43-й Шаляпинский фестиваль в пятницу стартовал с амбициозной премьеры — новую версию оперы «Кармен» представил итальянский режиссер Марко Гандини 43-й Шаляпинский фестиваль в пятницу стартовал с амбициозной премьеры — новую версию оперы «Кармен» представил итальянский режиссер Марко Гандини

К итальянцам за 10 тысяч

Билеты, доходящие по цене до 10 тыс. рублей, итальянская команда постановщиков во главе с «учеником и ассистентом» Франко Дзеффирелли, одно из самых оперно-шлягерных названий — все эти составляющие вполне соответствовали статусу открытия Шаляпинского фестиваля, на котором в минувшую пятницу и субботу показывали премьеру «Кармен» Жоржа Бизе.

Стоит не в первый раз удивиться, что несколько лет театр им. Джалиля обходился без этой оперы в репертуаре, все же на «Кармен» гораздо легче продать билеты, чем на какое-нибудь «Набукко». Не зря только в новейшей истории ТАГТОиБ им. Джалиля были постановки сначала не очень талантливого режиссера Мариинки Алексея Степанюка, а затем талантливого хореографа Георгия Ковтуна, впрочем, оказавшегося вполне себе традиционным и старорежимным оперным постановщиком.

Папина радость: на Шаляпинском ждут звезду Ватикана и лучшего певца 1998 года

Впрочем, и на этот раз элитарной, взрывной премьеры мало кто ждал, было понятно, что без картонной Севильи на весь задник сцены не обойтись (на декорации потратили 14 млн рублей), да и сама опера Бизе — такой шлягер, что мало кому из режиссеров удавалось в ней по-настоящему удивить. Но авторы спектакля в Казани даже не пытались этого сделать. Разрекламированная команда итальянцев — режиссер Марко Гандини, сценограф Итало Грасси и художник по костюмам Анна Биаджотти — презентовала бездыханный скелет «Кармен», лишив ее главных козырей — свободы, молодости и страсти.

На декорации потратили 14 млн рублей На декорации потратили 14 млн рублей

Маленькая картонная Севилья

Опасения на этот счет пришли в пятницу еще в увертюре, где музыкальный синопсис оперы предъявил оркестр. В первый день премьеры народный праздник в Севилье казался скромным междусобойчиком (начальному tutti не хватило объема и блеска). В куплетах тореро оркестр также осторожничал, подменяя энергию нейтральной лирикой. Не вызвала священного ужаса и тема рока — изломанное соло виолончелей звучит глуховато расплывчато. Услышанное удивляет, ведь оркестр сегодня наряду с хором — сильнейшее звено ТАГТОиБ. Возможно, дело в недостаточном количестве репетиций с музыкальным руководителем постановки, активно занятым в Большом театре дирижером Антоном Гришаниным. Но, может, и концептуальный ход опытного маэстро, сглаживающий контраст слышимого и видимого.

Если у оркестра еще есть время отполировать партитуру (во второй день увертюра прозвучала ярче), то творение Гандини, очевидно, останется очередным безликим памятником в афише театра. Итальянца в Казани аттестовали как некогда ученика и ассистента самого Дзеффирелли, впрочем, «нашему мальчику» уже 58 лет и до режиссерских откровений своего босса, превратившего «Кармен» в народную драму (в сети можно найти запись знаменитой венской постановки с Еленой Образцовой, Пласидо Доминго и Юрием Мазурком), ему далеко.

У Дзеффирелли площадь в Севилье живет — ее герои шутят, плачут, спорят, любят так же, как Кармен и Хозе. У Гандини это картонная масса, из которой живы разве что сексапильно-дерзкие работницы. Остальные чинно отыгрывают свои роли, потягивая вино, обмахиваясь веерами и покупая безделушки. Детей не заботит синхронная поступь марша. Солдатам, вопреки тексту, безразлична Микаэла (они зовут ее, повернувшись к девушке спиной). В них нет огня, драйва, нерва, заложенного в музыке. Из-за этого начало оперы из смысловой экспозиции превращается в томительное ожидание Кармен.

У Дзеффирелли площадь в Севилье живет — ее герои шутят, плачут, спорят, любят так же как Кармен и Хозе У Дзеффирелли площадь в Севилье живет — ее герои шутят, плачут, спорят, любят так же, как Кармен и Хозе

Томительным оно выглядит и для артистов — хору и мимансу банально негде разместиться. Сцену загромождают выступы квазимраморной декорации, бочки, ящики, навесы, столы, а люди ютятся как офисный планктон в метро в час пик. Удачнее выглядит многоярусная таверна Лиласа Пастьи во втором акте, где танцуют цыгане, поет куплеты Эскамильо и строят планы контрабандисты с участием Фраскиты-Венеры Протасовой (штатная солистка ТАГТОиБ успела за два вечера исполнить две разные роли, во второй день она пела Микаэлу). Да и в целом это единственный динамичный акт спектакля во многом благодаря балету.

Слева на фото Венера Протасова, справа Артур Исламов Слева на фото Венера Протасова, справа Артур Исламов

59-летний «птенчик»

В том, что казанская «Кармен» задыхается, есть и вина Гандини. Для этого он находит действенные и необычные способы. Например, заставляет цыганку петь о свободе у кулисы в кольце зевак (зачем, особенно если в составе есть мобильная, пластичная Екатерина Сергеева?). Или делает из Хозе тирана — в первый день премьеры герой держал Кармен на привязи с большей радостью, чем положено по сюжету, и злоупотреблял рукоприкладством. Такая трактовка созвучна новелле Проспера Мериме, где Хозе — сержант с темным прошлым, но не в опере, где он классический герой-любовник.

Дополнил непритязательные режиссерские экзерсисы и выбор солистов. При всем уважении к Ахмеду Агади, который вот уже три десятка лет тащит на себе теноровый репертуар в Казани, ему через месяц исполнится 60 лет. И это сказывается как на качестве вокала, так и на актерском темпераменте, вернее, его отсутствии. В первый премьерный вечер Агади показал недотянутые верха, непроработанные вокальные штрихи и детали образа. К примеру, «Этот цветок пронзил меня словно пуля» тенор поет с отсутствующим видом, а где же знаменитая испанская страсть? Для белькантовых ариозо героя ему уже не хватает пластики в голосе, да и внешне для Хозе Агади староват: в таверне он с трудом залезает на стол, вызывая улыбку у зрителей, а обращения к нему «мой мальчик» и «птенчик» противоестественны.

Что касается Сергеевой, то вокально солистка Мариинского театра безупречна и в выходной хабанере с тонкой звукописью, и в сцене гадания с сочными низами, и в финальном дуэте, где поразила эксцентричной декламацией. Но с годами ее Кармен уже не дышит страстью, а играет в нее — рваные жесты и испепеляющие взгляды героини нарочиты, а столь важных частичек лирики в ее цыганке вовсе нет. И непонятно — это просчет режиссера или самой солистки, уставшей от своей коронной партии, хотя год назад ее Ваня украсил в ТАГТОиБ премьеру «Жизни за царя» Глинки.

В этой связи нужно заметить, что сегодня главная Кармен мировой оперной сцены… татарка. Из уроженки Башкортостана Айгуль Ахметшиной нынче делают большую звезду в Метрополитен-опера, впрочем, наверное, такие солисты для казанского театра недоступны.

Что касается Сергеевой, то вокально солистка Мариинского театра безупречна и в выходной хабанере с тонкой звукописью, и в сцене гадания с сочными низами, и в финальном дуэте, где поразила эксцентричной декламацией Что касается Сергеевой, то вокально солистка Мариинского театра безупречна и в выходной хабанере с тонкой звукописью, и в сцене гадания с сочными низами, и в финальном дуэте, где поразила эксцентричной декламацией

«Хрустальная» Гатина и харизматичный Исламов

Возвратимся же к казанской премьере. Как это часто бывает, исполнители главных партий во втором составе были в чем-то даже лучше. Естественнее в субботу выглядела в главной роли Анастасия Лепешинская из московской «Новой Оперы». Ее непринужденное кокетство, мягкость и нежные фиоритуры — украшение спектакля. Партнер солистки Рагаа Эльдин внешне выигрывает в сравнении с Агади. Он и более молод (хотя 36 лет для театра уже зрелый возраст), и смотрит на партнершу с благоговением, но грешит фальшью больше, чем его петербургский коллега. Так что образцового Хозе в Казани пока не увидели.

Голосистый Эскамильо Владимир Целебровский в белом пиджаке — к такому поклоннику не грех уйти, что и делает Кармен Голосистый Эскамильо Владимир Целебровский в белом пиджаке — к такому поклоннику не грех уйти, что и делает Кармен

Зато увидели обаятельного, голосистого Эскамильо Владимира Целебровского в белом пиджаке — к такому поклоннику не грех уйти, что и делает Кармен. Кроме него, в премьерном составе порадовала Гульнора Гатина, соответствующая Микаэле и внешне, и образно, и вокально. Ее хрустальное сопрано заполнило всю сцену, а ария-преодоление стала апофеозом третьего акта. Также отметим виртуоза Артура Исламова в характерной роли Данкайро, чей звездный час был в квинтете контрабандистов.

Режиссер Марко Гандини и дирижер Антон Гришанин Режиссер Марко Гандини и дирижер Антон Гришанин Фото: Анастасия Попова

Недостаток воздуха, молодости и страсти Гандини, в жизни типичный обаятельный итальянец с обезоруживающей улыбкой, компенсирует вульгарщиной. В контексте классической версии странно смотреть, как Кармен развязно разваливается на бочках, сидит, по-мужски расставив ноги, и чванливо кусает губы. Кроме того, Кармен – Сергеева в сегидилье так откидывается назад, что в партере видят не ее лицо, а юбку.