Экс-глава загса то и дело просила приставов оградить ее от раздражающего внимания СМИ к ее персоне. От комментариев Нигматуллина — не без напоминания своего адвоката — решительно отказалась

Нигматуллину привезли в челнинский суд вместе с Энгелем Фаттаховым

В здание Набережночелнинского городского суда бывшую начальницу загса РТ Гульшат Нигматуллину привезли в 9 часов утра вместе с другим не менее влиятельным экс-чиновником — бывшим министром образования и науки республики Энгелем Фаттаховым. У обоих судебные процессы проходили в одно и то же время. Но если в глазах аксакала Фаттахова уже читалась усталость от длительной ночевки в СИЗО, то Нигматуллина выглядела свежо и относительно бодро.

Экс-глава загса то и дело просила приставов оградить ее от раздражающего внимания СМИ к ее персоне. От комментариев Нигматуллина — не без напоминания своего адвоката — решительно отказалась.


На заседании Нигматуллину сопровождал ее муж Марат Ганиев — создатель и генеральный продюсер студии «Татармультфильм». В растянувшемся на лишний час досудебном ожидании он долгое время общался с адвокатом Анисой Алешиной, обсуждая с ней детали дела. Как и супруга, от общения со СМИ он отказался, отвечая на любой вопрос многозначительным молчанием.

Следствие запросило для Нигматуллиной отправку в следственный изолятор на 1 месяц и 20 дней. Позицию СКР озвучивала старший следователь 6-го отдела Рамина Уразаева. Так, сторона обвинения считает, что экс-чиновница может скрыться от суда и следствия, воспрепятствовать уголовному судопроизводству, уничтожить улики или оказать давление на свидетелей

Как следствие требовало СИЗО для экс-главы загса

Задержали Нигматуллину поздно вечером 16 июля. В ее отношении возбуждено уголовное дело, ей инкриминируют превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ) и мошенничество (ст. 159 УК РФ). Почему заседание проходило в Челнах, если чиновница казанская?

В работе загса ищут «брак»: какую схему СКР и УБЭП нащупали в хозяйстве Гульшат Нигматуллиной?

Два дня назад Нигматуллина приехала в автоград на две очные ставки с экс-подчиненными: бывшим заместителем Ренатом Ахметзяновым и экс-главбухом загса РТ Ландыш Шарафутдиновой. Обоих обвиняют в хищении премий, и оба бывших подчиненных Нигматуллиной заявили, что «премиальные» деньги возвращали по указке начальницы. Неудивительно, что по окончании ставок ее задержали. Отметим, что вину Нигматуллина не признала и от показаний отказалась.

Масштабное уголовное дело, фигурантом которого стала Нигматуллина, было возбуждено еще весной 2024 года. Следствие установило, что сотрудники загсов по всей республике получали премии за цифровизацию и перевод архивных документов, а потом якобы возвращали эти премии наличкой.

Сама цифровизация загсов (в том числе и в Татарстане) началась еще несколько лет назад по указу Владимира Путина — президент поручил создать единый госреестр, который объединил бы базы данных всех загсов по стране. И Татарстан был в числе первых регионов, где такой реестр создавался. В республике предстояло оцифровать 12,7 млн актовых записей, «накопившихся» с 1926 года. Во время цифровизации обнаружилось, что часть этих актов (516 тыс.) выполнена на старотатарском и татарском языках: их, помимо оцифровки, предстояло еще и перевести на русский язык. На перевод актов правительство РФ выделило дополнительно загсам субъектов 1,7 млрд рублей, самый большой транш из которых — 820 млн рублей — получил только Татарстан. При этом переводом занималась как отдельно нанятая компания, так и сами сотрудники загсов, которых дополнительно наняли в штат как раз в период цифровизации для ускорения работ. Закончить их должны были к концу 2020-го.

А в прошлом году следствие начало подбираться к масштабной схеме хищения премий, которые сотрудники загсов получали за работу по цифровизации. Так, одной из первых под силовой пресс попала начальница бугульминского загса Элла Демченко. В отношении нее возбудили дело по ст. 286 УК РФ (превышение полномочий). Следствие выяснило, что она дала указание одной из своих подчиненных снять и отдать ей полученную годовую премию в 40 тыс. рублей. Та якобы так и сделала. «Я к этому вообще [отношения не имею]. Тут сразу было понятно, что подобное (инициатива — прим. ред.) не от меня исходит, — сказала она. — Начисление премий было от управления загса. Конечно, [я за это не отвечала]. Мы не имеем таких полномочий — давать какие-то указания, приказы своему отделу», — говорила Демченко «БИЗНЕС Online». В марте этого года суд прекратил ее уголовное дело и освободил от наказания после того, как она вернула деньги своей подчиненной обратно. Похожая фабула и в деле начальницы отдела загса исполкома Черемшанского района Гульназ Закировой. Судебное разбирательство по ее делу еще впереди.

И только этой весной следствие вышло на более высокопоставленных чиновников. В частности, в марте была задержана Ландыш Шарафутдинова — теперь уже бывшая заведующая сектором ресурсного обеспечения и госзакупок управления загса РТ. Следом был объявлен в розыск и задержан экс-заместитель руководителя загса Ренат Ахметзянов, отвечавший в ведомстве как раз таки за цифровизацию и неожиданно уволившийся в начале 2024 года. Следствие полагает, что Шарафутдинова перечисляла премии за работу по оцифровке архивных актов районным специалистам загсов, а потом вместе с Ахметзяновым давала указание их вернуть наличкой. По версии следствия, специалистам приходилось ездить в Казань из районов и привозить кеш в главное управление загса.

Нигматуллина стала третьим фигурантом этого масштабного дела. Источники «БИЗНЕС Online» рассказали, что экс-начальницу загса задержали после того, как ее бывшие подчиненные рассказали, что собирали премии по ее указке. Нигматуллина это якобы отрицает. Предварительный ущерб по делу — порядка 6,7 млн рублей, однако собеседники издания не исключают, что цифра может увеличиться.

Закономерно следствие запросило для Нигматуллиной отправку в следственный изолятор на 1 месяц и 20 дней. Позицию СКР озвучивала старший следователь 6-го отдела Рамина Уразаева. Так, сторона обвинения считает, что экс-чиновница может скрыться от суда и следствия, воспрепятствовать уголовному судопроизводству, уничтожить улики или оказать давление на свидетелей.

«У следствия есть основание полагать, что Нигматуллина может быть причастна к совершению иных преступлений, в связи с чем по уголовному делу необходимо провести дополнительные следственные и разыскные мероприятия, направленные на установление дополнительных эпизодов преступной деятельности. Находясь на свободе, она может скрыть эти следы. Хочу отметить, что в материалах уголовного дела есть факты оказания давления на свидетелей со стороны Нигматуллиной, в частности в предоставленном допросе засекреченного свидетеля», — говорила Уразаева.

Нигматуллина сокрушалась и-за желания следствия поселить ее в СИЗО: «Я готова предоставить все данные, все сведения, которые знаю, которые мне известны и могут быть полезны для расследования этого дела»

Адвокат: «Фамилия называется только в связи с тем, что она являлась начальником загса»

Интересы Нигматуллиной представляла адвокат Алешина, которая начала свою речь с призыва руководствоваться догмами правового государства и, соответственно, законами. Клич она подкрепила монотонным зачитываем статей из Уголовно-процессуального кодекса. Помимо этого, адвокат отметила, что времени на ознакомление с материалами дела у нее не было, но даже так она обнаружила в материалах несостыковки.

«Я успела только прочитать буквально через строчку два допроса свидетелей. Так вот, ни один из этих свидетелей не говорит о том, что моя подзащитная им звонила, о чем-то говорила, о чем-то просила или что ей были какие-то деньги привезены. То есть моя подзащитная, ее фамилия, называется только в связи с тем, что она являлась начальником загса. Поэтому утверждать, что показания этих двоих свидетелей свидетельствуют или говорят о том, что моя подзащитная виновата в том обвинении, которое ей предъявлено, — это все не соответствует истине и действительности», — подмечала Алешина.

Кроме того, на очной ставке 16 июля ни один из подозреваемых не говорил, что Нигматуллина давала какие-либо команды везти к ней деньги — она их даже не видела. Все деньги, продолжала Алешина, аккумулировались в бухгалтерии.

Коррупционный скандал в загсе: Гульшат Нигматуллина уволена на фоне задержания подчиненных

«Вы меня простите, если человек этих денег не видел, если не давал команды эти деньги собирать, если эти деньги ему никто не передавал, если она их в руках не держала… Еще раз повторяюсь, не видела! Они находились в бухгалтерии в сейфе… То каким образом она могла распоряжаться и давать какие-либо команды по поводу расходования этих денег?» — продолжала сокрушаться адвокат. Она приводила и некие несостыковки в деле. Так, на очной ставке указывалось, что Нигматуллина тратила на содержание служебного автомобиля балансовые средства управления. Но она на нем не ездила — у нее в распоряжении была машина, состоявшая на балансе кабинета министров. Зато «проблемным» авто активно пользовался подчиненный Ахметзянов.

«Кроме того, уважаемый суд, во время допроса и сегодня, собственно, моя подзащитная заявила, что все эти обстоятельства и те якобы преступные действия, которые были ею совершены, происходили с 10 ноября по 18 декабря 2020 года. Но все дело в том, что с августа по 30 ноября 2020-го моя подзащитная вообще не находилась на территории Российской Федерации и, в частности, на территории Республики Татарстан. Она в это время была на излечении и восстановлении своего сына в Испании. Все документы, подтверждающие факт улета/прилета моей подзащитной — они в материалах уголовного дела есть», — добавила фактуры к своей позиции адвокат и запросила меру пресечения в виде домашнего ареста или запрета определенных действий.

На заседании Нигматуллину сопровождал ее муж Марат Ганиев. Как и супруга, от общения со СМИ он отказался, отвечая на любой вопрос многозначительным молчанием

Нигматуллина: «У меня, честно говоря, шок»

Сама Нигматуллина в своем ответном слове сокрушалась из-за желания следствия поселить ее в СИЗО. «У меня, честно говоря, шок. Я всегда (и ранее, и в период работы руководителем органа загс) всегда сотрудничала с правоохранительными органами. Всегда давали все данные, которые были необходимы в работе правоохранительных органов. Эта мера пресечения излишняя. Потому что я готова предоставить все данные, все сведения, которые знаю, которые мне известны и могут быть полезны для расследования этого дела», — с тревогой в голосе рассказывала она.

Экс-глава загса апеллировала к находящемуся на иждивении 27-летнему сыну Радифу. Он, вспоминала подозреваемая, с 2020 года страдает тяжелым заболеванием, имеет II группу инвалидности из-за расстройства личности и поведения, обусловленные болезнью, повреждением или дисфункцией головного мозга. Потому суду приобщили справку о прохождении ее сыном лечения у психотерапевта и приеме лекарств и необходимости постоянного ухода.

«Заболел он у меня в 2020 году в период ковида. Заболел очень сильно, сложно. И он был на грани жизни и смерти. И весь этот период проходил в 2020-м, год проходил под эгидой того, чтобы его спасти. Сейчас он, слава богу, жив-здоров. Вот уже 4,5 года я занимаюсь восстановлением здоровья. Я очень надеюсь, что он поправится. При его восстановлении необходимо, чтобы его психическое состояние было нормальным. Потому что его психическое состояние очень пострадало. Психическое состояние требует его корректировки и постоянного ухода за сыном. Нужно быть рядом с ним, корректировать, ему помогать. Сам он не в состоянии», — продолжала она.

В конце выступления после продолжительной паузы Нигматуллина озвучила свою жизненную философию: «Мое жизненное кредо — работать и служить государству». Этому, собственно, она и отдала практически всю жизнь, подчеркивала Нигматуллина. Она выразила надежду, что решения следствия и достопочтенного суда будут «искренними».

Вероятно, аргументы следствия не впечатлили судью в отличие от «спича» Нигматуллиной о службе Родине и материнской любви. Потому экс-глава загса РТ отделалась лишь «домашкой» до 5 сентября, в то время как ее коллега по несчастью Фаттахов, к слову, вновь отправился ночевать в СИЗО.