Балет Петра Чайковского представили в ТАГТОиБ им. Джалиля в редакции худрука местной труппы Владимира Яковлева Балет Петра Чайковского представили в ТАГТОиБ им. Джалиля в редакции худрука местной труппы Владимира Яковлева

Противники «глумления»

В этом году от казанской «Спящей красавицы» многого ждали. Прежде всего в исполнительском плане: на 37-м Нуриевском фестивале собралась настоящая «дрим-тим» в лице молодой звезды Мариинки Марии Ильюшкиной (Аврора), главного принца петербургской сцены Тимура Аскерова (Дезире) и опытной солистки Большого театра Анны Тихомировой (Фея Сирени). В свадебном дивертисменте к ним присоединился лауреат международных конкурсов и надежда ГАБТа Иван Сорокин (Голубая птица).

Напомним, что эксперты считают: Казани будет непросто в ближайшее время собирать подобные составы. С укреплением позиций Валерия Гергиева в столичном ГАБТе москвичи и петербуржцы смогут выступать на объединенных сценах Большого и Мариинского театров, и сторонние площадки уже не будут в приоритете для их солистов.

В роли ведущего на этот раз выступил Геннадий Янин. Он один из самых одаренных танцовщиков своего поколения, а сейчас и педагог-репетитор, но конферанс ему пока не покорился. Как-то, выступая в Казани на гала-концерте фестиваля #StagePlatforma, Янин не смог произнести без ошибок, кажется, ни одного из имен участников. На этот раз, представляя «Спящую красавицу», артист вдруг «отправил» Баха в XVII век и назвал императорский балет «российским». Удивила и неаргументированная оценка ветераном Большого театра новейшей истории искусства («Она показывает, что поглумиться можно даже над таким шедевром, как „Спящая красавица“», — отметил Янин). Остается надеяться, что эти слова не о трагически щемящем спектакле легендарного Матса Эка, где шведский хореограф размышлял о проблемах наркомании.

Там где нужно порхать, девушки вязнут в затейливых комбинациях. В попытке зафиксировать позу — теряют равновесие Там, где нужно порхать, девушки вязнут в затейливых комбинациях. В попытке зафиксировать позу — теряют равновесие

Вне «замка красоты»

Впрочем, традиционная «Спящая красавица» (именно в таком русле в ТАГТОиБ представляют спектакль местного балетного худрука Владимира Яковлева) не об этом. Она о становлении личности и красоте, воплощенной в графичных классических па: вспомним знаменитую строку Иосифа Бродского «Классический балет есть замок красоты». Этой красоты казанскому спектаклю очень не хватает, как и волшебства, которого зрителя лишают кордебалет и корифеи труппы. Населяющие сказку нереиды и феи — существа неземные. В театре им. Джалиля же они вполне осязаемы как взглядом, так и слухом.

Там, где нужно порхать, девушки вязнут в затейливых комбинациях. В попытке зафиксировать позу — теряют равновесие. Изящно выплыть из-за кулис в центр тоже могут не все: некоторые артистки буквально протаптывают себе путь, хотя здесь часть вины лежит на техниках сцены. Покрытие пола в ТАГТОиБ необходимо менять, и это отдельный вопрос. Пока же глухой стук пуантов разрушает и магию фей (ансамбль даров в первом акте), и магию любви (адажио влюбленных во втором).

Красива ли пестрая картинка Анатолия Нежного, где художник смешал ядовито-кислотные пачки, позолоченные канделябры, черную колесницу и мельтешащие занавесы? Это дело вкуса, а также знания, каким в 1890-м был императорский балет. А вот то, что в буйстве красок и реквизита теряется ажурный узор танца, — печально. Чтобы оценить работу ног, звездных солистов приходится мысленно извлекать из местного антуража. Обладателям самых дорогих билетов обидно вдвойне — с первых рядов партера не видно стоп артистов. Это невосполнимое упущение.

В земной партии Авроры солистка чувствует себя уверенно: и когда демонстрирует себя кавалерам, и когда плывет в волшебном ансамбле нереид, и когда танцует с Дезире в свадебном па де де В земной партии Авроры солистка чувствует себя уверенно: и когда демонстрирует себя кавалерам, и когда плывет в волшебном ансамбле нереид, и когда танцует с Дезире в свадебном па-де-де

Парад звезд

А ведь посмотреть было на что. Например, на архиполетные арабески Ильюшкиной, возводящие ее в ранг ирреальных неоромантических танцовщиц. При этом в земной партии Авроры солистка чувствует себя уверенно: и когда демонстрирует себя кавалерам, и когда плывет в волшебном ансамбле нереид, и когда танцует с Дезире в свадебном па-де-де. Учитывая, что в Мариинке она исполняет Аврору всего два месяца, результат впечатляет: солистка уже демонстрирует техничные па-де-бурре, неплохой апломб (умение держать равновесие) и «поющие» руки. А случайные огрехи вроде запинки после волшебного пробуждения можно списать на сценическое волнение.

Конечно, в Казани Ильюшкиной помог и опыт Аскерова-Дезире. Премьер Мариинки не только невероятно красив и гуттаперчев, он еще и прекрасный партнер, умеющий выгодно презентовать даму в подкручиваниях, обводках и поддержках. Именно поэтому два па-де-де стали бриллиантами фестивальной «Спящей красавицы» и, увы, не получили соответствующий контекст.

В ряд с гастролерами встала разве что солистка ТАГТОиБ Олеся Пичугина. Ее витальная Карабос, колдующая на пуантах, ярко оттенила харáктерную Фею Сирени – Тихомирову. Последняя же удивила актерской харизмой: артистка ГАБТа знает, как очеловечить стерильные балетные па, приманить публику томным взглядом и кроткой улыбкой. По силе зрительской отдачи она уступила лишь своему коллеге Сорокину (Голубая птица). Он зависал в прыжках и на радость публике творил красоту, о которой так поэтично писал Бродский.

Занятно, что «в ножку» казанский маэстро так и не попал. Это проиллюстрировал придворный танец в прологе, где оркестр «бежал» вперед, а королевская знать в париках и кринолинах за ним не успевала Занятно, что «в ножку» казанский маэстро так и не попал. Это проиллюстрировал придворный танец в прологе, где оркестр «бежал» вперед, а королевская знать в париках и кринолинах за ним не успевала

Королевская знать в погоне за музыкой

Свою ложку дегтя внес оркестр ТАГТОиБ, внезапно ставший антигероем вечера. Это огорчает, ведь в прошлом году музыку «Спящей красавицы» достойно представил Айрат Кашаев — дирижер из Большого мыслил балет как грандиозную театральную симфонию, минимально подстраиваясь под нужды танцовщиков.

Сменивший его за дирижерским пультом Ренат Салаватов не захотел бороться за композиторскую правду и решил традиционно сыграть «в ножку». Как иначе объяснишь назойливую акцентуацию ритма, которая из многоуровневой партитуры Чайковского сделала аналог музыки Минкуса и Пуни? Занятно, что «в ножку» казанский маэстро так и не попал. Это проиллюстрировал придворный танец в прологе, где оркестр «бежал» вперед, а королевская знать в париках и кринолинах за ним не успевала.