«Три молнии, ударившие в одно место»: великие татарские женщины в особняке Демидова

В «Табу» рассказывается три истории: о первой татарке, которая получила высшее образование в Европе, — выпускнице Сорбонны Саре Шакуловой, певице и композиторе Саре Садыковой и основательнице первой женской гимназии в Казани Фатихе Аитовой Фото предоставлено фондом «Живой город»

«Историю творят и создают великие люди… Или нет?»

Символично, что последняя казанская театральная премьера этого сезона оказалась посвящена выдающимся татарским женщинам, причем постановочная команда, как и актерский состав, в особняке Демидова также в основном состояли из представительниц прекрасного пола.

Говоря о людях-величинах, людях-памятниках, которым удалось оставить после себя след в истории народа, мы чаще всего вспоминаем о тех внешних трудностях, которые им пришлось превозмочь, но почти никогда о внутренних. Опуская личные, порой интимные подробности жизни таких личностей, мы будто отсеиваем лишнее, хотя не менее важно то, как и почему они не свернули с пути к своей мечте, будучи такими же сомневающимися, бесконечно ищущими и порой даже ранимыми, как и все остальные. Подобными вопросами задалась драматург спектакля «Табу», лауреат «Золотой маски» Дина Сафина, создавая пьесу «Мугаллима», где она исследует, какой была «свободная образованная мусульманская женщина» начала XX века.

Первые слова в спектакле, которые произносит герой Ришата Ахмадуллина (роль ведущего актера театра им. Камала обозначена как Человек театра), предлагают зрителям погрузиться в историю судеб татарских просветительниц, оттолкнувшись именно от этой проблемы: «Трудно себе представить, что Моцарт шутил о неизменных вещах, Эйнштейн бросил первую жену с двумя детьми в нищете, а Тукай боялся женщин. Историю творят и создают великие люди… Или нет? Отменяет ли знание правды их жизни факт великого дела? А может быть, так мы, наоборот, можем убедиться в силе их духа?»

В какой-то момент биографии героинь сходятся в одной точке, а точнее, в гимназии Аитовой, где учится еще маленькая Садыкова, и в это же время в нее возвращается из Зарайска преподавать математику Шакулова. Создается ощущение, будто это три молнии, ударившие в одно место Фото: Полина Малых, фонд «Живой город»

Пьеса Сафиной (попавшая в шорт-лист международного фестиваля «Любимовка») повествовала о таких женщинах-просветительницах начала XX века, как Магруй Музаффария, Мухлиса Буби, Лябиба Хусаиния, Кояш Джабраилова, Зайнаб Амирханова, Ханиса Габитова и Зухра Бурнашева. В «Табу» же режиссер Лили Нурель вместе с драматургом решили рассказать другие три истории: о первой татарке, которая получила высшее образование в Европе, — выпускнице Сорбонны Саре Шакуловой, певице и композиторе Саре Садыковой и основательнице первой женской гимназии в Казани Фатихе Аитовой.

В разговоре с «БИЗНЕС Online» режиссер объяснила, почему, перебрав множество имен татарских женщин-первопроходцев, решила остановиться на этих трех фигурах. Во-первых, руководствуясь желанием рассказать неидеальные истории сложных и потому уникальных судеб, работая с архивными материалами, которые полны субъективного, очень личного опыта, она почувствовала, что та прорывная сила, которая вела Шакулову, Аитову и Садыкову, есть и в ней самой.

Во-вторых, помимо внутреннего отклика, в соединении этих историй лежит и художественный интерес авторов. Дело в том, что в какой-то момент три биографии сходятся в одной точке, а точнее, в гимназии Аитовой, где учится еще маленькая Садыкова, и в это же время в нее возвращается из Зарайска преподавать математику Шакулова. Такое совпадение может показаться на первый взгляд делом обычным, но в постановке «Табу», когда мы наблюдаем за тремя настолько самодостаточными, насыщенными перипетиями судьбами, создается ощущение, будто это три молнии, ударившие в одно место.

Примечательно, что на входе в зал особняка Демидова можно было видеть сборники «Татарских комиксов» Радифа Кашапова и Регины Гаязовой, в которых авторы также решили рассказать о женщинах-татарках, привнесших свой вклад в сохранение и развитие национальной культуры. «Эта тема действительно будто витает в воздухе», — замечают сами авторы.

Мы с замиранием сердца читаем вместе с Шакуловой (Гузель Валишина) письма от ее родственников, когда та совершенно одна уехала учиться в Сорбонну Фото: Екатерина Халаева

«Сердца людей — это то, куда я растратила себя»

«Табу» предлагает зрителю в первую очередь влюбиться — вслед за создателями постановки — в атмосферу жизни татарской интеллигенции конца XIX – начала XX века. Несмотря на аскетичную сценографию (художник Алия Гайнуллина), важным элементом которой является атрибутика, характеризующая род занятий героинь (у Аитовой это школьная доска и указка, у Шакуловой — книги и чемоданы, а у Садыковой — старинное фоно), она очень трогательно и ненавязчиво взывает к тем чувствам, которые переживали героини своего времени.

Смеемся с Аитовой (Ильсияр Хисматова), которая заключает «сделку» со своим мужем о том, что тот даст ей деньги на школу, если она родит пять сыновей Фото: Екатерина Халаева

Это своеобразие переломного периода, когда молодые татарки стояли на острие границы между уходящей в прошлое традицией и зовом нового времени. Эта ситуация и становится смыслообразующим центром драмы трех татарок: Шакулова (у спектакля есть несколько составов актеров, в наш вечер играла Гузель Валишина из Казанского ТЮЗа) борется за право получить высшее образование, Садыкова (Алсу Файзуллина из Татарского ТЮЗа им. Кариева), будучи уже автором знаменитых песен, — за место в союзе композиторов, а Аитова (Ильсияр Хисматова) — за разрешение открыть свою школу, чтобы преобразовать ее в частную женскую гимназию. Все они делали общее, в сущности, революционное дело — будучи наделенной своим талантом (предпринимательство, музыкальный дар или даже жажда научного познания), каждая тем самым утверждала новую роль женщины в истории собственного родного края. Ведь преодолеть табу — значит, найти возможность жить иначе, предложить посмотреть на жизнь под иным углом.

Еле сдерживаем слезы, когда Садыкова (Алсу Файзуллина) сквозь боль, улыбаясь поет на сцене, в то время как ее больной туберкулезом муж пишет ей прощальные письма Фото: Полина Малых, фонд «Живой город»

Однако «Табу» не становится панегириком героической стойкости персонажей. На сцене мы видим будто бы архивную кинопленку, из которой для нас вырезали самые значительные моменты их жизни, где главным становится именно внутренняя борьба. Спектакль хочет не просто рассказать о «значительных личностях в истории», мы с замиранием читаем вместе с Шакуловой письма от ее родственников, когда та совершенно одна уехала учиться в Сорбонну, по-доброму смеемся, когда Аитова заключает «сделку» со своим мужем о том, что тот даст ей деньги на школу, если она родит пять сыновей, и еле сдерживаем слезы, когда Садыкова сквозь боль, улыбаясь поет на сцене, в то время как ее муж Газиз Айдарский, больной туберкулезом, пишет ей прощальные письма.

«Порой нужно пробиться сквозь тысячи воспоминаний, обрывков личных дневников, чтобы построить догадку, как это было на самом деле… Если убрать одну грань, то перед нами возникает совсем другая личность, и мы не знаем, какое будущее ее ожидает. Мы сотканы из удач и потерь, из проб и ошибок, из масок, которые носим в обществе каждый день, из наших темных сторон и самых светлых желаний», — слышатся время от времени резонерские монологи Человека театра. На одну из таких реплик Садыкова отвечает: «Сердца людей — это то, куда я растратила себя».

Спектакль посетила Альфия Айдарская, дочь Сары Садыковой Фото: Екатерина Халаева

В разговоре с «БИЗНЕС Online» режиссер Нурель поделилась, что именно эти «шероховатости», порой слабости — именно то, что по-настоящему трогает зрителя. Такая драматургия жизни пылится в забытых архивах, осталась в памяти немногих, кто еще помнит, как все это было на самом деле. Сама Нурель работала в том числе с материалами, которые собрала дочь Садыковой Альфия Айдарская. 99-летняя прима балета театра им. Джалиля середины прошлого века также присутствовала на премьерном показе, став живым мостиком между той эпохой и современностью.

Завершается постановка катарсично: прожив вместе три большие жизни, мы видим на экране титры из десятков фамилий татарских женщин, оставивших свой след в истории и также, очевидно, любивших, страдавших, превозмогающих. «Слово „табу“ означает запрет на какое-либо действие, основанное на этических, культурных и социальных нормах, — заключает Человек театра. — Или это что-то другое? В татарском языке есть переходный глагол „табу“… например, тынычлык табу — найти успокоение, шифасы табу — найти исцеление, үз үзеңдә көч табу — найти в себе силы, үзеңне табу — найти себя».