, там много трюков. Очень дорогой и интересный фильм, который будет в федеральном прокате в марте. Все водные съемки на Кабане проводились на нашей лодке или рядом с ней.

- Есть покупатели у такой необычной лодки?

- Один покупатель из Казани, это очень известный человек. И второй человек – из Санкт-Петербурга, владелец крупной федеральной сети. Он говорит: «Мне нужна лодка, чтобы по каналам ходить по Неве. Хочу пить шампанское и курить сигары!» То есть это люди, которые добились очень многого, и для них это статусная покупка. Аналогов в мире очень мало. А если и есть, то это гораздо больший размер и существенно более высокая цена.

- А вообще есть ли мода на лодки?

- Velvette 33 Intellegent – это как раз моднейшее направление дизайнерских лодок. Откуда это пришло? Есть такой человек Лука Бассани, который живет в Италии, ему принадлежит компания Wally. В основе его стиля лежит стиль милитари и минимализм, эффективность использования каждого сантиметра площади на судне. Но его лодки по 30 метров и больше, и это дорогие яхты стоимостью по 30 - 50 миллионов евро. Только недавно, возможно, кризис повлиял, он сделал свою самую маленькую лодку - порядка 15 метров длиной.

КАЗАНСКИЕ ЛОДКИ С ИТАЛЬЯНСКИМ АКЦЕНТОМ

- Что означает Velvette?

- Криейторы придумали название Velvet laguna, это был один из вариантов, я попросил убрать laguna и добавить двойную «tt» и «e» на конце. Наша задача была сделать бренд для международного рынка, поэтому русские слова сразу никак не подходили. Задача стояла, чтобы у этого слова не было перевода, а звучание должно было быть иностранным. У Velvette звучание практически итальянское. Эта задача была выполнена и сейчас люди думают, что мы «итальянцы». Но мы доказываем всем, что мы из России.

- Так вам этот итальянский «акцент», скорее, нравится или нет?

- Это нормально. Один покупатель сравнивал нас с Sessa и Grandezza и выбрал нашу лодку. А это серьезные стильные лодки, причем он сам дизайнер и деньги у него есть. Просто ему понравилась наша лодка.

- Вы же построили целый завод. Расскажите об этом.

- Год назад мы купили компанию Faserind. Мы ее купили вместе с брендами Evolution и Intelligent - с чертежами этих лодок, с матрицами, технологиями. Но они работали, грубо говоря, в гараже, арендовали автомастерскую. Там не было ни разделения на участки, ни температурного режима, даже кран-балки не было. Для сравнения: у нас на заводе кран-балок и электротельферов 13! Нам нужна была эта верфь для того, чтобы максимально быстро перейти в сегмент яхт. Ранее мы строили лодки до 10 метров, а свыше 10 – это уже яхты. Так мы сразу попали в сегмент круизных яхт – 10 - 12,5 метров. Сами мы бы долго выходили на этот рынок.

Также принципиальным был вопрос расположения - на федеральной трассе М7, с тем, чтобы машины не заезжали в город за лодками, чтобы комплектующие, сырье не везти в город. Все лучшие международные верфи находятся на федеральных трассах, не в городе. На этом месте мы построили наш завод. Со всеми разделениями на участки, на цеха, чтобы выдерживать все технологические процессы. В том числе и температурный режим. Потому что все эти бывшие ангары и автомастерские (где нередко размещаются производства катеров – ред.) обычно не выдерживают нужных температур. А технология производства катеров такова, что температура окружающего воздуха не должна опускаться ниже 18 - 20 градусов круглый год, должна быть определенная влажность и так далее. Работников возим вахтой, бесплатно кормим – из ресторана горячую еду каждый день возим.

- Получается, сколько катеров собственно вашей разработки?

- Из 8 наших моделей одну мы производим по лицензии Yamaha, две купили у Faserind, остальные пять - наши. В марте на выставке в Москве мы планируем показать еще одну новую модель - это спортивная лодка Velvette 41 Evolution. Кроме того, мы повезем Velvette NGT 27, а также рестайлинговые Velvette 20 и 22, давно их не показывали на выставке, хотим показать их в новом дизайне и качестве. Может быть, 33-ю.

- Сколько вы продаете катеров в год?

- В количественном выражении, может быть, производство и упало, потому что мы стали большие лодки строить. То есть изготовление одной большой лодки замещает строительство большого количества маленьких. Поэтому надо считать не в штуках, а в деньгах. На 2012 год у нас план на 70 - 80 миллионов рублей продать. В 2011 году выручка была около 60 миллионов.

«ПОМОГЛО ТО, ЧТО СТАРТ БЫЛ С УЖЕ СУЩЕСТВУЮЩЕЙ МОДЕЛИ»

- Вообще легко ли начать такой бизнес?

- Начать бизнес легко – в гараже. Но чтобы создать крупную компанию, чтобы развиваться, нужно технологию «ставить», маркетингом заниматься, инвестировать большие деньги и делать это с умом. Создать рабочие места для людей. У нас сегодня самый крупный завод в России по стеклопластиковому судостроению. Это - по мнению руководства Yamaha в СНГ. Крупнее только Silver в Санкт-Петербурге. Он держит большой процент рынка алюминиевых лодок в стране, но это финский бренд. Они больше, но не скажу, что в разы, и у них нет такой организации на участки.

- У вас ведь совершенно не было опыта? Что помогло с нуля поднять такой бизнес?

- Опыта не было, если не считать, что я со своим другом «Амур» собрал своими руками, но это было очень давно. Быстрый выход на рынок получился благодаря тому, что старт был с уже существующей модели, а дальше я стал принимать непосредственное участие в разработке каждой новой модели. В среднем в год мы выводим на рынок по одной новой лодке.

- Вы сами решаете, как будет выглядеть новая лодка?

- Я полностью влияю на процесс создания наших лодок. Разработка – это моя прерогатива. Сейчас строится у нас спортивная лодка – 8,2 метра со стационарным двигателем в базе 430 лошадиных сил, свыше 100 километров в час расчетная скорость. Лодка – псевдоспортивная, и «заточенная» под спорт, у нее такой наглый, дерзкий дизайн, с прямоточным выхлопом, с мощным двигателем, но в то же время у нее есть большая каюта, с туалетом, с небольшим камбузом, на ней можно ночевать. То есть лодка на каждый день, несмотря на то, что она спортивная. Опционально будем устанавливать гоночные двигатели Mercury Racing – с полупогруженными винтами – это высокопроизводительные винты, когда за лодкой столп воды вылетает, как например, на «боевом» гоночном катере «Формулы-1» на воде.

- В Казани уже проходили соревнования «Формулы-1» на воде, ваши лодки в них участвовали?

- Да, на Кабане дважды проходил этап гран-при Татарстана. Наши четыре лодки оба раза сопровождали гонку с точки зрения технической поддержки: когда болиды разбиваются, либо сходят с трассы, ломаются двигатели или еще что-то. Сначала спасательная лодка подъезжает и забирает пилота, а мы лодку буксируем на базу. То есть наши катера спасают «Формулу-1» (смеется)!

- Были такие случаи, да?

- Постоянно! Как минимум глохнут, а как максимум разбиваются в щепки.

- А сами лодки участвовали в гонках?

- Нет. Это же «Формула-1»! Для этого нужен специальный тип судна, глиссирующие катамараны скоростные, они разгоняются до скорости свыше 250 километров в час. Наши лодки не для гонок, а для получения удовольствия.

«ЗАИМСТВОВАЛИ БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ ТЕХНОЛОГИЙ У YAMAHA»

- Как набираете работников? Есть ли у нас вузы, техникумы, где обучают мастеров?

- Вузы есть, готовят специалистов, например, по композитным материалам, но все это, честно говоря, несерьезно, ни одного человека оттуда не пришло достойного. Набираем людей по знакомству, свой приводит своего. Приходят люди из Верхнеуслонского района, но остаются немногие, только лучшие из лучших. У нас свои бригадиры, свои мастера, свой начальник производства, то есть своя школа, как у японцев. В Японии для Yamaha вообще не важно, какое у тебя образование, ты можешь прийти хоть с высшим образованием, но ты начнешь с нуля. Важно, какое образование ты получил в Yamaha, сколько лет ты там проработал, какая там твоя эффективность. У нас точно так же. Теоретическое образование ничего не дает.

- Высшее образование для вас вообще ничего не значит?

- Для конструктора оно обязательно, а для тех, кто формует корпуса, важна ответственность, педантичность, как он прикатывает слой за слоем, каков контроль качества. Потому что многие компании только говорят, что у них есть контроль качества, а мы к своему контролю качества шли 6 лет. И только сейчас у нас «вырос» отдельный человек, который прошел все этапы работы, и он теперь проверяет качество на всех 7 участках. Он не допустит, чтобы некачественное изделие перешло в цех сборки.

- Высокая цена лодок обязывает.

- Да, ведь должно быть определенное число слоев гелькоута определенной толщины, каждый слой проверяется. Потому что все важно. Практически никто этим не занимается в России! Мы шли к этому 6 лет, да, мы заимствовали большую часть технологий у Yamaha, но это нам разрешено по контракту.

- Оборудование тоже японское, наверное?

- Дело в том, что процесс производства яхт и катеров практически не поддается автоматизации. Роботизировать можно несколько участков, но для этого нужно производить в год по 5 - 10 тысяч лодок, тогда это себя оправдывает. Допустим, Бавария – массовый производитель, их задача удешевлять продукт. У них роботизировано несколько производственных процессов. Конечно, все это ускоряет работу в разы. Но у них и качество соответственно хромает, комплектующие дешевые, зато цена ниже. В России ни у кого нет таких объемов производства. Даже в Японии в Yamaha работают по абсолютно той же технологии, как у нас. Единственное, что у них лучше сделано – это автоматическая подача смолы. Но культура производства, уровень ответственности и скорость работы у них, как у роботов. У японцев средний стаж работы на Yamaha - 25 лет, конечно, за это время они учатся делать все идеально.

- Пластиковая лодка – это ведь такой «слоеный пирог»?

- Да, это называется корпус из композитных материалов. Толщина корпуса набирается из разных слоев различных компонентов, при этом каждый играет свою роль, определенная выдержка должна быть между слоями.

«МЫ ДЕЛАЕМ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО PLEASURE BOATS – «ЛОДКИ ДЛЯ УДОВОЛЬСТВИЯ»

- Давайте поговорим о ценах: от и до?

- Все цены есть на нашем сайте. От 479 тысяч рублей (без мотора) до 6 миллионов 870 тысяч. Но это базовые цены. Фактически с мотором и с опциями лодка стоит от миллиона до более 10 миллионов рублей.

- Вы утверждаете, что в этом ценовом диапазоне вы в России единственные?

- Среди стеклопластиковых лодок есть много типов и компоновок. Мы делаем исключительно pleasure boats – «лодки для удовольствия». Рыбалке они не противоречат, то есть если владельцы хотят, то они на них рыбачат, но это не рыбацкие лодки. Поэтому в этом сегменте и в этих размерах - да, мы лидеры среди всех российских производителей. По мнению специалистов в этой области.

- Какой процент рынка занимаете?

- У нас нет таких данных. Сейчас для нас это не важно, но мне кажется, что большой. Чтобы сосчитать долю, надо брать объективные выручки каждого завода, но их никто не даст, кроме нас, потому что у нас вся выручка «белая».

- Цены за 6 лет сильно выросли?

- Конечно, выросли, потому что все комплектующие, сырье, вся химия – все импортное. Все дорожает. К тому же евро за это время тоже вырос.

- В России нет подходящих производителей сырья?

- Сейчас открылся современный завод по производству смолы в России, мы ждем от них образцы. Технология импортная, но это же российский завод. Со смолой же не шутят. У наших – сегодня одно качество, завтра другое. Мы используем только европейскую смолу. Гарантию на корпуса мы с этого сезона сделали три года, что тоже нонсенс в России. Даже на американские катера, как правило, никто не дает гарантию больше года.

- Много брака?

- Случаи бывают у всех. И у нас были, особенно по старым лодкам. Либо дилеры ремонтируют, либо, если ремонт сложный, лодку привозят в Казань. Такое было, мы ремонтировали, и люди оставались довольны. Самое главное не то, что брака нет, он бывает у всех, а то, как оперативно компания решает этот вопрос. Не отрицает, а признает брак и за свой счет ремонтирует, а это большие расходы.

- Сколько вы построили лодок уже?

- Более 500 корпусов мы уже построили, это точно, это хорошо для России, потому что лодки все большие, крупные.

- Сколько средств было вложено в этот проект?

- Всего инвестировано более 3,5 миллионов долларов. Это самые большие инвестиции в России, не считая Питера, но там алюминиевые лодки производят.

- Сейчас это прибыльное предприятие?

- Velvette генерирует прибыль, выполняет обязательства перед банком, но прибыль реинвестируется в бизнес. Сейчас у нас нет задачи окупаться, пока цель - развиваться, капитализироваться.

- Пользуетесь кредитами?

- Нет, мы печатаем деньги (смеется). Конечно, мы не можем так быстро расти только на свои деньги. Как и во всем мире, все это делается на кредитные средства. Слава Богу, кредитная история у нас хорошая, и банки уважительно к нам относятся. Когда наступил кризис, мы ни одного обязательства не нарушили.

- Кризиса боитесь нового?

- Хуже уже не будет. Нет, не боимся. Пусть это звучит громко, но мы используем кризис как возможность роста. То есть другие компании начинают глохнуть, закрываться, а мы наоборот создаем все новые модели, покупаем верфи в кризис, строим завод в кризис, это, наоборот, для нас шанс вылезти вперед.

- Не хотите, как Лука Бассани, освоить эконом-вариант за 100 тысяч рублей?

- Нет, это негативно скажется имидже марки.

- Какие СМИ и вообще какие способы вы используете для рекламы, какие из них более эффективны?

- Мы публикуемся в федеральных профильных изданиях – Motorboat yachting – это международное крупнейшее издание с богатой историей, очень хороший качественный журнал. Также мы работает с журналом «Капитан-Клуб» - он попроще, но тоже его читают, и еще по мелочи – «Водный базар» и прочее. Далее в выставках мы ежегодно участвуем, как я уже сказал. И интернет, конечно же! У нас есть сайт. Интернет - вообще важнейшее оружие в нашем деле, потому что любую информацию можно в любой момент поднять про любую лодку. Притом это более дешевый инструмент. И еще один инструмент, который влияет на покупку – это живое общение, из уст в уста, когда знакомые рассказывают все минусы и плюсы. Кстати, это 90 процентов успеха, при первом приобретении, по крайней мере.

«ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ОТКРОЕТ СЕГОДНЯ НАСТОЯЩИЙ ЯХТ-КЛУБ, БУДЕТ НА КОНЕ»

- Я сделала небольшую подборку, у кого из наших известных людей есть лодки. Есть катера у Асгата Сафарова, министра транспорта Ленара Сафина, у депутата Айрата Хайруллина был катер, у Марата Муратова, но, кажется, он его продал. А ваши лодки есть у кого-то из наших узнаваемых VIP-персон?

- Конечно, просто мы не говорим о своих клиентах, это неправильно. Есть очень серьезные люди. Даже за самой маленькой лодкой иногда на BMW X6 приезжают, который стоит 5 - 6 миллионов рублей. То есть лодки покупают далеко не бедные люди, у которых уже есть несколько машин, домов и квартир. А лодка первая, и поэтому маленькую берут. Есть и те, кто меняют те же Silver, Stingray, Bayliner на наши, потому что у нас лодки более мореходные. А если у него задача рыбачить, то, наверное, покупателю наша лодка не нужна. Кроме 23-й лодки, изготовленной по лицензии Yamaha, пожалуй, она для рыбалки великолепна.

- Когда нужно покупать лодку? Наверное, не зимой.

- Наоборот! Сейчас самое время задуматься о приобретении. Сейчас еще не поздно, крупные лодки заказчик часто еще осенью заказывает, чтобы был и нужный цвет, и нужные опции. Те, кто спохватываются весной, часто не имеют той лодки, которую хотели, либо вообще лодок нет уже. Потому что сейчас в Россию не все дистрибьюторы везут много лодок - дорого.

- Сейчас Казанка стала несудоходной из-за строительства моста на Ленинской дамбе, это как-то сказалось на продажах?

- У нас ведь федеральный бизнес. А с точки зрения Казани – все не очень хорошо на самом деле. Нет государственной политики по развитию водного туризма. Многие яхт-клубы закрыты, отрезаны всякими стройками, на их месте строят коттеджи. Многие приходят к нам, говорят: «Вот мы хотим купить лодку, а где мы ее будем ставить, не можете помочь с этим?»

- Кстати, Айрат Хайруллин как-то давал нашей газете интервью и говорил, что на месте своего дома на Казанке, который сейчас пустует, у него есть идея сделать яхт-клуб для избранных, не построил еще?

- Нет, но это хорошая идея. Вообще, тот человек, который откроет сегодня настоящий яхт-клуб, будет на коне. И для этого должна быть государственная поддержка. У нас всю жизнь была проблема в том, что город отрезан от воды, ни одной набережной. Почему Самара, Саратов так развиты? Они летом все на воде. А мы как будто не на воде живем. И это понимают власти, и они это делают, но не с точки зрения развития яхтинга, а с точки зрения создания набережных.

- Строительство новой дороги вдоль Волги, например, еще больше отрежет от воды владельцев загородных домов, дач.

- Нужно просто проектировать на этой дороге яхт-клубы, выделять землю чуть ли не бесплатно, потому что это очень дорого – строить яхт-клуб. И экономика не совсем та, инвестору проще построить очередной дом.

- А вы сами не хотели бы этим заняться?

- Это совсем другой бизнес, мы производственники. Да, мы видим его, знаем, какой он должен быть, объездили много стран, я сам путешествую на парусных яхтах на Средиземном море – мы берем яхты в чартер и ходим под парусом. Есть куча примеров, как целые страны поднимаются на яхтинге – та же Хорватия, Черногория. Яхтинг – это гостиницы. Сервис, рестораны, клубы, кафе, куча занятых в работе людей, налогов. И это малый и средний бизнес.

- Может быть, дело в том, что никто из первых лиц не увлекается яхтингом, вот автогонки, скачки, дзюдо - это у нас развито.

- К этому придут все равно. Просто сейчас с точки зрения развития города это не приоритетно. Не знаю почему, нет такой стратегии. Город находится в центре России, тут такие водные условия, такое зеркало воды! Даже в Самаре рядом нет ничего такого. Самарка речка – это совсем не Казанка. Мы ведь на яхте можем приехать в центр Казани, в аквапарк. У нас сейчас по Волге ходят огромные яхты из Москвы, Питера, едут в Турцию, на Средиземку, а встать-то негде в Казани.

- Если говорить о коммерческом водном туризме. После крушения «Булгарии» эксперты говорят, что водный туризм у нас «утонул» на 50 процентов как минимум. Вы как считаете, есть будущее у такого туризма и как изменить ситуацию?

- Я бы вообще не поехал на таком теплоходе, им по 50 лет, за ними никто толком не следит. Но маломерный флот и коммерческий флот - это принципиально разные вещи. Видимо, еще не те деньги вертятся в этом бизнесе. Постройка нового судна - вещь очень дорогая, сезон короткий, экономической целесообразности, видимо, еще нет. Но когда инфраструктура на воде будет развиваться, когда появится много интересных объектов на воде, в которые будет интересно заходить, то и коммерческий и маломерный флот будут очень активно расти. Потому что, когда к нам приезжают из-за границы, просят: «Покажите нам Волгу!» А на воде удивляются: «Что это все, действительно, льдом зимой покрывается?» Не верят.

«НАЧИНАЛИ МЫ С ОРГАНИЗАЦИИ ДИСКОТЕК»

- Помимо завода, вы же известный в Казани ресторатор. Ресторанный бизнес «кормит» лодочный? Они помогают или мешают друг другу?

- Нет, это не связанные друг с другом направления бизнеса. Нашему ресторанному бизнесу уже 11 лет, там все «поставлено», все работает, есть команда управляющих. В катерах же еще все только «ставится», поэтому больше энергии тратится именно на них.

- Расскажите, как вообще начинали заниматься бизнесом?

- Начинали мы с организации дискотек, концертов, культурно-массовых мероприятий в 1997 году, казанский клуб юристов «Планетарий» мы сделали в ДК Химиков, потом по всему городу, за городом - в лагере «Волга». Потом стали продюсировать клубы, так я оказался в «Арене» со своей командой. В 23 года я занял должность гендиректора «Арены», всего комплекса, кроме казино. Я никогда не занимался игорным бизнесом и никогда не буду этим заниматься. Лет пять назад мы плавно вышли из клубного бизнеса, для нас стало это неактуально. Единственное, мы работаем в «Штате 51» и в «Ферзе», но это не дискотека, а, скорее, бар, модное место. Первый ресторан, который мы открыли, был «Вееrложа» на Кольце. На этом месте был ресторан «Науруз». Бывший владелец «Арены» Шамиль Вахитов предложил нам посмотреть, что можно с этим рестораном сделать.

Я пришел, посмотрел и сказал, что проект «Науруз» закончился, и если мы хотим что-то сделать, то нужно создать новый бренд. Так мы и сделали, причем мы со своими деньгами в этот проект входили. Потом рядом открыли кафе «Капитал». Причем так интересно получилось: по советским нормам 2/3 площади занимала технологическая часть, остальное – зал. Рыночная экономика заставляет сделать наоборот: 2/3 зал, а остальное – технология, потому что каждый сантиметр должен работать. Мы первыми в Казани сделали два ресторана с единой кухней. Так оказалось удобнее и эффективнее. Представьте, что раньше кухня располагалась в помещении с видом на Баумана и на Пушкина! А мы заставили это помещение «работать». Потом возникла Italiano на Декабристов и дальше пошло.

- Сколько у вас сейчас ресторанов?

- 19, еще три должно открыться в ближайшее время – это еще одна пиццерия Italiano, стейк хаус «Рашпер» и восточный ресторан «Мамаджан» – в одном месте.

- Новый бизнес не планируете?

- От количества проектов счастливее не становишься. Каждый новый проект – это несколько лет жизни, потраченные на его запуск, раскрутку. Раньше думал о новом бизнесе, а сейчас понял, что если что-то делаешь, то надо быть лучшим в этом, иначе нет смысла делать. Переходя в новый проект, я начинаю видеть новых людей, которые в разы, в десятки раз более успешны, и понимаю, что масштаб их бизнеса несравним с тем эталоном, который я для себя определил.

- С какими трудностями пришлось столкнуться?

- Самые большие проблемы - только изнутри, мы это проходили. Я имею в виду партнерские отношения. Потому что, когда есть внешний конкурент, это все нормально, даже если эта борьба не всегда честная. Но когда внутри что-то не так, это самое плохое, тогда все глохнет и тухнет.

«С КАЖДЫМ НОВЫМ ПРОЕКТОМ МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО Я ВСЕ МЕНЬШЕ И МЕНЬШЕ СДЕЛАЛ»

- Вы сказали, что сами ходите под парусом, а с какого времени возникло это увлечение?

- На лодках мы ходили всю сознательную жизнь: «Казанки», «Ветерки», «Вихри» - в советское время у нас все это было, с друзьями в Боровом Матюшино занимались. Собрали «Амур». Потом был перерыв. В современный яхтинг я пришел с покупкой первого катера, потом пошло строительство катеров, в процессе этого появился как хобби парусный яхтинг. Это совсем другое, конечно. В мае пойдем на Болеарские острова: Ибица, Майорка, Минорка и Форментерра - это шикарное времяпрепровождения. Это и отдых, и туризм, и экстрим, и ответственность.

- Из ваших катеров у вас есть в собственности какой-нибудь?

- У меня катер Velvette 25 Euphoria, я планирую его менять, но, наверное, не в этом году, потому что он еще совсем свежий. Я бы купил 41-ю лодку (Evolution). Отвечает моим задачам: можно жить на воде, принимать гостей. На самом деле, может быть две лодки спокойно: 41-я, чтобы жить на ней, и вторая – «зажигалочка», чтобы на ней быстро куда-нибудь прокатиться.

- Сейчас вы один или с партнером?

- Мой партнер – Константин Иванов. Также во многих бизнесах у нас есть другие партнеры, соинвесторы.

- Три составляющие успеха в бизнесе, на ваш взгляд?

- Для человека, который занимается бизнесом, важно иметь лидерские качества, однозначно – упорство и отсутствие лени, то есть умение бороться с ленью. Так как лень есть в каждом человеке. Потому что всегда хочется остановиться и наслаждаться жизнью. Думать, какие мы красивые, сколько построили ресторанов. Другой человек, наверное, давно бы уже решил отдыхать, но мне почему-то с каждым новым рестораном, с каждым проектом кажется, что я все меньше и меньше сделал.

- Кто из известных бизнесменов вам лично импонирует?

- Я лично знаком с Олегом Тиньковым. Я не считаю, что он эталон, но он очень профессиональный менеджер и маркетолог, этот человек добился очень многого. Он с нуля создал пивной бренд, раскрутил его неимоверно, а потом продал пивзавод за 300 миллионов долларов плюс 70 миллионов долларов долгов. Кто так смог? Не знаю. Ведь «Красный восток» тоже продал пивзавод, но вопрос, за сколько.