Цивилизация, как правильно отметил наш президент, говоря о России, границ не имеет «Цивилизация, как правильно отметил наш президент, говоря о России, границ не имеет» Фото: © Александр Кряжев, РИА «Новости»

Что приводит к войнам

— Сергей Борисович, в новой Концепции внешней политики Россия объявлена самобытной страной-цивилизацией. Это даже больше, чем поиск национальной идеи, который у нас длился не одно десятилетие, это сразу всё расставило на свои места. Почему так важно было внести понятие государства-цивилизации в официальные документы, и каковы основные черты такого государства?

— Чтобы ответить на эти вопросы, надо раскрыть суть затронутых понятий. Дело в том, что в разные эпохи существовали разные принципы создания общностей. Начиналось всё с родового принципа, который хорошо держит семью, большую семью и род в целом. Но при росте общности этот принцип перестаёт работать.

Ещё одним принципом было соседство, для которого характерно, что ты знаешь всех, и все знают тебя, то есть каждый имеет представление и о положительных, и об отрицательных сторонах всех тех, с кем общается. На этой основе возникают деревенские соседские общины. Все элиты организованы по принципу соседской общины и по-другому не работают. Есть точка зрения, что кровавый характер европейской истории связан с переходом от родового к соседскому принципу организации элит. Это даёт устойчивость властной верхушке, но в то же время на самом соседстве нельзя продвинуться дальше цикла Аристотеля. Идеальный полис должен насчитывать столько людей, сколько могло бы собраться на площади, и при этом все они знали бы друг друга.

— Сколько это в абсолютных числах?

— 7-факториал, что равно числу 5040. Это предел численности идеального полиса. Далее Тесеем, как гласят мифы, был придуман гражданский принцип, по которому ты уже не должен знать всех, но все обязаны знать закон, вокруг которого строится общность. На этом пути появились греческие государства-монархии. В конечном счёте гражданский принцип развился до понятия nation-state, которое переводят как «национальное государство», но точнее будет сказать «нация-государство». Смысл его заключается в том, что государство структурирует нацию, говорящую на одном языке и знающую один закон. Отсюда, кстати, идёт концепция власти закона и законного государства.

Но оказалось, что и у этого принципа есть предел, причём это понимали ещё во времена Древней Греции. И, например, Персидская империя через него переступила, поскольку для всех территорий под властью персидского царя уже невозможно было создать единый закон. В разных областях действовали разные законы и принципы организации общества, но были и общие правила: все честно платят налоги и подчиняются царю царей. Это концепция мозаичной империи, где на территориях есть свои цари и есть царь над царями.

В Европе попытки выйти из идеи государства в идею империи начались со времён Александра Македонского, который впервые попробовал, хотя и не совсем удачно, создать европейский тип империи. Риму это сделать удалось.

— Притом что закон там был интегрален…

— Да. Есть мозаичная империя — персидский принцип, есть вертикальная империя — римский принцип. Есть ещё византийский принцип, который отличается от римского в одном: над императором есть Бог. Византийский император исполняет Божью волю, правит в согласии и сотрудничестве с Церковью. Это и называлось «симфония властей».

Исторически какие-то империи существовали больше, какие-то — меньше. Римская империя до сих пор остаётся рекордсменом.

— Но в конечном счёте все империи распадались…

— Да. В ХХ веке распады великих империй — Российской, Британской, Германской, Австро-Венгерской — привели к тому, что я называю «государственным грюндерством»: все кому не лень стали создавать новые государства. И сейчас на уровне каких-нибудь республик Науру даже Бельгия, ставшая независимой в 1830 году, уже кажется полновесной страной. На сегодняшний день в мире насчитывается порядка 200 государств. Причём точное их число назвать сложно. Непонятно, например, надо ли заносить в общий список Южный Судан, Северный Кипр? То есть количество стран перестало быть константой, оно является функцией взгляда человека на проблему.

Но дело даже не в этом. Между таким количеством государств лад, синергию представить практически невозможно. И возникает что-то вроде такого древнейшего римского явления, как клиентела. Эти государства — клиенты США, эти — Китая, эти — России. Наверное, даже у Бельгии найдётся пара-тройка клиентов в Африке. В результате возникает совершенно неравноправная, абсолютно неестественная и принципиально неуправляемая система, что и приводит к современным войнам. Международные структуры и международное право уже не работают, и любые попытки их реформирования ни к чему не приведут. Выкинуть из Совета Безопасности (СБ) ООН Россию — это война. Включить в него два десятка государств — это потеря способности к управлению. Если вообще убрать СБ и сделать равной позицию всех стран мира, то мы получим польский сейм на общепланетном уровне — это тоже работать не будет…

От греков к Большому Западу

— И где же выход из этого всемирного хаоса?

— Вместо переставшего работать nation-state нужен новый управленческий уровень. Где-то четверть века назад я услышал одну интересную формулу: «Государство есть вхождение нации в историю». Дальше — как повезёт: в случае удачи попадёшь в учебник 5-го класса, если не посчастливится — будешь примечанием в пособии для студентов «А ещё вот тут было такое-то государство, оно плохо кончило». И тогда я говорил о том, что есть исключения — Россия, Канада, Бразилия, США, вероятно, Австралия — когда в историю входят не нации, а территории, точнее, определённый способ организации и самоосмысления этой территории. Хотя в целом моё возражение не меняло общего правила: ты создал нацию — ты стал частью истории и международного порядка. Но эта теория на наших глазах рассыпалась. Сейчас ты можешь сколько угодно называть свой «Фронт освобождения Западной Сахары» государством, но ни в историю, ни в мировую жизнь ты не войдёшь.

Тем не менее нам нужно иметь нечто, что позволяло бы управлять большими общностями, а главное, сделать возможным их разумное, содержательное взаимодействие друг с другом. И вот здесь возникает интерес к понятию «цивилизация». Если раньше развитие шло по схеме: появление национального государства — его вхождение в историю — защита со стороны международного права, то сейчас ситуация изменилась, и последовательность такова: вы стали цивилизацией, у вас появилось право на собственное будущее, на собственную картину мира, на своё место в мировом разделении мышления и на собственный способ мышления. Цивилизация стала той общностью, которой последние 200–300 лет являлось национальное государство.

— Отсюда и интерес к этой теме… Но что отличает государство-цивилизацию?

— Стать цивилизацией — это значить заявить себя общностью высшего уровня, потребовать считаться со своей культурой, языком, историей, принципами организации. Это значит иметь основания для этого — экономику, армию, флот, ядерные стратегические силы. Иметь собственный сильный культурный код, а также когнитивный код — собственные способы решения интеллектуальных задач. Поскольку это политическое заявление, оно должно быть закреплено в официальных документах.

У этой темы есть и вторая составляющая. Это историческое или, если хотите, социальное понятие цивилизации. Здесь всё намного интереснее и на порядки сложнее.

Понятие цивилизации появилось в античной Греции. Изначально это не имело оценочного характера, а было способом самоидентификации и несло вполне конкретное обозначение: это греки, которые говорят на греческом языке и строят полисы. Цивилизация противопоставлялась варварству. Например, считалось, что персы — варвары, хотя они и культурнее греков. Персы имели свой язык, не поклонялись греческим богам и не создавали самоуправляемых общин. Поэтому греки выделяли себя как цивилизацию, а всех остальных как нечто иное. На этом впоследствии была построена цивилизация Большого Запада. Интересно, что греки долго искали истоки своей цивилизации — в Микенах, на Крите, даже в Египте. «Спасибо» Платону, который очень красиво верифицировал в своих диалогах египетскую модель, не имеющую никакого отношения к реальности…

— Так или иначе какие-то прародители, наверное, могли быть и в Египте?

— Я считаю, что нет. Здесь мы подходим к пониманию того, что сегодня считается цивилизацией не в политическом, а в историческом смысле. Цивилизация греков, которая развилась в Большой Запад через Рим, Западную Европу, Великобританию и США, — это цивилизация, построенная на индивидуализме. Со всеми её плюсами, возможностями для быстрого развития и со всеми её минусами. Все кризисы западной цивилизации, думающей о себе, что она всемирная, — это кризисы индивидуализма, на который нет никаких ограничений — ни сверху, ни снизу. И каждый индивидуум там считает себя как минимум богом.

Попытки опрокинуть этот опыт на Россию в XIX веке закончились «Преступлением и наказанием», где Раскольников принимает на себя роль великого индивидуума. На что получает в ответ фразу даже не от умного Порфирия, а от девицы «с пониженной социальной ответственностью» Сони: «Вы что, и убивать право имеете?» На этом идея продвижения индивидуализма в России, к счастью, закончилась. В 90-е годы ХХ века это попытались сделать снова, и опять не сработало.

— Так почему Платон был не прав, и истоки своей цивилизации греки не могли найти в Египте?

— У создания первых больших государств было три основных триггера. Первый — речной: работайте, и выживем! Жить в долине Нила человеку практически невозможно — крокодилы, комары… Но если суметь освоить эту землю, научиться использовать разливы Нила, создать необходимую систему каналов и номов, то появится достаточно зерна для пропитания. А также останется время на массу других дел, например строительство пирамид, создание высокой культуры. Так появляются демиургические цивилизации, осваивающие и меняющие окружающий мир. И это не только Египет, но и Китай, например.

Второй триггер: защитим и сохраним наше богатство! Цивилизация появляется вокруг городов с высоким уровнем производства и благосостояния. Античная цивилизация и вместе с ней Большой Запад происходят именно отсюда. Поэтому Египет не мог быть их истоком.

Третий вариант — островная цивилизация: приходите к нам, здесь удобно и безопасно! У нас нет хищников, а наш флот способен решить любую проблему. Зачем строить стены и крепости? Море и наша территория — лучшая крепость. Как остров Крит, например.

Вот базовые истоки, которые формировали цивилизации. Однако это не означает, что их всего три. Например, на речном истоке возникли такие разные цивилизации, как китайская и индийская. В России же ситуация особая, поскольку мы через Грецию и Византию испытали на себе значительное влияние Крита, а также Запада с его городской цивилизацией. Конечно, Гардарика — это не страна городов, а страна крепостей, тем не менее всеми исследователями отмечается городской характер русской средневековой цивилизации. Поскольку русский язык по некоторым аспектам не так уж далёк от санскрита, нельзя не отметить и связь с индийской цивилизацией. Правда, мы не приемлем её варновое деление, но при этом принимаем индийскую мудрость и культуру. А ещё Россия всегда была перекрёстком для многих передвижений, и это тоже не прошло для неё бесследно.

— Вы рассказали о том, как возникали цивилизации. А как происходило их внутреннее развитие? От каких факторов зависел этот процесс?

— Строительство цивилизаций — процесс длительный. Энгельс, следуя работам Моргана, выделил в мире только одну цивилизацию — Большой Запад. Однако он отметил, что основание цивилизации — это письменность и государство, причём классовое. Несмотря на то что исследования Энгельса относятся к началу-середине XIX века, уже в его определении можно разглядеть множество цивилизаций. Потому что письменность может быть и алфавитная, и иероглифическая. В Корее она слоговая. Многообразие письменности даёт многообразие цивилизаций.

Та же ситуация с государством, которое может быть и настоящим, и вариантом Крита, где присутствует только часть элементов государственности. В результате появилась своего рода спектроскопия, которая позволила довольно быстро понять, что, помимо Большого Запада, существует ещё и Китай. Данилевский высказал мысль, что Россия отличается от Европы. И потихонечку начинают формироваться представления о трёх-четырёх цивилизациях. Это, соответственно, Большой Запад, Китай, Индия.

Но помимо языка и государства можно предложить ещё много разных принципов, выделяющих общности. И я придумал понятие дескриптора — способ описывать общности, отделять их друг от друга. Причём я от дескриптора требую, чтобы описание было содержательным, смысловым и предиктивным. То есть, зная дескриптор, можно было многие черты этой общности автоматически отобразить.

— Что же из этого вышло?

— Я стал рисовать набор дескрипторов. Начал с Моргана — Энгельса, поскольку исторически они были первыми в этом вопросе. Дальше появился очень важный дескриптор, определяющий, каким пространством и временем пользуется цивилизация. Скажем, для христианских цивилизаций, включая Большой Запад, характерно сложное время, разделяющее то время, в котором мы живём и которое меряем часами, календарём и т. д., и время, в котором живёт Господь, где есть творение, грехопадение, спасение и конец мира.

В конце ХХ века было введено понятие термодинамического времени — времени как изменения энтропии, появления нового. Понимание разности этих времён есть у всех нас.

Что касается пространства, то Запад живёт в простом пространстве — ньютоновском трёхмерном, пустом, однородном, в котором ничего не происходит. А, к примеру, нигерийские или наши сибирские, таймырские шаманы существуют в другом мире. У них простое время, которое может замыкаться (вы можете вернуться во времени назад и т. д.), зато у них очень сложное пространство с Нижним, Средним и Верхним мирами. С точки зрения Запада это бредовая модель, но и с точки зрения шамана западная концепция трёх времён так же неприемлема.

У каждой цивилизации свое безумие

— Каково, интересно, в этом отношении положение России с её этническим и ландшафтным многообразием?

— Русские вынуждены работать и со сложным временем, и со сложным пространством. По моему представлению о сигнатуре: у Запада формула — 3:1, то есть три времени, одно пространство; Восток, Китай — 1:3; в Индии для не брахманов — 2:2, для брахманов — много, кроме метрологического, много, кроме ньютоновского, и ещё ноль есть. Россия владеет метадоксом времени и пространства целиком. Мы можем спокойно сказать так: у нас столько времён и пространств, сколько вам нужно. Каждая из этих позиций имеет свои сильные и слабые стороны. И это второй дескриптор.

Этноконфессиональную принадлежность (Данилевский, Хантингтон) тоже можно отнести к дескриптору, который выделяет структуру цивилизации. Есть ещё дескриптор по работе с небытийным и инобытийным — как цивилизация работает с тем, что является невидимым и не принадлежит к бытию. Здесь есть разные варианты. Например, на Западе очень высок уровень заявленного бытийного с попыткой отрицать инобытийное вообще. А в православной русской цивилизации очень высок уровень заявленного инобытия. А вот цивилизация рейха — чисто небытийна.

— Это относится конкретно к германской цивилизации?

— Это началось уже с Вильгельма, с создания Германии как отдельной структуры. А эта страна, безусловно, претендовала на то, что она отдельная цивилизация.

Я здесь поставлю многоточие и отвечаю на ваш вопрос: что получилось в итоге? После того, как было описано множество дескрипторов, я выбрал культуры, страны и проставил им в таблицу баллы по дескрипторам. В результате подсчётов по максимальному количеству набранных баллов выделились четыре общности. На первом месте оказался Большой Запад. Кстати, по моей схеме он сейчас будет претерпевать разделение на две различные цивилизации — английскую и американскую.

— То есть образуются две англосаксонские цивилизации со своими онтологиями, временами и прочим?

— Да, причём между ними различия будут по схеме Греция — Рим, где Британия — Греция, а США — Рим.

Россия в моём списке оказалась второй, третьим стал Китай, а четвёртой — Индия. Эти цивилизации выделяются очень сильно, их условные баллы — 18–23. Следующими идут структуры, у которых не более 5 или 6 баллов. Это Иран (Персия), который вполне может стать цивилизацией, и арабы. Если они создадут халифат — будут цивилизацией.

— То есть им не хватает собственного единого государства?

— Да, общности, которая их заставит соединиться и понимать своё единство. У Польши — 4,5 балла, она вполне может претендовать на своё цивилизационное место или усилить другую цивилизацию. И есть масса культур, которые имеют от полутора до половины балла, например Венгрия, Корея, Япония…

— А Германия?

— У Германии нет ничего. Она, можно сказать, попадает в анекдот:

— Хочу, чтобы у меня всё было!

— Слушай, но у тебя всё было…

Есть ещё реликтовые цивилизации. Некоторые из них живут внутри других цивилизаций. Например, мы взяли свои значительные «куски» у Крита и немало забрали из Византии. От Рима очень многое отхватили Европа и США. И в этом смысле реликты сами по себе прекратили существование, но их дело живо.

Есть два очень важных реликта. Священная Римская империя германской нации, трансформировавшаяся в Австро-Венгрию. Безусловно, она могла быть и была на уровне начала ХХ века цивилизацией, но оказалась уничтоженной. Австро-Венгрия создала массу важных артефактов, начиная от психоанализа и кончая Венской экономической школой. Это всё рассыпалось и не имеет точки сборки. Какие-то «куски» взял Запад, какие-то — мы…

Германия начала очень поздно формировать отдельную от Большого Запада цивилизацию, и в начале ХХ века были все основания считать, что она таковой станет и что появятся два Больших Запада — английский и немецкий. Тогда ещё Америка на это место не претендовала. Но Германия была разбита два раза, потеряла все основания и полностью вымерла. Когда начинаешь оценивать эту цивилизацию, понимаешь, насколько она внутренне кошмарна.

— Кошмарна своим лунным сознанием, германской архаикой?

— Своей небытийностью. В мире существует несколько основных форм безумия. Все они связаны с неспособностью человека, особенно правящего, осмыслить всю сложность проблемы, с которой он столкнулся.

Самое простое — ассирийское безумие с основным принципом: все, кроме нас, не люди, с ними можно делать всё что угодно. Причём речь идёт о безумии не всех ассирийцев, а только верхушки знати.

Есть греческое безумие и его девиз: все, кто свои, но думают не так, как мы, — не люди, с ними можно делать всё что угодно. Никто не любит писать о том, как ужасно на самом деле выглядела политическая борьба в греческих полисах…

— А Германия какое имела безумие?

— Германия — это ассирийское безумие, доведённое до предела. Это не просто признание того, что другие — не люди, а ещё и отстаивание тезиса, что небытие важнее бытия. Иными словами, умирать важнее, чем жить, и убивая кого-то, ты в какой-то мере оказываешь ему услугу. Элементы этого безумия есть в современной политике и идеологии Украины.

А приглядитесь внимательно к инклюзивному капитализму Шваба и увидите то же самое ассирийское безумие. С этой точки зрения сама цивилизация немцев не создалась, но её влияние остаётся.

Возвращаясь к вашему первому вопросу, скажу, что Россия формирует свою цивилизацию не только политически, как заявление на своё место в мире, но и как набор собственных дескрипторов, а тем самым и собственной модели мышления. Например, если вы живёте в метадоксе времени, для вас физика несколько другая, чем если бы вы жили в чисто тройном времени Запада.

Цивилизация — это набор оснований, иногда даже предоснований, на которых строится мышление, общение и деятельность. Кстати, в условиях России сначала идёт деятельность, а затем уже коммуникация.

Россия не только объявляет себя цивилизацией, но и ею является, поскольку её дескрипторы отличны от Китая, Индии и Большого Запада, а все остальные государства очень сильно отстают по числу проявленных у них дескрипторов.

— Каждая из упомянутых цивилизаций уникальна. Она привнесла нечто новое, и это касается не только свежих представлений, но и новых форм и имён…

— Конечно! Цивилизация представляет собой неповторимый транслятор между Творцом и творением, это взгляд именно данной общности людей на Творца и творение. И он, разумеется, уникален и различен.

Что такое русская цивилизация

— Получается, что русская цивилизация находится в стадии становления, мы в начале пути, несмотря на нашу большую историю?

— В известной мере каждая цивилизация находится в процессе становления, ибо когда она уже сформировалась, как Большой Запад, например, то неизбежно переусложняется и стремится разделиться на отдельные цивилизации. Слишком сложно и по-разному люди начинают мыслить. А вот русская цивилизация сейчас действительно переживает период становления.

Дело в том, что в течение своей длительной истории Россия никогда себя цивилизацией не воспринимала. А после реформ Петра I долгое время видела себя частью Запада, стремилась стать Западом, может быть, с какими-то особенностями. Между прочим, это заслуга Запада в том, что мы перестали считать себя таковыми. И это очень важный момент. В известной мере не мы разорвали связь с Западом, а он, и не только с нами. И именно потому, что западная цивилизация перезрела, стала очень сложной и дальше удерживать эту сложность в себе не могла.

Мы формируемся как цивилизация примерно с начала 2010-х годов. Но при этом, если вы скажете, что мы являемся цивилизацией со времён Крита, то есть с III тысячелетия до нашей эры, это тоже будет верно. Такое внутреннее противоречие связано с тем, что конкретно российская, русская цивилизация существует не в линейно-метрологическом времени. Этих времён много, и в одном из них ей нет ещё и двадцати лет, а в другом — уже свыше пяти тысяч. Более того, она была всегда. Цивилизация среди всего прочего — это представление о времени и изменении. Поэтому разные цивилизации живут разное время.

— Удивительно, что это у нас не артикулируется, не подчёркивается. Рассуждения о цивилизационном характере нашей общности, как правило, уводят куда-то в прошлое, в архаику. Но старые образы, которые были заимствованы, уже тесны. Новые формы нуждаются в цивилизационном изобретении, нам следует смотреть вперёд, взять курс на новизну.

— Русская цивилизация развивается рывками, и каждый такой рывок воспринимается как её предрассветные годы, как её начало. Это всегда очень яркое, очень значимое, очень страшное и очень сильное время. Потом достигается успех, и на этом успехе всё слегка замирает до следующего великого кризиса. Сейчас мы вновь находимся под угрозой полного уничтожения, мы прекрасно понимаем, что воюем с колоссальной силой, далеко не украинской, цель этой силы — уничтожить нас как самостоятельную цивилизацию, претендующую на первичность. И это уже было в нашей истории не раз.

Приведу пример, который мы должны помнить. Когда Нахимов одержал победу при Синопе, английские газеты вышли с названием «Русский Трафальгар». Прочитав это, Нахимов очень расстроился. С того момента стало ясно, что Британия приложит все усилия, пройдёт по краю своего существования ради победы в этой войне. Потому что Трафальгар может быть только один. Это мы называем ту войну Крымской, а в Англии она — Великая Восточная война, главная в XIX веке.

Британии и США глубоко наплевать на Украину, но они хотят не допустить победы России над Западом. Они делают всё возможное, чтобы русский проект был уничтожен. Кто-то может спорить о том, правильно ли мы сделали, что вступили в эту войну, но не начать её мы не могли. Так же, как и Пётр I не мог не вступить в конфликт с сильнейшей в то время европейской страной — Швецией. Это сейчас мы на основании нашего послезнания убеждены, что Россия была много сильнее. Но тогда все предсказывали победу шведам, говорили, что «этот русский выскочка» пытается бросить вызов великому европейскому монарху и, несомненно, проиграет. Не проиграл.

Петровское бурное начало у нас закончилось достаточно длинным периодом покоя. Следующий всплеск, послереволюционный, автоматически означал войну с Германией и, к чести большевиков, они уже при Ленине, заключая Раппальский договор во время Генуэзской конференции, великолепно это понимали. После Великой Отечественной мы долго пожинали плоды Победы.

Неправильно было бы сказать, что мы никуда не двигались. В СССР создали космический и атомный проекты, осуществили другие великие планы. И главное, мы способствовали разрушению Британской империи и созданию нового мира. Но в какой-то момент времени мы стали слишком много думать о комфорте и о политических, национальных интересах — больше, чем о будущем своей цивилизации. И на этом проиграли. Дело в том, что Россия выигрывает, когда ставит перед собой нереалистические цели.

— Может быть, цивилизационный уровень — это то самое инобытие?

— Цивилизационный уровень — это и есть нереалистические цели. Цивилизация — это форма связи бытия, небытия и инобытия. Причём если нет хотя бы одного элемента, то нет и цивилизации. Она у вас неживая, несуществующая. Когда Россия ставит перед собой чисто прагматические цели, она играет на поле Запада. Понятно, что на своём поле он всегда будет играть лучше.

— Получается, чтобы принять роды русской цивилизации, прежде всего требуется цивилизационное мышление?

— Нет. Прежде всего нужна деятельность, направленная этим мышлением. Только на мышлении вы не создадите цивилизацию. Потому что она существует в жёстко конкурентном мире других цивилизаций. И чтобы вас признали таковой, вы должны продемонстрировать то, что вы умеете делать лучше других, и при этом способны свои принципы защитить. Этот момент является принципиальным. Диалект отличает от языка отсутствие у него армии и флота, его защищающих. Цивилизацию отличает от страты наличие армии и флота, её защищающих. Потому что принципы мышления сами себя, к сожалению, уберечь не могут. Поэтому здесь три элемента работают: своё мышление, основанная на этом мышлении деятельность и обслуживающая её своя коммуникация.

Есть и другая сторона проблемы. Цивилизации между собой находятся в очень сложных отношениях. Один человек, которому я глубочайшим образом доверяю, на крупном экспертном совещании сказал: «Нации могут находиться в союзе, культуры воюют всегда». Культура тотальна и сражается постоянно. Цивилизации гораздо более тотальны, поэтому неизменно находятся в конфликте.

— То есть границы цивилизации искрят всегда?

— Хуже! Цивилизация, как правильно отметил наш президент, говоря о России, границ не имеет. Например, русская цивилизация даже Солнечную систему не рассматривает как свою границу. Но не могу не отметить, что Запад — тоже. А вот у Китая есть граница. Его цивилизация существует в принципиально замкнутом пространстве, а это другой тип решения. Но искрят его границы всё равно, и довольно сильно. И с этой точки зрения, если вы понимаете, на чём основано мышление цивилизации противника, а по ту сторону не понимают вашего мышления, вы получаете настолько сильное цивилизационное преимущество, что его хочется использовать. Кстати, Запад против нас неоднократно это применял, но сейчас впервые сложилась ситуация, когда мы понимаем мышление Запада много лучше, чем Запад наше. А поскольку в ряде цивилизаций, включая русскую, долг платежом красен, было бы интересно посмотреть, что из этого может получиться. Думаю, в ближайшие годы мы увидим, как это работает.

«Завтра»