Литераторы, руководители театров, журналисты приехали в нефтяную столицу РТ, чтобы увидеть последнюю премьеру местного татарского драмтеатра, а заодно поздравить с недавним 50-летием писателя и драматурга Равиля Сабыра Литераторы, руководители театров, журналисты приехали в нефтяную столицу РТ, чтобы увидеть последнюю премьеру Альметьевского драмтеатра, а заодно поздравить с недавним 50-летием писателя и драматурга Равиля Сабыра

Замеченный комиссией Ахметова

Целый культурный десант из Казани в прошлые выходные высадился в Альметьевске. Литераторы, руководители театров, журналисты приехали в нефтяную столицу РТ, чтобы увидеть последнюю премьеру местного татарского драмтеатра, а заодно поздравить с недавним 50-летием писателя и драматурга Равиля Сабыра. Новый альметьевский спектакль основан на его романе, сам Сабыр адаптировал произведение и для театральной сцены.

Правда, название постановки звучало не слишком юбилейно — «Фәхрине үтереп ташладылар» (к слову, именно с этих слов начинается роман «Глубокие корни» классика татарской литературы Галимджана Ибрагимова), в буквальном переводе с татарского «Фахри убит и выброшен», хотя в афише по-русски это и звучало менее шокирующе — «Час суда». В любом случае круглую дату драматурга было решено отметить не цыганочкой с выходом, а суровой криминальной драмой, постановку которой доверили новичку в театре, кинорежиссеру Александру Далматову.

Новый спектакль — смелое решение вполне в духе нынешней Альметьевской татдрамы во главе с директором Фаридой Исмагиловой

Смелое решение вполне в духе нынешней Альметьевской татдрамы во главе с директором Фаридой Исмагиловой, при которой театр из нефтяной столицы РТ стал заметен далеко не только в масштабах республики. В том числе здесь уважают эксперименты, начиная с уже легендарного «Кибет» («Магазин») режиссера Эдуарда Шахова, заканчивая недавним «Дөм» («Власть тьмы») от Лизы Бондарь. Кроме того, в Альметьевске уже интригуют будущим оригинальным прочтением пьесы «Хан һәм шагыйрь» («Царь и поэт») Ркаила Зайдуллы (председатель союза писателей РТ тоже приезжал на «Час суда») и казахский режиссер Алибек Омирбекулы обещает рассказать и показать татарам их же собственную историю.

Так что высокое место Исмагиловой, руководящей культурным учреждением вполне в духе продвинутого западного интенданта, в недавнем рейтинге «БИЗНЕС Online» самых влиятельных людей театрального мира республики выглядит логично, как и то, что первый в истории Татарстана киноспектакль (так его позиционируют авторы «Часа суда»), появился именно в Альметьевске.

Нет, речь не о присутствии на сцене камер, что стало мейнстримом для современного российского театра благодаря Константину Богомолову и Петру Шерешевскому, хотя и здесь одна часть представления происходит на сцене, а другая проецируется на экране. Но у кинорежиссера Далматова это разделено так — текущую действительность актеры проживают вместе со зрителями, а в их прошлое публика проваливается через кино.

Если обращаться к роману-первоисточнику, то там у Сабыра на первый план выходят темы дружбы, любви и предательства, которые автор дополняет проблемами национальной идентичности, татарского языка, патриотизма, уровня жизни в России, войны и даже размышлениями о горе от ума. Однако, несмотря на такое многотемье, сам автор «усмирил» свой текст и адаптировал его под театральный формат. Кстати, сам роман «Фәхрине үтереп ташладылар» в 2022 году стал лауреатом в конкурсе, организованном комиссией при президенте РТ по вопросам сохранения, развития татарского языка и родных языков народов РТ, которую возглавляет Марат Ахметов.

Действие в криминальной драме разворачивается в номере отеля, куда спустя 20 лет после выпуска из института под разными предлогами вполне в духе «Десяти негритят» кто-то собрал бывших лучших друзей

Месть — это блюдо, которое…

Действие в криминальной драме разворачивается в номере отеля, куда спустя 20 лет после выпуска из института под разными предлогами вполне в духе «Десяти негритят» кто-то собрал бывших лучших друзей — Хамиса по кличке Сансыз (Рифат Ахмадеев), Ильгизара по кличке Штирлиц (Раушан Мухаметзянов) и Галимжана по кличке Буржуй (Айрат Мифтахов). Туда же была приглашена их подруга Диляра (Энже Сайфутдинова), в молодости состоявшая в отношениях с лидером этой компании Кадыром (заслуженный артист РТ Динар Хуснутдинов), оказавшимся в тюрьме на 9 лет за «убийство» хулигана по кличке Кипиш, которого он не совершал. Их обслуживает простой на первый взгляд официант Зульмат (Фаиль Сафиуллин), который на самом деле выполняет роль судьи от имени Кадыра. Он перед смертью завещал наказать бывших товарищей за предательство — нарушение клятвы 20-летней выдержки.

Гостей обслуживает простой на первый взгляд официант, который на самом деле выполняет роль судьи

В «Часе суда» собраны почти все молодые звездочки труппы Альметьевского театра, которые уже не раз доказывали свой профессионализм. И, по словам следивших за репетиционным процессом, они здорово помогали режиссеру-новичку в выпуске сценической части киноспектакля. Зато киношная часть спектакля была на высшем уровне. Обычно артисты театра не всегда гармонично смотрятся в объективе кинокамер, здесь же чувствуется профессиональная рука вгиковца Далматова, который направил альметьевцев в нужное русло. Актеры и сами позже признались, как серьезно режиссер работал с ними на площадке.

Интересно, что никаких специальных павильонов для съемок не было. Кабинетом начальника тюрьмы послужил подвал театра, а сцены в общежитии сняли в аналогичных зданиях реальных татарстанских вузов. Любопытно, что в некоторых комнатах, как и в 90-е годы, до сих пор сохранились обшарпанные деревянные рамы окон.

Герои спектакля — словно срез современного общества: Хамис — бизнесмен, через компанию которого отмывают деньги; Галимжан — бывший учитель татарского языка, который переквалифицировался в историка из-за сокращения учебных часов на фоне принятых в стране законов и, прикрываясь этим, строит из себя чуть ли не святого, имея за спиной грешки; Ильгизар, живя в Германии, недоволен уровнем благосостояния соотечественников…

Биографию героини Диляры переписали после критики «неравнодушной общественности» об очернении татарского народа

Биографию героини переписал режиссер

Философствование на эти вечные темы прерывает Диляра. В романе она представлена бывшей проституткой в инвалидной коляске, на которой оказалась по вине клиента-депутата, а затем стала «мамочкой» для остальных ночных бабочек, которых предлагает постояльцам гостиницы. Милая девушка, из-за которой в студенчестве молодые люди теряли голову, стала хамоватой и языкастой падшей женщиной, хлещущей водку. Но в постановке Далматова зрителям показали совершенно другую Диляру — это обычная женщина, ставшая инвалидом после аварии, она больше молчит, уставившись стеклянными глазами в пол. Говорят, что биографию героини режиссер решил переписать после привычной критики «неравнодушной общественности» об очернении татарского народа. Как отметил Далматов в разговоре с «БИЗНЕС Online», жизнь Диляру и так наказала, поэтому не стал развивать линию с низкой социальной ответственностью.

 В спектакле есть и не совсем оправданные недосказанности. Так, для не читавших роман осталось загадкой, кто и за что убил Кипиша

Впрочем, все это добавило флера таинственности героини, хотя в спектакле есть и не совсем оправданные недосказанности. Так, для не читавших роман осталось загадкой, кто и за что убил Кипиша, не до конца раскрыт и образ самого Кадыра, за счет чего он стал «положенцем» в тюрьме, как сколотил состояние и т. д.

Зато были неожиданные вкрапления национального вопроса. Например, на одном из студенческих мероприятий женщина, больше похожая на какого-то парторга предприятия, ни с того ни с сего начинает декламировать о суверенитете Татарстана. Прообразом этой героини, по некоторым данным, стала народная артистка ТАССР и общественный активист Вафира Гизатуллина, трагически погибшая в автокатастрофе в 2001-м. Правда, сама сцена слегка выбивалась из общей канвы сюжета.

Но эти шероховатости не испортили общего позитивного впечатления от спектакля — в Альметьевской татдраме одной любопытной постановкой стало больше. А для старшего поколения «Час суда» стал еще и окном в 1990-е, через которое можно заглянуть в свою молодость и сквозь призму дня сегодняшнего еще раз сделать выводы о той эпохе.

«Считаю, зритель принял постановку, — отметил Сабыр. — Мы живем в быстроменяющемся мире, даже рилсы в соцсетях стараются делать не более минуты. Клиповое сознание, все меньше людей хотят что-то подолгу смотреть, вникать, поэтому, может, и театр должен измениться. Вообще-то Мейерхольд об этом еще 100 лет назад говорил, что ритм жизни повысился, нельзя рассказывать историю зрителям медленно, нудно и печально. Его слова и сегодня звучат актуально. Поскольку в нашем спектакле театральное представление идет вперемешку с кино, то зрителям кажется, что время пролетело быстро. „Почему первый акт так быстро закончился?“ — спрашивали многие, хотя он идет стандартный час. Раз смотрели с таким интересом, значит, эксперимент удался».