Раиль Садриев: «Дервиш» вдохновлен жизнью моего великого земляка Нургали Хасанова, но в нем я рассказываю и о себе» Раиль Садриев: «Дервиш» вдохновлен жизнью моего великого земляка Нургали Хасанова, но в нем я рассказываю и о себе»

«Дервиш» вдохновлен жизнью моего великого земляка, но в нем я рассказываю и о себе»

«У каждого из нас в жизни случаются значимые перемены, — признался нашей газете народный артист РТ, директор и худрук Буинского драматического театра Раиль Садриев. — Порой кажется, что события складываются не так, как нужно, а на деле все указывает на то, что человек должен задуматься, куда он идет, поменять свою философию, стиль работы и жизни. Так произошло и со мной, когда в 20 лет я стал артистом. „Дервиш“ вдохновлен жизнью моего великого земляка Нургали Хасанова, но в нем я рассказываю и о себе. Есть 3–4 знаковых момента, связывающих наши биографии. Также спектакль повествует о знаках, которые мы не всегда замечаем, и от этого попадаем в жизненные передряги. Фрагменты моей жизни вошли в действие позже, не знаю, выиграл от этого „Дервиш“ или пострадал. В татарском варианте, видимо, выиграл, в русском — сегодня увидим».

В Москве «Дервиш» оказался в рамках проекта «Театральная провинция», впрочем Садриева, настоящего подвижника, благодаря лабораториям и фестивалям нанесшего 20-тысячный Буинск на театральную карту России, профессионалы знают и так. Но всего за один вечер на неделе он обрел и десятки столичных поклонников. Маленькая, уютная гостиная Дома актера отлично подошла для часового спектакля, который больше похож на исповедь или доверительную беседу со зрителем. Выплывший на импровизированную сцену герой в черной жилетке и тюбетейке доверчиво улыбался, а вечер начал с краткой географической справки: мол, «Буинск — город небольшой, до Ульяновска от него 80 километров, до Казани 130…» Затем, резво изложив биографию Хасанова — главы Буинского медресе, и незаметно влился в действие.

Хотя спектакль отсылает к событиям жизни известного просветителя и шейха рубежа XIX–XX веков (в частности, упоминается дата его смерти — 19 мая 1919 года), гораздо ярче в нем предстает сам Садриев — мудрец и путешественник. Акцент в «Дервише» сделан на визитах актера в Петербург, Одессу и Стамбул — места, где бывал богослов Нургали. Они маркированы броскими перевоплощениями героя. В Северной столице он появляется в строгом темном пальто, в «жемчужине Черного моря» — в свободном светлом пиджаке и шляпе, во дворце Османской империи — в расшитом золотом кафтане. Так же непринужденно артист меняет диалект: чопорный питерский говор по ходу действия сменяется колоритным одесским «шо».

Спектакль отсылает к событиям жизни известного просветителя и шейха рубежа XIX–XX веков (в частности, упоминается дата его смерти 19 мая 1919 года), гораздо ярче в нем предстает сам Садриев — мудрец и путешественник Спектакль отсылает к событиям жизни известного просветителя и шейха рубежа XIX–XX веков (в частности, упоминается дата его смерти — 19 мая 1919 года), гораздо ярче в нем предстает сам Садриев — мудрец и путешественник

Жизнь на сцене

Созерцая происходящее, забываешь, что это театр одного актера. Садриев искусно имитирует диалоги с петербургским бродягой, турецким суфием, одесскими бандитами (встреча с ними — общая страница биографий Раиля Ильдаровича и Хасанова). Его секрет — в особой интонации: Садриев не играет роль, а живет на сцене. Он предельно искренен и откровенен со зрителем и в кратких репликах, произносимых жестким, сипловатым тембром, и в рельефных жестах, заполняющих все пространство, и в пронзительном взгляде, заглядывающем прямо в душу.

К тому же лаконичное действо разнообразно оформлено. Режиссер и сценограф Тимур Кулов придумал симпатичные перемещения героя в поезде-шкафу, а звукооператор Руслан Замалеев озвучил их мерным стуком колес. Для пущего эффекта в начале спектакля паломника настигает вьюга, вырывающаяся из того же шкафа. Удачно входят в сюжет кувшины, которые Садриев коллекционирует уже много лет: они служат концептуальным реквизитом в беседе с суфием, прикидывающимся гончаром («Кувшин и человек похожи, — говорит он. — Чем наполнишь, тем и будешь»). Динамики действию добавляет мерцание разноцветных прожекторов, настроенных Рамилем Шайхутдиновым.

За театральными эффектами — герой на сцене поет, танцует, читает стихи –стоят многослойные богословские и философские тексты. В диалогах с условными персонажами звучат малоизвестные притчи За театральными эффектами — герой на сцене поет, танцует, читает стихи — стоят многослойные богословские и философские тексты. В диалогах с условными персонажами звучат малоизвестные притчи

Уроки праведности и народная любовь

За театральными эффектами — герой на сцене поет, танцует, читает стихи — стоят многослойные богословские и философские тексты. В диалогах с условными персонажами звучат малоизвестные притчи. Например, о связи со Всевышним через серебряные нити: если грешить, нить укорачивается и человек быстрее попадает к Богу. Или об относительности удачи: сломавшего ногу крестьянина не призывают на внезапно начавшуюся войну.

Есть и популярные мотивационные заветы: о том, что к цели нужно бежать, идти и ползти (иллюстрацией можно счесть прозвучавший пример, когда на одном из публичных мероприятий в 2006 году Садриев обратился к Рустаму Минниханову и выбил для своего коллектива сначала автобус, а потом статус государственного театра). Актер убедительно рассуждает о карме, любви к Родине и находит единомышленников в зале: с задних рядов не раз раздавалось «точно», а самые активные зрители громко подпевали гостю Москвы.

Народная любовь к Садриеву всецело проявилась в финале вечера. Благодарная публика несла артисту цветы, конфеты и пестрые сумочки с подарками. А руководитель проектов ЦДА Ирина Москаленко презентовала ему памятный диплом и книгу о Доме актера. В ответ дервиш из Буинска с радостью фотографировался с присутствующими.