Новый ядерный проект: Россия перед ИИ-вызовом

Фотоколлаж: freepik.com

Лекарство от фальстарта

Это грустная история. Давайте оглянемся. Многие научно-технические проекты, программы, инициативы в нашей стране идут по одной и той же схеме: шумиха — неразбериха — раздача несбыточных обещаний — поиски виновных — наказание невиновных — награждение непричастных. Поскольку наши успехи существенно скромнее желаемых, и не хочется, чтобы с искусственным интеллектом повторилась эта грустная история, давайте оглянемся назад. Тем более что история с ИИ находится в переходном периоде — от шумихи к неразберихе.

Вспомним, к примеру, компанию «Роснано». В 2007 году президент в послании Федеральному Собранию назвал нанотехнологии одним из приоритетных направлений науки и техники и предложил создать такую компанию. Она должна была заниматься ядерной медициной и медицинским приборостроением, наноэлектроникой, нанопокрытиями, новыми материалами и возобновляемой энергетикой. Уже один этот список впечатляет. С 2008 по 2020 год компанией руководил политический деятель, выдающийся организатор, «прораб российских реформ» А.Б. Чубайс. Основная задача компании — «поддержка и коммерциализация нанотехнологических разработок, создание на их основе эффективно работающего бизнеса». В 2011 году он возглавил кафедру в Московском физико-техническом институте (МФТИ), чтобы обучать студентов технологическому предпринимательству. «Масштаб замысла, в моём понимании, уходит за горизонт десятилетия», — говорил он. Начало казалось превосходным.

Итоги работы компании значительно скромнее. По сообщениям ТАСС, в октябре 2024 года общий ущерб по бывшим проектам «Роснано», ставший предметом уголовных дел, составляет 40 млрд рублей. Планшет, который А.Б. Чубайс презентовал президенту и который, по его словам, «может заменить весь комплект учебников по всем дисциплинам», так и не был создан. Нынешнему руководителю компании «Роснано» понадобятся огромные усилия, чтобы вытянуть её из того болота, в котором она завязла.

Впрочем, главный ущерб не в этом. Он состоит в потерянном времени. От 80% до 95% эффективности современного оружия и высокотехнологических производственных комплексов определяется микроэлектроникой, которая в него «зашита». Именно с ней и связана одна из основных проблем российской промышленности. Чтобы микросхемы работали быстро, размер их элементов должен быть малым. Этот размер для самых маленьких элементов микросхемы называют толщиной линии. Тайваньская компания TSMC делает схемы с толщиной линии 3 нм, а ведущий российский завод «Микрон» делает схемы с толщиной линии 180 нм. Почувствуйте разницу, а также причину того, что у нас нет отечественных мобильников, планшетов, персоналок, суперкомпьютеров и ещё очень многого в сфере электроники.

Если назвать биосферу первой природой, техносферу — второй, то сейчас благодаря тотальному использованию компьютеров рождается третья природа — глобальное информационно-телекоммуникационное пространство. Идёт стремительная гонка технологий, в которой Россия, по крайней мере в течение нескольких десятилетий, не участвовала… Руководители Минпромторга в 2022 году признали, что в области микроэлектроники мы отстали от мирового уровня на 10–15 лет. Впрочем, есть и более грустные оценки…

В чём же дело? В 1886 году писатель и журналист В.А. Гиляровский стал автором афоризма, вошедшего в историю: «В России две напасти: / Внизу — власть тьмы, / А наверху — тьма власти». Теория управления, активно развивающаяся в XX веке, раскрывает причину этого. Она состоит в отсутствии обратной связи.

Помнится, не один год мы объясняли руководителям «Роснано», что торговать советскими разработками и получать хорошие деньги не получится. Технологии быстро развиваются, а с 1991 года прошло довольно много времени. Для того чтобы не отстать, надо иметь прикладную науку, а также собственные фундаментальные исследования. История не подтверждает тезис Егора Гайдара о том, что нам всё продадут за нефть, газ и руды, тем более что монополистами мы здесь не являемся. Основная часть прикладной науки была разгромлена в 1990-е годы, и пока речь не идёт о её восстановлении. Научные институты у Российской академии наук, которая со времён Петра I курировала фундаментальную науку, отобрали в 2013 году, превратив её в клуб. Судя по принятому тогда закону, она не может заниматься исследовательской деятельностью…

Очень популярно сейчас высказывание министра обороны А.Р. Белоусова: «Ошибаться можно, врать нельзя». И это естественно: не имея адекватной информации, нельзя руководить. Но этого недостаточно! Анализ объективной информации должен приводить к соответствующим решениям — именно для этого и нужна обратная связь. В «Роснано» с нами не спорили и благодарили за доклады, записки, конференции, которые проводили учёные, но дела вели по-прежнему. И опять многое придётся начинать заново и понимать, что без выхода на мировой уровень суверенитет нам не отстоять.

Похожая история связана с блокчейном, криптовалютами, биткоинами. Программистские технологии вышли на уровень, где мы способны обменяться сообщениями, которые можем прочитать только мы с вами и никто больше. Конечно, это порадовало либертарианцев — зачем банки, юристы, суды, переводы, если мы сможем безо всего этого договориться между собой. Мне и моим коллегам пришлось много раз говорить, что технология эта прекрасна для продажи оружия, наркотиков, порнографии, деятельности взяточников и спецслужб, которые хотят втайне расплачиваться со своими агентами. Для других целей её применение ограничено, шумиха напрасна, и лучше заняться иными вещами.

Предприниматели знают, что договоры «между собой», вне правового поля, часто заканчиваются перестрелками. Одни и те же слова, когда речь идёт о больших деньгах, люди понимают по-разному, и за 30 веков они осознали, что нужна третья сторона, которая может разъяснить, что можно, а что нельзя. Если же секретности нет, то мы возвращаемся к обычной бухгалтерии, основы которой были заложены в XV веке. Суета, ажиотаж, вложения здесь были существенно меньше, чем в случае нанотехнологий. Этот проект сейчас проходит стадию «наказание невиновных».

Хочется, чтобы с искусственным интеллектом получилось не так. Для этого следует определить, что мы хотим от этой технологии, последовать совету министра «не врать» и далее систематически последовательно работать вплоть до получения желаемых результатов.

Что такое искусственный интеллект?

Компьютеры нужны там, где следует обрабатывать большие массивы данных, быстро считать и управлять сложными системами в той области параметров, которая выходит за пределы человеческих возможностей. В СССР отрасль, связанная с созданием вычислительных машин, начала развиваться, когда стало ясно, что они необходимы для запуска ракет и освоения космоса. Здесь надо считать не только много, но и очень быстро. В США стимулом создания этой отрасли стало стремление «раскалывать» шифры противника с помощью компьютеров.

Люди и машины «говорят» на разных языках, поэтому возникла огромная отрасль промышленности — программирование, которое позволяет переводить многое с первого языка на второй. В 1960-е академик Андрей Петрович Ершов прогнозировал, что в недалёком будущем значительную часть всех работающих на Земле будут составлять программисты. К счастью, пока обошлось без этого.

Поэтому естественно желание расширить возможности машин и упростить взаимодействие с ними — работу программистов. И здесь есть что упрощать. Человек, программируя, делает в среднем одну ошибку на 1 тыс. строк кода. Время, деньги, огромная работа по тестированию не позволяют значительно уменьшить этот показатель. Конечно, то, чем часто пользуются, отлаживается быстрее, но ошибки всё равно остаются. Даже если вы просто читаете текст на компьютере, в программе, обеспечивающей его работу, около 50 тыс. ошибок… Как же быть?

С одной стороны, компьютеры окружают нас повсюду, с другой — возникает существенный риск, что дела пойдут совсем не так, как мы хотели. Кроме того, микросхемы уязвимы: поломка одного элемента на кристалле сделает чип бесполезным. Что же делать?

Я имею честь работать в Институте прикладной математики (ИПМ) имени М.В. Келдыша, который в своё время сыграл важную роль в реализации атомного и космического проектов. Естественно, в институте были сильные программистские отделы, игравшие очень важную роль в решении наиболее ответственных задач. В институте работали и работают талантливые люди, которые стремятся заглянуть в будущее и сделать желаемое реальным. Мой учитель Сергей Павлович Курдюмов в бытность свою директором часто говорил ученикам и друзьям: «Почему мозгу, в отличие от машины, не нужно программирование? Почему он лучше справляется с неполадками, чем компьютер? Да потому, что он программирует себя сам! В ходе его развития и жизни происходит самоорганизация. Он действует методом проб и ошибок, и его элементы — нейроны — устанавливают правильные связи между собой и сенсорами, которые дают входную информацию. Подождите десяток-другой лет, и вы увидите, что развитие идей самоорганизации в приложении к компьютерам преобразит мир». Это время пришло.

Выдающийся математик и криптограф Алан Тьюринг в 1950-е годы написал книгу «Может ли машина мыслить?». По его мнению, может, если она окажется способна победить людей в игре «Имитация». Эта игра состоит в том, чтобы определить по ответам, является собеседник мужчиной или женщиной. Естественно, отвечающий стремится запутать игрока. Много компьютерных программ вышли на этот уровень. Машины уже научились по данным им кратким тезисам писать письма, докладные записки, курсовые работы, подтверждать или опровергать заданный тезис, писать музыку в стиле разных композиторов, создавать картины на основе текстового описания. Граница между «машинным» и «человеческим» стремительно смещается. Сейчас мы спрашиваем, может ли машина исследовать и добывать новые знания, которые помогут нашей цивилизации.

Термин «искусственный интеллект» ввёл Джон Маккарти в 1956 году на семинаре в Дартмутском колледже. Предполагалось, что это интеллект, демонстрируемый машинами, в частности компьютерными системами. Так же была названа область информатики, которая создаёт методы и программное обеспечение, позволяющее машинам воспринимать окружающую среду и использовать обучение и интеллект для выполнения действий, ведущих к достижению поставленных перед ними целей. Маккарти понимал неопределённость этой трактовки и писал: «Проблема состоит в том, что пока мы не можем в целом определить, какие вычислительные процедуры мы хотим называть интеллектуальными. Мы понимаем некоторые механизмы интеллекта и не понимаем остальные. Поэтому под интеллектом в пределах этой науки понимается только вычислительная составляющая способности достигать целей в мире».

Удачно ли это определение? С одной стороны, да. Оно привлекает внимание: люди начинают размышлять, что же такое интеллект и как же учёные наделили им машину. С другой стороны, нет. Психология не любит строгих определений. Человек — удивительное существо. Он живёт в рациональном, эмоциональном и интуитивном пространствах. И по поводу того, что же стоит отнести к интеллекту, копья ломаются не первое столетие.

Впрочем, там, где учёные сомневаются, российские законодатели в 2019 году в Национальной стратегии развития искусственного интеллекта определяют точно: «Искусственный интеллект — комплекс технологических решений, позволяющий имитировать когнитивные функции человека (включая поиск решений без заранее заданного алгоритма) и получать при выполнении конкретных задач результаты, сопоставимые с результатами интеллектуальной деятельности человека…»

Собственно, есть два вида ИИ. Первый называют формально-логическим. Он воплощает путь «сверху вниз». Нам понятно, как следует действовать, какими правилами должен руководствоваться компьютер. Здесь не нужно творчества или поиска. Машины и поезда, которые ходят под началом компьютерной системы без водителя, действуют на этой основе. Созданный в России робот «Вера» может работать в отделе кадров. И если человек может за день опросить 40–50 кандидатов на вакансию, то «Вера» способна на большее — 1,5–1,6 тыс. человек.

Другой пример — экспертные системы или системы поддержки принятия решений. В своё время в нашем институте под руководством И.М. Гельфанда активно и успешно занимались математической медициной. Судя по учебникам, диагноз ряда заболеваний требует учёта 1,2–1,5 тыс. признаков. Это далеко за пределами человеческих возможностей: принимая решение, мы можем учесть только 57 факторов. Как же действуют опытные врачи? В ходе своей учёбы (именно поэтому мы и учим их 8 лет!) и работы они и выделяют в ходе самоорганизации те 57 признаков, которые надо учитывать в разных случаях. Однако и случаев много, и признаки эти неочевидны, и главное — врачи часто действуют интуитивно и не могут ясно и точно сформулировать правила, которыми руководствуются. Однако с помощью математиков это удаётся сделать. В результате работы сотрудника ИПМ Ю.Б. Котова, развивавшего такие методики, смертность от нескольких опасных заболеваний удалось снизить в 2-3 раза. Конечно, здесь важно следовать принципу: «Не вместо врача, а вместе с врачом». Нынешние системы могут работать с миллионом правил, если это необходимо.

На этом принципе были созданы программы для игры в шахматы. Дело в том, что в этой игре нельзя «запомнить» все варианты, так как позиций на доске существует 1043, а уникальных партий 10120. Последнее число называют числом Шеннона. Оно очень велико. Напомним, что во Вселенной по нынешним оценкам около 1080 атомов. Тем не менее, анализируя десятки миллионов партий, сыгранных людьми, удалось найти правила оценки позиции. В 1997 году программа «Дип блю» выиграла матч из шести партий у чемпиона мира Гарри Каспарова (выполняет функции иностранного агента — прим. ред.).

Однако древняя китайская игра го не поддавалась усилиям математиков. Если шахматы — это «битва», то го — это «война»: в ней 2,1×10170 возможных позиций. Поэтому пришлось действовать иначе — идти «снизу вверх». Нейробиологи «подсмотрели» принципы организации мозга человека, а математики перенесли некоторые из них в компьютеры, создав объект, получивший название «нейронные сети». В них есть компьютерные аналоги биологических нейронов и связей между ними.

Принцип очень прост. Представьте, что вы султан, которому надо принять решение, и у вас есть совет визирей. Одни советуют сказать да, другие — нет. Послушав их, вы приняли решение. Если оно верное и вы тоже сказали да, то можно ни о чём не беспокоиться. Но если, как выяснилось, надо было говорить нет, то вы смотрите, кто из визирей дал неверный совет, и в дальнейшем будете учитывать их мнение с меньшим весом. У каждого из визирей может быть свой совет, поэтому они тоже будут действовать подобным образом, и т. д. Здесь не надо программировать, — машину надо «научить учиться». Конечно, это метод проб и ошибок. Но поскольку компьютеры считают очень быстро, то этих проб может быть огромное количество.

Суперкомпьютер разбили на две нейронные сети, сообщили им правила го, не показали ни одной партии, сыгранной людьми, и «попросили» поиграть, меняя свои стратегии. Получившаяся в результате программа получила название «АльфаГо». В 2017 году на саммите «Будущее го» она сыграла с чемпионом мира Кэ Цзе. Сотни миллионов китайцев следили за этим матчем. Программа выиграла, показав стиль игры, идущий вразрез с вековой традицией. Кэ Цзе сказал: «В прошлом году я думал, что стиль игры „АльфаГо“ близок к человеческому. Но сегодня я понял, что она играет как бог игры го».

Использование самоорганизации в нейронных сетях привело к чуду. Его можно сравнить с появлением книгопечатания или с той ситуацией, в которой люди после езды на лошадях перешли на автомобили. Эксперты НАТО назвали эту технологию «самой важной из тех, которые создало человечество». Множество человеческих профессий становятся «машинными». Один из ведущих специалистов в области ИИ Кай-Фу Ли считает, что через 10–15 лет 50% работающих в США останутся без того дела, которым занимаются сейчас. Их заменят компьютеры и ИИ. Это ключ к радикальным социальным переменам.

Каковы же причины этого чуда?

1.Рост производительности компьютеров.

2.Нынешние машины считают в 1018 раз быстрее первых образцов.

3.Возможность работать с огромными объёмами информации, например, содержащимися в Интернете. Им сейчас пользуются 5,44 млрд человек в мире, что составляет 67% населения планеты.

4.В своё время Уильям Эшби сформулировал закон: разнообразие действий субъекта должно быть не меньше, чем число возможных воздействий на систему. У нас в машине три педали. Наше внимание не позволяет строить устройства и машины, где таких параметров, рукояток сотни и тысячи. Мы не можем с ними справиться, а нейронные сети могут. Это возможность создать новые поколения машин.

5.Огромный коммерческий успех. Мои знакомые художники потеряли 2/3 заказов из Европы — их заменил ИИ. Маргарита Симоньян сказала, что многие ведущие на RT не люди, а компьютерные сущности.

6.Расширение обмена открытыми кодами, позволяющими «учить учиться» машины.

7.Начало гонки «сверхдержав искусственного интеллекта» — США и Китая. Одной из таких сверхдержав может и должна стать Россия.

8.Создание больших языковых систем и их выход в медийное пространство. Удивительна возможность снять языковый барьер и читать на сотне иностранных языков, переводить свои тексты на них же. Это путь к совершенно другому уровню самоорганизации человечества. У всех нас появился шанс лучше узнать друг друга.

Сказки прочерчивают пути в будущее. ИИ делает реальным то, что героиня просит сделать и о чём прекрасно написал А.С. Пушкин: «Свет мой, зеркальце! Скажи / Да всю правду доложи…». ИИ позволяет найти интересующего нас человека из миллиарда и очень многое узнать о нём. В этом есть большие плюсы и минусы. Всё как в пушкинской сказке.

Российский сценарий

Нам очень повезло. Российская история говорит, что очень сложно, а иногда и невозможно, пробиться наверх и донести информацию лицам, принимающим решения. Лесковскому герою Левше это не удалось: «Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили, а то, храни бог войны, они стрелять не годятся».

У нас иная ситуация. Выступая 1 сентября 2017 года, президент сказал: «Искусственный интеллект — это будущее не только России, но и будущее всего человечества. Здесь колоссальные возможности и трудно прогнозируемые сегодня угрозы. Тот, кто станет лидером в этой сфере, будет властелином мира. И очень не хотелось бы, чтобы эта монополия была сосредоточена в чьих-то конкретных руках». По его мысли, если Россия будет лидером в данной сфере, она будет делиться этими технологиями со всем миром, «как мы сегодня делимся атомными технологиями, ядерными технологиями». Ещё президент добавил: «Но, чтобы не стоять в конце очереди, нужно над этим работать уже сегодня».

Прошло семь лет, и возникает естественный вопрос: почему финансирование разработок по искусственному интеллекту у нас сейчас в 350 раз меньше, чем в Китае? По сути, это означает, что там, где над проблемами ИИ у нас ломает голову один человек, в Китае, решая те же проблемы, работает целый институт. Опытные чиновники говорят: «Чтобы дело нам начать, нужна бумага и печать». И всё это у нас есть — и бумаги, и печати, и множество документов! Но дела идут ни шатко ни валко.

Наш суверенитет сейчас определяется успехом Советского Союза в реализации атомного и космического проектов. Чтобы их осуществить, были созданы два министерства, множество институтов, построены заводы, привлечены лучшие научные силы.

Вспомним ленинские слова о том, что политика — это концентрированное выражение экономики. Продолжим эту цепь. Экономика — это массовое применение технологий квалифицированными, образованными людьми. Технологии — это способы решения актуальных задач, найденные учёными. Отсюда следует, что суверенитет нашей страны и способность себя защищать будут определяться триадой «наука — образование — производство». При этом существенная часть производства должна относиться к VI технологическому укладу, который сейчас формируется в ведущих странах мира. Специальная военная операция, которую сейчас ведёт Россия, это ежедневно доказывает. Президент назвал боевые действия на территории Украины «войной математиков». России необходима новая индустриализация. Роль ИИ здесь принципиальна!

Наша страна распахнула миру дверь в космос в 1961 году — на орбиту взлетел космический корабль «Восток-1» с Юрием Гагариным на борту. В 2023 году — через 60 с лишним лет после этого — глава Роскосмоса Юрий Борисов заявил: «В США производственные мощности позволяют создавать около 3 тыс. аппаратов в год. В Китае создано шесть производств, которые сегодня в состоянии производить около 1,2–1,5 тыс. аппаратов в год. А мы только 40. Вот сравните. Неконкурентоспособны. Перед нами стоит грандиозная задача перевернуть ситуацию». Надо строить заводы. СВО постоянно напоминает о необходимости расширить отечественную космическую группировку, и ИИ в этом контексте тоже очень важен.

Чтобы создавать технологии, нужна прикладная наука, основная часть которой в нашей стране была разгромлена в 1990-е годы. Закупка или кража чужого ведёт к неизбежному отставанию. Надо иметь своё!

Несмотря на успехи «олимпиадников», наши средние школьники, по проведённым международным исследованиям, находятся в четвёртом десятке по математике, физике, естественным наукам и чтению на родном языке. Они уступают ребятам из большинства стран НАТО. Плохое школьное образование означает, что у нас нет хорошего высшего. В ходе реформ нам навязали систему образования для слаборазвитых стран третьего мира. Необходимо срочно отказаться от неё. России нужен образовательный суверенитет!

Что же касается науки, можно сказать, что в 2024 году Нобелевские премии начали давать за работы, связанные с созданием ИИ. По физике премию получили Джон Хопфилд и Джеффри Хинтон за открытия и изобретения, обеспечившие возможность машинного обучения нейросетей. По химии премия за изучение структур протеинов была вручена Дэвиду Бейкеру, а также Демису Хассабису и Джону М. Джамперу — они разработали модель ИИ, позволяющую предсказать пространственные структуры белков. Комментируя её, один из биологов так охарактеризовал полученные результаты: «Это меняет правила игры. Это изменит медицину. Это изменит исследования. Это изменит биоинженерию. Это всё изменит».

Если другие страны вышли на этот уровень в ИИ, то что мешает выйти на него нам?

Военный контекст

Запад по-прежнему стремится достичь благодаря технологическому лидерству более полного доминирования в сфере геополитики, геоэкономики и геокультуры. Страны НАТО недавно выпустили книгу, посвящённую исследованиям, которые они будут проводить в двадцати-тридцатилетней перспективе. Ключевое значение в ней придаётся технологиям ИИ. Интересны цели, которые они планируют достичь благодаря усилиям в этой сфере:

• автоматическое определение фейков или создание фальшивых отчётов, аудио- и видеоматериалов;
• поддержка и советы оперативным командирам в режиме реального времени;
• предоставление конкретному солдату возможности точно переводить с иностранного языка и автоматически определять смысл жестикуляции и эмоций;
• открытое проникновение в цепь наблюдения (ориентации, решений, действий) противника, использующего ИИ;
• модифицировать коммуникации противника или подражать им, в том числе в режиме реального времени (видео, аудио и т. д.);
• оптимальным способом размещать и вести транспортные средства;
• точное предсказание поведения людей или групп на основе фоновых данных;
• инструменты, позволяющие находить и поражать цели в многолюдном, загромождённом пространстве или в динамическом окружении;
• обеспечение точными целенаправленными советами в военной, экономической, информационной и дипломатической сферах.

Другими словами, наши «оппоненты» планируют создание щита и меча, связанных с ИИ. Очевидно, нам надо иметь ответ.

Ещё более важно, что мы находимся на пороге революции в военном деле. Много лет представители ОПК объясняли: «Высокотехнологичное оружие должно стоить дорого». Ситуация кардинально изменилась: и беспилотники, и противотанковые комплексы, и ряд ракет, поражающих самолёты, стоят очень дёшево — в тысячи раз дешевле танков и самолётов, которые они поражают. И их можно производить в очень большом количестве. В результате самолёты не могут летать над территорией противника, а танки часто стреляют с закрытых позиций, выполняя работу артиллерии. Морские беспилотники уничтожили существенную часть Черноморского флота, и его, судя по сообщениям СМИ, пришлось переводить в Новороссийск.

Скорость эскадры определяется тем, насколько быстро идёт самый медленный корабль в ней. Таким «самым медленным кораблём» во многих системах вооружений оказывается человек. Поэтому в обозримом будущем инженеры будут проектировать оружие, позволяющее обходиться без него. В ходе СВО беспилотники стремительно прошли путь, проделанный большой авиацией в годы Первой мировой войны. У них появились «разведчики», «истребители», «бомбардировщики». Их, как правило, поражают, прерывая связь с оператором. Следующий шаг — автономные системы, коим не нужен оператор, чья задача — «поражать чужих, не трогать своих». Без ИИ здесь не обойтись.

Следующие шаги тоже понятны: с дронами должны сражаться не люди, а дроны. Нынешние беспилотники напоминают одиноких хищных птиц. Видимо, очень скоро мы увидим стаи и команды БПЛА, решающих общую задачу. Уже сейчас на парадах показывают летающие объекты, координирующие действия «стаи» из 1000 беспилотников.

Прогнозы показывают, что размеры БПЛА будут со временем уменьшаться, и на поле боя скоро выйдут «полчища кремниевой саранчи», поражающей военную технику и инфраструктуру противника, превращая её в бесполезную груду железа.

Ещё одно «поле боя», в котором ИИ даёт решающее преимущество. Необходимость космической разведки, наверно, сейчас всем очевидна. Огромное значение имеет также и связь. Система «Старлинк», созданная усилиями компании Илона Маска, предусматривает создание группировки спутников на низких орбитах (300–600 км), делающей возможным доступ в Интернет со значительной части территории Земли. Группировка эффективно использовалась украинскими войсками в ходе боевых действий. Сейчас на орбите находится около 5 тыс. спутников этой группировки — за один запуск на орбиту выводится 60 соответствующих аппаратов. Планируется увеличить её численность до 12–40 тыс. спутников.

Эксперты не раз обсуждали возможность управления военной техникой на земле с космической орбиты. Делать это с геостационарной орбиты (35 786 км) нельзя — сигнал идёт слишком долго. Однако с низкой орбиты он идёт за 10 мс, и это делает реальными подобные проекты.

То, о чём писали фантасты, стремительно воплощается в реальность. Приведём цитату из романа фантаста и футуриста Станислава Лема: «Если дело доходит до равновесия сторон в конфликте, то какая-нибудь из сторон пытается преодолеть потолок. Потолком предкосмической фазы можно считать состояние, при котором каждая из сторон может как локализовать, так и уничтожить средства противника… В создавшемся таким образом равновесии взаимного поражения самым слабым звеном становится система связи, выведенная в космос спутниками распознавания и слежения, то есть дальней разведки, а ключевой является, очевидно, связь этих спутников со штабами и боевыми средствами… Единственной стратегически оптимальной реакцией на способность противника прервать связь является придание собственным вооружениям в космосе возрастающей боевой автономии… Наиболее важная вещь — от вида этого состязания с определённого момента уже не удаётся отказаться». Боевая автономия — это ИИ. Уже сейчас надо договариваться, чтобы гонка вооружений не охватила космическую сферу.

Опыт мировых войн показывает, что в ситуациях, подобных нынешней, руководителям следует слушать учёных, инженеров, изобретателей, которые могут предложить новые, парадоксальные ответы на вызовы, стоящие перед Россией. Необходимы средства для поддержки таких работ и каналы для доведения полученных результатов до руководства. Игорь Васильевич Курчатов советовал сотрудникам искать пути, которые позволят «обгонять, не догоняя». Тогда, 70 с лишним лет назад, это удалось сделать. Поэтому и существует Россия. Сейчас перед нами стоит проблема такого же масштаба.

И война, и подготовка к ней — это огромные, сложные междисциплинарные задачи, требующие привлечения представителей разных научных дисциплин и инженерных школ. Страны, отдавшие решение возникавших проблем «на откуп» только военным, сильно просчитались. Например, без привлечения специалистов по военной экономике нельзя оптимальным способом выстроить систему вооружений и оборонный заказ. Без них мы, скорее всего, будем закупать не то и не так, а потом в оперативном режиме исправлять сделанные ошибки, платя за это очень высокую цену…

Искусственный интеллект делает силовое противостояние удивительным и парадоксальным. Вам на смартфон звонит ваш непосредственный начальник с «правильного» номера. Вы его видите и слышите, он оперирует такими фактами о вас, которые, на ваш взгляд, знали очень немногие. Он просит срочно помочь ради того конкретного дела, которым вы занимаетесь, и присылает человека, чтобы подписать необходимые бумаги. Именно таким образом некоторые из моих коллег потеряли квартиры. Но квартиры во взрослых играх совсем не главное… Конечно, начальник не звонил, и мошенники умело воспользовались ИИ. Мы вступили в новую реальность.

Ключ к победе здесь именно таков, как описан в русских сказках, — осознанность, ответственность и уверенность в своей правоте. Остальное приложится.

Георгий Малинецкий