«Новые покушения исключать не стоит»: американист Сучков о том, чего ждать от Трампа

Максим Сучков: «Когда Трамп говорит, что за два дня все решит, это не нужно воспринимать буквально» Фото предоставлено Максимом Сучковым

«Трамп сумел кооптировать в свои ряды представителей третьей силы в лице Илона Маска и Роберта Кеннеди»

— Максим Александрович, выборы президента США завершились практически разгромной победой Дональда Трампа. Насколько это был ожидаемый исход?

— Победа Трампа была возможна, но вряд ли кто-то предполагал, что она может быть настолько убедительной. Одновременно с этим республиканцы получили контроль над сенатом и, вероятнее всего, сохраняют контроль над палатой представителей.

Мне кажется, это стало возможным по совокупности факторов. Во-первых, потому, что республиканцами была проделана определенная работа над ошибками после кампании 2020 года. В этот избирательный цикл они гораздо лучше стали работать на досрочном и дистанционном голосовании по почте. Сыграл свою роль и фактор кандидата от Демократической партии. В 2020 году Байдену удалось переманить на свою сторону многих из «ядерного» электората Трампа преимущественно в виде белых мужчин. Сейчас Трамп не только вернул себе этот электорат, но и сумел переманить на свою сторону некоторое число из категории небелого населения. Немало проголосовало за Трампа латиноамериканцев, немало проголосовало чернокожих, прежде всего, кстати говоря, чернокожих женщин, что тоже в определенном смысле фактор неожиданности. Хотя основным, конечно, является первый электорат — белые.

Очень важным обстоятельством стало и то, что Трамп сумел кооптировать в свои ряды представителей третьей силы в лице Илона Маска и Роберта Кеннеди. Обычно на выборах третьи силы — это спойлеры для республиканцев. Но потребность американских избирателей в третьей силе была очень велика. В начале кампании опросы фиксировали усталость избирателей от обоих кандидатов, поэтому были большие симпатии на стороне третьих сил, вспомним популярность Кеннеди. То, что Трамп сумел их привлечь на свою сторону и встроить в свою кампанию и повестку, тоже ему очень сильно помогло.

— А в чем были ошибки демократов? Сам выбор Камалы Харрис как кандидата в президенты был изначально проигрышным?

­— Теперь мы видим, что он проигрышный, как говорится, результат на табло. Рейтинг Харрис стремительно вырос за несколько недель летом: тогда все говорили, что это было блестящее решение демократов. Теперь понятно, что это был скорее эффект новизны: возрастной Байден с определенными сложностями когнитивного характера не справляется, не выглядит сильно, более динамичная Харрис была «свежим решением» этой проблемы. Тогда казалось, что это правильное решение демократов.

Но уже к сентябрю и точно к октябрю, даже несмотря на в целом успешно проведенные дебаты, было понятно, что Харрис — кандидат абсолютно пустой с точки зрения содержания, намеренно избегающий разговоров на предметные темы. Стало понятно, что пытаться выиграть кампанию за счет имитации какой-то радости и имитации плана не получается. И потом информационная накачка на протяжении двух последних месяцев убеждала избирателя, что шансы как минимум равны. Теперь мы видим, что вся эта информационная картинка и пропаганда все равно конечны, потому что рано или поздно приходится проходить проверку реальностью. Эту проверку реальностью Харрис не прошла.

«Сейчас разрыв Трампа с Харрис был очень большим, причем не только на президентском уровне, но и на уровне сената и палаты представителей» Фото: © Aimee Dilger / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«На стороне Харрис все-таки были некоторые сильные аргументы. Прежде всего поддержка влиятельных людей, включая Соросов»

— А были ли у демократов, на ваш взгляд, какие-то другие варианты кандидатов? Некоторые эксперты считают, что у демократов слишком короткая скамейка запасных.

— У демократов действительно короткая скамейка запасных, но она короткая и у республиканцев. Мы видели, что фактически альтернативы Трампу в этой партии нет и не создалось с 2016 года. И такая же ситуация сложилась и с демократами. Во многом ответственен за это клан Клинтонов: когда Хиллари Клинтон готовили к избирательной кампании 2016-го, ряды демократов были настолько выхолощены, чтобы не возникло никакого очага сопротивления. Попытки Берни Сандерса тогда бросить вызов тоже ни к чему не привели.

В итоге, когда Клинтон проиграла, приходилось тасовать одни и те же карты кандидатов. В 2020 году Байдена удалось провести к победе, сыграл и фактор пандемии, и некоторые другие. Хотя даже тогда, когда он избирался, все говорили, что он местоблюститель, а в 2024-м все равно будет Харрис, поэтому у нее есть четыре года, чтобы поднатореть в деле государственного управления, показать себя избирателям. Также сейчас говорят про Джей Ди Вэнса. Но мы видим, что четыре года ничего не дали, показали неспособность Харрис решать сложные вопросы и, очевидно, был конфликт между ней и Байденом. Последний ее фактически посылал на такие направления, где невозможно было решить какие-то проблемы, но можно было только получить урон своей репутации. Отсюда все шутки (с известной долей правды), что Байден косвенно посодействовал провалу Харрис, в том числе и благодаря своим провокационным заявлениям в последние дни избирательной кампании.

— Тем не менее почему Харрис? Есть мнение, что в Демократической партии случился дворцовый переворот, когда бюрократы поставили такую же бюрократку Харрис, хотя Барак Обама мог бы предложить другого кандидата. Что думаете?

— Мог бы предложить, но не предложил. На тот момент на стороне Харрис все-таки были некоторые сильные аргументы. Прежде всего поддержка влиятельных людей, включая Соросов. Вокруг нее могли сплачиваться крупные доноры. До сегодняшнего дня считалось, что кампанию выигрывает тот, кто сумеет собрать большое количество пожертвований от различных фондов. И в эту кампанию она собрала существенно больше Трампа и республиканцев. Но это, как мы видим, не помогло.

Кроме того, несмотря на все разговоры, что кто-то был, времени, чтобы раскачать другого «ноунейма», в той ситуации не имелось. Поэтому точкой отсчета нужно брать не июль, когда Харрис выдвигали, а когда Байден решил выдвигаться. Ключевая ошибка была допущена именно здесь. Нужно было готовить какого-то другого кандидата и его раскручивать на протяжении двух лет. Но поскольку то ли Байден сам решил, что он пойдет, или за него решили, что проверенный лучше, чем непроверенный, этим демократы сами себя в тупик и загнали. Когда стало понятно, что он совсем плох в публичных появлениях, вариантов по замене кандидата, кроме как на Харрис, летом уже и не было. Либо Харрис, либо Байден.

— Еще перед выборами в штабе Трампа, да и многие аналитики на это указывали, что, как и в 2020 году, демократы привлекут на свою сторону админресурс. Почему в этот раз админресурс не сработал? Применялся ли он в принципе?

— Непрямые методы голосования, за счет которых многие штаты были выиграны в прошлой избирательной кампании, — и дистанционное голосование, и досрочное голосование — эти факторы в прошлую кампанию сыграли как своеобразный админресурс. Сейчас же Трамп очень хорошо сыграл в эту же тему. Тогда в ключевых штатах преимущество демократов было минимальным — были случаи победы с отрывом в 0,24 процента. То есть это статистическая погрешность, где, наверное, возможны какие-то манипуляции.

Сейчас разрыв Трампа с Харрис был очень большим, причем не только на президентском уровне, но и на уровне сената и палаты представителей. Например, Элисса Слоткин в Мичигане выигрывает на 0,3 процента. В штатах, где побеждают республиканцы, отрыв — 5–8 процентов. То есть нужно очень сильно постараться, чтобы административный ресурс задействовать. Губернаторы в демократических штатах этого не делали. И здесь тоже интересный момент: некоторые влиятельные представители либеральной элиты, в частности Джефф Безос, основатель Amazon, владелец The Washington Post, в последние дни заняли демонстративную нейтральную позицию, видимо, понимая, что реальная ситуация не такая, как ее транслируют на публику. Это тоже весьма показательно.

«Трамп провел работу над чисто технологическими ошибками в плане проведения избирательной кампании, подключения электоральных ресурсов, которыми он не пользовался в 2020 году» Фото: © Aimee Dilger / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«Это был референдум о неподдержке четырехлетнего правления демократов»

— В таком случае почему все-таки стала возможна победа Трампа в 2024 году, учитывая, что в 2020-м он проиграл? С его победы в 2016 году прошло 8 лет. Трамп за это время не помолодел. Какой запрос избирателей он сейчас удовлетворил?

— Повторюсь, по совокупности факторов. Во-первых, Трамп провел работу над чисто технологическими ошибками в плане проведения избирательной кампании, подключения электоральных ресурсов, которыми он не пользовался в 2020 году. Во-вторых, фигура самого кандидата в лице Харрис, которая не смогла взять те группы избирателей, которые в свое время взял у Трампа Байден. Не получилось у демократов содержательно выстроить свою избирательную кампанию вокруг вопросов, которые действительно волновали избирателей. Когда их пытались вывести на содержательное обсуждение вопросов, то ответ был из серии: «Главное, чтобы не Трамп. Неужели вы не понимаете, что это катастрофа?» Но за этим нет ничего содержательного. То есть избиратель не увидел программу решения конкретных вопросов у демократов. И это накладывается на высокий антирейтинг самой Харрис.

Защищать свой президентский титул сложнее, чем заходить на новый круг. Поэтому фактически это был референдум о неподдержке четырехлетнего правления демократов и мандат Трампу на управление страной. По крайней мере, на ближайшие два года, когда пройдут новые промежуточные выборы в палату и сенат, этот мандат у него есть. Посмотрим, как он им распорядится.

— Харрис сказала, что нужно признать поражение. Есть эксперты, которые считают, что результаты выборов все равно не признает половина Америки и вообще в Штатах грядет гражданская война.

— Мы видим, что пока начинающийся транзит происходит довольно мирно. Байден сказал, что готов принять Трампа в Белом доме и обеспечить передачу полномочий. Харрис уже позвонила Трампу и поздравила. На фоне неожиданно убедительной победы Трампа демократы видят, что все-таки за ним большое количество населения. Это тоже очень важно, потому что Трамп — первый республиканский кандидат за прошедшие 20 лет, который побеждает не только по выборщикам, но и по всеобщему голосованию. Этот фактор является «подушкой безопасности» от провоцирования конституционного кризиса. Демократы видят, что Трамп не жульничает, а это действительно поддержка большинства населения США. Это является отрезвляющим фактором в деле передачи власти.

Но это совершенно не значит, что те же судебные заседания, которые по Трампу запланированы на конец ноября, уголовные дела, которые в отношении него ведутся, не будут продолжены. Демократы не смирятся с этим правлением и будут, если уж невозможно стало от власти его отстранить, стремиться снизить его легитимность. Новые покушения, мне кажется, тоже не стоит полностью исключать. Да, за Трампа проголосовало большинство, но Америка очень сильно поляризована, поэтому много тех, кто заряжен пропагандой демократов последних лет и не хотел бы видеть Трампа в живых.

— Вы упомянули будущего вице-президента Вэнса. Его называют следующим возможным президентом. Как вы оцениваете перспективы молодого республиканца?

— Он, конечно, интересный молодой политик и представляет собой новое поколение консервативных политиков в Америке. От того, чтобы называть его следующим кандидатом в президенты, меня удерживает только то, насколько Трамп, учитывая его нарциссическую натуру, готов будет играть на Вэнса как на следующего кандидата. Готов ли он будет по прошествии половины срока выдвигать и показывать Вэнса следующим лидером партии? У меня полной уверенности нет. Вэнс очень хорошо помог Трампу и на дебатах, и когда он был назначен, но в целом по кампании я не могу сказать, что Трамп его как-то продвигал. Гораздо больше было продвижения и реверансов в сторону того же Илона Маска. Поэтому нужно посмотреть, какая у них между собой будет химия. Это во-первых.

А во-вторых, как сам Вэнс будет справляться с большим объемом задач, которые возлагаются на вице-президента? Это довольно тягучая работа с законодательным органом. Здесь Вэнс получает, конечно, хорошее преимущество в том, что придется работать с республиканским сенатом, но это ближайшие два года. Дальше посмотрим.

— А какова роль Илона Маска в команде Трампа? Только ли в том, чтобы привлечь новых избирателей?

— Мы слышали новость о том, что Трамп хочет назначить Маска руководителем комиссии, которая будет заниматься ревизией и инвентаризацией деятельности американского правительства, чтобы сделать машину американского правительства более эффективной. Согласится ли Маск на это, учитывая огромное количество всех своих текущих проектов? Но это был бы мощный ход.

Маск долго держался нейтралитета, хотя было понятно, что его политические симпатии были не на стороне Харрис. Он, конечно, свою роль сыграл. Поэтому если бы он не был таким известным предпринимателем, «продажником», то, конечно, в старые времена получил бы какую-нибудь хорошую посольскую должность. Но для него сейчас, конечно, этого мало. Потому будет интересно посмотреть, куда он встроится при Трампе-президенте.

— Зачем самому Маску это нужно?

— Поскольку он все-таки человек, который любит изобретать не просто какие-то конкретные штуки, которые куда-то летают или где-то ездят, а пересобирать целые социальные институты, осваивать новые, подарить ему возможность пересобрать американское правительство — идея интересная. Как человек творческий, интересующийся, нестандартно мыслящий, он, может быть, воспримет это как креативную новую задачу. Но справится ли он с этим? Одно дело управлять своей компанией, а другое — такой сложной бюрократией, как правительство Соединенных Штатов Америки.

«Маск долго держался нейтралитета, хотя было понятно, что его политические симпатии были не на стороне Харрис» Фото: © Jen Golbeck/Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«Предлагаемые Трампом и его советниками идеи противоречат задаче СВО по демилитаризации»

— Для России, на ваш взгляд, кто все-таки был бы оптимальным кандидатом? Владимир Путин говорил о том, что для нас удобнее Байден, а потом и Харрис.

— Сложность при Трампе в том, что он будет силовым давлением обращаться к близким нам по нынешним временам партнерам — Индии, Саудовской Аравии, будет работать на ослабление тех институтов и практик, которые мы завели с 2022 года, то есть БРИКС и альтернативные финансовые и валютные системы. Он однозначно будет стараться удержать зависимость Европы от энергетической иглы США, поэтому будет довольно сложно вернуть себе европейский рынок сбыта российской энергопродукции. Также будет трудно в части отношений с Китаем.

Однозначно будет сложнее на Ближнем Востоке, потому что Трамп занимает открытую произраильскую позицию, и обострение с Ираном может негативно сказаться на России, учитывая наши близкие связи. Как он будет себя вести в отношении близкого нам теперь партнера КНДР? Скорее всего, в условиях невозможности какой-то новой сделки будет новый виток давления.

Украинский сюжет, который уже начали обсуждать, к какому-то оптимизму тоже не располагает. Предлагаемые Трампом и его советниками идеи противоречат задаче СВО по демилитаризации. Отложенный статус в НАТО на 20 лет значит, что Украину будут продолжать вооружать и готовить к следующему витку вооруженной борьбы с Россией — не думаю, что Москва согласится на новую отложенную войну. Поэтому абсолютно по всем ключевым позициям внешней политики есть моменты, которые настораживают. Должны настораживать.

— Значит, слова Трампа о том, что он не намерен развязывать войны, а положит им конец, — это ерунда?

— Трамп действительно не начал ни одной войны, когда был у власти четыре года. Но он и не закончил их. Во многих вещах даже усугубил. В Сирии, мы помним, он хотел свернуть американское присутствие, но ничего из этого не получилось. На Украину, мы помним, именно он начал новые поставки вооружений, «Джавелинов», тогда это было мощным фактором эскалации.

Когда Трамп говорит, что за два дня все решит, это не нужно воспринимать буквально. Но всерьез смотреть на его предложения обязательно надо, потому что они могут тянуть за собой шлейф новых осложнений. А самое главное с Трампом в том, что он предсказуем в своем первом шаге, но не знаешь, куда повернет на втором. Вот он «выкатил» предложение по Украине, которое, как я сказал, нам невыгодно в своем стартовом варианте. А что он будет дальше делать? Усилит санкции против России и начнет более существенные поставки, которые станут затруднять продвижение наших войск? Или откатит? Этого мы не знаем. И в этом, конечно, всегда сложность, что его слова, действия и линия держат тебя в тонусе.

— Вы считаете, что он не будет, условно, звонить Путину и Зеленскому и усаживать их за стол переговоров?

— Может, он и будет, не зря же только результаты выборов объявили, а сегодня они уже презентуют свои модальности разрешения украинского конфликта. Наверное, сейчас начнутся какие-то закулисные переговоры на этот счет. Можно ли найти в том его предложении что-то хорошее? Я пока не вижу.

— Вы сказали, что у Трампа открытая произраильская позиция, хотя на выборах его поддержала даже мусульманская община в Мичигане. Почему? Демократы тоже Израиль поддерживали. Как это отразится на конфликте на Ближнем Востоке?

— Во-первых, нужно сказать, что не вся мусульманская община США поддержала Трампа, а отдельно взятая в Мичигане, хоть и крупная. Поэтому мы не знаем, какие конкретные отношения эту общину связывали с избирательным штабом. Это просто оговорка «на полях».

Второй момент. Они все-таки поддерживали его по теме Газы. Но заход Трампа более широкий. Не только на Газу, но и на Иран. А здесь Трамп, мне кажется, будет пытаться вернуться к своей идее замирения арабов и израильтян, в том числе на почве их общего антагонизма в отношении Ирана.

— А что тогда с Европой, где победе Трампа, кажется, радуется только Виктор Орбан?

— Опасения старых европейцев и представителей трансатлантического сообщества строятся на отношении Трампа к самому этому институту и к союзникам. Убеждение Трампа, что Америка недостаточно получает от своих вложений в союзников и в альянсы, поэтому союзники должны платить больше не только в виде увеличения расходов на вооружение, но и по части взятия на себя бремени каких-то военных операций, урегулирований.

Поэтому европейцы опасаются, что со стороны Трампа в этой части будет давление. Но это ключевое партнерство для США, в том числе и во всех остальных вопросах, которые они хотят решать по Китаю, Ближнему Востоку. Но я ожидаю довольно напряженного отношения с европейцами.

— Как будут складываться отношения США с Китаем? Продолжатся ли торговые войны? Будут ли разжигать вопрос по Тайваню?

— Борьба с Китаем однозначно продолжится. Но это будет тягучая торгово-технологическая война в виде введения новых тарифов, пошлин, по перестройке цепочек поставок, давления на азиатских союзников США по выстраиванию антикитайской коалиции. Все, кто сейчас так или иначе готов во внешнеполитический блок Трампа прийти, — это настоящие ястребы по Китаю, убежденные, что именно он является главным соперником XXI века.

Поэтому американцам необходимо, пока Китай не воспарил слишком высоко (хотя уже по многим параметрам выше, чем США), все ресурсы, все возможности положить на его сдерживание и ограничение его роста. Поэтому с Китаем тоже будет довольно напряженно. Там будет системная работа, не всплески эскалации, как в отношении России, а системная, планомерная работа по наращиванию давления и ограничению возможностей КНР.