Легенда «Ак Барса» Геннадий Маслов: «Все бандиты сидели на трибунах. Вопросы решались быстро»

Большое интервью с Геннадием Масловым Фото: «БИЗНЕС Online»

«Работаю консультантом, но не в академии «Ак Барса»

— Геннадий Семенович, чем вы сейчас занимаетесь?

— Жизнь моя идет — ключом бьет. Прихожу на тренировки юных хоккеистов, слежу за ними и где-то подсказываю. Стараемся сделать из ничего что-то. Также смотрю хоккей по телевизору, болею за «Ак Барс». Например, в декабре был хороший матч против Уфы. Дай бог, чтобы у «Ак Барса» все получалось в этом сезоне.

— То есть вы работаете тренером?

— Если быть точнее, консультантом. Во Дворце спорта занимаемся с детьми, которые от нас переходят в «Ак Барс». То есть это происходит, когда ребенок чуть окрепнет и чему-то научится.

— Вы работаете в академии «Ак Барса»?

— Нет, у нас отдельная система. Мы ставим мальчишек на коньки, чтобы они шли в «Ак Барс» хоть с какой-то базой. Есть и ребята постарше, кому по 10–12 лет: они приходят к нам на подкатки. Плюс тренерам не уследить за всеми детьми, поэтому мы, консультанты, стараемся им помочь.

— А ваши внуки в хоккей играют?

— У меня 8 внуков, притом младшим двойняшкам четыре годика, а старшему — 25. Чем больше внуков, тем лучше. Живем весело. Те, кто постарше, просит забрать или подвезти куда-то. За младшими не уследить, поэтому с ними больше сидит бабушка. Один внук ходит в первый класс и играет за «Ак Барс». По габаритам он в команде самый большой.

«У нас нет такого, что дед был хоккеистом, поэтому все должны идти в хоккей» Фото: ak-bars.ru

— Ваш опыт перенимает?

— Я-то был маленьким и худеньким, а он прямо крепыш, с широкой костью, притом, несмотря на габариты, очень подвижный. Маленьких внуков на коньки пока не ставили: все зависит от желания самих детей. У нас нет такого в семье, что дед был хоккеистом, поэтому все должны идти в хоккей. Если человек не хочет, значит, он не хочет. Насильно заниматься чем-то мы заставлять не будем.

— Вы сами на лед выходите?

— Нет, уже не могу — не позволяет спина. Конечно, я могу надеть коньки, выйти на лед, постоять 5–10 минут, а потом заклинит спину.

— Боли в спине — от игровой карьеры?

— Когда заканчивал карьеру, спина побаливала. Сейчас машу руками, а что толку-то? Если там грыжа, то как помогут простые упражнения? В больницу не хожу — это бесполезно. У меня есть товарищ, которому сделали операцию на спине. Как она у него болела, так и продолжает болеть. Но ходить я могу, работать тоже. Что еще нужно?

«Однажды ко мне во время игры приехали офицер и два автоматчика»

— Как вы стали хоккеистом?

— Это был 1962 год. Тогда СК имени Урицкого играл в классе А, один дядька повел меня на хоккей на Центральном стадионе. Было много народа, я заблудился, дошел до площади Куйбышева (современное название — площадь Тукая — прим. ред.), сел на троллейбус и доехал на нем до Кировского района, где тогда жил. Время — 23:00, мать тут же спрашивает у меня: «Где был?» Это мое знакомство с большим хоккеем.

Важным в этой истории оказался тот факт, что возле моего дома располагался парк имени Петрова, где зимой можно кататься на коньках. Там занимались как любители, так и профессионалы. Я следил за ними и думал, что нужно попасть в хоккей. В 1962 году вошел в детскую команду «Стрелы» и играл в ней примерно до 14 лет. Потом ушел в СК имени Урицкого (в будущем команда станет «Ак Барсом» — прим. ред.), который тогда тренировал Виталий Михайлович Гусев. В 16 лет меня взяли в команду мастеров. Так и началась моя карьера в СК имени Урицкого.

Повторюсь, что встал на коньки, когда ходил в школу, то есть в осознанном возрасте. Считаю, что никогда не поздно начинать играть в хоккей, хотя у нас сейчас уже с пяти лет дети на льду. Даже бывает такое, что к 16 годам ребенок устает от хоккея. Часто в таких ситуациях встает вопрос родителей. Ребенок упирается, говорит: «Не хочу», — но родители очень настойчивы: «Давай! Давай!»

«Сейчас где мы увидим ребенка, который бы играл на улице в хоккей?» Фото: ak-bars.ru

Да и вообще раньше было попроще. Арен не имелось, и мы всегда играли во дворах, притом часто на валенках. Сначала чистили коробку, а потом играли в ней. Сейчас на улице детей нет. Где мы увидим ребенка, который бы играл на улице в хоккей? Или вообще в любые игры... Сейчас все сидят в компьютерах и телефонах и на улице не бывают.

Да и жизнь стала другой. Раньше был один дворец — наш главный Дворец спорта, а сейчас их столько настроили, что не сосчитаешь. Кстати, вот мы с вами сейчас сидим во Дворце спорта — и тут совершенно особенный запах. Когда сюда приходишь, сразу появляется ностальгия по тому времени, здесь все пропитано нашей эпохой. В «Татнефть Арене» такого нет… Если бы каждый дворец, который есть в республике, каждый год выдавал хотя бы по одному сильному игроку, то какая у нас была бы конкуренция… К сожалению, где-то есть дворцы, а детей нет, у них просто не хватает игроков на команду. Есть проблема с тренерами, которые по-настоящему могли бы чему-то научить.

— Всех лучших переманивают в Казань.

— Проблема в том, что в районах дети и тренеры не видят хоккей вживую. Они следят за профессиональными командами только по телевизору. У меня был двоюродный брат, который жил в деревне. Он мне говорит: «Я в деревне выиграл первенство на скорость». Потом он увидел, как катаюсь я, который рос в городе, и сказал: «Я тебя никак не обгоню». Поэтому оттуда не так много выходцев, хотя все они сами по себе здоровые ребята: летом сено таскают, зимой — снег.

— Когда вы пришли в 1968 году в СК имени Урицкого, какая это была команда?

— Взрослая: все старше меня на 10–12 лет, но отношение к молодым было нормальное — никакой дедовщины. За нас играли Гусев и Штейн, тренировал команду Анатолий Муравьев, который через год уехал в Минск. Его заменил Исмаил Милушев, под руководством которого я тоже успел поработать.

После меня забрали в армию. Помню, шла игра, и тут прямо во Дворец спорта приезжают офицер и два автоматчика: «Переодевайся, поедем в армию». Паспорт отобрали. На следующий день прихожу на комиссию. Меня берут за руку и начинают водить по всем врачам — как сейчас помню, я даже рубашку не снимал. Дали повестку на 7 мая, сказали: «В этот день поедешь в армию». Оказалось, что в армию есть спецвызов, то есть когда не со всеми под призыв попадаешь, а отдельно. Так и сделали в куйбышевском СКА, откуда меня выцепили без приписного. Мне сказал военком, что дадут мне там лопату с березовым черенком и буду я там пахать.

3 мая я приехал в армию, месяц там пробыл, а после уехал в отпуск. Иду по Кировскому району, и увидел меня военком местный. Он с удивленным взглядом мне говорит: «Ты что тут делаешь?» Я отвечаю: «Сбежал!» Он тут же добавляет: «Как сбежал? Я сейчас вызову!..» На это я ответил, что пошутил и нахожусь в отпуске.

«Имелись приглашения в другие команды, но я нужен был в столице Татарстана» Фото: ak-bars.ru

Год я пробыл в Самаре в армии и параллельно выступал за местный клуб. После съездил на сборы с ЦСКА, потом вернулся в СКА. Я провел игр 10 за Куйбышев, и отправили меня в Питер, где я и дослуживал. Затем я вернулся в Казань, провел здесь один сезон и уехал в «Крылья Советов». Там у меня прошло два сезона, и нужно было вернуться в Казань. Имелись приглашения в другие команды, но я нужен был в столице Татарстана. Казань — это родной город для меня, поэтому ни о чем не жалею.

— Муравьев известен как человек, который чуть ли не с нуля поднял хоккей в РТ…

— И он не только в хоккей с шайбой играл, но и с мячом. Он выступал в Риге, и во время войны их эвакуировали в Казань. В тот момент начал развиваться хоккей в Татарстане, активно включился в это дело 16-й завод (ныне КМПО — прим. ред.), где создали команду. Но Муравьев не был единственным, кто создавал хоккей в Казани. Вместе с ним работал Пономарев, который, по-моему, вообще являлся самым первым человеком, который взялся за хоккей в городе. Вторым стал Муравьев. Они создали команду «Машстрой». До отъезда в Минск Муравьев тренировал СК имени Урицкого. Потом вернулся в Казань, консультировал клуб по многим вопросам. Это был опытный человек, царство ему небесное.

Порой удивляюсь, как с того времени изменились условия для того, чтобы заняться хоккеем в столице Татарстана. У нас во Дворце спорта имелась сушилка в подвале. Туда заходили и думали о том, какая же грязь. Ремонт нигде не проводили, даже страшно зайти было туда. Сейчас все по-другому: чисто и убрано. У нас были маленькие и тесные раздевалки, а сейчас хочешь тебе сауна, хочешь — душевая. В наши времена имелось два рожка на всю команду, так и мылись.

«Как можно получать кайф от хоккея, если ты просто бегаешь туда-сюда?»

— Как изменился хоккей за эти десятилетия?

— Хоккей изменился, причем не в лучшую сторону. Сейчас забьют красивый гол после розыгрыша — все сразу начнут говорить: «Ох, какой гол, это чудеса!» Раньше в каждой команде так разыгрывали каждую комбинацию. Тогда был красивый хоккей, а сейчас вся игра идет к борту, один игрок закидывает шайбу другому, тот бежит вперед. Как говорится, бей – беги, стреляй – бросай. Сейчас главное для хоккеиста — «физика». Конечно, и сейчас иногда случается комбинационный хоккей, но это редкость. Раньше он был всегда. В мои времена если ты вбросил шайбу в зону, то тебя бы не воспринимали как игрока.

Геннадий Маслов (справа) и Рафик Якубов Фото: «БИЗНЕС Online»

— Сейчас скорости выше?

— Не сказал бы. Я общаюсь со многими людьми из мира хоккея и тоже обсуждал эту тему. Когда шайбы у хоккеиста нет, то смотришь на него и видишь его скорость. Думаешь: вот он бежит, молодец. А с шайбой он сможет так же бежать? Конечно же, нет. Сейчас хоккеисты пока добегают до чужой зоны, шайба уже выходит из нее и летит обратно. Что же делает в этом случае игрок? Бежит назад. Выходит, что спортсмен сбегал туда-сюда и сел. И в чем его КПД? Как можно получать кайф от хоккея, если ты просто бегаешь туда-сюда?

— У нынешней молодежи кумиры — Овечкин, Радулов и другие. А за кем следили вы?

— Этих людей было так много, что не назову. Раньше в каждой команде существовало по три звена. Каждая пятерка сильно отличалась по игре: одна играет в один хоккей, другая — в другой. Дело в том, что в каждой команде были звезды. В высшей лиге выступали 9 клубов, каждый имел сильных исполнителей. Да, были Харламов, Фирсов, Якушев — это люди с талантом от рождения. У них очень высокий КПД. Качество их игры не опускалось ниже определенного уровня. Сейчас хоккеист чуть в «физике» сдаст, так его не видно на льду.

— Вы тоже, как Бобров, летом играли в футбол, а зимой — в хоккей?

— Не только Бобров так делал, а бо́льшая часть хоккеистов. Особенно популярным было зимой играть в русача (сейчас он называется хоккеем с мячом), а летом — в футбол. То поколение ушло, потому что начали появляться ледовые дворцы. Раньше же играли с сентября по март, потому что лед таял. Я до сих пор помню, что 14 марта лед на стадионах начинает вздуваться и на нем не покатаешься, поэтому все шли играть в футбол, так как перерыв между сезонами был большой.

С появлением дворцов данная проблема ушла — сезон растянулся, и он уже шел с сентября по май. Предсезонная подготовка начиналась в июле — выходило, что игрокам некогда было отдохнуть. Хотя имелись уникальные люди, которые были одинаково хороши как в футболе, так и в хоккее. Удивительно, что раньше футболисты могли быть крупнее хоккеистов, однако сейчас такого не увидишь.

— Вы видите какие-то изменения в футболе?

— Он тоже изменился. Многие игроки стоят и просто катают мяч. Раньше было намного интереснее: всегда наблюдался только атакующий футбол. Сейчас некоторые команды намеренно играют от обороны. И все идеи идут из-за границы, а раньше мы сами все придумывали. Да и уровень футболистов у нас сейчас не тот. Да, есть несколько людей, которые играют в европейских клубах, и то они не лидеры, а на подхвате.

Я смотрю на наш спорт и удивляюсь, как же много темнокожих игроков. Вот баскетбольный ЦСКА — это армейская команда, но там играют пять темнокожих. И так в любой команде! А кто будет выступать в сборной? Мы кричим «Ура!», когда побеждаем Бруней в футболе. Да я на карте не найду эту страну. Мы ей забили 11 голов, но ей нужно было забивать 20.

Другой вопрос: почему у нас нет темнокожих борцов? Потому что хорошо работает школа. Та же история с плаванием, где у нас на чемпионате мира на короткой воде питерский мальчик Мирон Лифинцев выиграл пять золотых медалей. И теперь посмотрим на футбол. Возьмем нашего многолетнего чемпиона — «Зенит». Там на поле выходят одни темнокожие игроки. А «Спартак»? В тех видах спорта, в которых мы отстаем, появляются темнокожие игроки, которые делают результат.

Теперь главный вопрос: почему в нашем спорте все так происходит? Дело в том, что каждый руководитель хочет выиграть. Он знает, что нашими игроками он не одержит победу, ему нужны другие. У нас сейчас такая система, что московская команда говорит питерской, что обыграет ее за счет темнокожих спортсменов.

«В 1998-м уборщица хотела нашей победы так же, как главный тренер»

— В СССР легионеров не было. Значит, наши школы стали хуже работать?

— В СССР была политика — рабочий класс всегда впереди всех. Потом страна перешла на рыночную экономику — ко всему начался другой подход. Спорта это тоже коснулось — многое начали решать деньги. Например, одна команда может купить хоккеиста, а другая — нет. Вот даже сейчас все игроки ходят по кругу: выступал в Хабаровске, перешел в Питер, оттуда в Москву, потом снова в Хабаровск. И так все хоккеисты.

Геннадий Маслов (слева) и экс-игрок СК им. Урицкого Анатолий Орлов Фото: «БИЗНЕС Online»

— Но ведь кто-то уезжает в НХЛ…

— Такие тоже есть, но я больше говорю о возрастных игроках. Они в своем возрасте туда не поедут и будут мотаться из одного клуба в другой. Если бы больше доверяли молодежи, то выросли бы более сильные хоккеисты. Вот, например, наша сборная на Кубке Первого канала. Как вам ее игра на турнире?

— Россия всех победила.

— А кого она победила?

— Беларусь, Казахстан и сборную легионеров.

— Нормальные эти сборные? Мне кажется, нет. И под них у нас собрали странную команду. Ведь можно было взять по-настоящему лучших игроков, но у нас кто-то с кем-то поругался, кто-то не хочет ехать, этот обижен на того. Почему не вызвали Никиту Гусева, который сейчас лучший бомбардир КХЛ?

Мы должны выступать в интересах России, а не какого-то тренера. Сборная — это знамя нашего спорта, лицо хоккея! Если команда не верит в тренера, то она ничего не выиграет. Чтобы добиваться больших результатов, нужно быть единым кулаком.

Прекрасно помню чемпионство «Ак Барса» 1998 года. Вы представляете, здесь царила такая обстановка, что уборщица хотела нашей победы так же, как и главный тренер. Плюс играли в основном наши казанские ребята, эта победа была очень ценна. Если ставишь определенную цель, то нужно работать всем в одной связке. Все обиды, которые якобы есть, — это все дешевые отговорки. Игроки могут поругаться между собой, но завтра они помирятся. А таить злобу на кого-то — это неправильно. Да, Гусев ушел из СКА пару лет назад, но такое не должно быть причиной его невызова в сборную.

«Гусев ушел из СКА, но такое не должно быть причиной его невызова в сборную» Фото: «БИЗНЕС Online»

«В СССР было только черное пальто. Приезжаешь в Америку — там хоть красное, хоть синее, хоть зеленое»

— Вы ведь участвовали в Суперсерии. Какой вам, советскому человеку, показалась Америка?

— Когда турнир заканчивался, нам дали пару дней, чтобы посмотреть город. Нас просили ходить группами по четыре-пять человек, а не всей командой. Мы успели посетить Вашингтон, Нью-Йорк и другие города. Ходили мы вполне спокойно, хотя у гостиницы всегда выставляли охрану. В коридорах обязательно сидел минимум один полицейский, потому что тогда были непростые годы в политике.

Позже побывал в Америке еще раз. Мы возили мальчишек 1993 года рождения на мировой Кубок вызова. Те ребята потом станут двукратными чемпионами России. Примерно та же история с 2000 годом рождения, который у «Ак Барса» тоже считается сильным. Жалко, что нашим ребятам эти турниры сейчас недоступны и им, как я всегда говорю, приходится играть против бани №5. Если ты не выступаешь на высшем уровне, варишься в своем соку, громишь Чебоксары и другие слабые команды, уровень падает. Обыграл ты «Волну» — и что? Сейчас ведь юношеские команды «Ак Барса» могут проиграть другим командам в Поволжье. Раньше такого не было, а сейчас и «Динамо» поднялось до нашего уровня, и «Нефтяник» с «Нефтехимиком».

— Вас удивила Америка?

— Скажем честно, в СССР нам многого не хватало. В магазинах можно было купить черное пальто и черные башмаки. Приезжаешь в Америку, приобретаешь хоть красное, хоть синее, хоть зеленое — на любой цвет и вкус. Так было в 1976 году, а вот в 2010-м мне показалось, что существенных различий нет. Зайди в любой наш супермаркет и найдешь все то же, что и в США. Никто не ходил с большими глазами и не думал: вот это да, чего тут только нет! В Америке я не был уже 15 лет — не знаю, может, там уровень жизни уже упал. Если смотреть новости, то всегда говорят, что в их стране кризис и все такое.

— Когда вы ездили с «Крыльями» на Суперсерию, с вами в команде были Якушев, Шалимов и Шадрин. На тот момент это звезды СССР. Какими вы их запомнили?

— Нормальные и хорошие ребята — такие, как и все. В такой массе топовые и не выделяются. Топовым тебя могут сделать только журналисты, а в команде все равны. Захочет пресса из чучела сделать красавца и сделает. Вот бензин подорожает в Америке — кто виноват? Их журналисты пишут, что Путин. Что бы ни происходило в их стране, во всем, по их мнению, виноват Владимир Владимирович. Задумываешься: при чем тут бензин и Путин? Журналисты из слепого могут сделать зрячего.

«Нормативом было поднять штангу 20 раз. Это кто придумал такое безобразие?»

— Многие вас в Казани знают как игрока, который в одном матче забил три гола Третьяку. Как вам это удалось?

— Да тут нет ничего такого. У каждого игрока должен быть свой прием, который он сделал бы в любой ситуации. Ты его долго отрабатываешь, а в играх делаешь на автомате. Так и получилось у меня забить три — я просто все сделал на автомате, руки сами пошли. Не было такого, что я ехал и думал: куда бросить, зачем бросить? Не нужно всегда целиться в девятку — лучше бросать в незакрытый угол. Хоккей — это такая игра, где чуть-чуть промедлил, как момент сразу же ушел.

— В Казани многие помнят вашу тройку со Столбуном и Шалахиным.

— Давайте сделаем поправку: Столбун очень редко играл в нашей тройке.

— Тогда — тройку с Бокаревым и Шалахиным. В чем был ваш секрет?

— Вот так уже лучше: я выходил справа, Шалахин — слева, Бокарев — в центре. У нас была тройка, которая в основном выступала в атаке. Вовка Бокарев редко играл на острие, он в основном за нами подчищал. Тогда в звене старались быстро отдать шайбу мне или Валерке Шалахину и убежать в атаку. Мы решали вопросы с голами на раз-два.

Представим, что происходит вбрасывание в нашей зоне. Валерка Шалахин стоял на дальних усах, я с Серегой Закамским — у круга вбрасывания. Бокарев выигрывал вбрасывание либо на меня, либо на Закамского. Шел сильный щелчок в сторону Шалахина, который здорово бежал. Он подхватывает шайбу на синей линии, а я со своего борта бегу в центр. И вот Валерка бежит по краю и стягивает внимание всех защитников. А я в это время открывался из-за спины, он отдавал мне передачу, и я с кистей клал ее в ворота. Это было наиграно, мы делали это чуть ли не в каждом матче.

Наша тройка не хватала звезд с неба и играла просто. Тогда в СК имени Урицкого за сезон команда забивала 300 голов, 200 из которых — на счету нашего звена.

Геннадий Маслов (слева) и Сергей Столбун Фото: «БИЗНЕС Online»

— Сезон, в котором вы набрали 140 (84 + 56) очков, — лучший в вашей карьере?

— Да я ведь в том сезоне не все матчи играл! Помню, болел, еще что-то... У меня в те годы игровой вес был 86 килограммов. Я поболел, скинул 3 килограмма и бегал без сил. Пока обратно не набрал, почти не мог играть.

— В какой момент вы поняли, что пора заканчивать с профессиональным хоккеем?

— Мне было 33 года, схватил воспаление легких. Вылечился, но начальство в те годы считало, что 30 лет — это возраст, когда пора заканчивать. Уже непросто давались предсезонки, которые у нас были очень тяжелыми. Это сейчас у игроков облегченные программы. Пускай попробуют побегать и одновременно штангу поднимать. Например, они делают жим лежа и не напрягают спину. Мы в те годы работали со штангой весом 75 килограммов, нормативом был поднять ее 20 раз без остановки. Это кто ж придумал такое безобразие?

— Без здоровья можно остаться.

— Именно поэтому у всех игроков моего поколения проблемы со спиной. Были нормативы с 100 приседаниями.

«Когда ты главный тренер, то полно людей, которые хотят спихнуть тебя с твоего места»

— Нынешние хоккеисты, как и спортсмены в целом, получают деньги, намного превышающие среднюю зарплату по стране. Сколько платили в ваши времена?

— Из спортивного комитета СССР в те годы спускался норматив, какие зарплаты должны получать игроки. Было пять ставок по 160 рублей, пять — по 140 рублей, несколько — по 120 и еще по 90. Тренерский состав решал, кому сколько дать. Если не ошибаюсь, то в 1982 году ставки повысились: мы стали получать по 200 рублей в месяц. За звание «Мастер спорта СССР» к зарплате прибавлялось 10 рублей. Сейчас за это не платят. У нас даже есть заслуженные тренеры России, но им ничего не идет. Почему-то заслуженным артистам РФ идут надбавки, а хоккеистам — нет.

— В день зарплаты вы не ездили по всем прикрепленным местам (скажем, по заводам) и не забирали оттуда деньги?

— Там особо не наездишься. Были такие места, но они давали рублей 40. Да, нам доплачивали, но это все началось в 80-х годах. Сейчас такого нет: игроки подписывают контракты. Чем больше из клуба выжал, тем хуже играешь!

— Почему вы по завершении карьеры решили стать тренером?

— Не в школу же идти работать или не на завод. Я не мог пойти работать каменщиком или слесарем, потому что у меня не было образования. Вот у Валерки Шалахина отец был высококлассным токарем. Когда его папа вышел на пенсию, то его просили работать по заказу. Это был такой специалист, что и на пенсии он без дела не сидел. Я же умел играть в хоккей и хотел связать с ним жизнь.

«У тренеров же какая ситуация: сегодня он на коне, а завтра — без коня» Фото: ak-bars.ru

— Не было желания стать главным тренером «Ак Барса»?

— Как-то меня не привлекала участь главных тренеров. У них же какая ситуация: сегодня он на коне, а завтра — без коня. Плюс полно людей, которые хотят тебя спихнуть с твоего места. Они на этом зарабатывают — Бог им судья. Мне в таких случаях всегда приходит на ум сезон 2004/05, когда в Казани играли все звезды мира. Это же нужно было убрать команду местных ребят и привезти из Америки тоже русских, но не патриотов нашего хоккея. Я сужу по тем временам. Они просто приехали в Россию, чтобы заработать денег.

Локаут закончился, все звезды разъехались. Казани очень повезло, что у нас осталась тройка Зарипов – Зиновьев – Морозов, вторая тоже была на подхвате. Если бы этих ребят не было, то мы еще лет 5–10 ждали бы чемпионства. Потому нужно думать наперед, а не здесь и сейчас. Тогда решили пригласить лучших игроков мира — и вот во что это вылилось.

— В 1991 году вы неожиданно возобновили карьеру и подписали контракт с казанским клубом «Тан». Как это получилось?

— А что еще было делать? Очень хотелось играть в хоккей — и тут появляется «Тан». Там собрались игроки, которые уже заканчивали с хоккеем. Представляете, мы, старики, тогда обыгрывали все Поволжье. Приезжали в Альметьевск и громили их там со счетом 5:0. Мы всех подряд рвали за счет мастерства, притом не напрягались и играли для души. Правда, денег нам не платили, бывало, что мясо дадут или еще что-то.

— Но сказка быстро закончилась…

— Да, руководство не потянуло клуб. Они были бы рады сделать команду, но финансово воплотить это в жизнь оказалось непростым вопросом.

«Все бандиты сидели на трибунах Дворца спорта»

— Ваш свитер висит под сводами «Татнефть Арены». А кого там не хватает?

— Непростой вопрос. Мое мнение, что там должны висеть свитеры всех значимых капитанов. То есть не тех, кто пару лет поиграл и ушел, а тех, кто долгие годы представлял клуб. Сейчас же игроки то уходят, то приходят. Конечно, хотелось бы побольше видеть там казанских ребят. Хотелось бы, чтобы к своим игрокам клуб относился с уважением.

Вот Дмитрий Балмин — чемпион 1998 года, бывший капитан команды, но он не может посещать домашние матчи «Ак Барса», потому что у него нет пропуска. Те люди, чьи свитеры висят под сводами арены, должны иметь пожизненный пропуск на домашний стадион, потому что они годами представляли клуб. А о ком-то даже говорят плохие вещи. Когда хоронили Валерку Шалахина, кто-то сказал: «Его уже все давно забыли». Я ответил этому человеку: «Тебя не помнят, а Валерку помнят». Народа на его похоронах было прилично.

Валерий Шалахин Фото: ak-bars.ru

— Вы давно живете в Казани. Каково здесь было в 80-е и 90-е годы?

— Все бандиты сидели на трибунах Дворца спорта и смотрели, как мы играем. Им интересен был хоккей, и спортсменов они не трогали. К нам относились с уважением, поэтому проблем у нас не возникало. Да и нам хорошо было: вопросы решались довольно быстро.

— Казань сильно изменилась?

— Конечно. Вот недалеко от Дворца спорта Булак, так там помойка текла. Дома вокруг арены стояли полуразваленные. Это был старый и заброшенный город, и только потом он начал возрождаться. Посмотрите на нынешний Булак — это же достопримечательность. Казань изменилась в лучшую сторону.