Нелли Акчурина — запоминающийся автор новой выставки «Colonisation: Параллельные времена» в казанской галерее современного искусства «БИЗОN». Ее работы хранятся в галереях и частных коллекциях в России, Германии, Израиле, США и Франции. При этом сама Нелли неизменно сохраняет приверженность национальной эстетике. 16 августа, в свой день рождения, она проведет в галерее иммерсивный перформанс, в котором смогут принять участие зрители. В преддверии визита в Казань художница рассказала корреспонденту «БИЗНЕС Online» о том, как ей удается превратить ковер в живописное полотно, назвала цвет, без которого все в мире было бы тусклым, и составила личный рейтинг молодых авторов, в оригинальной манере работающих с тюркским наследием.
Нелли Акчурина: «Нынешнюю выставку мы готовили больше двух месяцев. Это тоже своеобразное обращение к корням, в зале есть много работ, связанных с самоопределением»
«Для меня даже не стоял вопрос, остаться в Санкт-Петербурге или уехать домой»
— Нелли, два года назад несколько ваших работ казанский зритель увидел в «БИЗОNе» на проекте «М7 и новые кочевники». Какие остались впечатления от той экспозиции и с чем вы приехали в Татарстан на этот раз?
— Два года назад я впервые выставлялась в Казани, была очень этому рада. Тогда в «БИЗОNе» представили мое трехчастное панно в технике горячего батика, живописное полотно, здесь же прошел мой перформанс «Все через корни». Нынешнюю выставку мы готовили больше двух месяцев. Это тоже своеобразное обращение к корням, в зале есть много работ, связанных с самоопределением. Мне было приятно вернуться в Казань. Когда галерея «БИЗОN» предлагает тебе новый проект — это большая честь.
Нелли Акчурина — российская и уфимская художница. Член союза художников РФ (2015).
Родилась в 1987 году в Уфе. Обучалась в Уфимском колледже искусств на отделении дизайна, затем — в Санкт-Петербургской художественно-промышленной академии им. Штиглица на факультете монументально-декоративного искусства.
С 2009 года участвует во всероссийских, региональных и международных выставках, резиденциях, арт-симпозиумах и пленэрах. Осуществила ряд персональных выставок, в частности: «Цвет ангелов» (Bereketzadel i Gallery, Стамбул, 2019), «Иные миры» (галерея «Мирас», Уфа, 2018), «Дорога в лето» (Малый зал СХРБ, Уфа, 2015), «Все через корни» («Галерея путешествий», Санкт-Петербург, 2013), «Жизнь во всем» (Галерея «Урал», Уфа, 2010).
Участник резиденций «Мы все еще сильны» от мультицентра «Контора пароходства» (Тюмень, 2020), «Пробежки вокруг Тобольска» в рамках проекта «Открывая Сибирь» (Тобольск, 2018). Художница живет и работает в Уфе.
— Еще один автор выставки — московская художница Юлия Якубович. Вы почувствовали творческую синхронизацию с ее художественным миром?
— Я считаю, что наше творчество с Юлией во многом созвучно: форма, цвет, фактура, оригинальность используемых материалов. Поэтому первый этаж, на котором представлены произведения Якубович, и второй, где собраны мои работы, гармонично соединились в цельную экспозицию.
— Новая выставка посвящена переплетению времен — прошлого, настоящего и будущего. Для вас это важная тема. Как вы пришли к ней? Повлияла аутентичная атмосфера родного Башкортостана?
— Да, безусловно. По национальности я татарка, но училась в классе с башкирским уклоном. Многие занятия у нас проходили на башкирском языке, мы ходили в Национальный музей, пели песни, изучали стихи местных поэтов. Все это я настолько впитала, что в детстве знала башкирский лучше, чем татарский. Но осознанное погружение в башкирскую культуру случилось гораздо позже, уже в академии им. Штиглица. В 2010 году я побывала в Этнографическом музее Петербурга и решила в курсовом проекте работать над темой своей Родины. А главное — меня стало невообразимо тянуть домой. Я старалась каждые три месяца приезжать в Уфу. В 2012-м от союза художников я съездила на свой первый пленэр и погрузилась в аутентичную атмосферу башкирской деревни. В следующем году был второй пленэр в Абзелиловском районе и еще более тотальное погружение. Я так впечатлилась, что в качестве диплома создала работу «Молитва». Там изображена женщина в башкирском стилизованном костюме и национальные символы, которые я переосмыслила по-своему.
А после академии для меня даже не стоял вопрос, остаться в Петербурге или уехать. Вернувшись домой, я стала больше писать башкирскую природу и использовать тюркские символы.
«Я намотала четыре черные «стены» из ниток вокруг сосен — это моя комната страхов и сомнений. По ходу действия я рву нитки, снимаю одежду и выхожу из заточения. «33» — некий переход на новый уровень жизни»
«Получится уютная и теплая встреча. Любой гость сможет принять участие в казанском перформансе»
— В июне издание «Сноб» включило вас в пятерку современных художников из национальных тюркоязычных республик, за которыми рекомендует следить. А вы наблюдаете за другими участниками этого списка?
— Я слежу за тем, что делают Полина Осипова и Альфия Саргин (первая представляет Чувашию, вторая — Татарстан). На Полину подписана в соцсетях, а с творчеством Альфии познакомилась в прошлом году на фестивале «Шамаиль-арт». Осипова молодая, но очень смелая художница. Меня восхищает, как глубоко она погружается в свою культуру, переосмысляя ее в творчестве. Она превознесла чувашскую культуру на феерический уровень. 8 лет назад я была в Чувашии на пленэре, общалась с местными бабушками, а в конце организаторы подарили мне толстую книгу по чувашскому костюму. Когда я вижу яркие, театрализованные работы Осиповой, вспоминаю ту невероятную поездку. А у Альфии потрясающее чувство цвета. Она в основном пишет картины — женщин, животных, цветы. В ее работах чувствуется национальная эстетика, и она мне очень близка.
— А вы на кого рекомендуете обратить внимание из ваших коллег, работающих с национальным искусством по-новому?
— Недавно вышел фильм Софьи Горленко «Тонкой нитью», и там представлены все авторы, за которыми я слежу. Это художница Паладдя Башурова из Удмуртии, Маша Андрианова из Москвы, переосмысляющая крой одежды Русского Севера в современном ключе, Алиса Горшенина из Нижнего Тагила. С Алисой я проводила артист-ток в рамках ее выставки от музея ZAMAN в марте. Мне нравятся ее текстильные, отчасти театральные работы. Я подписана на татарскую художницу, живущую в Германии, Назилю Нагимову, мне очень нравится, как она работает с войлоком и использует тему своей национальной идентичности. Из Башкортостана я бы рекомендовала обратить внимание на Миляушу Абайдуллину, которая занимается ручным ткачеством и создает паласы и панно по мотивам башкирских орнаментов. Также я восхищаюсь двумя удмуртскими художниками-перформерами Жон-Жоном Сандыром и Кучыраном Юри. То, что они делают, невероятно честно.
— На выставке в «БИЗОNe» представлена видеоверсия вашего перформанса «33». На протяжении трех часов вы ходили босиком по лесу, протягивая нити между стволами четырех деревьев. Как рождался этот необычный обряд и в чем его суть?
— Все случилось в июне 2020 года. Я ехала к подруге из Уфы в Пермь. Мне было очень плохо, я была в депрессии и не знала, как жить дальше. Это было связано с личными изменениями в жизни. И именно в этот момент в голове родился перформанс. Очень часто идеи приходят в дороге — в машине или автобусе, в виде картинок или целого, законченного сюжета, концепции. Я придумала сценарий и поняла, что мне нужен режиссер Надя Захарова. По счастливой случайности она оказалась в Перми и согласилась мне помочь. Мы снимали три часа в лесопарке под Пермью. Это было очень больно физически и морально, но из парка я вышла другим человеком.
Нам постоянно говорят, что в жизни правильно, а что нет. С детства мы обрастаем страхами, сомнениями и постепенно теряем себя. На момент создания перформанса мне было 33 года, и я поняла, что живу не свою жизнь: пытаюсь кому-то понравиться, угодить. Я намотала четыре черные «стены» из ниток вокруг сосен — это моя комната страхов и сомнений. По ходу действия я рву нитки, снимаю одежду и выхожу из заточения. «33» — некий переход на новый уровень жизни. Такие работы очень энергозатратны, после них нужно время на восстановление.
— 16 августа, в свой день рождения, вы приедете в Казань специально ради нового перформанса в галерее «БИЗON». Расскажите, о чем он будет? Говорят, что любой гость сможет к вам присоединиться…
— Для меня символично будет в день рождения оказаться в Казани и встретиться со зрителями галереи «БИЗON» вечером. Мне исполняется 36 лет, а в перформансе, кроме меня, планируется участие 35 человек — любой гость сможет присоединиться. Всех секретов раскрывать не буду, но скажу главное — это будет иммерсивный перформанс о переплетении судеб, общности и единении. Я соберу любимые чайные травы и подарю их гостям. Мне кажется, получится уютная и теплая встреча. А на следующий день я проведу в галерее «БИЗON» мастер-класс по аппликации. Будем создавать визуальный символ своего рода, своеобразный герб семьи, из картона и бумаги.
«Еженедельно по средам участники экскурсий могут попробовать найти клубочек с надписью «Это я». Когда мы презентовали этот арт-объект в Уфе, заветную записку каким-то чудом вытащила я сама»
«Я умею так соединять различные цвета пряжи, что ковер выглядит как живописное полотно»
— Красной нитью через всю экспозицию проходит тема поиска родственной души и самоопределения. Чем искусство может помочь зрителю в этом процессе?
— Все мы подключены к некоему эгрегору или высшему я. В моей инсталляции «Обретение себя» он изображен в виде башкирского символа плодородия Кускара. Каждый из нас ежедневно ищет свой правильный путь. Иногда не получается, но мы не останавливаемся и продолжаем пробовать. Эта работа, представленная в галерее «БИЗON», интерактивная. Еженедельно по средам участники экскурсий могут попробовать найти клубочек с надписью «Это я». Когда мы презентовали этот арт-объект в Уфе, заветную записку каким-то чудом вытащила я сама. Подумала тогда, что нахожусь на правильном пути.
— В серии живописных работ «12», которая была сделана в Тобольске, использована довольно редкая и необычная техника травописания. Почему вы ее выбрали?
— Однажды я писала на улице, холст от ветра упал на траву и оставил красивый отпечаток. Я подумала: как ни старайся, природа все равно сделает лучше, настолько она сильна. В тобольской серии заложен печальный философский подтекст. Я изобразила 12 опустевших деревянных домов. Они уходят в землю, и только трава будет помнить, что здесь когда-то была жизнь. Я очень люблю технику травописания, она моя авторская. Подробностей рассказывать не буду, пусть зритель посмотрит работы и осмыслит их по-своему.
«В заброшенный дом, в котором жили когда-то бабушки Матрена и Зоя, мог зайти каждый художник, выбрать подходящие вещи, сделать из них арт-объекты»
— Также в «БИЗОNe» представлены экспонаты, найденные в старом деревенском доме, где жили две сестры — Матрена и Зоя. Предметы их быта с вашей легкой руки были переосмыслены и стали произведениями искусства. Расскажите, как вам достались эти артефакты?
— Эти предметы я нашла на этнофутуристическом симпозиуме в Удмуртии, который проводили Жон-Жон Сандыр и Кучыран Юри. В заброшенный дом, в котором жили когда-то бабушки Матрена и Зоя, мог зайти каждый художник, выбрать подходящие вещи, сделать из них арт-объекты. Сестры прожили сложную жизнь, прошли войну, у них не было своих детей. Одна из них занималась рукоделием, другая — охотой и рыболовством. Зеркальце и разделочную доску я нашла на кухне, а подзоры и занавески, из которых сшила юбку, — в сундуке на чердаке. Мне было интересно, поэтому идеи рождались легко. Из найденных предметов я сделала несколько арт-объектов, которые могут увидеть гости «БИЗОNa».
Людей, как правило, трогают старинные вещи. Все сразу вспоминают о своих мамах и бабушках. 50 процентов населения городов — выходцы из сел, и эта память все еще живет. Мы до сих пор помним бабушкин ковер, белые наволочки и занавески с ришелье, деревянную утварь.
«Основной цвет моей экспозиции — красный. Для меня это цвет жизни: пока в жилах есть кровь, мы живем»
— Расскажите о ваших авторских приемах в работе с тканями и цветом.
— Моя страсть — текстиль, я оканчивала художественно-промышленную академию по этой специальности и знаю о ткани все. Умею ткать на станке, в том числе и гобелены, расписывать ткань в технике горячего и холодного батика, вязать, вышивать. Я не отдаю предпочтение одной технике, часто миксую их и не останавливаюсь на том, что знаю. В прошлом году изучила трудоемкую технику тафтинга. Это полуавтоматическая работа по изготовлению ковров при помощи специального пистолета, которым создают объемный ворс на ткани шерстью или акрилом. На выставке представлено два ковра в этой технике — работы «Сближение» и «Рождение Луны». Сейчас тафтингом занимаются многие, но художники делают это совершенно иначе. Я умею так соединять различные цвета пряжи, что ковер выглядит как живописное полотно.
Что касается цвета, у меня есть излюбленная цветовая гамма из оттенков красного и зеленого. Основной цвет моей экспозиции — красный. Для меня это цвет жизни: пока в жилах есть кровь, мы живем. А без красного все в мире тускло и сумеречно. Зеленый «природный» цвет ему вторит и в моем понимании тоже дает определение жизни.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 15
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.