В минувшие выходные в театре им. Камала случилась новая премьера сезона — спектакль «Чертов тост» («Дуслар җыелган җирдә») по пьесе Туфана Миннуллина в постановке Фарида Бикчантаева. Пьеса 1976 года, классика татарской советской драматургии, рассказывала о современниках автора, представителях творческой интеллигенции, переживающих кризис и проводящих время в размышлениях и спорах. «БИЗНЕС Online» посмотрел «Чертов тост» и делится своими впечатлениями с читателями.
В минувшие выходные в театре им. Камала случилась новая премьера сезона — спектакль «Чертов тост» («Дуслар җыелган җирдә») по пьесе Туфана Миннуллина в постановке Фарида Бикчантаева
«Отец мой, судя по всему, всю жизнь кричал «Җомга!»
Сразу двух важных для татарской культуры людей вспоминали в минувшую субботу в театре им. Камала. Здесь показывали премьеру — «Чертов тост» («Дуслар җыелган җирдә») по пьесе Туфана Миннуллина, а также вспоминали отца режиссера спектакля Рафката Бикчантаева — именитому актеру и постановщику в этот день исполнилось бы 100 лет, в фойе расположилась посвященная ему фотовыставка. В общем, неслучайно оркестр театра им. Камала перед началом здесь же играл «Половецкие пляски» из «Князя Игоря» Бородина как напоминание о вечных культурных ценностях.
Именно Бикчантаев-старший поставил в главном национальном театре республики первую пьесу Миннуллина «Азат», да и для его сына, многолетнего главного режиссера камаловцев Фарида Бикчантаева, главный татарский драматург второй половины XX века — важный автор. Правда, последний по времени знаковый спектакль этого тандема «Мулла» датирован еще 2012 годом и успел исчезнуть из афиши.
И вот теперь «Чертов тост» — пьеса, к которой обращались уже и сам Бикчантаев, и ранее Марсель Салимжанов. Любопытно, что это вторая часть трилогии Миннуллина, датируемая 1976 годом, при этом первую и третью части разделяют добрые четверть века — «День рождения Миляуши» («Миләүшәнең туган көне») появилась еще в конце 60-х, а «Прощайте!» («Хушыгыз!») — уже в лихие 90-е. И в каждой из этих пьес поднимается вопрос о судьбе современной драматургу творческой интеллигенции и ее ответственности перед его величество искусством, публикой и самим собой. Причем Бикчантаев использовал в спектакле элементы частей всей трилогии.
«Чертов тост» — пьеса, к которой обращались уже и сам Бикчантаев, и ранее Марсель Салимжанов
Вот как сам режиссер описывал главную сюжетную коллизию «Чертова тоста» в материале для «БИЗНЕС Online», посвященном отцу — enfant terrible татарского театра. «Там по сюжету художник собирает своих друзей посмотреть на картину и рассказывает им сказку о горбуне, который в лесу увидел пиршество чертей, кричащих „Чәршәмбе, чәршәмбе!“ („Среда, среда!“), когда была пятница (җомга), — пишет Бикчантаев. — Горбун удивился, но ничего не сказал и стал вместе с ними веселиться, крича: „Чәршәмбе!“ К нему вышел старый черт и спросил, почему он говорит, что среда, когда на дворе пятница. „Я как все!“ — ответил горбун. Тогда черт спросил, чего он хочет, и исполнил его желание, избавив от горба. Другой горбун, услышав историю о счастливом избавлении от горба, тоже отправился в лес на пиршество чертей. Точно так же черти бесновались, но этот парень крикнул чертям, что они ошибаются и сегодня пятница. На вопрос старого черта „Что же ты хочешь от нас?“ парень попросил избавить и его от горба. Но на этот раз вдобавок к одному у парня вырос второй — таков был приговор старого черта. Я это к чему рассказал? Отец мой, судя по всему, всю жизнь кричал „Җомга“, когда все кричали „Чәршәмбе“. И эта пьеса станет хорошим подарком на его 100-летие».
И, собственно, весь спектакль герои пытаются понять, что же имел в виду их друг, рассказав этот «чертов тост», фактически разлучивший навсегда старых товарищей.
Весь спектакль герои пытаются понять, что же имел в виду их друг, рассказав этот «чертов тост», фактически разлучивший навсегда старых товарищей
Почти бутусовский саундтрек и усы а-ля «Песняры»
Надо признать, что у Бикчантаева получился стильный спектакль, пьеса Миннуллина на сцене театра им. Камала получила вполне себе «московский» лоск. Этому способствовала и удачная работа именитого художника Сергея Скоморохова, многочисленные кисти художника в ведрах зрители наблюдают еще до поднятия занавеса, после чего они оказываются частью мастерской Нурислама (Искандер Хайруллин), которую обозначают в основном стеллажи с необходимых для рисования инвентарем. Отсутствие громоздких декораций придает ощущение воздуха на сцене и не сковывает движения артистов. Последних симпатично одела по «богемной» моде времен развитого социализма художник по костюмам Марина Марьянич. Наконец, неожиданно эклектичный — от Моцарта до современного южнофриканского музыканта Sibusile Xaba, но со вкусом подобранный, почти бутусовский, — саундтрек помогает создать атмосферу.
Больше других на творца советской эпохи похож статный Фанис Зиганшин, играющий композитора Фахима
А она почти чеховская, все те же размышления об искусстве, высоком и низком, выборе и ответственности художника, которые ведут исписавшийся художник, решивший писать только легкие эстрадные песенки композитор и поэт, оставивший труд литератора ради академической карьеры, а также их половинки. Кстати, то, что дело происходит в 1970-е, выдают только стильные костюмы Марьянич. Так что вспоминается «Костик» Дмитрия Крымова в столичном театре им. Пушкина: хулиганская и блестящая интерпретация «Чайки», где Аркадина становится шансон-певицей, а Тригорин — ее персональным поэтом-песенником. Этих героев вполне можно было представить и в «Чертовом тосте», благо что певица Миляуша (Люция Хамитова) здесь уже была.
Искандер Хайруллин
В спектакле играет целая плеяда главных актеров театра им. Камала среднего поколения, тех, кому либо уже исполнилось 50, либо кто близок к этому юбилею. Больше других на творца советской эпохи похож статный Фанис Зиганшин, играющий композитора Фахима, а еще ему очень идут усы «а-ля «Песняры». Редкий случай, на этот раз не слишком выделялся из актерского ансамбля Хайруллин, а финальный монолог его героя, где он «разжевывает», причем вполне предсказуемо, суть той самой чертовой истории, напоминает другую яркую роль артиста, которая принесла ему актерскую номинацию на «Золотую маску». Так что, если бы Нурислам в конце задался вопросом «Тормышмы бу?» никто бы не удивился. Зато яркими получились женские роли: Хамитова, Алсу Каюмова, Венера Шакирова и примкнувшая к ним молодая актриса Эльза Муратхузина ничем не уступили звездам мужской труппы, которой принято восхищаться.
Люция Хамитова
И снова эзопов язык
Между тем проблемы спектакля являются продолжением его достоинств, и наоборот. «Хочу сказать, что Туфана Миннуллина нам сегодня очень не хватает. И этот спектакль — наше посвящение его памяти, его таланту, его большим мыслям и чувствам, встреча с которыми на сцене нам помогает удержать поставленную тем поколением высокую планку отношения к профессии, искусству…» — цитирует Бикчантаева официальный сайт театра им. Камала.
Думается, что Миннуллина в главном национальном театре теперь будет только больше, возможно, вернутся пьесы и других драматургов, которым помог еще Бикчантаев-старший, того же Хая Вахита. Они вполне научились тому эзопову языку, который сегодня снова востребован, кроме того, в наше время «спрятаться» за священным советским именем вроде Миннуллина, пожалуй, даже легче, чем за классиком вроде Островского или Горького, которые порой звучат более смело и бескомпромиссно, чем иные современные авторы.
Но и главная мысль Миннуллина о том, как творческий человек приспосабливается к текущим условиям жизни и мимикрирует под окружающую среду, выглядит вполне актуально для сегодняшнего момента. Но Бикчантаев старается сглаживать углы и почти нарочито ставит «Чертов тост» как ретродраму с элементами комедии из жизни людей, которых уже нет. Единственная «актуалочка» от режиссера — исполнение песни «Музыка нас связала» группы «Мираж», которая получила второе рождение после сериала «Слово пацана. Кровь на асфальте» как напоминание о том, какая эпоха пришла вслед за описываемой.
Режиссер предлагает публике в финале «реабилитирующий» танцевальный дивертисмент с участием всех героев
Помогает снизить накал повествования и привычное для татарского театра сочетание реализма и гротеска, а также реакция казанской публики. Татарам нужна только комедия, говорит один из героев «Чертова тоста» и оказывается прав: зрители с удовольствием хохочут над любыми гэгами, смешными и не очень, порой даже создавая ощущение в зале, что мы находимся на непритязательной антрепризной комедии.
Впрочем, кажется, что Бикчантаев совершенно серьезен по отношению к своим героям, которые с разной степенью громкости произносят «среда» в «пятницу», и даже немного жесток, хотя в финале и включает кнопку «эмпатия», предлагая публике «реабилитирующий» танцевальный дивертисмент с участием всех героев. Но уже поздно. «Чертов тост» выглядит почти саморазоблачением со стороны его авторов, порождая вопрос: а не слишком ли мы многого ожидаем от всяческих творцов и «властителей дум»? И тогда вопрос о казанских гонорарах маэстро Валерия Гергиева уже не выглядит надуманным.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 2
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.