Вадим Самаркин, «Ключищинская керамика»: «Все торгуются, хотят купить дешевле, но у нас тоже все растет»

Вадим Самаркин: «Постепенно завод стал выходить на проектную мощность, наладилась связь с рынком» Фото: Олег Спиридонов

«Финансовые трудности совпали с поломкой печи и экструдера — из-за этого остановилось производство»

— Вадим Александрович, сегодня ваша компания «Инвестторг» владеет заводом «Ключищинская керамика» — бывшим активом группы компаний «Фон» Анатолия Ливады. Почему решили взяться за производство кирпича? Как стали владельцем завода?

— События развивались так: «Фон» в 2008 году открыл в Ключищах новый кирпичный завод, строительство которого профинансировал Сбербанк. Потом у застройщика начались проблемы, и в 2014-м производство по мировому соглашению переходит в собственность родственной структуры Сбербанка в счет оплаты задолженности. При этом исполнительным директором оставался Анатолий Николаевич Ливада, которому дали 7-летний опцион на выкуп предприятия. Сбер был не только собственником ООО «Клюкер», но и основным кредитором — 99 процентов имущества завода было в залоге у банка.

Затем наступает 2016 год, идет процесс, который вы и ваши коллеги называют крушением «Фона», Анатолия Николаевича освобождают от должности, Сбер меняет команду и ставит своих менеджеров.

Тогда же я впервые познакомился с заводом, так как до этого уже имел опыт работы с проблемными активами, в том числе с банками и структурами банков. Как правило, банк, приобретая (изымая) в собственность залог, одновременно нанимает стороннюю структуру для обеспечения деятельности активов. Банкиры сами этим напрямую не занимаются. В случае с «Ключищинской керамикой» такой структурой по предложению собственника стал «Ивестторг».

— На каких условиях?

— Договорились, что будем поставщиком — подрядчиком, а взамен станем получать и продавать продукцию — сам завод не мог этого делать из-за ограничений, связанных с банкротством. Структуры Сбера тогда поставили задачу сохранить потенциал завода, хотя обычно такие проблемные активы отдают в аренду, сотрудников переводят в другое юрлицо, которое ведет какую-то деятельность. В Сбере завод являлся именно производственным активом, и банк не хотел зависеть от арендатора, терять влияние на производственные процессы.

Инфографика: «БИЗНЕС Online»

— Как тогда обстояли дела на заводе?

— Крушение «Фона» было в самом разгаре: проблемы с выплатой зарплаты, сырьем, энергоснабжением и обеспечением производственных процессов. Например, бо́льшая часть грузовой техники и даже некоторое оборудование принадлежали не заводу, а различным структурам, которые банкротились. Накопилась задолженность перед поставщиками расходных материалов: упаковочной пленки, горючего, запчастей.

Финансовые трудности совпали с поломкой печи и экструдера — из-за этого остановилось производство. Печь пришлось потушить, а я никогда этим не занимался! Быстро согласовали закупку иностранного оборудования с кредитором, открываю валютный счет — тогда еще можно было оплатить валютный контракт. Испанцы экстренно отправляют оборудование — хотя предприятие с ними уже долгое время не работало, но и у них тоже были не лучшие времена — заказ из России стал кстати. Так у меня завязался первый контакт с испанским производителем оборудования, так я впервые оказался внутри печки — только время ее остывания заняло месяц, а разогрев — еще месяц! Постепенно стал погружаться в эту тему.

— Какую продукцию на тот момент выпускало предприятие?

— Завод зависел от строек «Фона» — до банкротства компании туда отгружали почти весь кирпич и незначительные остатки продавали на рынке. Такой подход неприемлем для работы в рыночных условиях, поэтому стали изучать спрос. Постепенно завод начал выходить на проектную мощность, наладилась связь с рынком.

«Банк предложил «Инвестторгу», то есть мне, купить завод за 350 миллионов рублей»

«Инвесторы отвалились. На этом этапе банк предложил «Инвестторгу», то есть мне, купить завод за 350 миллионов рублей»

— Как дальше развивались события?

— К 2019 году главная задача Сбера была выполнена — коллектив работает, сохранен потенциал предприятия. Дальше банк рассматривал два варианта — реинвестировать или привлекать нового инвестора. Выбрали второй — весь производственный комплекс решили продавать.

К заводу присматривались разные структуры. Одни хотели купить за собственные деньги, другие — кредитоваться в Сбербанке, но начался 2020 год, пандемия. Границы закрылись, курсы валют взлетели, инвестиционные программы на стопе, в том числе и государственные. Инвесторы отвалились: люди пересмотрели планы, увидели определенные риски и отказались из-за невозможности привлечь финансирование.

Центробанк ужесточил политику, резко выросла ключевая ставка, Сбер пересмотрел стоимость реализации завода в сторону уменьшения, поскольку продать по высокой цене актив объективно не представлялось возможным. На тот момент не менее 10 кирпичных заводов по стране стояли на продаже. Там, где производство остановили, продавали уже, увы, под разбор, на запчасти. Я сам ездил, смотрел такой завод, почти новый, современный, но не смогли перезапуститься и после второй попытки разобрали и продали.

«Коллектив завода полностью поддержал мое решение, и мне даже показалось, что ребята обрадовались»

На этом этапе банк предложил «Инвестторгу», то есть мне, купить завод за 350 миллионов рублей. Я решил рассмотреть. В первую очередь заказал технико-финансово-экономический аудит. Такими исследованиями в сфере производства кирпича мало кто занимается в России, но я нашел фирму в Питере. Отдельно заказал маркетинговые исследования. Результаты устроили. Но это был все же не главный фактор при принятии окончательного решения. Главный — это поддержка заводчан.

Коллектив завода полностью поддержал мое решение, и мне даже показалось, что ребята обрадовались. Годы работы на проблемном предприятии, неопределенность не сломили их веру в разрешение всех проблем и дальнейшее успешное развитие производства.

Основной костяк специалистов и рабочих, многие из которых на заводе с первых лет работы, оставались и остаются верными родному заводу и сегодня. Я очень этим вдохновился.

Вадим Самаркин предприниматель, владелец ООО «Инвестторг»

— Где искали деньги для покупки? Какие варианты рассматривали?

— Сразу купить завод не получилось. Сначала хотел купить производство по программе поддержки малого и среднего бизнеса — там в 2020 году действовали интересные условия кредитования для вновь открытых предприятий. Так появилась компания «Заволжская керамика», которая выиграла торги, но, к сожалению, получить финансирование не успел — в последний момент выдали отказ.

Стали искать другие варианты покупки. Вошли в азарт, подготовили план модернизации предприятия. В итоге пошли в коммерческие банки, а там с «Заволжской керамикой» работать никто не хочет — нулевой оборот. А вот с «Инвестторгом» захотел сотрудничать только московский банк БКФ — ставка рыночная, кредит без субсидий на пять лет. Повторно заявляемся на торги и выигрываем как единственный участник.

Первоначальный взнос составил 30 процентов, или 100 миллионов рублей, — это были собственные деньги. Все, что я прежде зарабатывал как предприниматель в транспортном, строительном и других бизнесах, затем инвестировал в недвижимость. Так для покупки завода я продал два объекта недвижимости: грузовой автосервис в Зеленодольске и офисный центр площадью 1,5 тысячи квадратных метров в Казани.

«Первоначальный взнос составил 30 процентов, или 100 миллионов рублей, — это были собственные деньги»

— За какую сумму в итоге купили завод?

— По плану прибыли, финансовой модели мы не проходили на 350 миллионов рублей — больше банк в долг не давал. Сроки поджимали, а Сбербанк был настолько заинтересован в продаже, что снизил цену до 300 миллионов, но с условием покупки «Клюкера» — юрлица собственника завода. Но на этой компании висело около 50 миллионов рублей долгов! Это еще фоновские задолженности перед поставщиками и налоги. В итоге погасили реестр требований, дело о банкротстве прекратили.

Сделку завершили только в 2022 году, тогда же провели рефинансирование коммерческого кредита на пятилетний с бюджетной поддержкой под 9,5 процента годовых. Навстречу пошел Промсвязьбанк, а поручителем выступил Гарантийный фонд РТ. Но с 1 сентября 2024 года лишились поддержки — минпромторг России приостановил эту программу, вернулись на коммерческую ставку в 13 процентов — она была фиксированная. Да, не бюджетная, но и не сегодняшняя.

Банку остается выплатить еще половину долга. Надеемся на возвращение бюджетной поддержки, потому что она позволяла нам больше инвестировать в модернизацию производства. Это сложно делать в режиме высокой ключевой ставки, дорогих кредитов — сегодня это крайне рискованно.

«Рядовой кирпич изготовить, конечно, проще, не требуется сложного оборудования, проще массоподготовка»

«Конкуренция жесткая, а спрос зависит от сезонности»

— Какой главный вызов видели на момент покупки завода?

— Во времена «Фона» завод выпускал 75 процентов рядового кирпича и 25 процентов — облицовочного. Хотим перевернуть такое соотношение и двигаемся в этом направлении — сегодня в общем объеме рядовой составляет 35 процентов, а облицовочный уже 65 процентов.

Облицовочный кирпич дает больше выручки почти при той же производительности, аналогичных затратах на энергоносители, транспорт, расходники те же, зарплата. И потом, только вокруг Казани 7 заводов, и практически все производят примерно одинаковую керамическую продукцию на схожих линиях.

— Какой кирпич сложнее выпускать?

— Лицевой — у этой продукции другой уровень глиноподготовки, контроля качества: в условиях масштабного производства ответственность выше. Это лицо, фасад должен выглядеть безупречно и соответствовать необходимым характеристикам. Не месяцы, годы уходят на то, чтобы настроить процесс и получить нужный результат.

Рядовой кирпич изготовить, конечно, проще, не требуется сложного оборудования, проще массоподготовка. Такую продукцию производят многие заводы в нашей республике: керамические блоки любого размера в Куркачах, в Чувашии. Конкуренция жесткая, а спрос зависит от сезонности — зимой рядовой покупают, чтобы продать в сезон летом, соответственно, цена падает, потом еле-еле растет. Цена нестабильная, прогнозировать невозможно. У облицовочного кирпича пока стабильные цена и спрос.

Не в сезон у многих на складах накапливается существенный объем рядовой продукции. И чтобы что-то продать, приходится демпинговать. Перекупщики это понимают и пользуются, цена порой падает ниже себестоимости. В итоге страдают не отдельные производители — страдает отрасль в целом. Приходится производить меньше такой продукции, чтобы уменьшить убытки, а в это время нишу занимают производители альтернативных материалов.

«Не в сезон у многих на складах накапливается существенный объем рядовой продукции»

— Почему бы совсем не отказаться от рядового кирпича?

— Совсем не будем. Считаю, что наряду с облицовочным кирпичом мы должны иметь в ассортименте для покупателя и рядовой. Например, если строится дом, то машина может увезти от нас как лицевой, так и рядовой кирпич, не надо ехать в другое место. К тому же наш рядовой отличается тем, что в нем нет ничего, кроме глины, ничего не добавляем. За счет оптимальной пустотности получаем шикарные свойства теплопроводности. В то же время кирпич легкий и очень прочный — без армированного пояса можно поднимать до 9 этажей. У этой продукции, как говорится, есть свой покупатель: берут на объекты, которые строят под заказ, не на продажу, либо те, кто строит себе.

«Используем селекционный метод добычи глины, при котором чаще проводим обследования — шурфовку карьеров»

О качестве глины, селекционном методе добычи, недоступной Волге и дефиците светлой глины

— Что скажете о запасах глины в Татарстане?

— Глины в республике много, но хорошей мало.

— Как работаете в таких условиях: контролируете качество сырья, готовой продукции?

— Используем селекционный метод добычи глины, при котором чаще проводим обследования — шурфовку карьеров. Добытую породу складируем в разные конусы — один для производства лицевого кирпича, другой для рядового. Из-за этого растет перевалка сырья, количество рейсов техники, по ходу добычи оцениваем породу визуально и лабораторно.

Такой метод заставляет увеличивать площадь добычи глины, чтобы обеспечить лицевое производство глиной высшего сорта. Например, запасы глины на действующем участке в Ключищах рассчитаны до 2030 года, но с учетом селекции сокращаются до 2026-го. Затем переход на новый участок. В итоге цена сырья увеличивается на 20–50 процентов.

Повезло с лабораторией — это миниатюрный завод, такие же, как на производстве, экструдеры, смесители, сушило и печь. Там ведем контроль сырья, испытываем готовую продукцию на прочность, морозостойкость и водопоглощение. Эксперименты, которые там проводят ребята, точно отражаются в массовом производстве — такое бывает редко.

«Добытую породу складируем в разные конусы — один для производства лицевого кирпича, другой для рядового»

— Каким образом доставляете светлую глину с Салмановского карьера в Тетюшском районе?

— Машинами, 1 тонна обходится уже около 1,5 тысячи рублей. А начинали с 800–900 рублей!

— Что скажете о водном транспорте?

— Рассматривали, считали — от Волги до ворот завода 800 метров, даже земля рядом с рекой в нашей собственности. Но разрешение на стройку грузового причала не можем пока получить, необходимы дополнительные исследования и согласования из-за близости к судовому ходу.

— Какова специфика добычи глины?

— Мы недропользователи — такие же, как, к примеру, нефтяники. Неважно, добываем или не добываем, все равно платим. Каждый год по заявке нам дают четкий участок, отходить от которого не можем ни влево, ни вправо. Иначе штраф. Мы не можем добыть больше, мы не можем добыть меньше. Много времени занимает и смена участка. С некоторых пор это тоже ощутимо ограничивает. Так что сначала стараемся пробурить шурфы, посмотреть состав глины, запасы и, только исходя из этого, выбираем и заявляем участок добычи.

«В прошлом году купили оборудование на 30 миллионов, в позапрошлом — на 35 миллионов. Каждый год закладываем в бюджет расходы на улучшение, модернизацию»

«Если в печи нет кирпича, то мы жжем деньги»

— Подсчитывали, сколько денег вложили в завод с момента покупки?

— Основное мое вложение — это первоначальный взнос, а остальное — кредитные деньги. Технику на завод пришлось купить, как я говорил, своей почти не было, земельный участок под карьер — точно не подсчитывал, но сумма существенная. Конечно, в первую очередь платим кредит, но завод работает с плюсом, выходит в прибыль.

Производство планируем обновлять с текущей деятельности, используя резервы всей группы компаний. Только в этом году купили новое оборудование на 65 миллионов. Часть уже приехала, а часть еще в пути. До конца года обещают довезти. В прошлом году купили оборудование на 30 миллионов, в позапрошлом — на 35 миллионов. Каждый год закладываем в бюджет расходы на улучшение, модернизацию. Из-за роста курса валют, доставки через третьи страны эти расходы с 2022-го выросли вдвое.

— С чего начали обновление?

— Сначала капитально отремонтировали сушило. Затем купили немецкую оснастку для выходящей из пресса глиняной прямоугольной «колбасы», чтобы она была ровненькой. Тут есть хитрость — масса высыхает и поэтому формируется чуть-чуть с запасом, с учетом высыхания это впоследствии влияет на геометрию кирпича.

«В планах работать над цветовой гаммой и ровным тоном, продолжаем улучшать качество и геометрию»

— Какие планы по развитию кирпичного завода?

— Работать над цветовой гаммой и ровным тоном, продолжаем улучшать качество и геометрию. Например, глину измельчаем до 1–1,2 миллиметра, а лицевой кирпич требует более тонкой глинопереработки — до 0,4–0,5 миллиметра. Уже заказали такое оборудование.

Наращивать производство лицевого кирпича евроформата — это позволит сократить расход глины, укладывать больше продукции на поддон, уменьшить вес. В сравнении с традиционными нормальными форматами — 1 НФ и 1,4 НФ одна машина с кирпичом евроформата увозит в 1,5 раза больше продукции.

Отработать темп, который сбивает переход с рядовой на лицевую продукцию в зависимости от потребностей рынка, — тут немного теряем в производительности, приходится менять температурный режим. Процесс производства кирпича непрерывный, круглосуточный, и если в печи нет кирпича, то мы жжем деньги. Технологи вплотную работают с отделом продаж, словно разыгрывают шахматную партию. Параллельно ведут и поиск новых рецептур — так что работа одновременно и напряженная в режиме 24 на 7, и творческая.

— С чем экспериментируют технологи завода?

— С нанесением красок методом ангобирования, посыпок на лицевую сторону кирпича методом таргетирования. Это же творчество. Например, нашу белую глину взял на пробу другой завод, а на выходе получился не светлый, а красный кирпич! Роль играет и рецептура, и температура, и оборудование. Так что если все получится, то к новому сезону технологи подготовят новую коллекцию.

Часть производителей идут по пути флеш-обжига, когда перекрывают кислородную горелку, подают углекислый газ и кирпич начинает коптиться. Получается красиво, как будто вытащили из костра, копоть проникает в структуру кирпича и не смывается. Думали, но боимся рисковать основной печью. А для работы с малыми партиями купить не успели — сегодня цена небольшой печки начинается от 200 миллионов рублей там, за рубежом, без учета доставки.

«По стране дефицит светлой глины»

«Жестко игнорят немцы, швейцарцы — о поставках через третьи страны даже не хотят разговаривать»

— Насколько сложно покупать, завозить оборудование?

— Работаем с дружественными бизнесменами из недружественных стран. Нет, они не обходят запреты — там не рискуют, да и нам нужно мирное оборудование, даже не двойного назначения. Да, бывает электроника, но это легко объяснить.

Обращаемся за помощью, к нам направляют специалистов, дают рекомендации, отправляют оборудование через третьи страны, а в отдельных случаях даже присылают чертеж. Полетел у нас редуктор — завод встал, граница закрыта, ждать новый долго. Что делать? Мы находим завод в Сибири, который может сделать такой механизм, испанцы шлют документацию и даже делятся структурой металла под честное слово. А это коммерческая тайна! Вот это я называю «дружественный бизнесмен». Редуктор, кстати, наши ребята сделали не хуже испанского — работает и сегодня. Новый тоже позднее пришел и лежит в запасе.

Испанский производитель оборудования в этом плане очень ответственный и дружественный. Ездил туда в декабре 2023 года, там это семейный бизнес в четвертом поколении. Завод работает с 1907-го: пережили Первую и Вторую мировые войны, переживают и текущие события. Там ребята душой болеют за дело, здраво оценивают происходящее и дорожат бизнес-репутацией, ведь их оборудование изначально поставили на заводе. Итальянцы, думаю, тоже не подкачают.

— Какие страны не хотят работать?

— Жестко игнорят немцы, швейцарцы — о поставках через третьи страны даже не хотят разговаривать. Западные компании, которые строго соблюдают санкции, тоже страдают, потому что им, кроме как нам, продать оборудование-то и некому. Те же немцы теряют рынок, а другие пользуются ситуацией и занимают их нишу.

— А российское оборудование покупаете?

— Да. Например, компания из Челябинска планирует сделать новую роботизированную линию укладки кирпича в дополнение к действующей уже 15 лет. Это разделит поток рядового и лицевого, расширит варианты укладки кирпича. От этого зависит отсутствие повреждений кирпича при транспортировке.

«Качественную глину для светлого кирпича брали с карьеров Донецкой и Луганской народных республик, там, где сегодня идут боевые действия»

— Как обстоят дела с пигментами после ухода европейцев?

— Закупаем российские, но с такими пигментами тяжело добиться стабильного качества кирпича с объемным, полным окрашиванием. Но ничего, включаем голову: ищем варианты, пробуем, фантазируем. Представляете, какой простор для творчества!

— Что еще изменилось на рынке кирпича России после 2022 года?

— По стране дефицит светлой глины — с начала 2022-го производства России изменили цветовую гамму. Дело в том, что качественную глину для светлого кирпича брали с карьеров Донецкой и Луганской народных республик, там, где сегодня идут боевые действия. Покупали не только российские заводы — 85–90 процентов этой глины уходило на экспорт в Европу. Везли железнодорожными составами и автотранспортом. Теперь этой глины на рынке нет, в Центральной России, я думаю, запасы есть, но нужны исследования, эксперименты, разработка карьеров, а это время и большие вложения.

Завод эта ситуация не затронула — собственный карьер со светлой глиной позволяет и дальше производить светлый кирпич.

— Кому-то еще отгружаете светлую глину?

— Раньше продавали, но в этом году — нет. Обращались два завода, но самим нужнее — завод увеличивает долю светлой лицевой продукции. Ежегодно добываем там 45–50 тысяч тонн светложгущей глины. И потом, запасы светлой глины на карьере тоже ограничены, встречаются участки с высоким содержанием серы — это создает проблемы для технологии, оборудования.

«Стабильный спрос на классические расцветки облицовочного кирпича, которые никогда не выходят из моды»

«Сезона в этом году и не было»

— Что скажете об итогах строительного сезона?

— А сезона в этом году и не было. Причем не только у нас, у всех — это связано как с ипотекой, так и с ростом цен на строительные материалы. Обычно под сезон все скупают, у нас дефицит: бегаем, торопим. В этом году не так — на складе приблизительно одинаковый объем продукции, потихонечку покупают, вывозят. Как-то так и двигаемся.

Не было ажиотажа, поэтому цена удержалась. На рядовой кирпич средняя цена даже упала на 10 процентов с 33 до 29 рублей, цена лицевого кирпича держится благодаря закупкам из регионов. В том году открыли собственный торговый дом, который стал продавать и продвигать продукцию в регионы. Если в прошлом году 85 процентов продукции продавали в Татарстане и 15 процентов — за его пределами, то теперь 65 процентов остается внутри региона — за последние два года сильно расширили географию поставок.

— С какими регионами работаете?

— В европейской части России возим от Ярославля и Белгорода до Уфы и Оренбурга. Стабильный спрос на светлый кирпич в южных регионах и Казахстане — там застройщики сразу закладывают в проекты наш светлый кирпич.

Продавали в Краснодар, Воронеж, Туапсе, но с 2022 года большие стройки там встали, да и машины не хотят туда ехать — дороги загружены, доставка подорожала.

Работаем через региональных дилеров. Специфика рынка такова, что невозможно напрямую вести поставку конечным покупателям. Сказывается транспортная логистика и невозможность оперативно подпитывать объекты без собственных складов. У дилера, как правило, есть запас продукции на складах — в случае нехватки пары поддонов застройщику не надо снова платить за доставку из Татарстана.

— Какой кирпич пользуется спросом в РТ и за пределами?

— Татарстан в целом кирпичный регион, здесь и большое количество заводов, и высокий спрос. Недавно коллеги проводили исследование относительно доли продажи керамических материалов — Поволжье на первом месте благодаря Татарстану.

Стабильный спрос на классические расцветки облицовочного кирпича, которые никогда не выходят из моды.

«Год держим цены без изменений, а вот влияющие на себестоимость расходы выросли на 30 процентов. Поднимем цену — никто покупать не будет, а в минус уходить тоже не хочется»

О ситуации на рынке жилья и борьбе за удержание себестоимости

— Как за год изменилась структура поставок на стройки малоэтажного и многоквартирного жилья?

— Выросла доля поставок на стройки многоквартирных домов. До этого основной спрос приходился на индивидуальное жилищное строительство, теперь примерно 50 на 50.

Крупные девелоперы стали отказываться от фасадной плитки и чаще использовать облицовочный кирпич — покупатели доверяют этому материалу, говорят, что спрос на квартиры в таких домах выше. Это позитивно сказывается как на отрасли, так и на облике городов.

Вадим Самаркин предприниматель, владелец ООО «Инвестторг»

Застройщики тоже считают деньги, оптимизируют расходы, после 2022 года ищут кирпич внутри страны — доставка импортной продукции подорожала, поэтому приходят запросы из премиального сегмента. Застройщики бюджетного жилья тоже борются за эстетику, уходят от монотонных фасадов. Все хотят «какой-то такой» кирпич. Такая ситуация снова подстегивает нас к поиску новинок — далее уже вопрос себестоимости.

— Что скажете о ситуации на рынке ИЖС?

— Как производитель входим в федерацию ИЖС и видим, что спрос упал на 50 процентов, застройщики снижают объемы, сокращают количество бригад.

Отмена льготной ипотеки остановила рынок, у застройщиков стоит большое количество непроданных готовых домов. Немногие покупатели готовы брать ипотеку под такие проценты.

Ситуация очень близка к критической. И если в ближайшее время ипотечные ставки не снизятся, то производителей ждут не лучшие времена. Производственный план завода на текущий квартал уже сверстан, но тревожит первый квартал 2025 года — с 1 января меняется налоговое законодательство, цены растут, Центробанк не делает шаги в сторону снижения ключевой ставки. А переход на эскроу-счета в ИЖС с 1 марта 2025-го приведет к удорожанию объектов для конечных покупателей.

«С момента прихода «Инвестторга» на завод только зарплата выросла на 60 процентов до 85 тысяч рублей, потому что специалисты бесплатно не работают, а в Ключищи еще надо добраться либо на личном транспорте, либо на вахтовом автобусе»

— Как снижаете себестоимость в текущих условиях?

— Никак, увы, себестоимость сегодня не снизить. Главное, удержаться в текущих параметрах. Год держим цены без изменений, а вот влияющие на себестоимость расходы выросли на 30 процентов. Поднимем цену — никто покупать не будет, а в минус уходить тоже не хочется. Завод полного цикла с собственным сырьем, но зависит от множества других факторов.

Цена газа выросла, стоимость солярки с прошлого года увеличилась на 20 процентов, растет цена поддонов, пленки, доставки. С момента прихода «Инвестторга» на завод только зарплата выросла на 60 процентов до 85 тысяч рублей, потому что специалисты бесплатно не работают, а в Ключищи еще надо добраться либо на личном транспорте, либо на вахтовом автобусе. По-другому людей привлечь не получается — только высокая зарплата.

Все торгуются, хотят купить дешевле, но дешевле мы не можем — у нас тоже все растет.

Зарплата разнорабочего у того же застройщика сегодня минимум 5 тысяч рублей в день, а у нас тоже работают люди. Вы заметили, насколько повысились цены на продукты? А цена кирпича держится на прежнем уровне.

Вадим Самаркин предприниматель, владелец ООО «Инвестторг»

Боремся с издержками, экономим. Например, тепло из 170-метровой печки подается в сушку — там должно быть не менее 60 градусов тепла. Представляете, сколько надо газа, чтобы разогреть печь до 1 050 градусов! Останавливаем только на обслуживание. Не производим то, что долго продается, чтобы не было кассовых и производственных разрывов — это четкое взаимодействие производства со структурой продаж. Естественно, контроль на каждом участке, чтобы никто не косячил, грубо говоря. Впереди новый аудит — результаты предыдущего меня не устроили, поручил снова искать резервы.

— Насколько у вас автоматизированное производство?

— Завод изначально спроектировали и построили с высоким уровнем автоматизации. В каждой смене работают по 11 человек, которые распределены по участкам и контролируют технологический процесс, обслуживают оборудование. При этом руководитель производства отслеживает процесс на смартфоне и даже управляет некоторыми параметрами работы оборудования.

«Проводили опрос среди сотрудников — почти 90 человек были не против построить дом в Ключищах и жить рядом с производством»

«Дефицит кадров увеличивает отставание от производителей другой продукции»

— Какие проблемы с кадрами?

— Не хватает специалистов по керамике — по стране их можно посчитать на пальцах рук. Это узкое направление, дефицит огромный. Да, в КГАСУ работает кафедра стройматериалов, но конкретно керамики нет, а это, на мой взгляд, отдельная вселенная. В профильных институтах остаются пожилые фанаты своего дела, молодежи особо нет.

Дефицит кадров увеличивает отставание от производителей другой продукции. Аналитика показывает, что по России идет снижение стройки домов из керамического кирпича в пользу газобетона, который занимает 53 процента рынка. А керамический кирпич держится за счет ухода силикатного кирпича — выигрываем у силиката, но проигрываем газобетону.

Отрасль недорабатывает информационно. Заводам надо объединяться и вкладываться в пропаганду керамики. Из каждого утюга говорят о преимуществах газобетона, чуть-чуть занижают цену и проходят под нас — себестоимость газобетона позволяет это делать. А где мы? Почему молчим? Думаю и над этим. Я считаю, что керамика сегодня недооценена даже с эстетической точки зрения, не говоря об экологичности и долговечности. Это не газобетонные дома, обшитые китайским пластиковым фасадом под кирпич. Тот, кто живет в доме из керамики, никогда не переедет в дом из другого материала. Во многих странах, у тех же испанцев, вообще запрещено строить жилье не из керамики. Понимаете, о чем я?

— Понимаю. Как намерены привлекать сотрудников на завод? Что думаете об этом?

— Главная проблема — это вахта. Один автобус собирает сотрудников из Верхнеуслонского района, а второй — из Казани и Зеленодольского района. Из 147 рабочих 86 процентов проживают в Верхнеуслонском районе, остальные 14 процентов — в Зеленодольске, Васильево, Буинске. Для сравнения: в 2022 году на предприятии работал 121 человек.

Люди тратят время на дорогу, а это выматывает. Проводили опрос среди сотрудников — почти 90 человек были не против построить дом в Ключищах и жить рядом с производством. Так что думаем над строительством домов для сотрудников — это стратегический вопрос. Рядом активно развивается Иннополис, на будущий год планируют запустить автобусное сообщение города с Верхним, Нижним Услоном, Ключищами. Инфраструктура станет чуть ближе, не надо будет ездить в Казань. Я думаю, молодежи это будет интересно, будет куда приглашать ребят из других регионов.

— А мигранты работают?

— Нет. Бывает, привлекаем иногородних, действует общежитие — там останавливаются специалисты во время командировок: водители, подрядчики.

— Рабочих каких специальностей сегодня вам не хватает?

— Не хватает слесарей по контрольно-измерительным приборам и автоматике, электромонтеров, инженеров энергоустановок, механизаторов на технику. Например, когда рядом строили М12, дефицит механизаторов был еще острее. На некоторые работы берем без опыта, обучаем на месте.

Шаги в бизнесе: от киоска к энергетике, сельскому хозяйству и проблемным активам

— В каком году вы стали предпринимателем?

— Все началось в 1991-м. В тот год я поступил на первый курс мехмата КГУ и, пока учился в университете, посещал разные семинары, курсы по бизнесу. Мне это нравилось, очень захотел попробовать и сам. В 1993 году бросил учебу на втором курсе и вместе с товарищем открыл один из первых в Тетюшах коммерческих киосков с товарами повседневного спроса. Зеленый ларек сделали из списанного автофургона, который нам отдали за ненадобностью в одной из городских организаций. Не каждому тогда удавалось спокойно работать в проходных местах. Но у нас получалось, вначале вообще было весело.

Киоск проработал почти пять лет, потом стало грустно — начали появляться первые крупные магазины. Таким был первый этап.

— С чего начался второй этап?

— В 1998 году я устроился на работу механиком в дорожную организацию «Агропромдорстрой», а по соседству располагался филиал «Сельэнерго». В один из дней сотрудников сокращают, компанию закрывают, а люди от безвыходности приходят к нам разнорабочими. Разговорились — а это электрики, электромонтажники, монтеры, инженеры с образованием, допусками. Я знал руководителя «Сельэнерго» Фарита Гильмиевича Гильмиева, поехал к нему, тот разводит руками — в государственное унитарное предприятие преобразовать не могу, нет денег. «А открой частную компанию, раз хочешь. В остальном поможем, подскажем», — говорит он мне. Я думаю: точно, а почему нет? Глава администрации района Петр Александрович Чекмарев идею поддержал. Еду в энергетический надзор, там оформляю лицензию и принимаю на работу квалифицированных сотрудников. Машина у меня была — уазик, поэтому вначале сам ездил, потом нанял водителя. Обслуживали энергетические установки хозяйств в Тетюшском и Камско-Устьинском районах.

— Так вы оказались в сельском хозяйстве?

— Да, сельскому хозяйству был посвящен третий этап. Участь филиала «Сельэнерго» позднее повторила контора, обслуживавшая животноводческое оборудование — тоже занялся этим.

В 1999 году открыл компанию «Агросервис», позже — две дочерние агрофирмы, развивал сельхозпроизводство, обрабатывали до 5 тысяч гектаров земли в Тетюшском районе. Бесценный опыт, который изменил мое мировоззрение, ценности. Не скажу, что там была какая-то экономика. Тогда шло реформирование сельского хозяйства: колхозы закрывали, появлялись агрофирмы. Я тоже стоял у истоков перемен — оказался в нужное время и в нужном месте. В качестве инвестора брался за проблемные хозяйства, перестраивал их работу с учетом новых условий — были как успешные проекты, так и не очень.

«Первый банкротный актив я покупал у команды Семина. Только покупал, лично не взаимодействовал»

«На заработанные деньги еще с конца 1990-х покупал недвижимость в Казани и пригороде»

— Как стали заниматься проблемными активами?

— К 2008 году решил оставить сельскохозяйственный бизнес — на земли нашелся инвестор, затем ушел из производства электромонтажных работ. Тогда же открыл юридическое агентство «Фемида» для участия в делах о банкротствах, работы в нескольких компаниях по управлению недвижимостью.

В те годы было экономически интересно покупать по доступной цене активы на торгах, вкладывать деньги и запускать в работу. Так я приобретал технику, которую затем объединил в отдельную компанию. Так появился «Грузовой двор» в Зеленодольске с автомойкой, автосервисом, грузовой парковкой, административным зданием. Покупали объект с банкротных торгов, а продали как готовый бизнес.

Параллельно брал подряды на ремонт объектов, строительство дорог в сельской местности по республиканским программам — техника у меня была, здания, продолжал заниматься грузоперевозками.

На заработанные деньги еще с конца 1990-х покупал недвижимость в Казани и пригороде — тогда это можно было купить недорого. Недавно купил еще один участок в городе, но основные приобретения были сделаны ранее.

— С какими-то известными проблемными активами работали?

— Заинский молочный комбинат — интересный проект, это тоже была «незавершенка», сберовский залог. Там нашли инвесторов — ребята объединились в некий кооператив, получили финансирование, а мы все оформили, упаковали и ввели в эксплуатацию. Сегодня это предприятие успешно работает.

Работали и в других регионах, потому что это проблемка у банков по всей России. Крупные предприятия были в Москве, Воронеже.

— А с владельцем группы компаний ASG Алексеем Семиным приходилось работать в те годы?

— Первый банкротный актив я покупал у команды Семина. Только покупал, лично не взаимодействовал.

— Какая площадь коммерческих помещений сегодня в вашей собственности?

— Суммарно 7 тысяч квадратных метров — половина в Казани, половина по республике. Часть помещений занимают собственные компании, но в основном сдаем в аренду.

«Одно дело продавать четыре позиции нашего кирпича — это скучно, а другое — работать с разными стройматериалами, вникать — так расширяется воронка продаж, география»

«Кто-то это называет диверсификацией. Мне нравится определение «центр финансовой ответственности»

— По данным «Контур.Фокуса», помимо «Инвестторга», вы учредитель и совладелец еще 10 действующих организаций в разных сферах. Эти компании сегодня реально работают?

— Работают, я решил не объединять компании в одну. Кто-то это называет диверсификацией. Мне нравится определение «центр финансовой ответственности». В каждой компании есть исполнительный орган, который отвечает за финансовую и производственную деятельность, контролирует себестоимость, создает резервы. Уровень ответственности выше, чем в подразделении. Компании имеют свой бюджет, развиваются, крепнут. Да и так проще контролировать: все видно.

Такой подход мне кажется оправданным, не создает дополнительных расходов. Например, добыча сырья выделена в отдельную компанию. В штате компаний нет юристов, но есть юридическое агентство, которое ведет как наши дела, так и оказывает юруслуги другим компаниям. Юристу, как в общем-то любому другому специалисту, нужно не только знать теорию, но и практиковаться, повышать уровень, что невозможно в границах одной компании — не те масштабы. По такому же принципу работает «Грузовой двор» — в сезон транспортная компания концентрируется на заводе. А что делать зимой? В моем случае ищут заказы у сторонних компаний, работают с рынком, а не смотрят в сторону завода. Так растет профессионализм людей, более масштабное видение.

— По такой же схеме продаете кирпич, строительные материалы на сайте «Ключищинской керамики»?

— Верно, торговый дом — это такой же центр финансовой ответственности, как и другие компании, поэтому должен работать не только на нас, но и зарабатывать на стороне, расти профессионально. Одно дело продавать четыре позиции нашего кирпича — это скучно, а другое — работать с разными стройматериалами, вникать — так расширяется воронка продаж, география.

Такая модель помогает клиенту сэкономить время, избежать неразберихи от общения с разными поставщиками, логистами. Финансовая выгода в том, что одна машина везет материалы с разных баз и складов — это экономит расходы на доставку, погрузочно-разгрузочные работы. Так мы, например, продаем арский кирпич в Казахстан. А цены такие же — на рынке сложно получить какую-то выгоду, так как производители регламентируют стоимость и за нарушение ценовой политики мы как дилеры можем потерять контракт или попасть на крупные штрафы.

— Какой еще эффект наблюдаете?

— Описанный подход также позволяет нам не перегревать рынок внутри региона — торговый дом в случае перепроизводства позволяет вывозить продукцию за пределы республики, оставляя здесь цены на прежнем уровне. И эта тема работает. Если в 2023 году через эту компанию продавали 16 процентов продукции завода, то в этом году уже 35 процентов, а цель — больше половины продавать за пределы республики. Посмотрим.

Республика в плюсе — деньги приходят из других регионов, мы развиваемся, вкладываемся. Так что решаем и политическую задачу.

Бизнес-интересы в родном селе и планы развития

— Среди действующих компаний есть и в сфере сельского хозяйства. Чем занимается это предприятие?

— Сельское хозяйство теперь уже больше хобби. Продолжаем с другом обрабатывать земли — техника есть, база в Тетюшах. Занимаемся растениеводством. Агрофирму «Победа» зарегистрировал в родной деревне Большое Шемякино — там я рос до 14 лет, а родители работали учителями в сельской школе. За три года отремонтировали там склады, каждый год продаем по 1 тысяче тонн пшеницы и ячменя.

— Что скажете об урожае этого года?

— Неплохой, хотя были сложности из-за непогоды, но в итоге вышли на плановые цифры.

— Какова площадь земельного банка компании?

— Только в Верхнеуслонском районе 100 гектаров, в Тетюшском — 700 гектаров. Это земли, которые находятся в собственности, и земли, на которые компании имеют права. Речь как о сельскохозяйственных территориях, так и о карьерах: Ключищинском и Салмановском.

— А чем занимается фирма в сфере «ухода с обеспечением проживания»? Что это такое?

— Это новое и интересное направление тоже в Большом Шемякино. Минземимущество Татарстана продавало стоящее на окраине села здание участковой больницы, где я родился. Объект несколько лет пустовал, стал заброшенным. Сначала рассматривал его как административное здание для агрофирмы — тем более что изначально это была контора передвижного механического комплекса: строители для себя построили, территория огорожена, есть место для стоянки техники. Здание красивое, в старинном стиле. Но для агрофирмы не годится — большевато.

Объект ветшал на глазах, покупателей в селе не было. В итоге решил купить и сохранить профиль — это же бывшая больница, место намоленное. Сегодня уже работаем над получением лицензии исходя из площади здания, есть и заинтересованные врачи. В планах открыть там центр с лечением и реабилитационными процедурами.

Хочу поддержать село рабочими местами, дополнительными налогами — там есть такие проблемы. Буду двигать и это направление.

— А в других направлениях бизнеса какие видите варианты развития?

— Нам есть куда расти во всех направлениях, будем работать над этим. Например, в сельском хозяйстве назрела необходимость увеличить площади, добиться правильного, эффективного севооборота. Пока думаем, считаем. С осторожностью, но поглядываем на строительство жилья. Может быть, в качестве продвижения собственной продукции.

— Интересно многоквартирное жилье?

— Индивидуальное и малоэтажное многоквартирное. Присмотрели пару площадок под застройку в черте города, Верхнеуслонском районе. Если все удастся, то начнем стройку первых домов на будущий год. Будем погружаться, посмотрим экономику, вникнем, посчитаем.

«Мне близко высказывание поэта Иоганна Гёте: «Цель в жизни — это сама жизнь»

«Не помню, когда было легко. Тогда были одни трудности, сейчас — другие»

— Позади 33 года работы в бизнесе. Когда было легче, тяжелее?

— Честно говоря, не помню, когда было легко. Тогда были одни трудности, сейчас — другие. В бизнесе сам определяешь цели, которые хочешь достичь, и задачи, которые нужно выполнить. Чем выше цель, тем сложнее задача, тем труднее дается реализация. Если живешь своим делом, в работе тяжесть не ощущается, а времени на семью, на себя остается меньше. Вот в этом отношении сейчас тяжелее.

— Что вас вдохновляет в работе?

— Процесс, работа с людьми, ответственность перед партнерами, командой, с которой двигаемся вместе. Достижения и успехи, конечно, связаны с работой команды. Мне нравится ставить и достигать цели, а затем ставить новые, забираться еще выше. Двигаюсь шаг за шагом и радуюсь этому, делаю так, чтобы и остальным это доставляло удовольствие.

— Сколько человек работает во всех ваших компаниях?

— 170.

— Какой оборот компаний за год?

— Пока чуть-чуть не вытягиваем до миллиарда. Я думаю, что это впереди.

— Какие у вас жизненные цели?

— С каждым прожитым днем становиться чуть лучше, чуть круче, чем вчера. Во всем. Будь то бизнес, семья, друзья, увлечения. А в общем — жить полноценной счастливой жизнью, радоваться, находить баланс между работой и личной жизнью. В этом плане мне близко высказывание поэта Иоганна Гёте: «Цель в жизни — это сама жизнь».

— И традиционный вопрос. Каковы три секрета в бизнесе?

— Первый — верный расчет. Сначала надо все посчитать, проанализировать и так далее. В основе успеха любого бизнеса всегда стоит правильно сделанный расчет.

Второй — опыт. С ним легче, быстрее и надежнее. С первого раза может не получиться. Лучше понимаешь, когда уже попробовал. А если этого опыта нет, то надо обязательно изучить.

Третий — команда профессионалов. Чем меньше случайных людей в компании, тем ближе путь к успеху.