Сергей Вялов: «Почти все заболевания пищеварительной системы можно вылечить полностью!»

Сергей Вялов: «Какие удобрения мы положим в кишечник для нашей микрофлоры, такую микрофлору и получим» Фото предоставлено Сергеем Вяловым

«Мы можем порушить весь наш организм просто за счет питания микрофлоры»

— Сергей Сергеевич, люди часто недооценивают желудочно-кишечный тракт (ЖКТ), воспринимают его как топку в паровозе: что в нее ни кинь, все сгорит — можно уголь, дрова, мазут, в общем, почти все. Так и живот: поел, переварилось, организм получил энергию для жизни, потом сходил в туалет и повторил цикл. Что туда ни брось, все он переварит.

— Отличный образ! Если мы рассматриваем живот и, в частности, кишечник именно как топку, то он действительно все переварит, и в данном смысле это очень правильное сравнение. Если смотреть более широко и предметно, то это не совсем топка, а скорее грядка. Если мы станем ее удобрениями подкармливать, то на ней будут поспевать хорошие овощи и расти красивые цветы. А если мы начнем какие-то химикаты заливать, то у нас вообще вряд ли что-то вырастет.

Наверное, так надо относиться к кишечнику и микрофлоре. Если мы будем кормить ее полезными фруктами, в которых очень много и фруктозы, и клетчатки, то мы таким образом вырастим себе одни виды микробов. А если станем кормить микрофлору, например, гамбургерами, какой-то жирной и жареной пищей, то через какое-то время вырастим в кишечнике другую микрофлору. Если будем есть только вегетарианскую еду, то получим третий вид микрофлоры.

Поэтому давайте так. Какие удобрения мы положим в кишечник для нашей микрофлоры, такую микрофлору и получим. Соответственно, если мы выращиваем у себя в кишечнике хороших, полезных микробов, то они могут нам жизнь продлить и какие-то процессы в организме действительно улучшить. Если же мы выращиваем не совсем тех микробов, которые нам нужны, то они могут усилить воспаление в кишечнике, повысить риск появления там полипов и перерастания их в аденомы, а то и вообще создать угрозу для онкологии. Какие-то из них могут проникать в воротную вену и дальше в печень, изменяя, соответственно, и ее работу. В этом случае мы можем порушить вообще весь наш организм просто за счет питания микрофлоры. Поэтому цепочка выстраивается следующая: сначала еда, которой мы кормим микрофлору, потом микрофлора и на завершающем этапе — влияние на здоровье.

Вы правильно подметили: мы не уделяем этому почти никакого или очень мало внимания. Это, с одной стороны, связано с нашей легкомысленностью и отсутствием информации, а с другой — с более глобальными задачами здравоохранения в принципе, потому что у нас огромное количество людей умирает от сердечно-сосудистых заболеваний, инфарктов, инсультов, от онкологии. Поэтому значительная часть медицины сконцентрирована на том, чтобы человек выжил, а не на том, чтобы продлить ему жизнь или улучшить ее качество. Хотя это тоже важная задача, и это в первую очередь зависит от самого человека. Если он хочет просто не умереть, то достаточно вызвать скорую помощь, а если он хочет жить долго и счастливо, то тогда о микрофлоре тоже надо думать.

— Насколько мы знаем микробиотный ряд? Некоторые эксперты говорят, что в нас, предположительно, живет от 4 до 6 килограммов самых разных бактерий, о которых мы знаем очень мало, не более 10 процентов их изучено. Это правда?

— Не совсем. Количество микробов явно поменьше. Это около 2–3 килограммов. Причем это все микробы, которые находятся и на коже, и во рту, и в носу, и во влагалище, и в кишечнике. Исходя из этого, в кишечнике их, наверное, примерно порядка 1 килограмма. С одной стороны, вроде бы не очень много, с другой — учитывая вес одного микроба, это очень большая цифра. Здесь мы сталкиваемся с научными методами, которые используются на сегодня и которые, в принципе, выглядят не как статистика, которую нам в отчетах дают, а чуть более точно. В медицине статистика рассчитывается с точностью 95 процентов. 5 процентов на погрешность все-таки закладывается. Поэтому те исследования, которые мы проводим в отношении микробиоты, явно точные. Другое дело, что в обычной жизни часто используются методы, которые вообще не имеют никакого значения. Например, исследование кала на дисбактериоз, очень популярное у нас в стране, к микрофлоре имеет мало отношения. Почему? Потому что оно показывает не микрофлору кишечника, а микрофлору конкретной какашки и вряд ли даст какую-то полезную информацию.

В отношении выборки было множество международных исследований и по разным возрастным группам, и по разным национальностям, и по разным географическим регионам, в которых определяли весь состав микрофлоры. Эти исследования не просто определяют, какой микроб вырос, а конкретный генетический материал микробов. И мы можем сказать не просто род, вид, но и подвид и штамм этих микробов. Исходя из этого, знаем мы уже много, но пока еще точно не все, поскольку исследования относительно новые. 20 лет назад их не было. Если мы лет 10–20 подождем, то у нас будет еще больше материла и мы установим какие-то новые причинно-следственные связи.

Но уже исходя из сегодняшних данных понимаем, что в процессе роста человека, его взросления состав микрофлоры изменяется, причем примерно у всех одинаково. То есть у младенца одна микрофлора, у подростка другая, у мужчины средних лет третья, у женщины в возрасте четвертая. И мы понимаем, какие процессы там происходят. Плюс мы знаем, как на это влияет еда. И можем назвать не то, что какая микрофлора правильная, а то, какая микрофлора какого результата позволяет достичь. Вот такие взаимосвязи мы точно выяснили.

Например, есть определенные изменения микрофлоры в кишечнике, связанные с аутизмом. Есть связанные с депрессией или болезнью Паркинсона. Таких взаимосвязей достаточно много на сегодня установлено, и мы ими пользуемся, чтобы исправить какие-то нарушения в организме человека, уменьшить или вообще обнулить влияние на заболевание.

— То есть гастроэнтеролог может помочь в лечении самых разных заболеваний, меняя микрофлору диетой или иными средствами?

— Да.

— Вы упомянули анализ на дисбактериоз. Раньше это был достаточно распространенный диагноз, который ставили наши врачи. Причем часто писали, что это хронический дисбактериоз, который вылечить практически невозможно, а можно только перевести в состояние ремиссии с периодами обострений. А сейчас говорят, что такого заболевания вообще нет.

— Все правы. Дело в том, что как заболевания дисбактериоза, конечно, нет. Но как процесс, который происходит в кишечнике, он есть. И это не самостоятельная проблема, а скорее звено в развитии разных проблем. Допустим, в кишечнике живут какие-то бактерии. Если у человека происходит пищевое отравление, у него возникают нарушения в тех бактериях, которые есть у него в кишечнике? Конечно. Если у человека запоры, у него появляется нарушение микрофлоры в кишечнике? Естественно. Если язва в желудке, из-за этого нарушаются какие-то процессы, связанные с микрофлорой в кишечнике? Да. Если нарушено выделение желчи, нарушаются ли процессы, связанные с микрофлорой? Безусловно. Если поджелудочная железа не работает, нарушаются процессы, связанные с микрофлорой? Да, потому что туда поступают другие вещества, и они оказывают влияние. Поэтому на сегодня со времен Мечникова, который открыл это воздействие, прошло уже 120 лет, и мы уже многое понимаем.

Что именно? Первое. Микрофлора однозначно существует, и мы не можем игнорировать это. Мы точно знаем, что там есть куча разных микробов. Второе. В любом случае нарушение этой микрофлоры при разных состояниях и заболеваниях происходит. Это тоже жесткий факт.

Как мы будем все это называть? Как договоримся. Раньше для того, чтобы это обозвать, использовали название лабораторного анализа, который назывался «анализ кала на дисбактериоз», так и называли дисбактериоз. Потом перешли на английскую моду и теперь называем «синдром избыточного бактериального роста в кишечнике». Могли бы перейти на немецкую терминологию и называли бы «синдром нарушенной колонизации кишечника микробами». То есть сам процесс присутствует, и мы не можем от этого отмахиваться. Другое дело, что мы иногда избыточное значение этому придаем, потому что это результат какой-то имеющейся проблемы, а мы думаем, что первопричина. Подменяя таким образом понятия, мы только сами себя запутываем.

— Опять же врачи говорят, что вся микрофлора, которая в нас живет, условно, патогенная. Если какие-то микробы присутствуют в определенных значениях, то это нормально. Как только они резко увеличиваются в количестве, то сразу переходят в разряд патогенных и могут вызвать проблемы от воспаления кишечника до острого живота. Получается, один и тот же представитель микробиоты может быть и полезным, и вредным. Это правда?

— Да. Здесь вопрос упирается в качество и количество. Для иллюстрации приведу пример из жизни. Если мы с вами решили завести собачку, то это прекрасно. Она нас радует, позволяет больше побыть на свежем воздухе, гуляя с ней. И она вроде бы как полезная. Но ведь собачки бывают разные. Один человек завел болонку, а другой ротвейлера. И на этом примере мы понимаем, что одна бактерия безобидная, а вторая скорее может быть злом.

С другой стороны, если мы посмотрим на количество и заведем не одну болонку, а 50, причем в одной квартире. Они вроде бы все хорошие, но когда их становится слишком много, то это действительно может способствовать развитию проблемы. С микробами точно так же. Если у нас в кишечнике будет 5 килограммов очень хороших и очень полезных бактерий, то этот избыток создаст нам проблему.

Поэтому первое — это качественные характеристики, какие именно микробы, среди которых действительно бывают болезнетворные, слабоболезнетворные и неболезнетворные. После этого мы добавляем вторую характеристику и понимаем: если болезнетворных микробов будет много, то мы, скорее всего, умрем. А если будет полезных микробов слишком много, то это создаст какую-то более мягкую проблему.

«Те, кто голодал и жил давным-давно, доживали преимущественно лет до 40. Мы сейчас живем как будто бы подольше, лет до 70–80. При этом едим вроде бы плохую еду» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Сколько людей тоннами пьют пробиотики, забывая о том, что можно создать переизбыток бактерий в кишечнике»

— Сейчас сторонники новомодных трендов утверждают, что в связи с ухудшением качества пищи, которая вызывает вздутие, отрыжку, переменчивый стул и прочие неудобства, лучше чаще устраивать организму разгрузку, проще говоря голодать или есть как можно меньше. При этом ссылаются на опыт предков, которые жили тяжело, не ели досыта, пережили войны, всякие лагеря и живут в итоге до 90–100 лет.

— Те, кто голодали и жили давным-давно, доживали преимущественно лет до 40. Мы сейчас живем как будто бы подольше, лет до 70–80. При этом едим вроде бы плохую еду. Получается, что это нормально. Эта плохая еда плюс здравоохранение позволяют нам прожить в 2 раза дольше. С другой стороны, из тех, кто был в концентрационных лагерях, выжили и дожили до 90–100 лет единицы. А подавляющее большинство умерло достаточно быстро из-за износа организма, высоких физических нагрузок, истощения и необратимых изменений в органах. Это тоже было изучено. Были большие монографии, в том числе медицинский опыт СССР во Второй мировой войне. В 36 томах подробно все это описано. Поэтому использование такого сравнения в средствах массовой информации, наверное, популярно сейчас, и у многих блогеров тоже, но на самом деле это недостоверные данные.

С другой стороны, если человек объедается, то это ведет к ожирению, избыточному весу, отложению жира в органах и, как следствие, сокращает жизнь.

Если человек голодает, то, по сути, для организма это стресс, во время него он выделяет много гормонов, которые нас стимулируют и подбадривают для того, чтобы мы успели найти еду и не умерли. Но многие воспринимают это как улучшение самочувствия и поэтому говорят: «Я вот поголодал, и мне стало лучше». Отсюда и появляется такое поверхностное отношение к голоду и голодовке. Вроде бы голодаешь и чувствуешь себя лучше, хотя механизм происходящего не понимаешь.

Еда на сегодняшний день, мягко говоря, конечно, не самая лучшая. Во многом это зависит от места проживания. Скажем, люди, которые живут в сельской местности, едят более здоровую пищу. Люди, проживающие в крупных городах, вынуждены довольствоваться привозной едой. Здесь есть сложности с перевозкой еды, ее хранением и доставкой до потребителя. Те вещества, которые туда добавляются, тоже являются объектом изучения, и по ним есть масса исследований.

Возьмем, например, кукурузный фруктозный сироп, который в большом количестве добавляется в различные печеньки, сладости и другие продукты, имеющие сладкий вкус. Он действительно увеличивает примерно на 45 процентов шанс воспаления в кишечнике и количество там аденом. Возьмем полуфабрикаты. Они при регулярном употреблении в 2,5 раза повышают риски воспаления в кишечнике. То же касается и других органов. Поэтому действительно еда вредная. Но это уравновешивается той медицинской помощью и тем уходом за здоровьем, которые мы сегодня имеем. Поэтому в итоге получается, что мы живем дольше.

— Есть цифры, согласно которым число людей с заболеваниями органов ЖКТ с 1991 по 2021 год в России выросло в 3 раза. С чем связан такой рост?

— Есть несколько причин. Прежде всего, давайте не будем списывать со счетов еду, потому что питание, как мы поняли, влияет. Второе. Давайте добавим сюда, как бы это помягче сказать, низкую ответственность людей, потому что многие недооценивают периодически возникающие нарушения пищеварения или ту же самую изжогу, какие-то другие симптомы и считают, что это нормально. Что это просто одноразовое несварение. Я вот эту еду съел, и у меня от нее все произошло. Поэтому они не знают и не догадываются о том, что у них есть проблема. Соответственно, это приводит к тому, что время затягивается и проблема переходит уже на следующий уровень, становится постоянной и люди начинают обращаться к врачам. Если бы они раньше обратились, мы бы имели больше вылеченных людей, у которых проблемы закончились и не развивались до какой-то тяжелой стадии или онкологии.

Добавим сюда влияние социальных сетей, популярность различных блогеров и биологически активных добавок. Многие бездумно их принимают, только ухудшая свое здоровье. Создают избыток витаминов, передозировку различными веществами, минералами, микроэлементами, и это повышает заболеваемость в том числе. А сколько людей тоннами пьют пробиотики, забывая о том, что можно создать переизбыток бактерий в кишечнике, сотворив себе рукотворную проблему? Таких людей огромное количество. Можно просто посмотреть статистику по продажам этих добавок, и вы ужаснетесь. А кто-то не добавки пьет, а безрецептурные лекарственные препараты, нанося себе вред. Те же самые обезболивающие, которые многие принимают от головной боли или еще от чего-то. Они тоже могут создавать проблему, если принимать их бездумно.

Еще одним моментом надо назвать недоверие к медицине. На сегодняшний день оно доходит до крайностей, во всяком случае у нас в стране. Многие в принципе избегают обращения к врачам. Как видите, существует целый комплекс проблем, которые нужно решать и которые приводят к тому, что заболеваемость растет.

— Вы упомянули безрецептурные препараты, их бездумное и неограниченное потребление. А как может быть иначе? Включаешь телевизор и на всех каналах разные лекарства от болезней ЖКТ бойко и весело рекламируются. Иди, покупай и пей сколько влезет. Но ведь это у кого-то может привести к проблемам, если принимать даже согласно инструкции. Причем к гораздо большим, чем, скажем, от водки, пива или сигарет, реклама которых на телевидении запрещена. Почему к такого рода рекламе не подходят с аналогичным вниманием?

— Тут вот какая история. Она началась достаточно давно со Всемирной организации здравоохранения. Бо́льшая часть стран договорилась о том, что есть рецептурные и безрецептурные лекарственные препараты. Первые могут серьезно навредить, и их использовать бездумно нельзя. Поэтому их отпускают только с ведома и разрешения врача. Хотя в нашей стране это не всегда соблюдается и многие лечатся самостоятельно даже рецептурными препаратами. Сами себе антидепрессанты прописывают, какие-то антибиотики и пьют их.

А вот безрецептурные препараты продаются без рецепта врача, и это вписывается в так называемую всемирную концепцию ответственного самолечения. Наш минздрав в свое время ее тоже одобрил и принял. Что это значит? Мы говорим о том, что некоторые люди страдают заболеванием уже давно и технология их лечения не очень сложная. Если врач обучит пациента правильно использовать безрецептурные препараты, то тот может самостоятельно их принимать, понимая, на какие моменты в самочувствии надо обратить внимание и что потом нужно сделать. Какие время от времени необходимо сдавать анализы, не забывая с какой-то периодичностью возвращаться к врачу. У нас эта концепция была принята, но видите, исказилась, потому что в нашей стране лечить, учить и строить умеет каждый. В результате мы начали их использовать бездумно, просто на основании каких-то советов друг другу.

Наверное, с юридической точки зрения безрецептурные препараты все-таки можно рекламировать. Поэтому здесь выход один — если уж ты и столкнулся с какой-то проблемой, надо ее изучить самостоятельно или с помощью врача, проверить, что ты правильно все понял, научиться пользоваться в рамках своей проблемы какими-то основами диагностики и научиться на эту проблему влиять. Как, например, были в свое время школы больных сахарным диабетом. Эти люди на постоянном лечении. Им надо постоянно мерить сахар в крови и смотреть за собой. Были школы больных артериальной гипертонией, которым нужно периодически контролировать давление, знать, на что обратить внимание и какие-то обследования делать. Это был правильный подход, но он, видите, исказился, в особенности в отношении различных гинекологических, эндокринологических заболеваний и, конечно, по гастроэнтерологии тоже. Об обычной простуде я и не говорю.

«Врач же не знает, как человек живет»

— Сейчас очень модным стало ставить диагноз «синдром раздраженного кишечника». Рост идет чуть ли не на десятки процентов. А что это такое и отчего возникает, никто толком объяснить не может. Жил человек, а потом ему ставят такой диагноз, назначают кучу всяких препаратов, но говорят, что излечить это практически невозможно и это состояние будет периодически возвращаться. Что это за болезнь такая?

— Какие коварные вы задаете вопросы, да еще хотите, чтобы я ответил в двух словах. У меня, кстати, книга недавно вышла. Она называется «Кишечник работает, мы отдыхаем», там о раздраженном кишечнике отдельная большая глава.

Говоря о синдроме раздраженного кишечника, мы имеем в виду два термина. Один термин — это точное и четкое соответствие названию. Это отдельное состояние. А второе состояние — это не синдром как синдром, а скорее как некое состояние раздражения кишечника, которое может возникать при разных заболеваниях. То есть синдром раздраженного кишечника — это самостоятельное заболевание, а раздражение кишечника — это процесс, который может при разных болячках возникать. Иногда это путается. В том числе и в головах у врачей. В результате практически всегда шаблонно ставится диагноз «синдром раздраженного кишечника». Почему? Проверили, как будто бы ничего не нашли. Дальше не уточняем, что, из-за чего, почему, на что реагирует, на какую еду и так далее, и говорим автоматом: «А это у вас раздраженный кишечник, это хроническое, вот и живите теперь с этим». Зачастую это халатность врачей, с одной стороны, и нечеткий запрос со стороны пациентов, с другой. Пациент должен быть квалифицированным, чтобы получить больше результатов от врача.

Мне повезло, я общался с профессором Дугласом Дроссманом, который как раз и придумал термин «синдром раздраженного кишечника» и описал многие функциональные нарушения. Он мне сказал, что самое главное в синдроме раздраженного кишечника — это то, что все исследования, все стандарты, все рекомендации реально работают при условии, что мы правильно поставили диагноз и четко соответствуем названию и смыслу, который в него вложен. По определению синдром раздраженного кишечника — это боль в животе, каким-либо образом связанная с дефекацией. Например, заболел живот — пошел в туалет или пошел в туалет — заболел живот. Или с изменением консистенции стула. Допустим, заболел живот, и стул стал жидким, или, наоборот, твердым. Но у многих людей живот вообще-то и не болит. При этом им все равно ставят диагноз «синдром раздраженного кишечника», что, конечно, в корне неправильно. Если пациенту проблему неправильно определили, неверно назвали, то он и не может вылечиться. И количество заболевших этим в кавычках синдромом раздраженного кишечника растет.

Кроме того, наши возможности в диагностике в рамках системы здравоохранения достаточно ограничены. Мы можем позволить себе только пару разновидностей анализа кала да колоноскопию. Этого явно недостаточно для того, чтобы проверить кишечник на все заболевания. С помощью таких методов мы можем проверить кишечник только на основные опасные заболевания. Иногда этим набором и ограничиваются. Проверили на опасные заболевания, не обнаружили, значит заболеваний нет вообще. Но это же в корне неправильно. Бывают такие заболевания, которые этими методами нельзя проверить и выявить. Например, микроскопический колит, по которому очень сложно поставить диагноз, эозинофильный колит, различные энтериты. Нужны другие методы, которые по разным причинам не входят в бесплатное обслуживание в рамках ОМС. Более детальной диагностикой зачастую пренебрегают и поэтому ставят неточный диагноз. Когда мы поставили себе цель детально разобраться и выяснить, в чем же проблема у пациента, то, докопавшись до реальной причины, обнаруживаем, что это не синдром раздраженного кишечника, а, допустим, коллагенозный колит. Мы его вылечиваем, и человек выздоравливает. А до этого он пять лет ходил и думал, что у него раздраженный кишечник.

— То есть докопаться можно и все зависит от врача?

— Не только, от обоих зависит. Это же взаимоотношения. Прежде всего, врач должен знать не только один диагноз, но и весь остальной ассортимент. А существует порядка 150 заболеваний кишечника. Пациент в свою очередь должен настаивать, грамотно формулировать задачу для врача и содействовать ему. Некоторые причины заболеваний кишечника мы можем выявить по анализам, некоторые — по каким-то обследованиям, а какие-то причины можем выявить как детектив или следователь, только рассмотрев внимательно жизнь пациента. Он должен об этом рассказать. Врач же не знает, как человек живет. Сам пациент должен вытащить из своей жизни те важные моменты, важные причины, которые могут влиять на кишечник. А в этом иногда есть сложность. Вместе с тем мы в большинстве случаев думаем, что врач за нас все сделает.

Приведу пример из личного опыта. Приходила не так давно женщина 45 лет, у нее воспаление в кишечнике, и мы выяснили, что у нее воспаление имеет так называемый эозинофильный механизм, то есть в него вовлечены аллергические процессы. Начинаем искать, какие причины для аллергии у женщины есть. Проверяем аллергическую составляющую и выявляем аллергию на клеща домашней пыли. Начинаем выяснять, а давно ли она меняла подушку? Оказывается, лет 10 назад. А давно ли она меняла одеяло? Говорит: «Лет 7 назад». Мы рекомендуем ей просто поменять подушку и одеяло, сервис-терапия небольшая, и через две-три недели воспаление в кишечнике проходит. Казалось бы, какой абсурдный случай, но он показывает, что иногда причина не в кишечнике, а в жизни самого человека. Для этого надо стараться и прямо докапываться.

— Почему люди не хотят идти к врачам, тем более так подробно рассказывать о своей жизни? В свою очередь врачи не хотят докапываться ни до чего. Назначили два-три препарата, пациенту не помогает, и они говорят: «Ну не знаю, что с вами не так, всем помогает».

— Это глобальная история. Наверное, она затрагивает все. Начнем с того, что молодых врачей практически нет, очень маленькая доля. Те, которые уже в возрасте, пережили много периодов истории нашей страны, в том числе сложных, и, конечно, они за это время выгорели. Не имея ни достаточных возможностей по оплате своего труда, ни достаточного желания дальше работать. У них есть равнодушие. Кто-то не имеет возможности повышать квалификацию, и, несмотря на то что такая работа сейчас ведется со стороны минздрава, очень плохо это получается. Почему? Потому что те данные, которые у нас есть, в среднем устаревшие. Те учебники по медицине, которые мы имеем сегодня, практически все 1980-х годов и переиздаются. А это было, простите, 40 лет назад. Современных знаний в русскоязычной литературе очень мало. Такие книги никто не издает, а если и делает это, то маленькими тиражами. Поэтому есть проблема с тем, чтобы получить информацию.

Есть вклад фармацевтических компаний. С одной стороны, он хороший, с другой — не очень. Хороший — потому что фармацевтические компании вкладываются и обучают врачей, и это хоть какое-то обучение, лучше, чем ничего. Но они обучают однонаправленно — в сторону своих препаратов и заболеваний, с ними связанных. А об остальных заболеваниях мы вообще забыли, и брать информацию обычному практикующему врачу негде. Она либо на английском, либо очень сильно платная. Недавно разговаривал с молодежью, они говорят, нам никакие лекции не нужны, мы все найдем в интернете. Не найдете, потому что там этого нет. Когда вы будете искать в интернете, там по любому заболеванию будет 4–5 причин: плохое питание, стресс, глисты, токсины и иммунитет. В итоге возраст, отсутствие информации, старые данные и отсутствие желания у врачей.

А если ты видишь, что к тебе относятся попустительски, что этому врачу на тебя все равно, то, конечно, врачам перестаешь доверять и к ним ходить. А когда слышишь: «это хроническое», «это не лечится», «живите с этим и пейте таблетки пожизненно», «у всех такое, и у меня такое»… То есть если у врача гастрит, то как ты можешь верить этому человеку? Например, он говорит тебе, что надо похудеть, а сам имеет избыточный вес. Нет ничего, что бы способствовало доверию. А люди наши, я их очень люблю и уважаю, имеют пытливый ум и не сдаются.

Если у нашего человека появилось намерение, то это как минимум надолго. Поэтому они ищут альтернативный способ. Если такая медицина не дает решения, то они начинают ходить к нутрициологам, мануальным терапевтам, остеопатам, кому-то еще. А вот они как раз приветливые. Им люди деньги приносят, они радуются. Да, получается, что те методы, которые использует альтернативная медицина, имеют очень низкую эффективность или показывают временное симптоматическое улучшение, но это хоть что-то. Люди начинают этому всему верить и подсаживаются на это дело. Наверное, с двух сторон такое взаимодействие не позволяет нам по-человечески общаться.

«Врач должен знать не только один диагноз, но и весь остальной ассортимент. А существует порядка 150 заболеваний кишечника» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Все 150 заболеваний, в том числе онкологические, сопровождаются этими четырьмя симптомами»

— Люди часто говорят: ну бурлит, ну газы, колики какие-то внизу живота, это я съел, наверное, что-то не то, ничего страшного. Как отличить симптомы заболевания от реакции на погрешность в питании? Человек сам может это определить?

— Нет ничего проще. Например, изжога часто у людей появляется и является проявлением проблем с пищеводом или желудком. Тошнота, ком в горле или частая отрыжка, тяжело в животе, когда поел, распирание, надутость, что-то булькает в животе, со стулом что-то не так, слишком частый и слишком редкий. Это все у людей бывает. Но надо обратить внимание на две вещи.

Первое. Результатом нашего пищеварения является стул. Если что-то в пищеварительной системе происходит, начиная с того, что ты неправильно положил в тарелку (съел слишком мало, слишком много или не то), и заканчивая проблемами с желудком, печенью, желчным пузырем, поджелудочной железой и самим кишечником, то это оказывает на него влияние. И мы должны знать, что стул должен быть каждый день и нормальной мягкой консистенции, то есть имеющей форму. Если стул не каждый день, чаще или реже — это проблема, потому что некоторые люди ходят в туалет раз в неделю и считают, что это нормально. А кто-то ходит 2 или 3 раза в день и тоже считает, что это нормально.

Второе — это календарь. Почему? Потому что проще всего и правильнее всего не угадывать и не додумывать, из-за чего возникают изжога, вздутие, понос — из-за еды или болезни, а любое нарушение пищеварения обводить кружочком на календаре. Когда ты это делаешь, то наглядно видишь, как часто возникают проблемы.

У нас ведь память так устроена, что мы все плохое очень быстро забываем. Например, было когда-то что-то похожее на пищевое отравление, а когда именно, точно сказать не можем. Кажется, что это было три года назад, а это было полгода назад. Поэтому надо обводить в кружочек те дни в календаре, когда было любое несварение в широком смысле слова. Будь то изжога, частая отрыжка, тошнота, тяжесть, вздутие, что-то неприятное, какая-то боль в животе или стул поменялся. И когда мы смотрим на календарь и видим, что эти кружочки появляются каждую неделю, то это точно проблема. Если такие симптомы возникают раз в неделю или чаще, то это проблема, которую нужно решать и надо идти к врачу.

— Какие анализы надо обязательно сдавать даже здоровым людям, чтобы вовремя поймать что-то нехорошее у себя в животе? И надо ли это делать?

— Конечно, надо. Все анализы сдать невозможно. Это дорого, долго и надо будет отдать всю имеющуюся у нас кровь. Поэтому нужно делать следующим образом. Сдавать некий общий минимум, который включает общий анализ крови, общий анализ кала и общий анализ мочи. Это общие анализы, которые показывают нам большинство более-менее серьезных проблем. Они скорее как красная лампочка. Если в них мы нашли что-то, то дальше надо уточнять и использовать уже другие анализы. Плюс биохимический анализ крови, который показывает какие-то дополнительные изменения в организме, связанные с печенью, поджелудочной железой, почками, сердцем, гормонами и так далее. И анализ кала на кальпротектин, который показывает наличие или отсутствие воспаления в кишечнике. Вот это, пожалуй, основные ключевые анализы, а дальше мы дополняем в зависимости от возраста и пола.

Например, женщинам надо чаще проверять щитовидную железу и грудь. Мужчинам после определенного возраста нужно проверять еще и предстательную железу. В определенном возрасте надо начинать проверять зрение. Это мы говорим об условно здоровом человеке. Если мы говорим о человеке, у которого есть проблема, то нужно сделать столько обследований здесь и сейчас, сколько необходимо, чтобы проверить состояние органа и все причины, которые вызывают проблемы. А потом вылечиться и сделать контрольные обследования, чтобы убедиться, что проблема полностью устранена.

— Утверждается, что всем людям старше 50–60 лет надо в обязательном порядке хоть раз сделать колоноскопию. Но люди в социальных сетях пишут, что боятся этой процедуры, в особенности под наркозом, что им в кишках что-то повредят, а потом скажут, что так и было, потому что у них там язвы, полипы или еще что-то. По вашему мнению, действительно всем необходимо делать такую процедуру и насколько это опасно?

— Я думаю, что да, нужно делать. Просто смотрим с вами на статистику и видим, что у нас в стране ежегодно выявляется 80 тысяч новых случаев рака кишечника — это сумасшедшая, безумная цифра! Дальше смотрим на статистику. Если раньше это было именно 50–60 лет, то сейчас возраст изменился. Сегодня мы говорим о том, что в 45, а иногда и в 40 лет уже возникает онкология. Причем не только в нашей стране. Это практически глобальная тенденция. Поэтому, например, американская гастроэнтерологическая ассоциация уже поменяла этот возраст на 45 лет, а вслед за ней европейская и российская ассоциации изменили свои рекомендации из расчета именно этого возраста. То есть в 45 лет надо сделать колоноскопию человеку, у которого ничего не болит, чтобы узнать исходное состояние кишечника. А если есть родственники, у которых есть или была онкология, причем неважно, какого органа, то колоноскопию надо сделать в возрасте 40 лет при условии, что у тебя ничего не болит. А если кишечник не работает, то нельзя ждать 40 или 45 лет, а нужно пройти колоноскопию сразу, когда он заболел. У нас многие, имея проблемы с кишечником, ждут этот возраст, потому что именно тогда ведь надо делать колоноскопию. Но это справедливо только для людей, у которых ничего не болит.

В отношении самой процедуры скажу так: практически невозможно повредить кишечник. Это надо от двери разбегаться и пихать в попу колоноскоп, чтобы там что-то порвать или повредить. Больно делать колоноскопию или не больно, зависит от того, есть проблемы в кишечнике или нет. Давайте представим человека, у которого здоровый кишечник. В 45 лет делает колоноскопию. Ему не больно. У него все там хорошо и ничего не болит. Просто неприятная процедура. А человек, у которого сами по себе есть боли в животе, ходит в туалет 4 раза в день, постоянное вздутие, конечно, почувствует не только неприятные ощущения. Но это закономерно. Если я на осмотре буду его пальпировать, то даже через толщу живота кишечник будет болеть. А если ему дотрагиваются до кишечника непосредственно колоноскопом, то, конечно, это будет болезненно. Поэтому и придумали делать колоноскопию при помощи анестезии. Надо пояснить, что это не наркоз, а скорее снотворное. Многие люди пьют снотворное каждый вечер, просто чтобы уснуть, и не переживают об этом. Когда делают колоноскопию, берут те же самые снотворные, только вводят их внутривенно, и поэтому человек засыпает не медленно, а быстро.

Но есть же и другие методы, чтобы проверить кишечник. Необязательно колоноскопию делать. Можно пройти компьютерную томографию кишечника со специальным контрастированием. Пожалуйста. Можно сделать капсульную эндоскопию, когда маленькую таблеточку проглатываешь, и она там все снимает и фотографирует. Главное, проверить и ответственно отнестись к своему здоровью.

— Допустим, человек не ходил по врачам, не делал никаких исследований, и вдруг у него появились некие симптомы. Какие из них говорят, что к доктору надо бежать немедленно?

— Симптомов у кишечника по большому счету четыре. Это дискомфортные или болезненные ощущения, вздутие и газообразование, диарея и запоры. И все 150 заболеваний, в том числе онкологические, сопровождаются этими четырьмя симптомами. Ключевое здесь то, как часто они появляются, и это решается по календарю. Второе — их интенсивность. Если у тебя небольшое вздутие, то это скорее начальные проблемы. Если же оно становится сильным и живот прямо увеличивается в объеме, то в этом случае, конечно, надо поторопиться идти к врачу. Точно так же, как и запоры. Если человек ходит через день, то это еще терпимо. А если ты ходишь раз в неделю или еще реже, то здесь уже серьезная история.

Недавно приходила пациентка, я осматривал ей живот, спрашиваю: «Вы когда в туалет ходили?» Она говорит: «13 дней назад». Вот так. Она говорит, что ей это удобно, не так часто надо в туалет ходить. Поэтому, к сожалению, многие заболевания, в том числе тяжелые, не проявляют себя симптомами. Был у меня недавно пациент, у которого язвенный колит. У него было четыре язвы в кишечнике размером по сантиметру. Но у него не было ни болей, ни вздутия, ни диареи, ни запоров, и крови в кале тоже не было. Поэтому это не всегда показательно, и именно по этой причине в 45 лет надо сделать колоноскопию.

«В животе расположено очень много органов, поэтому в бытовом плане невозможно определить, что именно случилось» Фото: ru.freepik.com

«Мы просто о многом не знаем и используем старые стереотипы»

— Вы говорите, что таблеточку какую-то электронную проглотить, и она все покажет. Есть у нас в России в практике подобное исследование?

— Да, можно. Есть у нас такое исследование. Мы просто о многом не знаем и используем старые стереотипы из тех же 90-х. Но на сегодняшний день много чего поменялось. И анализы крови, кала больше показывают и намного более полезную информацию дают. Даже томография делается совсем по-другому. И колоноскопия иначе уже делается. Поэтому не надо бояться. Нужно поставить себе задачу и делать. При этом поменьше эмоций проявлять.

— Стрессы, неправильно выбранная работа могут вызвать заболевания ЖКТ?

— Я бы сказал так — это правда наполовину. Зависит от того, насколько это изнутри человека взрывает в психологическом и эмоциональном плане. Ведь есть люди, которые ходят на нелюбимую работу и, знаете, не плачут и не сильно страдают от этого. Им, грубо говоря, без разницы, такая работа или какая-то другая. Нелюбимая, и ладно. А есть люди, которые очень сильно переживают из-за этого. Поэтому данные болезни касаются переживающих людей в первую очередь. Мы же сами выбираем, насчет чего переживать. Кто-то по поводу работы, кто-то насчет мужа. Но в любом случае этот накопленный стресс существует по механизму соматизации, то есть превращения психоэмоциональной проблемы в проблему тела. Так же как и существует обратный механизм превращения проблемы тела в проблему психологическую. Хуже всего, когда оба эти механизма задействованы, и тогда ситуация закольцевалась или зациклилась и начинает ухудшаться очень быстро.

Поэтому, да, бывает, когда нелюбимая работа и какое-то переживание, стресс приводят к проблеме. Но необязательно к пищеварительной. Может быть проблема с щитовидной железой или проблема с циклом у женщин, какие-то проблемы с суставами и так далее. И здесь есть очень много маленьких нюансов, в которых надо ковыряться, чтобы понять, к чему именно это приведет. Но эти процессы существуют, и их можно измерить.

— Сидячая работа как-то влияет на работу ЖКТ? Что делать «офисным сидельцам», которые на работу и домой ездят на своих авто, а потом сидят целый день?

— Да, сидяче-лежачий образ жизни однозначно влияет. Не только на ЖКТ. Справедливости ради давайте скажем, что это влияет в принципе на все: и на глубину дыхания, и на опорно-двигательный аппарат, и на работу мышц, много на что. Что касается желудочно-кишечного тракта, то здесь особое внимание надо уделить работе диафрагмы и ее влиянию на желудок и пищевод, потому что при длительном сидении всегда возникают проблемы, связанные с изжогой или тяжестью в животе, нарушением моторики пищевода и желудка. Кроме того, это замедление перистальтики и моторики кишечника, которое происходит при длительной сидячей работе, и перегревание тазового дна, которое, казалось бы, не оказывает прямого влияния, но за счет повышения температуры в малом тазу возникает венозный застой, что способствует появлению геморроя, ухудшению перистальтики, моторики нижних отделов кишечника и ухудшению кровоснабжения яичников и предстательной железы.

— А как быть, где ходить?

— Здесь каждый должен сам для себя какой-то вариант найти. Чаще ходить к шефу на разговор. В конце концов, в каждом офисе есть лестница. Можно пробегать три пролета вверх, три вниз. Там вряд ли кто-то помешает это делать.

— Сейчас у нас очень много людей путешествует. О том, как оказать первую помощь, если у человека схватило сердце, если он начал задыхаться, судороги разные и так далее, много рассказывают, а вот если у человека случился так называемый острый живот, практически ничего не пишут. Что делать в таких случаях? Как оказывать первую помощь (например, в поезде или самолете)?

— В животе расположено очень много органов, поэтому в бытовом плане невозможно определить, что именно случилось. Если это аппендицит, то это один вариант. Если это тромбоз аорты, то совсем другой. Камень попал в проток желчного пузыря — третий вариант. Или камень в почках — четвертый вариант. А может быть, это внематочная беременность. Поэтому, если мы не знаем точно, что там случилось, правильнее всего дождаться врача, который при осмотре сможет определить, с каким органом возникла проблема и насколько она опасна.

До приезда врача мы можем сделать несколько вещей. Первое. Положить человека на бок. Желательно на правый. Подвести ему ноги к груди в полусогнутом положении и положить что-то холодное на живот. Можем как временную меру однократно дать таблетку дротаверина, который по-другому называется но-шпа. Когда же приедет врач, нам надо будет ему обязательно сказать, что мы дали таблетку, и сказать во сколько. Пожалуй, больше мы ничего не можем сделать.

— Вот вы сказали о камнях в желчном пузыре. Почему китайцы могут своей нетрадиционной медициной растворять такие камни, а мы сразу вырезаем пузырь?

— Мы тоже можем растворять. Здесь просто имеет место шаблонный топорный подход и нежелание вникать в ситуацию. Это первое. Второе. Камни бывают растворимые и нерастворимые. Китайцы всегда запрашивают снимки и результаты анализов. Они тоже не абсолютно все камни растворяют. Они выбирают только тех, кому помогает их лечение, поэтому кажется, что они очень успешные ребята. Но кому-то ведь они могут отказать.

Третье. Камни — это последствия проблемы, и мы, растворяя их, устраняем последствия, а не саму проблему, и они через какое-то время снова появятся. Поэтому, растворив камни, мы получаем своеобразное окно возможностей до появления их снова. В этот период мы должны выяснить причину их возникновения и устранить ее. А это делать хотят далеко не все доктора. Вот и выходит, что у нас не получается. Проще отправить к хирургу и отрезать.

— Да, сейчас врачи очень часто говорят: «Это у вас возрастное. Ничего лечить не будем. Идите и живите с этим».

— Когда времена Чехова были, тогда, может быть, такой подход и прокатывал. Бог дал, бог взял. И на том спасибо, что живой. Но сейчас-то мы в современном мире живем, XXI век. Мы можем наследственные заболевания излечивать. Вакцину сделали от малярии. Мы можем проверить вообще всю пищеварительную систему за четыре часа. Выявить абсолютно все причины проблем и состояние всех органов, пройти по ЖКТ сверху донизу. На сегодня практически все заболевания пищеварительной системы мы можем вылечить полностью. Но до массовой практики это почему-то слабо доходит.

— Не слышал, что за четыре часа можно проверить все органы ЖКТ и что практически все болезни, связанные с ним, можно вылечить полностью. А какие еще прорывы и новинки в диагностике и лечебной практике гастроэнтерологии уже внедрены?

— Давайте пойдем сверху вниз. Заболевания пищевода на сегодня практически все излечимы. Можем проверить все что угодно, начиная от слизистой оболочки пищевода. Как она выглядит, какая у нее проницаемость, как пищевод сокращается, верхний и нижний пищеводные сфинктеры.

С желудком тоже все предельно ясно. Можем проверять саму слизистую или что-то внутри слизистой. Можем использовать, например, методику с двойным фокусом и 150-кратным увеличением прямо внутри живого человека. Обычный световой микроскоп дает увеличение в 20 и 40 раз. А мы во время гастроскопии можем позволить себе сделать увеличение в 150 раз, представляете?! Мы практически все клетки там видим.

Дальше. Мы используем узкий спектр света. Это определенной длины волны, которые позволяют отличить обычную здоровую ткань от поврежденной.

Есть еще узкий спектр красного света, который позволяет заранее выявить изменения предракового характера. В принципе, что в пищеводе, что в желудке мы можем лет за пять до появления рака об этом сказать и, соответственно, предотвратить его появление.

Дальше. Мы можем делать УЗИ изнутри человека, прямо внутри органов, и это позволяет с большей точностью и детализацией все определить в состоянии и желудка, и желчного пузыря, и протоков, и поджелудочной железы. А поджелудочную железу мы можем восстановить. Если от нее осталось хотя бы 10 процентов, мы можем сделать так, чтобы она нормально работала и человек дальше полноценно жил без таблеток.

В отношении печени мы практически победили гепатит В, и количество новых случаев мизерное. Только какие-то асоциальные элементы, связанные в основном с наркотиками, создают новые случаи. А так благодаря вакцинации от гепатита В практически никто уже не болеет. Гепатит С прекрасно лечится, как обычная простуда. Мы просто пьем пару таблеток три месяца, и все готово. Без каких-то побочных эффектов и чего-то еще. Те страшные заболевания, которыми всех пугали, теперь прекрасно вылечиваются.

На первом месте сейчас жировая болезнь печени, которая тоже прекрасно поддается лечению, и мы можем полностью от нее избавиться.

В отношении кишечника есть две половины — тонкий кишечник и толстый кишечник. Обычно все заканчивается проверкой толстого кишечника и колоноскопией, хотя у нас на сегодняшний день есть все методы для проверки обеих половин. Можем полностью проверить микрофлору кишечника. Можем определить генетический материал каждого микроба, его количество, его родственные отношения. Всех можем посчитать и идентифицировать. Все ферменты можем проверить абсолютно. Вообще всю историю развития микрофлоры понимаем и знаем на основе ее анализа, какого микроба в кишечнике чем надо кормить, чтобы он вырос, а какого нужно кормить чем-то другим, чтобы он покинул кишечник. Все гормоны можем проверить, и которые выделяет кишечник в том числе. Даже можем тонус отдельных отделов кишечника проверить и моторику, с какой скоростью они двигаются и какая у них перистальтика.

Ну и разные средства лечения, которые восстанавливают слизистую, регенерацию, устраняют или добавляют бактерии. Есть специальные таргетные бактерии, которые вызывают один определенный эффект. Мы же научились создавать бактерии и вживлять в них гены, чтобы они помогали нам делать какие-то вещества. Так, например, сейчас получают инсулин. Берут кишечную палочку, добавляют ей ген синтеза инсулина, и кишечная палочка делает для нас инсулин. Мы так же поступаем и с другими бактериями. Есть бактерии, специально выведенные для того, чтобы устранить депрессию, или чтобы лечить болезнь Паркинсона, или чтобы бороться с аутизмом, или чтобы устранить воспаление в кишечнике. И мы можем их добавлять и убавлять на наше усмотрение.

Есть биологическая терапия, которая действует на глубинные звенья иммунной системы, меняя ее реагирование, и мы тоже можем управлять этим процессом, таким образом устраняя воспаление в кишечнике в том или ином его отделе.

В общем, практически все мы можем делать.

— В среднестатистической, даже московской больнице ничего этого нам не скажут. Люди мечутся, и в интернете что-то ищут, и по знакомым узнают, и самолечением пробуют заниматься наугад, потому что всей этой информации у них нет и взять им ее негде.

— На самом деле во многих больницах это есть, просто сами врачи об этом не знают. Вот в чем парадокс. Не знают, кого надо отправлять на эти обследования и с какой целью. Поэтому и не отправляют никого. Скажу больше, ряд таких исследований можно получить даже по полису ОМС, то есть бесплатно. С периодом ожидания, конечно, но тем не менее. По сути, практически все это доступно. Просто никто об этом не говорит.