«Когда отправляем, в каждый мешок обязательно добавляем то лимонад, то конфету, то сигареты», — рассказывают волонтеры пункта сбора гумпомощи и плетения масксетей на Максимова, 1. Наша собеседница — доцент кафедры инженерной экологии КНИТУ Алсу Фазуллина. Днем она преподает студентам, а вечерами отливает окопные свечи и плетет маскировочные сети для бойцов в зоне проведения специальной военной операции. Причем делает она это все не одна, а вместе с небольшой командой волонтеров, обычных жителей Казани. Все они люди разных профессий и миров, объединенные желанием помогать фронту. О том, как делают сухие души для бойцов и в чем сегодня нуждаются военные госпитали, — в интервью «БИЗНЕС Online».
Доцент кафедры инженерной экологии КНИТУ Алсу Фазуллина днем преподает студентам, а вечерами отливает окопные свечи и плетет маскировочные сети для бойцов в зоне проведения специальной военной операции
С чего все начиналось
— Алсу, расскажите, что вас подвигло заняться гуманитарной помощью нашим бойцам?
— Неравнодушие. Они же там погибают. Как тут не помогать тем, кто нуждается? Если мы не можем туда сами пойти по каким-то определенным обстоятельствам, то почему хотя бы отсюда не помочь? Там я, наверное, все равно и не была бы так полезна, как здесь, хотя постоянно зовут ребята: «Давай поехали. Мы за твою безопасность отвечаем. И бронежилет наденешь, и каску…» Но я боюсь ехать — шальную пулю-дуру никто же не отменял. Да и дети меня не отпускают. Я и сама понимаю, что от меня здесь толку больше в качестве организатора, логиста, координатора.
— У вас есть знакомые, кто сейчас на передовой или уже вернулся?
— У нас с работы ушли пятеро, из университета, их мобилизовали. Кстати, только недавно поняла, что о них сейчас почему-то никто не вспоминает — мол, ушли и ушли. Вот мы вроде волонтеры, которые стараются помочь своим землякам, а о своих институтских-то ничего и не знаем. Надо будет этот вопрос поднять в профкоме, а то пока нет никого, лето, приемная кампания оказалась тяжелой.
Из других знакомых [кого напрямую затронула СВО]? У меня подруга недавно привезла мужа с перебитыми ногами, он не ходит. Говорит, его в госпиталь нужно вести, а она не может его спустить с четвертого этажа. Обратилась ко мне, я ей дала номер волонтеров из казанского филиала «Своих не бросаем 16». Мы бы и сами попробовали бы помочь, но в нашей группе в основном женщины, а у тех больше волонтеров, больше тех, кто бы мог откликнуться.
— С чего вы начинали свой путь помощи фронту?
— Я сначала делала окопные свечи, в один момент их штук 200–300 у меня тогда скопилось. Не одна, конечно, ребята активно помогали, одну коробку сделали ученики 6-го класса «А» 26-го лицея, другую — студенты Казанского технологического колледжа, где я также преподаю.
— А материалы на окопные свечи где вы брали? Один парафин чего только стоит.
— Собирала по людям. Выставляла статус в WhatsApp*, что принимаю свечи или огарки: икеевские, древние, столетние, тортовые — все, какие только есть. Объясняла, что они нужны для изготовления окопных свечей. Картон и коробки — это уже попроще было находить, а консервные банки люди сами приносили.
— Как отправили потом эти свечи на фронт?
— Свечей собралось огромное количество, они долго стояли у меня мертвым грузом. Сначала не знала, как, что, куда их можно отнести. Но познакомилась с Андреем Касаткиным, через него договорилась об отправках. Первые три коробки ушли в Угледар и Бахмут, в один день было аж три погрузки. После этого я резко воодушевилась! Поняла, что если захотеть, то все можно сделать, добраться туда, куда, как считают некоторые, невозможно.
«Все сети обычно под заказ плетутся. У нас есть договоренность, что если приходят отпускники, то мы отдаем им сети на безвозмездной основе, речи о деньгах нет никогда. Никому не отказываем»
Масксети на Максимова, 1
— Мы сейчас с вами беседуем в помещении, которое расположено на улице Максимова, 1. Расскажите, что оно из собой представляет?
— Это пункт сбора гуманитарной помощи. По факту Максимова, 1 — это жилой дом, на втором этаже нам на безвозмездной основе Артем Александрович [Карташов] из «Айболита» выделил вот это помещение. Мы с ним разговаривали в декабре, получается. Тогда как раз искали помещение, обратились в администрацию Авиастроительного района, нам предложили несколько вариантов: один из них был на территории 16-го завода, второй был совсем уж маленьким — около 20 «квадратов». Все это на удалении, ездить было бы неудобно, тем более мы все после работы приходим помогать — пока доедешь, уже ночь наступит. А в нашей команде есть девушка Ксения — у нас дети ходят в один класс, она была то ли знакома с Артемом Александровичем, то ли на него вышла как-то. В общем, он сразу откликнулся, дал нам это помещение, еще взялся его полностью отремонтировать. В январе ремонт завершился, поставили новые окна, выровняли стены, купили столы, полки, шкафы — нам создали все условия для работы. Сейчас здесь тепло, светло, что очень удобно для плетения масксетей.
«Поступает заявка — мы плетем, потом все отдаем»
— Как вы пришли к тому, что начали заниматься плетением маскировочных сетей?
— Также благодаря Ксении. Я увидела у нее статус о сборе постельного белья для госпиталей и не смогла остаться равнодушной. Рассказала всем на работе, мы тогда привезли им целую машину. А затем я узнала, что она состоит в группе «Масксети Татарстан».
— Что это? Какое-то федеральное гуманитарное движение?
— Нет, его организует девушка из Нижнекамска. У них был пункт плетения при приходе, на архиерейской даче. Они там начинали. Но из Авиастроя туда ездить не вариант. Опять же, пока доедешь после работы, уже обратно надо будет выезжать. Тогда мы и задумались над тем, чтобы поближе что-то открыть.
Мы спросили прямо в чате там, сколько в Авиастроительном районе волонтеров, и затем предложили собраться всем вместе и искать отдельное помещение. Так и появился пункт плетения на Максимова, 1. Тогда еще этим же занимались в Ивановском мужском монастыре, который [расположен] под Кремлем, ребята из Вознесенской церкви, хора ветеранов ГАИ — все они очень помогают нам, поддерживают постоянно.
Все сети обычно под заказ плетутся. У нас есть договоренность, что если приходят отпускники, то мы отдаем им сети на безвозмездной основе, речи о деньгах нет никогда. Никому не отказываем. Поступает заявка — мы плетем, потом все отдаем. Если есть свободные сети в наличии, военные приходят, мы им так отдаем все. Как-то раз так за сетями приезжали сотрудники Росгвардии, из 26-го отряда. Им понадобились масксети, и мы все отдали, что в наличии были.
«Если есть свободные сети в наличии, военные приходят, мы им так отдаем все»
— Сколько времени у вас уходит на плетение одной сети?
— Смотря какое плетение.
— А их несколько?
— Конечно. Вот к нам приходил класс из 12 человек. Ребята, как галчата, набежали, плели «галстуком» — я им только успевала подносить отрезки ткани и подтягивать, чтобы поплотнее все было. За три часа они сеть 3 на 6 метров сплели. Вот узором G плести дольше, потому что через каждую клетку нужно 3 раза ленту пропускать. Она как скатерть получается — красивая, но ее, оказывается, видно. Если плести по схеме «Дракон», то одну масксеть 6 человек за день могут сплести. И видно ее только будет, если близко подойти, а издалека совсем незаметно. Из ветоши если делать — так совсем прекрасно получается.
— Где вы берете материалы для плетения масксетей? Ведете сборы средств для закупки?
— Мы в принципе денег не собираем. Но, когда материалов не было, да, объявляли сбор. У нас откликнулись несколько фирм, которые как раз их и оплатили. Для сетей 90 тысяч рублей тогда требовалось, а это немаленькая сумма. Несколько компаний собрались и скинулись по 35–40 тысяч.
«Вот к нам приходил класс из 12 человек. Ребята как галчата набежали, плели «галстуком» — я им только успевала подносить отрезки ткани и подтягивать, чтобы поплотнее все было. За три часа они сеть 3×6 метров сплели»
— 90 тысяч рублей — это на что именно?
— Только на основу, на сеть с ячейками в 4 сантиметра. Просто сеть, неоплетенная, неразрезанная, не подготовленная к плетению.
— Сколько сетей можно купить на 90 тысяч рублей?
— Вышло вроде 6 мешков. В каждом мешке около 18 килограммов. Из этого получается примерно 20 сетей 3 на 6, 3 на 4 метра. Мы потом соединяем их в зависимости от заявок. Бывает, просят 3 на 9, если артиллеристам. Бывает, нужны 3 на 6 — это для блиндажей, для буханок 6 на 6 или 6 на 5 метров. На «Ниву» недавно отправляли 3 на 6 — хватило и на сам автомобиль, и на прицеп.
«Когда отправляем гуманитарку, то в каждый мешок обязательно добавляем то лимонад, то конфету, то сигареты. Носки обычные, а внутри — конфеты, так во всех мешках»
Сигареты танкистам, продукты «Алге» и масксети для спецназа
— На Максимова, 1 вы только плетением масксетей занимаетесь?
— Не только. Еще собираем гуманитарку и отдаем ее потом ребятам.
— Расскажите, о каком-нибудь сборе.
— Например, шел срочный сбор у «Своих не бросаем 16. Казань». Танкисты выходили с передовой на ротацию, буквально на сутки, в коротком сообщении очень сильно просили кофе. Мы собрали машины и отправили им все через «Своих не бросаем 16. Казань».
— Наверное, не только один кофе отправляли…
— Там все: инструменты, еда, тушенка, одноразовая посуда, пленка, трусы, носки. Это примерно пятая наша загрузка, в среднем в неделю обычно 1–2 машины загружаем.
Недавно также танкисты просили сигарет. А это вещь такая, по одной пачке не будешь приносить, а блок стоит минимум 1 250 рублей. Не каждый может себе позволить. Мы когда объявили сбор, то сразу собрали 27 тысяч только на сигареты. Видимо из-за того, что в принципе не собираем денег, люди, которые не могли принести гуманитарку, тоже скинулись тогда.
Конечно, мы не все на сигареты потратили, купили продуктов еще. Когда отправляем гуманитарку, в каждый мешок обязательно добавляем то лимонад, то конфету, то сигареты. Носки обычные, а внутри — конфеты, так во всех мешках. Насколько я знаю, военные их по возможности потом и в церковь несут, и детям раздают.
«Хан» потом рассказывал, как ребята были рады тогда даже простой тушенке»
— Вы помогаете гуманитаркой только тем, кто приходит к вам с конкретным запросом и когда вы уверены в человеке?
— Да. Есть люди, которым мы доверяем. Это, например, волонтеры «Своих не бросаем 16. Казань» — там Кристина и Надя, Андрей Касаткин из проекта «Свечи и печи», во всех их сборах участвуем. Еще с проектом «Казань — мы вместе» работаем — это группа нашего военного госпиталя. У меня есть еще знакомый доцент с другой кафедры КНИТУ — мы с ним тоже гуманитарку отправляли вместе. Он ездил в колонне с Юрием Суворовым, мы с ним лично знакомы, это наши десантники. Также стараемся поддерживать бойцов батальона «Алга».
— Как начали помогать «Алге»?
— Мы нашлемники делаем: из окопа выглядываешь — тебя не видно. А когда начинали их делать, не знали еще, каких размеров они нужны, потому что не было ни у кого образцов шлема. Обратилась за консультацией к «Своих не бросаем» и так вышли на Хана. Мы с ним созвонились, он приехал с двумя шлемами. Один с «двухсотого снятый», боевой и видавший уже многое, с защитой ушей, а второй шлем был уже тактическим, безухим.
Тогда мы у Хана спросили, нужна ли ему гуманитарка. Он ответил, что возьмет все, потому что у них нет ничего — их как раз тогда еще и разбомбили. Мы тут же в группе объявили сбор для «Алги». Собрали, наверное, коробок 40 или 50. Хан потом рассказывал, как ребята были рады тогда даже простой тушенке. А в прошлый раз, когда он уходил, сказал, что возьмет поменьше, потому что там через него еще другие загрузили машину, мало места осталось. Взял в итоге только продукты, хотя у нас уже были готовы и тактические рюкзаки, и перчатки, и балаклавы.
— Есть же еще фонды с государственным участием, например «Добрая Казань», «Ярдам»…
— Они отправляют все на склады. Теоретически у бойцов есть возможность их забрать, но не всегда.
«Есть проблема снабжения именно первой линии. Я даже слышала, что сидели бойцы в одном окопе с ЧВК Вагнера, и те делились с ними своими сухпайками»
— Мне многие говорили, что сейчас уже в плане бытовых вещей всего достаточно…
— Это как раз у тех, кто находится ближе к складу. А бойцам на передовой до него 7 часов ехать в одну сторону порой надо. Им не разрешат покинуть положение, и далеко не факт, что если ты выйдешь, то вернешься обратно с гуманитаркой.
Есть проблема снабжения именно первой линии. Я даже слышала, что сидели бойцы в одном окопе с ЧВК Вагнера и те делились с ними своими сухпайками. Поэтому, когда мы отправляем, всегда следим за тем, чтобы все доехало до роты и никто голодными не остался.
— Вы подсчитывали объем поставленной гуманитарки вашим пунктом сбора?
— Я недавно думала об этом и поняла, что не могу точно ответить. Ну вот в последний раз мы «Алге» отгрузили 90 коробок. Это был большой прицеп, битком забитый, еще «Нива». Это была самая большая загрузка. Делаешь и делаешь — не задумываешься, одну там ли уже две отгрузил. Цифры — это не самое главное. Важно, чтобы они получили то, что им нужно. Я думаю, тонны две у нас уже было, при условии, что мы стали собирать гуманитарку только с мая. Пункт открылся в феврале этого года, плели сети, да и я тут вместе с девушкой Элей делала окопные свечи. Потом уже решили, что мы можем собирать и гуманитарную помощь. Найти, куда отправлять, не составляет труда.
— А каким подразделениям отправляете?
— Вот это можно посмотреть по бумагам — их на всякий случай оформляем, потому что всякое бывает. Случаются, люди приходят, говорят, что приносили гуманитарку, и спрашивают, куда она делась. К нам пока так не приходили, мы на опережение действуем. В одно время во многих группах были проблемы, когда между собой собачились. Это неприятно читать: хочешь помочь, а тут какие-то кухонные разборки непонятные.
А так мы отправляем, значит, 3-й роте «Алги», 21-й бригаде, в 430-й полк мобилизованным. Помогали сетями полкам № 1232 и 1233, сейчас у нас на очереди и 1234. Так, 5-му танковому отправляли даже электроды, сварочные аппараты — их купили «Своих не бросаем 16. Казань», а сами электроды — Ирина. Их, как выяснилось, очень даже сложно найти. Видимо, в Казани все на СВО уходит. Потом мы еще раз собирали деньги на мощный генератор — в 26 тысяч обошелся.
— Ирина — это кто?
— Ирина — это представитель фирмы «Трансавтоказань». Они оказывают колоссальную поддержку, в плане гуманитарки, наверное, одни из главных наших поставщиков. Они отзываются на каждую заявку. Если у нас склад пустой, Ирина идет в магазин, купит все необходимое и отправит. Она, насколько я знаю, купила уже 9 тысяч пар носков. Почти все уже отправили, из них осталось только 2 тысячи, наверное.
— У вас в целом большая команда?
— В нашей группе «Волонтерский пункт на Максимова, 1» 130 подписчиков, участвуют меньше, некоторые просто наблюдают.
— А кто сюда приходит? Кто эти люди, плетущие сети, фасующие гуманитарку?
— Это обычные люди. Сюда приходят жители и из Ново-Савиновского района, не только Авиастроительного. У нас здесь есть врач-анестезиолог из детской больницы № 1, есть врач роддома № 4, бывший преподаватель французского языка в Суворовском училище, сама я доцент, Зоя из 22-го завода, есть медсестры.
Я сама в первую смену работаю, вторую посвящаю волонтерству, третья смена у меня уже дома — примерно с десяти вечера до двух ночи. Это когда я ем, убираюсь, готовлюсь к завтрашнему дню. И все по новой потом. Я сейчас в приемной комиссии — рабочий день с девяти до шести. Устаешь, конечно, сильно, но зато, когда приходит отчет, что добралось все… Тогда все перечеркивается, вся усталость уходит сразу.
«У нас тут есть врач-анестезиолог из первой детской больницы, есть врач четвертого роддома, бывший преподаватель французского языка в суворовском училище, сама я — доцент, Зоя вот с 22-го завода, есть медсестры»
Нужды раненых в госпиталях
— Так, вы плетете сети, собираете гуманитарку. Чем еще занимаетесь?
— У нас пункт вообще плетет сети, шьет трусы, шорты, балаклавы, толстовки из флиса, плащ-палатки, делали нашлемники маскировочные — таких мы отправили уже больше 30 штук. Сама делаю маскировочные костюмы для снайперов. Изготовила и отдала уже три костюма — Лешего, Кикиморы, один костюм после боев отремонтировала, облегчила его. Еще мы делаем окопные свечи. Недавно совсем начали готовить сухие супы (борщ, рассольник), сухие армейские души еще делаем.
— Всегда было интересно, что это такое…
— Это губка, смоченная специальным раствором, медицинским мыльным раствором. Мы используем двойные губки, так как мужчины у нас все-таки немаленького размера. Достаточно одной чайной ложки воды, чтоб она увлажнилась и начала пениться. В такой набор кладем шапочку, она тоже в растворе пропитана, такие же по типу бахил и для ног. Наборы запаковываем по 10 штук, кладем еще инструкцию. Мне кажется, уже тысячи три сделали таких сухих душей. Всегда все уходит. Там, где нет воды, бани, всегда ими пользуются, этим летом это спасение. В принципе, такой сухой душ в госпиталях можно даже использовать для лежачих больных. Хотя бы руки ноги протереть можно.
— Получается, вы еще госпиталям помогаете?
— Ну как помогаем… Отправляем туда книги, журналы, сканворды, кроссворды, гели для душа, шампуни, мыло, плюс трусы, носки, футболки, канцелярские принадлежности, костыли, инвалидные кресла, продукты порой, всего и не перечислить. Всему, что нам приносят, находим применение. Например, берем и у обычных рубашек отрезаем воротник, края обшиваем, чтоб удобнее было раненным надевать, снимать. В госпиталях же жарко, и, чтобы штаны не надевать, делали своего рода трусы-шорты, сами шили. Они одноразовые, один раз надели и выкинули. Для лежачих раненых идеально подходит.
«Недавно совсем начали готовить сухие супы (борщ, рассольник), сухие армейские души еще делаем. В такой набор кладем шапочку, она тоже в растворе пропитана, такие же по типу бахил и для ног»
— Вы это в госпитали на передовой отправляете?
— Почему? И в нашем были, гуманитарку отвозили. Там по медицине ничего не надо, но попросили клеенку, чтобы обшивать матрасы, подушки. Также пластыри «Космопор» [попросили] — я так поняла, у них аналогов нет и производить больше не будут, поэтому скупаем остатки.
— Какой-то специфический пластырь?
— Видимо, да. Он закрывает раны, причем большой площади.
Также ребята попросили игры, что-то для развлечений, досуга. Но кости же им не отправишь, разве что нарды. Коробки, которые при входе вы видели, тоже скоро в госпиталь отправятся.
— В наш госпиталь?
— Нет, на передовую, в Сватово, Лисичанск — прифронтовые госпитали. Плюс там есть обезболивающие серьезные тоже в посылках.
«У нас народ отзывчивый, мы никогда никого не заставляем, не собираем деньги. Если человек может принести туалетную бумагу и мыло — спасибо ему за это. Если кто-то может принести вагон всего — ему тоже спасибо»
О будущем
— Какие потребности у вашего гуманитарного пункта есть сейчас?
— Да я даже не знаю, уже вроде все есть. Просто приходите, плетите сети, чтобы они как можно быстрее отправились нашим ребятам. У нас по заявкам где-то 120 штук масксетей надо изготовить, и чем быстрее сплетем, тем лучше.
— Много ли людей принимает участие в ваших сборах?
— У нас народ отзывчивый, мы никогда никого не заставляем, не собираем денег. Если человек может принести туалетную бумагу и мыло, спасибо ему за это. Если кто-то может принести вагон всего, ему тоже благодарность. Например, нам вот привозили гуманитарную помощь из Тетюшей, которую собирали местные школы, детсады, хор ветеранов ГАИ, Дом культуры и так далее.
— Как можете измерить общий уровень настроения в обществе?
— Оно делится пополам. Даже среди моих родственников волонтерством занимаюсь только я одна. Работаю в оборонном институте, поэтому, думаю, это у меня в крови. А есть те, которые ничего не делают, но говорят: «Ты такая молодец, так помогаешь, столько делаешь». Я им предлагаю тоже помогать, а они сразу тысячи отговорок находят. В таких случаях я обычно говорю: «Желание — тысяча возможностей, нежелание — тысяча причин». Поэтому если хочешь, то сделаешь.
— Нужно ли осуждать таких немного инертных людей?
— Я вообще никого не осуждаю. Кто мы такие, чтобы кого-то осуждать? Я помогаю как могу, у меня есть соратники, которые пытаются тоже помочь. Не хотят помогать — не надо, мы сами справимся.
— Думаете не нужно их убеждать, стараться вовлекать?
— Можно только показывать на собственном примере. Есть же те, кому что горох об стенку. Жизнь покажет, время расставит все по своим местам. У нас активных где-то человек 30, одновременно на сплетение собираются 15 человек.
«На работе, бывает, выматываешься немного все равно, а сюда приходишь, начинаешь плести, и все отходит на задний план. Если еще с девчонками посмеешься, то жизнь совсем прекрасна»
— Как желающие помогать могут с вами связаться?
— В любое время. Обычно мы людей добавляем в группу и туда уже пишут: «Есть кто-нибудь на пункте плетения, хочу прийти». Там сразу отзываются. Мне кажется, у нас самый лучший пункт в плане душевного состояния, я сюда прихожу и отдыхаю. Потому что на работе, бывает, выматываешься немного все равно, а сюда приходишь, начинаешь плести — и все отходит на задний план. Если еще с девчонками посмеешься, то жизнь совсем прекрасна.
Если хотите помочь гуманитарными вещами или в плетении маскировочных сетей, то пункт расположен по адресу ул. Максимова, 1 (вход со стороны двора, серая дверь).
Дополнительная информация: t.me
— Как думаете, когда все это дело закончится?
— Я не знаю, но очень надеюсь, что скоро.
— Как долго вы готовы помогать?
— Я тут недавно участвовала в конкурсе «Семья наставников» — это акция республиканского комитета профсоюзов Татарстана. Попросили принять участие, у меня же муж тоже преподаватель на соседней кафедре. Там, значит, во время акции выкладывали в соцсети фотокарточку со мной и подписали: «Алсу Асгатовна помогала бойцам СВО и госпиталям…» Я все долго думала, почему они написали в прошедшем времени. Ну, думала, с одной стороны, написали и написали. А потом мне из университета позвонили коллеги, спрашивали: «Почему написано, что ты помогала? Перестала, что ли?» Тогда я им ответила: «Нет, ребят, я помогала, помогаю и буду помогать!» Сколько надо, столько и буду, насколько здоровья и сил хватит.
* принадлежит Meta — запрещенной в России экстремистской организации
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 10
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.