Михаил Онуфриенко: «Армия Украины максимум способна нанести один мощный удар на одном направлении»

Блогер и публицист Михаил Онуфриенко Фото: Алексей Белкин

«Идеально подготовиться к отражению удара, отдав инициативу противнику, невозможно»

— Михаил, как вы оцениваете ситуацию на фронте? Какие ключевые события можете выделить?

— Самое важное прямо сейчас — подготовка к отражению контрнаступления. В этом контексте есть два главных момента: правильно определить время и направление удара противника и вовремя обеспечить это направление резервами и боеприпасами.

— О контрнаступлении украинской армии говорят уже давно. Однако если раньше звучали более уверенные заявления, то на прошлой неделе издание The Times написало о том, что Украина не готова к наступлению, но у нее нет выбора. Вслед за ним журналисты The Guardian со ссылкой на украинских военных сообщили о том, что киевскому режиму необходимо больше времени на обучение военных кадров и также больше боеприпасов. А как бы вы оценили подготовку украинской стороны?

— Я полагаю, что к поставленным задачам — занятие Крыма, Севастополя, выходу на границу 1991 года — армия противника категорически не готова. Она максимум способна нанести один мощный удар на одном направлении. На всех остальных ей придется задействовать те силы, которые там уже имеются, и также неподготовленные, плохо вооруженные части теробороны, которые можно подтянуть из глубины западной Украины. В остальном заявленные цели совершенно не соответствуют имеющимся возможностям. Что касается публикаций в западной прессе, их много, притом самых разных. Разговоры о наступлении идут не один месяц. И не следует забывать, что ровно так же писали об этой теме летом прошлого года, перед началом бойни за Херсон. Чем она завершилась, мы с вами знаем. Поэтому не надо недооценивать противника и, ориентируясь на какие-то публикации, приписывать ему неготовность к контрнаступлению. Там вполне в состоянии воевать и делают это достаточно успешно.

— Недавняя атака на нефтебазу в Севастополе свидетельствует как раз об этом? Можно ли утверждать, что это часть контрнаступления?

— Нет, это обычная боевая работа, которую противник проводит уже долго и будет проводить даже в том случае, если боевые действия закончатся подписанием какого-нибудь «Минска-3». Могут утихнуть боевые действия, но налеты на нашу территорию не прекратятся. Просто разговоры переведут в другую плоскость, из Киева будут сообщать: «Это делаем не мы, а какие-то частные формирования. Мы обязательно разберемся». Или наоборот: «Это провокация русских, которые обстреливают сами себя». Девять лет «Минск-1» и «Минск-2» работали до начала СВО, и именно этим объяснялись постоянные обстрелы того же Донецка. Нужно понимать, что атаки на нашу территорию не прекратятся, пока существует киевский режим, вне зависимости от того, какую территорию он контролирует.

Четыре сожженные цистерны в Севастополе в Казачьей Бухте — это просто результат того, что одному из десятка БПЛА удалось прорваться сквозь систему ПВО. Не стоит забывать о том, как в Ленинградской области была подорвана опора линии электропередачи, а на второй обнаружили взрывное устройство. Так работают диверсанты в глубине нашей территории. Зачастую, как мы знаем по событиям в Питере, по взрыву Владлена Татарского, в такой работе участвуют и граждане России. Но бессмысленно увязывать эти теракты и диверсии с боевыми действиями. Они идут просто потому, что на Украине создана мощная русофобская база, с территории которой ведутся нападения на нашу страну. Не стоит забывать, что в рассекреченных документах ЦРУ публикуются фотографии одного из лидеров украинского национализма Николая Лебедя, который в 1947 году был заброшен на территорию Украинской ССР. Когда Великая Отечественная война закончилась, наши бывшие союзники забрасывали тех же бандеровцев-националистов для проведения терактов и диверсионной работы на нашей территории. Сейчас то же самое.

— Как бы вы оценили атаку беспилотников на Кремль?

— Это было вполне логичным продолжением тех атак, которые длительное время совершают вооруженные силы хунты. Достаточно вспомнить атаку на Крымский мост и остальные теракты, полеты реактивных беспилотников вглубь нашей территории до 1 тысячи километров. Они били по черноморскому побережью Кавказа, их находили в Подмосковье, под той же Коломной. Все отговорки Киева о том, что это не они, не стоят выеденного яйца. Они били и бьют, в том числе вглубь нашей территории. Попытки перевести разговоры в сторону того, что все это устроил сам Кремль, не выдерживают никакой критики. Подобный удар, прежде всего, удар по руководству Российской Федерации. Выгодополучатель абсолютно ясен, и он один. Попытки Вашингтона рассказать о том, что он к этому не имеет отношения, тоже не выдерживают критики. Зеленский прыгает так высоко, как ему позволяют в Белом доме. Ничего сверх того он не делает и не сделает никогда.

Что касается нашей реакции, то не нужно никаких ударов возмездия. Нужно просто продолжать делать свое дело наилучшим образом, планомерно защищая территорию, которую сегодня контролирует киевская хунта, до тех пор, пока от нее не останется ничего.

Задача спецслужб — определить, кто, когда и где это сделал. Задача ПВО, воздушно-космических сил — максимально обеспечить безопасность нашей территории. Но полную безопасность на фоне военных действий такого масштаба и интенсивности обеспечить невозможно, что доказано в том же крохотном Израиле, который не в состоянии защитить свою территорию от примитивных ракет, которые используют палестинцы. Надо просто понимать, что единственный способ раз и навсегда прекратить подобные теракты и диверсии — уничтожение киевской хунты. В боевых действиях не бывает такого понятия, как унижение. Это для досужих на громкие фразы журналистов. Идет война, и мы должны соответствующим образом реагировать не на тот или иной удар, а на реальные действия противника. В данном случае не важно, бьет он по Кремлю или по какому-то другому объекту в глубине нашей территории. Значительно хуже было бы, если бы он нанес успешный удар по аэродрому, где базируется стратегическая авиация.

— То есть российская сторона не будет предпринимать попыток ответного удара? Многие быстро связали евротур Зеленского с попыткой спрятать его от возможного покушения?

— Никакие покушения на Зеленского невозможны, потому что никто не будет тратить дорогостоящие ценные ресурсы, которые есть у наших спецслужб, на то, чтобы убрать лицо, которое самостоятельно ничего не решает, у которого даже охрана англоязычная, и замена которого может оказаться не в нашу пользу. Потому что может прийти более разумный человек, например, из числа военных. Тот же Валерий Залужный.

— Правильно ли я понимаю, что все подобные действия, в том числе атаки на наши приграничные регионы, — это игра вдолгую, попытка снова обострить военный конфликт?

— Это сделано для того, чтобы наносить нам ущерб всеми доступными методами и желательно чужими руками. К боевым действиям это имеет косвенное отношение, потому что они будут продолжаться независимо от СВО.

«Людей всегда будет не хватать. У нас сегодня мобилизованные отправляются на фронт и воюют, а призывники — нет. А в чем разница между мобилизованным и призванным на службу в обычном режиме?» Фото: © Алексей Майшев, РИА «Новости»

— То есть российская сторона к подобным действиям противника, на ваш взгляд, готова?

— В подготовке всегда есть моменты, которые можно усилить. Идеально подготовиться к отражению удара, отдав инициативу противнику, невозможно. Нет 100-процентной гарантии того, что мы угадаем направление главного удара. Напомню, что недавно военно-гражданской администрации пришлось оправдываться за то, что в одном из городов изъяли несколько десятков моторных лодок для нужд армии. Министерство обороны не поставило моторные лодки, поэтому их приходится забирать у гражданского населения. Да, выплачивая компенсацию, но это свидетельствует о недостаточном оснащении наших Вооруженных сил штатными плавсредствами. Евгений Пригожин недавно снова выступал, говорил о том, что недостаточно боеприпасов поставляется ЧВК Вагнера. Всегда хочется большего, и нет предела совершенству. Подготовка — это процесс, в котором идеала добиться невозможно.

«Увеличивать численность нашей группировки в зоне СВО необходимо. Увеличивать настолько, насколько это возможно»

— Достаточно ли людей сегодня на линии обороны?

— Два миллиона солдат лучше, чем полмиллиона. Людей всегда будет не хватать. У нас сегодня мобилизованные отправляются на фронт и воюют, а призывники — нет. А в чем разница между мобилизованным и призванным на службу в обычном режиме? Почему нельзя тех же людей, которых призывают в армию весной и осенью, направлять на третьи линии обороны, на обеспечение безопасности тылового фронта, на охрану наших северных границ в Белгородской, Брянской и Курской областях? Наверное, можно, это тоже защита территории России, они для этого призваны на службу в армии. Да, не бросайте их на передовую, но обеспечивать вторые и третьи линии обороны они вполне в состоянии. Усиливать наши погранвойска на границах в соприкосновении с противником тоже можно.

— Не кажется ли вам, что призывников без опыта ведения военных действий туда не направляют отчасти потому, что опасаются реакции общества, подобной той, которую мы наблюдали на фоне первой волны мобилизации осенью прошлого года?

— Я считаю, что разницы между теми, кто призван на службу в армию в рамках призыва, и мобилизованными нет никакой. Солдата призывают, и он принимает присягу для защиты Родины. Да, они менее подготовлены или менее мотивированы, чем, к примеру, контрактники. И да, поэтому их нужно использовать не на передовой, а во втором, третьем эшелонах. Когда я говорю об охране северных рубежей в Брянской, Белгородской, Курской областях, именно это и имею в виду. Там не действуют бригады противника в наступлении, там действуют диверсионные группы, которые просачиваются на нашу территорию. Для того чтобы закрыть границу, призывники вполне подходят. Пусть патрулируют. Есть нормальная практика, которая использовалась долгое время. Пусть они не вступают в бой с противником, а в крайнем случае обнаруживают и связывают его боем до подхода основных сил — мобильных групп, которые профессионально уничтожат диверсантов. В любом случае использовать этих людей для подвоза боеприпасов, для охраны складов, мостов, объектов критической инфраструктуры в том же Мелитополе или Бердянске вполне можно, освобождая контрактников, которые будут, как более подготовленные и мотивированные люди, участвовать непосредственно в боевых действиях.

— Помимо привлечения контрактников, возможна ли вторая волна мобилизации? Нужно ли нам это?

— Увеличивать численность нашей группировки в зоне СВО необходимо. Увеличивать настолько, насколько это возможно. Для того чтобы избегать негативных эмоций со стороны населения внутри страны, о чем вы говорите, надо использовать все средства, которые пока не использованы. Очень большое количество наших людей, проживающих за границей, хотят вернуться в Россию из Прибалтики, других бывших республик СССР, из Европы. Но вернуться очень тяжело, получить нашу визу практически нереально. Все решается каждый раз в индивидуальном порядке. Я понимаю все связанные с этим риски: людей надо проверять, чтобы они не были засланными казачками, и так далее. Но многие из них стремятся на фронт. У меня знакомые, живущие в России, по возрасту не попадают на фронт. И это командир танкового батальона, командир роты, командир взвода разведки, кому-то из них по 55–60 лет. Эти люди хотят попасть туда и не могут. В силу того что они кадровые военные, не хотят идти в частные военные компании, в «Вагнер», а хотят служить именно в русской армии. Их не берут. Есть люди, которые готовы стирать, помогать в госпиталях раненым. Тоже не проходят по возрасту, хотя здоровые мужики. Если упорядочить эту работу, есть несколько сотен тысяч человек, которые мотивированы и хотят попасть в зону СВО, чтобы помогать. Сегодня этот механизм не отработан, но, если его задействовать, никакие вторые волны мобилизации вообще будут не нужны.

«Для того чтобы закрыть границу, призывники вполне подходят. Пусть патрулируют» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Так называемых схидняков бандеровцы на западной Украине уничтожали и после Великой Отечественной войны. Сейчас к ним относятся как к потенциальным предателям»

— В одном из недавних интервью вы, ссылаясь на киевские источники, заявили о том, что подавляющее большинство мобилизованных — с восточной и южной Украины, а центр и запад мобилизованы куда меньше. Почему сложилась такая тенденция?

— Эта тенденция объясняется той политикой, которая после развала СССР проводится во всех бывших республиках, не только на Украине. Территориям, которые раньше были едиными, для того чтобы обосновать отдельное существования, нужна русофобия. Людям надо объяснить, что с русскими жить плохо, а самим — хорошо. На Украине упор, естественно, был сделан на украинский национализм, корни которого на Западной Украине. Там иная религия — униаты и греко-католики. Это территория, которая почти 7 веков жила отдельно от Русского мира и русской цивилизации. Население, которое постоянно использовалось во всех военных конфликтах с Россией в XVIII, XIX и последующие веках, в том числе в Великую Отечественную войну. Галицаи действительно оплот, именно там набиралась 14-я добровольческая пехотная дивизия СС «Галиция», именно там формировались отряды УПА, которые практически не действовали за пределами Западной Украины. Это идеологическая опора режима, наиболее верные сыны хунты, поэтому их и берегут. А так называемых схидняков, то есть жителей Восточной Украины, бандеровцы на Западной Украине уничтожали до и после Великой Отечественной войны. Сейчас к ним относятся как к потенциальным предателям, поэтому они служат первым пушечным мясом. Именно их нужно ликвидировать, их не жалко. Подобная стратегия проверена уже с лета. Мы видим статистику — набирают в основном население Восточной и Южной Украины.

Также надо учесть, что на Центральной Украине, в Киеве практически призыва нет. Это обслуживающий персонал элиты. Не просто сынки депутатов или силовиков, но в том числе посудомойки, прачки, проститутки, сутенеры. Все те, кто обслуживает власть предержащих, нужны, потому их не трогают. Это большой резерв, который имеется у хунты, но будет использован в последующем, когда закончится пушечное мясо на востоке и юге.

— Возможно ли, что в ходе дальнейшей мобилизации на Украине расширят не только географию, но и категории призыва?

— Там уже сегодня не только призывают женщин, но и хвастаются тем, что их количество в армии в процентном отношении выше, чем в любой стране НАТО. Да, перечень привлекаемых категорий граждан будет расширяться по мере истощения людских запасов. Другое дело, что у них несколько миллионов таких потенциальных голов для мобилизации, хватит не на один год.

— В украинском обществе еще не нарастает протест против подобной мобилизации?

— Протесты есть. Но протесты на территории, которая жестко зачищается и контролируется, не могут привести ни к бунту, ни к революции, потому что, если протесты будут множиться, станут не просто хватать на улице или сажать в тюрьму, но и расстреливать. Проблем с этим нет. По такому пути в свое время шла и гитлеровская Германия. Формировали отряды добровольцев. К 1944 году с добровольцами стало плохо, возник фольксштурм. Мы уже видели на Украине детей, которые принимают участие в военных действиях. Те же отряды националистов готовили их все эти годы. Эти дети выросли под информационным колпаком и свято уверены, что воюют за правое дело.

«Если вы пишете: «Слава Путину», — значит, идете в тюрьму. И это вам еще повезет. А если нет — придут какие-нибудь националисты и просто проломят голову, им за это ничего не будет» Фото: kremlin.ru

«Если вы попробуете с территории Украины написать о том, что вы против действующего режима, на этом ваша писательская деятельность закончится»

— Можно ли говорить о том, что с началом СВО на Украине как-то изменилась информационная повестка? Восток страны раньше в большей степени был пророссийским, а сегодня мы видим в том же «ВКонтакте» паблик «Типичный Харьков», где явно продвигается русофобия.

— На самом деле с началом СВО ничего не поменялось: как было, так и есть. Если вы попробуете с территории Украины написать о том, что вы против действующего режима, на этом ваша писательская деятельность закончится. Вы же понимаете, что писать там можно ровно то, что позволено. Если вы пишете: «Слава Путину», — значит, идете в тюрьму. И это вам еще повезет. А если нет — придут какие-нибудь националисты и просто проломят голову, им за это ничего не будет. Почему мы удивляемся, что из жестко контролируемого информационного пространства исходит только информация, которая устраивает местную власть? По-моему, все нормально, так и должно быть, иначе быть не может.

Другое дело, что во «ВКонтакте», контролируемом нашим правительством, вполне спокойно публикуется подобная информация. То есть люди, которые в том числе находятся в России, не боятся писать то, что не совпадает с позицией и интересами страны. Буквально на прошлой неделе в Москве прошел очередной форум безопасного интернета. Там я и Игорь Ашманов озвучили вопросы к руководству «ВКонтакте»: каким образом в нашем информационном пространстве и на наших информационных ресурсах подобное возможно? Но главное, у нас это возможно, а там — нет. Поэтому оттуда вы видите и слышите только ту позицию, которая совпадает с позицией киевской хунты. Другого не услышите.

— Подтверждает ли то, что сегодня происходит во «ВКонтакте», неполную готовность России к ведению информационной войны?

— Да, подтверждает. Бойня с «ВКонтакте» у меня продолжается уже четыре года, началась она задолго до спецоперации. Живя в Севастополе, я активно занимался пабликами VK, которые публикуют русофобскую информацию. Есть группа «Черный список Севастополя», там больше 100 тысяч подписчиков. В ней ежедневно публикуются фейки, откровенная русофобская пропаганда. Причем размещают материалы как с территории Украины, так и России. Меры «ВКонтакте» не предпринимает.

— Был ли какой-то диалог об этом в кулуарах форума? Все видели, что происходило на сцене, формально представитель «ВКонтакте» пообещал исправить ситуацию, но поступили ли от него конкретные предложения?

— Пообещали взять ситуацию на карандаш, но эти обещания раздаются регулярно, каждый год. Это было сказано в общих чертах, потому что на самом деле существующая система без участия человека в состоянии оценивать по ключевым словам и автоматически блокировать кого угодно. Для этого ничего не нужно, но такое не сделано до сих пор. Если встречается слово «Путлир», робот его спокойно вычленяет и банит человека навечно. Но этого не сделано. И подобных примеров можно приводить множество. Система существует на всех интернет-площадках по всему миру: в Китае, США и на территориях, подконтрольных хунте. У нас это не реализовано по сей день. Да, «ВКонтакте» что-то делает, но мы же видим и остальное. Попросили на том же форуме поднять руку тех, кто встречал во «ВКонтакте» деструктивный контент. Поднялся лес рук. Когда ситуация принципиально изменится, мы это увидим.

— Помимо «ВКонтакте», у нас еще есть «Телеграм», который многие считают российским. Как бы вы оценили работу этой площадки, имея собственный канал?

— «Телеграм» не борется даже с левыми телеграм-каналами. Под моим именем и под именем Юрия Подоляки там созданы десятки телеграм-каналов, и сделать невозможно ничего. Мало того, поисковики в первую очередь подсвечивают именно левые каналы Подоляки, а не его основной телеграм-канал, на котором 2,7 миллиона подписчиков. Мы с ним недавно это обсуждали. Тоже откровенная работа против России. И да, всегда находятся какие-то оправдания, почему так происходит.

— И обращения к администраторам ничего не решают?

— Нет, кардинальным образом ничего не меняется. Каналы как работали, так и работают, открываются новые. Это системная работа, которую ведет противник, соответственно, работа, которую не ведут телеграм-каналы. Я упомянул о левых телеграм-каналах неслучайно, ведь это наиболее наглядный пример. Казалось бы, если создается под чужим именем какой-то канал, совершенно очевидно, что его надо блокировать даже не по идеологическим причинам, а просто потому, что это фейк, который распространяет от лица какого-то человека ложную информацию. Но даже этого не делается. Каналы существуют, множатся и прекрасно себя чувствуют, собирая деньги от имени другого человека. Даже с этими мошенниками борьбы нет, хотя это элементарно.

— Как в таком случае можно оценить Россию на фоне информационной войны? Насколько хорошо мы держим удар?

— Удар держим, как ни странно, хорошо. В основном за счет таких людей, которые не имеют никакого отношения к государственным механизмам. Это энтузиазм отдельных личностей.

Вместе с тем на Первом канале, который живет за счет государственных субсидий, регулярно выступает Илья Кива — человек, получивший из рук Арсена Авакова именное оружие. Человек, который руководил «Правым сектором»* в Сумской области. Нацгвардией командовал, кошмарил на переездах в Крым, когда туда возили гражданские фургоны. Даже уголовные дела в отношении него возбуждались. Теперь он выступает на федеральном канале как сторонник Русского мира. У нас, видимо, других людей нет. Самое интересное, что по формальным признакам в отношении Кивы должно быть на территории России возбуждено уголовное дело, ведь организация «Правый сектор»* запрещена в России, а он был одним из ее руководителей. Мне неизвестно ничего об уголовном деле и его результатах, но самого Киву я вижу регулярно. Вот пример того, как «эффективно» работает наша система в рамках государства.

«Я напомню, что ОПЗЖ Медведчука — один из его провальнейших проектов. В коммерческой части он успешен, миллиардер, но ни одного успешного политического проекта никогда не было» Фото: Sergei Chuzavkov / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«Я, например, не слышал о существовании созданных на средства Азарова или Медведчука батальонах, которые воюют в Донбассе»

— Кива действительно быстро переобулся и стал сторонником Виктора Медведчука, что сейчас и позволило ему влиться в российское инфополе. Как ему это удалось?

— Меня меньше всего интересует, в чем секрет. Формально вы все описали — он вступил в «Оппозиционную платформу — За жизнь» (ОПЗЖ), и на него поставили клеймо, что он переобулся и стал нашим сторонником. Что мешает переобуться еще раз? Почему никто не исследует, какую реакцию вызывают подобные личности в нашем информационном пространстве у людей, которые действительно душой болеют за происходящее в Донбассе?

Я напомню, что ОПЗЖ Медведчука — один из его провальнейших проектов. В коммерческой части он успешен, миллиардер, но ни одного успешного политического проекта никогда не было. Простите, но ОПЗЖ — сборище переобувшихся. Уголовников, таких как Вадим Рабинович, в отношении которого в ряде стран возбуждены были уголовные дела. Ряд других политиков в свое время тоже пошли в ОПЗЖ, вроде как в оппозицию. Но никто не оценивает элементарную вещь — в условиях тоталитарной диктатуры, которая существует на территории бывшей Украины, любая оппозиционная партия в парламенте всего лишь легитимизирует хунту, не более того. Все, кто там есть, создают видимость демократических процессов: «У нас есть оппозиционная партия, она ни на что не влияет, ничему не мешает, но существует».

Хотелось бы напомнить события непосредственно после государственного вооруженного переворота на территории Украины в конце февраля 2014 года. Парламентарии, включая Коммунистическую партию и всех прочих, пришли в парламент. Неважно, заставили их или нет, но они проголосовали за то, чтобы Александр Турчинов и остальная банда возглавили временное правительство, появился исполняющий обязанности президента. Это все абсолютно незаконно, но формально они присутствовали там и создали кворум. В числе тех, кто занимался этим, и ОПЗЖ. Во время бомбежек и артобстрелов Донбасса оппозиционеры заседали в Верховной раде и рассказывали, что, в принципе, с этим согласны. Очень здорово. Какой выхлоп?

— То есть к ОПЗЖ всегда скептически относились даже на востоке и юге Украины?

— Не просто скептически. Этих людей презирали. Те, кто за них голосовал, делали это от безнадеги. Человек хочет отдать свой голос, хоть что-то сделать против. Для них создали такую карманную оппозицию, за которую можно проголосовать. Не кирпич в проезжающий мимо полицейский автомобиль бросить, а проголосовать за Киву.

— С чем, на ваш взгляд, тогда связан показательный процесс против Медведчука, который начался на Украине незадолго до спецоперации? Таким образом хотели подчеркнуть, что больше не приемлют в инфополе инакомыслия?

— Медведчук стал им не нужен, маски были сброшены. Ужесточение политики в информационном пространстве шло по увеличению давления. Начинали с того, что надо перевести время на один час, чтобы оно не совпадало с московским. Ой, мелочь, прошло. Люди правда размещали объявления, что работают по московскому времени, но за полгода это прекратилось. Прошли годы, Леонид Кучма написал книжку «Украина не Россия». Этого оказалось мало, и устроили майдан с Виктором Ющенко. Как выяснилось, бескровные майданы эффекта не приносят. На выборы 2010 года за Ющенко и отдали всего-навсего 5,24 процента голосов. Избрали Виктора Януковича, которого тоже никто не любил, его ненавидели и презирали, но люди пошли и проголосовали за него, чтобы был кто угодно, только не Ющенко и не Тимошенко.

И именно при Януковиче, который никаким пророссийским не был, а являлся премьер-министром при Ющенко, в парламент вошла националистическая партия «Свобода». Именно при Януковиче в лагерях на Западной Украине готовились боевики, которые впоследствии воевали на майдане и потом в Донбассе. Именно при Януковиче 9 мая 2011 года избивали во Львове пенсионеров –ветеранов войны, которые пришли на холм Славы венки возлагать. Все ужесточалось независимо от того, кто сидел в кресле. Ну, а после вооруженного переворота вообще стало можно сжигать, бомбить, расстреливать, и при этом существуют какие-то оппозиционеры. Когда в стране сжигают людей, еще существует на этой территории оппозиционная партия! Нормально? По-моему, это дикость.

— Зачем в этом случае Медведчук сегодня России? На кого рассчитаны его статьи?

— Чтобы это понять, достаточно задать вопрос любому жителю освобожденных территорий о том, как они относятся к Медведчуку, Киве и всем остальным. Ответ очевиден: никто о них доброго слова не скажет. Это обеспеченные люди с определенным весом, имеющие возможность пробиться благодаря деньгам или связям то на центральные каналы, то в другие СМИ. Им не хочется сидеть, чтобы о них забыли, и они пытаются что-то делать, говорить. Толку от них никакого, кроме вреда, но они есть. Напомню, что и Янукович периодически всплывал, делал какие-то заявления, как и бывший премьер-министр Николай Азаров, и множество других политических деятелей. Но я, например, не слышал о существовании созданных на средства Азарова или Медведчука батальонах, которые воюют в Донбассе. Не видел этих людей там, не слышал ничего о той большой помощи, которую они оказывают для освобождения территории Украины. Политические заявления слышал, говорящую голову в телевизоре вижу. Но понимаю, что это люди с существенно бо́льшим весом, чем у меня или Подоляки, с существенно бо́льшими деньгами. Они в состоянии сформировать что угодно, но этого не происходит. Не вижу пользы от них, искреннего желания тоже.

— Нужен ли сегодня в целом единый голос в информационной войне?

— Один голос может быть только при тотальной диктатуре, которой у нас, слава богу, нет. Что касается голосов, которые уже возникли в ходе происходящих событий, — они есть. Государственные СМИ могут брать с них пример. Если они изучат, благодаря чему тот же Подоляка стал таким популярным без господдержки, и применят этот опыт — никто возражать не будет. Получается, один человек в состоянии завоевать популярность, которая кратно превышает популярность субсидируемого миллиардами канала. Наверное, надо не Киву приглашать, а иначе действовать. Иначе информационную повестку подавать. Когда этот опыт будет изучаться и внедряться, у нас появится больше людей, которые действительно пользуются доверием населения, на которых ориентируются и верят, за которыми идут. Нужна работа, но только не формальная, не для галочки.

— Если говорить о противнике, какие методы ведения информационной войны мы сегодня наблюдаем с украинской стороны?

— Это методы, которые для нас неприменимы. У нас не приходят «Азов»** или «Кракен».

— То есть то, что сегодня в восточных и южных регионах Украины так резко сменилось общественное мнение, — результат запугивания населения, а не нарративов из федеральных СМИ?

— Кто сказал, что общественное мнение там поменялось?

— Это то, что мы видим в открытых источниках: комментариях, телеграм-каналах и так далее.

— В открытых источниках вы оппозиционного мнения услышать не сможете. Если кто-то там будет «топить» за Путина, то он сядет в тюрьму или его убьют. Но люди же не самоубийцы в своем подавляющем большинстве. Они сидят тихо и не высовываются. Вы слышите только те голоса, которые можно. Простой пример: Харьков, март 2014 года, на площади Дзержинского почти стотысячная толпа с флагами России и георгиевскими лентами. В полукилометре от них, возле памятника Шевченко, 200 человек с жовто-блакитными тряпками. Вся информация в местных украинских и зарубежных СМИ исключительно о памятнике Шевченко. Все пишут: «Видите, общественное мнение выступает за новую власть!» Это мы видим сейчас. С той разницей, что вся эта 100-тысячная толпа теперь или разбежалась с территории хунты, или живет там, но молчит, понимая, чем это чревато.

— Но ведь есть и те, кто поменял свою позицию с началом СВО и теперь искренне выступает за действующий киевский режим. Чем, на ваш взгляд, это можно объяснить?

— По моей оценке, информационная политика внутри страны как была русофобской, так и осталась таковой. То, что перестало звучать мнение оппозиционеров, не изменение политики, а лишь ее ужесточение, она пришла к своему совершенству. С оппонентами перестали спорить и стали их просто уничтожать. Что касается тех, кто поменял свою точку зрения, вопрос искренности отходит на второй план, потому что в душу человеку не залезешь.

Но я, как и вы, лично знаю людей, которые раньше говорили на русском, но заговорили на мове. Выступали за Русский мир, а теперь говорят, что русские — сволочи. Есть ли среди них искренние люди? Да, я знаю многих, кто с началом СВО стал рассказывать: «Так нас же бомбить начали. Русские нас бомбят, вы сволочи». — «Простите, а то, что раньше бомбили Донбасс?» — «А это было давно и далеко». Для человека ближе то, что происходит у него. Когда бомбили Донбасс, Донецк, Луганск — это неважно. Сжигали людей в Одессе — неважно. Расстреливали в Харькове? Ну не у него дома. А теперь, когда рядом с его домом упала ракета, то мы плохие. Это к вопросу о тех, кто искренен.

А если говорить о тех, кто не искренен, но уверен, что искренен, — это стокгольмский синдром. Любой психолог расскажет, что находящийся под насилием государственного аппарата в данном случае человек внутренне не готов принять тот факт, что его насилуют. Он ищет оправдание для себя и говорит: «Нет, мне нравится. Нет, я, в принципе, с этим согласен». Это синдром заложника. Он давно исследован, написана масса научных работ. Это обычная психология. Колоссальное количество людей на территории Украины подобным руководствуются. Это, не считая тех, кто своих взглядов не поменял, но формально всему соответствует. Говорит на мове, кричит: «Слава Украине!», — если от него потребуют, а сам идет, матюгается и говорит: «Чтоб вы сдохли». Но об этом он говорит сам себе под одеялом, а желательно даже не вслух. Вот и все.

— И поэтому те, кто все эти годы спокойно смотрел на события в ЛНР и ДНР, теперь так активно утверждают, что Донбасс и Луганск — украинские территории?

— Да, причины три, и мы их уже назвали. Люди не хотят выделяться из толпы и попасть под удар, хотя считают совершенно иначе. Это также люди с синдромом заложника, которые, находясь под насильственным гнетом, верят, что так хорошо. И те, кто действительно жертва пропаганды, кто искренен, убежден. Надо понимать, что люди, которых зачали после «оранжевой революции» в 2004–2005 годах, сегодня уже воюют с автоматами, им по 18 лет. Они выросли в этом и другой повестки не знают. Я встречал в Мариуполе молодых людей, которые искренне заявляли: «О том, что Крымский мост существует, мы узнали только после того, как он был взорван. До этого свято верили, что его нет и все это русская пропаганда». Вот вам информационный колпак.

«Я встречал в Мариуполе молодых людей, которые искренне заявляли: «О том, что Крымский мост существует, мы узнали только после того, как он был взорван. До этого свято верили, что его нет и все это русская пропаганда» Фото: Komsomolskaya Pravda/Global Look Press/globallookpress.com

«Голос русофобии стал слышен в конце 1980-х, когда Михаил Горбачев начал свою перестройку, которая плавно перешла в перестрелку»

— В таком случае когда на Украине впервые появилась русофобская повестка? После «оранжевой революции»?

— Голос русофобии стал слышен в конце 1980-х, когда Михаил Горбачев начал свою перестройку, которая плавно перешла в перестрелку. Его проповедником стал бывший идеологический секретарь ЦК КПУ, будущий президент Украины Леонид Кравчук. Печатались листовки, людей убеждали, что Украина кормила Россию, что, отделившись, она станет жить намного лучше, русские ее просто грабили. Это была откровенная русофобия.

По сути, когда делится любая большая страна, для обоснования нового государства на огрызках этого большого государства всегда разжигается ненависть к большему. Кто виноват во всем? Русские. В том, что сейчас происходит, тоже виноваты русские. Просто такая оголтелая пропаганда набирает обороты постепенно. В этом опыт западных информационных войн. Они понимают, что если бы все дерьмо, которое сегодня мы видим и слышим, выплеснулось в начале 1990-х, тогда бы население взбунтовалось и снесло правительство. Поэтому все делалось постепенно, давили, казалось бы, незаметно. В результате за треть века продавили до нынешнего существования. Это действительно русофобия, на которую опирается вся идеологическая машина незалежной Украины.

— Однако до недавнего времени на Украине даже существовали СМИ, которые блокировались под предлогом их пророссийской повестки. Сегодня все средства массовой информации поддерживают киевский режим. Можно ли предположить, что раньше журналисты чувствовали себя более свободно?

— Это просто завинчивание гаек. У нас есть общий знакомый Анатолий Шарий. Он постоянно критиковал украинское руководство. Это хорошо оплачивалось, но такое частное мнение ничего не решало. Масса людей вместе с его риторикой и критикой Петра Порошенко принимали остальные мягкие посылы, в которых он также критиковал Россию и русских. Нормальный, грамотный прием. Существует источник информации, он вроде бы пророссийский, вроде бы на него даже гонения какие-то есть. Он вынужден эмигрировать, почему-то не в Россию, а в Евросоюз, в страну НАТО. Постепенно, по мере изменения ситуации, его риторика становится все более русофобской. И сегодня он говорит: «Да, у меня глаза открылись. Я вас ненавижу».

Есть и масса других примеров. Существуют СМИ, которые критикуют власть и воспринимаются разумно. Но они действуют в рамках парадигмы, которую эта самая власть задает. Когда правила игры меняются, эти СМИ, если они продолжают существовать, занимают ту позицию, которая власти удобна. Информационное пространство зачищается. В Прибалтике ведь тоже позволяли раньше многое и СМИ, и людям. Закончилось тем, что журналистов и людей начали сажать в тюрьмы. Что-то там изменилось? Нет, просто закручиваются гайки. Раньше была мягкая русофобия, сносился памятник нашим воинам, например «Бронзовому солдату» много лет назад. Сейчас сносится памятник Александру Пушкину. На самом деле ничего не изменилось, просто стало жестче. Каток репрессий стал более откровенным. Санкции против России существовали с советских времен, никто их не отменял. Их просто стало больше, и они тоже стали более откровенными. Но русофобия там существует веками, она просто моментами принимает открытый характер. Это как в те времена, когда объединенная Европа шла к нам. В Великую Отечественную то же самое было, за Гитлера воевало в разы больше французов, чем против Гитлера.

«Владимир Зеленский не руководит, он озвучивает. Кто девочке платит, тот ее и танцует. Подавляющая часть бюджета киевского режима формируется за счет западных кредитов, грантов, подачек и подарков» Фото: Oliver Contreras — Pool via CNP/Consolidated News Photos/globallookpress.com

«Американцы получили великолепный гешефт: возвели между Европой и Россией непреодолимый забор на долгие годы»

— Как бы вы оценили тех, кто сегодня руководит Украиной?

— Я недостаточно хорошо знаком с Джо Байденом и его окружением, чтобы углубляться в то, как они руководят Украиной, ее остатками. Владимир Зеленский не руководит, он озвучивает. Кто девочке платит, тот ее и танцует. Подавляющая часть бюджета киевского режима формируется за счет западных кредитов, грантов, подачек и подарков. Наполняемость украинского бюджета на две трети формируется Западом. С учетом долгов, накапливающихся все время, это еще намного больше. Долги уже превышают весь совокупный продукт, который производился на Украине до военного конфликта. Поэтому Зеленский и его окружение не могут ничего решать. Вернее, у них есть маленький круг задач, которые этим марионеткам позволено решать самостоятельно. Наступать или нет — вопрос не стоит. Наступать. Но когда и где — можно иметь какой-то люфт. На плохую погоду ссылаться, отложить наступление на месяц — ради бога. Но заключать ли мирное соглашение — не их вопрос и компетенция.

— Какую цель преследует Запад на Украине? Зачем так активно вливает деньги в киевский режим?

— Это вливание денег прекрасно окупается. Если вы послушаете американцев, то они рассказывают о десятках миллиардов, которые они дали киевскому режиму за этот год. Суммарно все страны Запада, в том числе в виде кредитов, которые теоретически должны возвращаться, в виде военной помощи дали киевскому режиму 150 миллиардов долларов. Львиная доля этих денег пошла из кармана самих этих западных благодетелей. Это оплата инструкторов, техники, которая закупается у частных компаний и поставляется на Украину. Деньги на самом деле остались у них. Мало того, только четыре нефтегазовые компании, включая Exxon Mobil, заработали за прошлый год дополнительно 400 миллиардов долларов за счет того, что США поставляли сжиженный газ в Европу. Они только своими нефтегазовыми доходами перекрыли многократно все, что потратили на этот режим. Сейчас американцы будут производить все больше и больше военной техники. Они будут продавать и продают ее не только киевскому режиму, но тем же полякам, которые двумя контрактами уже купили одних только танков на 8,5 миллиарда долларов. Причем танки им продают по баснословно высоким ценам — 10,5 миллиона за штуку. Это бизнес, и никто там не в убытке. Они не разоряются от того, что поставляют оружие и воюют руками местных аборигенов. Плюс американцы получили великолепный гешефт. Они возвели между Европой, которая является их прямым конкурентом, и Россией непреодолимый забор на долгие годы. Сегодня об этом предпочитают не вспоминать, рассказывают о противостоянии США и Китая, но забывают о том, что с начала нулевых годов США вели непрекращающиеся торговые войны с Евросоюзом, который по своему совокупному ВВП сравнялся с американским. Конкуренты, которые отбирают у них хлеб, им не нужны. Поэтому шли судебные иски к крупнейшим банкам Германии. Шли постоянные иски к Airbus, потому что это конкурент Boeing. Сейчас эти войны США вести не надо, потому Европа в глубокой… Именно там, что напрашивается. Конкурентом США она больше не является. Это прекрасная цель. Бизнес-модель великолепно реализована. Поэтому западные политики так и заинтересованы в продолжении боевых действий на Украине.

— Но это ведь положительный результат только для США. В ряде стран ЕС сегодня нарастает общественное недовольство и люди выходят на улицы. Означает ли это, что европейские лидеры все же начнут руководствоваться интересами своих граждан?

— В ближайшие годы шансов нет. Мы видим, как подавляются протесты. Если бы нечто подобное происходило у нас, то весь мир бы кричал о кровавом режиме, который собаками травит несчастных демонстрантов. А они всего лишь выступают за свои права. Во Франции и Скандинавии это уже благополучно происходит. И видео полно — топчут лошадьми, травят собаками, отстреливают. Есть погибшие, раненых много. Ничего.

Мы видим, что европейские политики несамостоятельны. Бессмысленно говорить, что тот же Эмманюэль Макрон руководствуется интересами своего народа, при этом отказывается от взаимовыгодной торговли с Россией, Китаем и прочими. Значит, нет самостоятельности. Германское правительство спокойно реагирует на взорванные «Северные потоки», по которым газ получало в разы дешевле, чем из США. Тоже терпят. И они же рассказывают о том, что у них плохо с оружием, им нужно больше для своих нужд и своей безопасности. Но при этом продолжают отдавать свою технику киевскому режиму. А потом будут покупать дорогую американскую технику.

— К слову о правительстве Германии. Бывший канцлер Ангела Меркель в одном из недавних интервью заявила о том, что Германия и Франция изначально были единственными странами Евросоюза, заинтересованными в мире на Украине. Как относитесь к подобным высказываниям?

— Никак их не оцениваю, потому что для политика такого уровня соврать — это вообще ни о чем. Она сама себе противоречит. Но это ее не особенно волнует. Они, даже занимая свои посты, будучи действующими главами государств, врут и не краснеют. Делают взаимоисключающие заявления день ото дня. Ничего, все это едят. Там тоже зачищается информационное пространство, оно становится более жестким. Мы знаем о том, что многих наших журналистов лишили там аккредитации, позакрывали им счета, включая граждан Германии и Франции. Люди бегут оттуда, чтобы просто свободу сохранить. Потому эти политики могут говорить что угодно. Толку от этого? Важно, что они делают — пляшут под дудку США вопреки интересам своих же избирателей.

— Возможно ли в принципе, что Европа когда-то станет самостоятельной?

— По мере ослабления США будут нарастать и протестные движения в Европе. Трудно гадать на кофейной гуще. Слишком многовариантен мир. Но, в принципе, это возможно. Мы понимаем, что США ни нас, ни китайцев победить не смогут. Мы понимаем, что наша победа на Украине нанесет США колоссальный репутационный удар. Те государства, которые сидят сейчас на двух стульях, именно выжидают — чья возьмет верх. Если американцы потерпят фиаско, как в Афганистане, то люди побегут отказываться от доллара. Государства будут отказываться от сотрудничества с США, которые недостаточно сильны.

«Год спецоперации показал, что и у нас много сторонников киевского режима. Уже упомянутый теракт, в результате которого погиб Владлен Татарский, продемонстрировал, что достаточно граждан России, «навальнят» и прочих участвуют во всем этом» Фото: Bulkin Sergey/news.ru/globallookpress.com

«На Западе сегодня аплодируют стоя тому, что русские убивают русских, они этого не скрывают»

— Когда, на ваш взгляд, может закончиться спецоперация? Есть ли сегодня предпосылки для переговоров между Россией и Украиной?

— Все предпосылки сводятся к желанию определенных элитарных групп вернуться к довоенному сценарию, когда они спокойно сидели на своих теплых местах. Ничего не делали, ставили галочки, формально отчитывались о выполнении спущенных сверху указаний. Прекрасно себя чувствовали, разъезжая по заграницам, покупая там виллы и яхты. Эти люди имели определенные материальные преференции благодаря тому, как мир жил до начала спецоперации. Продолжая оставаться на своих постах в стране, они стремятся вернуться к довоенному бытию, не понимая, что так уже не будет никогда. Они действительно выступают сторонниками переговорного процесса, просто нормальному человеку не совсем понятно, почему «Минск-3» должен что-то принципиально изменить. Санкции не снимут. Подконтрольная хунте территория сама себя не денационализирует и не демилитаризирует. Это будет просто какое-то перемирие, которое закончится очередной бойней. Только противник будет более подготовлен, он воспитает еще несколько миллионов психов в условиях абсолютного информационного колпака в строго русофобском режиме: «Бей москалей, спасай Украину».

— В одном из интервью вы как-то сказали, что спецоперация — гражданская война. Так ли это?

— Мы, по сути, один народ. Как можно выделить человека, живущего на Украине или в Украинской ССР от жителя Российской Федерации что до развала СССР, что после? Только по его взглядам и воззрениям. Хорошо, жителей Западной Украины отделить, допустим, можно. Они действительно генетически отличаются даже внешне. Это если мы говорим о коренных жителях, а не о тех, кто приехал туда когда-то восстанавливать Западную Украину и осел. Западенцы отличаются, американцы проводили генетические исследования в нулевых годах и доказали это. Но как отличить жителя Кубани от жителя Донецка? Многие из них не знают ни слова на мове. Например, глава «Азова»** Андрей Билецкий. Его настоящая фамилия не Билецкий, а именно Белицкий. Он ни слова не знал на мове до последнего времени, я с ним знаком еще с ющенковских времен. Он исповедует идеологию откровенного русского нациста, ненавидит бандеровцев. Это типичный русский нацист, который просто недоволен властью в России и считает, что настоящая русская белая раса будет возрождена из Киева — это проще.

Таких сторонников на Украине много. Наглядный пример — старший брат Юрия Подоляки. Настучал в СБУ — его и Юриных родителей лишили пенсии. Он же настучал на дочь Юрия Подоляки. Она, слава богу, успела сбежать. Это не гражданская война? Два брата. Одного из них знает вся Россия, второго не знает никто, но он по ту сторону мушки.

Я в госпиталях часто встречаю людей, которые служат в русской армии и говорят: «Я украинец». В одном разговоре был Шевченко и Федоренко. Федоренко — из Воронежа, Шевченко — из Полтавской губернии. Один ранен под Купянском, другой — в Макеевке. Они говорят: «Да, идем освобождать свою Родину. Да, у нас там родственники, друзья, знакомы и так далее. Сложилось так, что отец перевелся служить в Воронеж, мы здесь выросли, пошли в русскую армию, идем освобождать свою землю». Не гражданская война?

Да, у нас многие говорят, что там, на оккупированной хунтой территории, уже не наши люди, они переродились, переобулись, это наши враги. Простите, каким образом в республиках Донбасса уже наши люди, а в Славянске и Краматорске — не наши? В Мариуполе до освобождения 8 лет были не наши люди. Мы его освободили — теперь наши люди. Да люди те же самые. То же касается Харькова, Херсона, Одессы. Одесса — украинцы. В голове не укладывается как-то. А в Крыму до 2014 года тоже все украинцы и только в 2014-м они стали русскими? Непонятно. Логика, что это не гражданская война, никуда не укладывается.

Если посмотреть на западную точку зрения, она предельно откровенна. Там людям голову не заморачивают. Для них всегда Советский Союз — Россия и русские. Они всегда воевали именно с русскими. Если посмотреть американские фильмы, вполне союзнические, о Великой Отечественной войне, там тоже: «Это Россия, огромная страна. Там живет много народов. Чеченцы, украинцы, но все это русские». На Западе сегодня аплодируют стоя тому, что русские убивают русских, они этого не скрывают. Такого нет в официальных заявлениях, но в остальном присутствует постоянно: «Молодцы, ребята. Чем меньше вас останется — тем лучше». То, что делает киевское правительство, мы видели. Они не жалеют людей, бросают в безумные, совершенно бессмысленные атаки постоянно по всему фронту.

— Очевидно, когда-то все закончится, нам вместе с украинцами придется вместе выстраивать общий мир. Возможно ли это с учетом того, насколько полярные точки зрения сегодня высказываются?

— Возможно, и это уже неоднократно было в нашей истории, причем не в столь давней. Стоит вспомнить о том, что 100 лет назад у нас закончилась Гражданская война и иностранная интервенция. Не то что сотни тысяч, миллионы людей воевали в белой армии, в различных бандах. Эти миллионы людей, после того как война закончилась, остались жить в стране. Многие из них потом благополучно служили на генеральских должностях. А те, кто не захотел, сопротивлялся, вел активную агитацию, стали жертвами кровавого сталинского террора. Понятно, лес рубят — щепки летят. Много людей пострадало в результате доносов, ложных обвинений и прочего. Суть в том, что подавляющее большинство людей так и остались жить и работать на своей земле. Вступили в партию, прекрасно воевали в Великую Отечественную войну. Все это было. Просто с людьми надо заниматься. Мы не занимались этой территорией почти треть века, поэтому там активно работали наши неприятели. Сейчас мы ошибки учитываем, исправляем, но надо будет перевоспитывать этих людей, переубеждать.

Год спецоперации показал, что и у нас много сторонников киевского режима. Уже упомянутый теракт, в результате которого погиб Владлен Татарский, продемонстрировал, что достаточно граждан России, «навальнят» и прочих участвуют во всем этом. В новостях каждую неделю сообщают о задержании групп. Кто-то в ВСУ хотел вступить, кто-то деньги им перечислял, теракт готовил. И это граждане России, которые никогда на территории Украины не жили и даже там не были.

Также в России много тех, кто имеет украинские корни. Сергей Кириенко, Валентина Матвиенко и так далее. Ведь когда-то жили общей страной. Недаром Ирина Фарион, когда с ней разговариваешь, отмечает: «Да мы и есть настоящие русские. Нас просто москали обокрали». Если посмотреть на карту Киевской Руси, которую они все время публикуют, там от современной территории маленький кусок, остальное — русские земли, вплоть до Балтийского моря. Изначально русский не национальность, а состояние души. Великий русский поэт Александр Пушкин — русский или нет? Барклай-де-Толли — русский или нет? Могут быть людьми разных национальностей, родившимися в разных странах. Некоторые из них, служа России, плохо говорили на русском, потому что попали сюда, когда им было хорошо за 20 лет. Но они стали частью русской истории, русской славы, русскими людьми.

Мое любимое занятие в поезде по дороге в Донбасс — спрашивать у попутчиков: «А ты куда едешь?» — «В Донбасс, освобождать свою землю». — «А почему, ты же не русский?» Знаете, при такой формулировке легко получить по морде. Стоит бурят и говорит: «Я русский». Все. Спора нет. Место рождения и генетический состав крови не имеют отношения к тому, русский ты или нет. Есть система ценностей, общая для всех нас.