Алсу Шарипова: «Могут быть нежными созданиями, но при этом эскортницами»

Алсу Шарипова: «Когда я шла на проект, он еще назывался «Кристина». Но позже решили переименовать. На постпродакшене ребята больше понимают, поэтому меня не пугает новое название» Фото: предоставлено Алсу Шариповой

«Помните скандал вокруг российских эскортниц в Дубае?»

— Алсу, с дебютом вас в большом кино в качестве художника-постановщика! Как ощущения?

— Ну после завершения проекта отдыхали и спали практически месяц. Я не первый раз на премьерах, работала как ассистент в кино и сериалах, поэтому мне не в новинку. Но все равно приятно. «Эскортница» — полнометражный фильм с хорошими артистами.

— Его премьера назначена на 8 Марта — довольно своеобразный подарок всем женщинам.

— Да, мы тоже таким вопросом задавались. Возможно, кому-то будет интересно посмотреть на жизнь эскортниц. Дату премьеры определяет продюсер постпродакшена, как только завершаются съемки.

— Не боитесь, что название «Эскортница» может отпугнуть часть публики, даже несмотря на присутствие в касте Дмитрия Нагиева? Будто речь пойдет о чем-то одновременно неприличном и тривиальном по нынешним временам.

— Когда я шла на проект, он еще назывался «Кристина». Но позже решили переименовать. На постпродакшене ребята больше понимают, поэтому меня не пугает новое название. Мне кажется, что это такое обыденное слово, не считаю его плохим. Когда я переехала в Москву, то со мной жили соседки, которые знакомились с иностранцами и путешествовали с ними, но не занимались эскортом. В какой-то степени я ими вдохновлялась. Активные, позитивные девочки, до сих пор трепетно их люблю и дружу с ними.

«Я не первый раз на премьерах, работала как ассистент в кино и сериалах, поэтому мне не в новинку. Но все равно приятно. «Эскортница» — полнометражный фильм с хорошими артистами» Фото: Глеб Лоскутов, предоставлено PR-менеджером фильма «Эскортница» Викторией Ханеней

— Можете рассказать немного о сюжете «Эскортницы»?

— Главная героиня — Кристина, у которой в течение всего фильма будут какие-то сложности, и зрители станут наблюдать, как героиня меняется и приходит к финалу совершенно иным человеком. Все начинается с того, что героиня работает эскортницей, но после небольших трудностей окажется вынуждена переехать в другой город.

Там классный сюжет с красивым визуалом. Кроме того, подобран хороший актерский состав, который, собственно, и привлекает зрителя. Причем все построено на реальных событиях — помните скандал вокруг российских эскортниц в Дубае (на самом деле россиянок среди них не было — прим. ред.)? В 2021 году произошла нашумевшая история, когда девушки вышли на балкон голыми, потом их всех посадили. Вдохновение черпали точно из этой истории.

— Можете сформулировать ключевую идею фильма?

— Это прочтение нового мира, о котором мы все слышим, но никто его не видел. Все слышим и используем слово «эскортницы», но не задумываемся над его содержанием. В этом и кайф работы художника — узнавать новое каждый раз. Ты никогда не будешь знать все.

«В 2021 году произошла нашумевшая история, когда девушки вышли на балкон голыми, потом их всех посадили. Вдохновение черпали точно из этой истории» Фото предоставлено PR-менеджером фильма «Эскортница»  Викторией Ханеней

«Придумывали какие-то интересные ходы, чтобы из российских отелей сделать дубайские»

— Какие были ваши основные задачи как художника-постановщика?

— Интерьеры подбирали, придумывали какие-то интересные ходы, чтобы из российских отелей сделать дубайские.

— Все съемки проходили в России?

— Да, все в Москве, и только часть в Дубае. На постпродакшене рисовать одну из локаций вышло бы дороже, проще было свозить группу в Дубай. Как я помню, туда полетели три актера — Нагиев, Старшенбаум и Алексеева.

— Что далось вам сложнее всего в процессе работы?

— Самая сложная локация — тюрьма. Надо было в России воссоздать арабскую тюрьму. У них очень светлые камеры и отсутствует бумажная волокита, все на электронных носителях. Мы с ассистентом искали всю возможную информацию при условии, что ОАЭ — страна достаточно закрытая. Так, черпали информацию из YouTube-каналов. Когда людей задерживают в стране, то они все записывают на видео, а потом выкладывают в сеть. Скажу, что просмотров было немало у роликов. Работая в сфере кино, ты изучаешь много новой для себя информации, чтобы погрузиться в тему.

Еще для тюрьмы нам пришлось варить металлические конструкции. Никак не могли найти подходящее место для данной локации, думали взять павильон и строить там все с нуля. Но я понимала, что физически мы не успеем все сделать, а кроме того, это дорого. Тогда я предложила продюсеру снимать в офисном помещении. Ему понравилось это решение.

— Наверное, сейчас с первого взгляда узнаете эскортницу?

— Конечно, сразу видишь их, особенно живя в Москве. Но они же хамелеоны… Могут быть нежными созданиями, но при этом эскортницами. Хотя некоторые не скрывают своей профессии. 

«Надо понимать, что у них своя специфика внешности. Они должны быть немного, как я уже сказала, с виду хамелеонами, чтобы быстро менять внешность, но и внутри быть разными» Фото предоставлено PR-менеджером фильма «Эскортница»  Викторией Ханеней

— Были ли в съемочной группе дискуссии относительно того, как должна выглядеть эскортница? 

— Надо понимать, что у них своя специфика внешности. Они должны быть немного, как я уже сказала, с виду хамелеонами, чтобы быстро менять внешность, но и внутри быть разными. Эскортница — это больше про то, чтобы скрывать свои чувства, показывая себя только с одной стороны. На мой взгляд, это такие хорошие хамелеоны.

— Для каждой девушки, а их в фильме много, приходилось создавать свой образ?

— Я показывала выбранные нами локации, а художник по костюмам Татьяна Чистопольская дальше создавала нужные образы. Все должно быть лаконично с виду. Чтобы не было красных комбинезонов на красном фоне. Персонаж должен выделяться, но в то же время гармонично вписываться в интерьер. Мы с Таней работали в тесной связке, обсуждали перед фильмом все моменты. 

— Судя по трейлеру, ваши героини порой довольно легко одеты. Над проработкой нижнего белья велась отдельная работа?

— Да, все по характеру выбирали. Если посмотреть, то у героини Алины Алексеевой более романтичный образ, поэтому и соответствующая одежда — легкий пеньюар, всегда нежные вещи. Главная героиня Кристина — бизнесвумен, носит строгие вещи — брючные костюмы, корсеты. Третья девушка, героиня Марии Столяровой, больше оторва с дерзкими образами…

— Сколько шли съемки?

— Практически три месяца. Из-за большого объема информации мы стараемся все делать быстрее и быстрее. Не знаю, теряется ли так качество работы… Пишется сценарий за полгода или три месяца, потом месяц препродакшена и сам продакшен на два месяца затянулся. В общем, все заняло около полугода. Потом еще на постпродакшене три месяца. Получается, около 8 или 9 месяцев снимается полный метр.

Дмитрий Нагиев и Анна Старшенбаум Фото предоставлено PR-менеджером фильма «Эскортница»  Викторией Ханеней

«Нагиеву не нужна никакая фишка, он по-своему прекрасен»

— Как вы попали в данный проект?

— Стать художником в кино — это довольно нелегкий путь. В проект меня пригласил продюсер фильма Иван Ильин через мою подругу Татьяну Чистопольскую. Она художник по костюмам фильма «Эскортница», и им не хватало художника-постановщика. Мы с Таней познакомились в свое время в Казани, ей на тот момент было 14 лет. Потом вместе переехали в Москву. Именно она посоветовала меня в этот фильм. В основном сарафанное радио срабатывает, потому что по-другому никак. В целом ты начинаешь строить свою карьеру с роли ассистента художника-постановщика. Дальше тебя все замечают и начинают брать в маленькие проекты, а потом дальше и больше. Тебя либо кто-то советует, либо продюсеры замечают на разных фестивалях, которые для этого и существуют, чтобы находить работу. Я сняла кучу короткометражек, многое в Татарстане.

— Значит, вы себя не чувствовали на проекте дебютанткой?

— Нет, у меня уже был опыт ведения проектов. Я всегда занималась исследовательской работой, потому что одному изучить всю тему тяжело. Так, на съемках сериала «Территория» с художником Марией Турской мне пришлось прочитать три диссертации об икотках (создания из коми-пермяцкой мифологии — прим. ред.), а потом пересказывать ключевые моменты. Если художник-постановщик сам станет все это читать, то готовиться к съемкам будем год.

«Он [Нагиев] вежливый, знает цену своему времени. Актер — это его профессия. Я бы сказала, что он из старой гвардии актерской, такой правильный, без заносчивости» Фото предоставлено PR-менеджером фильма «Эскортница»  Викторией Ханеней

— Как работалось со звездами? Скажем, Дмитрий Нагиев — какой он на съемочной площадке?

— Он вежливый, знает цену своему времени. Актер — это его профессия. Я бы сказала, что он из старой гвардии актерской, такой правильный, без заносчивости. Но я с ним мало сталкивалась, так как работаю с площадкой, а не с актерами. В основном я занимаюсь интерьером и экстерьером. Конечно, как и любой актер со статусом, он сначала проверяет на вшивость. Это по-разному бывает. Например, Филипп Янковский тоже устраивает такие проверки. Во время работы над проектом «Монастырь» появился новый костюмер, и он накричал на нее: «Носки не те, которые мне надо!» Девушка сразу извинилась и поменяла. Так актер проверяет на вшивость — нет ли у тебя трепета перед звездой. Если ты понимаешь, что перед тобой стоит такой же человек, как и ты, то им комфортнее. Мы там все на равных условиях.

— Приходилось ли известным актерам придумывать какие-то фишки для их героев?

— Нет. Например, Нагиеву не нужна никакая фишка, он по-своему прекрасен. У Анны Старшенбаум мы просто подчеркивали ее природную красоту. Я знаю, что Таня ездила лично к ней домой на примерки. Мы создаем гармоничное поле, чтобы актеры чувствовали себя максимально комфортно в образе.

— А вообще, кто и как определяет в итоге качество работы художника в кино? Вроде бы с режиссером и сценаристом это понятнее, а как с художником?

— Мне кажется, что зритель оценивает. Мы кино делаем для них, чтобы было интересно, чтобы удержать их. Когда ты смотришь фильм и тебе ровно все нравится, то картина вышла хорошая. Кино — командная работа, где мы — это игроки, зависящие друг от друга. Если зрителю все нравится, то мы, скорее всего, его зацепили. Но плохая эмоция тоже реакция. Значит, что какую-то струночку мы дернули, это тоже неплохо.

«У Анны Старшенбаум мы просто подчеркивали ее природную красоту» Фото предоставлено PR-менеджером фильма «Эскортница»  Викторией Ханеней

«Когда ты уезжаешь, то больше ценишь свою малую родину и культуру, пытаешь ее везде просунуть»

— Вы учились в школе в Набережных Челнах. Какой путь прошли с того момента к большому кино?

— Я много чем занималась в Челнах. Началось все с того, что я начала снимать еду, как фуд-стилист ее красиво раскладывать. Поступила в Камский институт искусств и дизайна, до сих пор очень его люблю. Мне кажется, что это один из лучших вузов Татарстана, который дает хорошую базу художникам. Но потом переехала в Казань, так как поступила на бюджет в КХТИ. Закончила учебу уже здесь. Но было нелегко совмещать все сразу — учеба, работа дизайнером в магазине «Сержинетти», параллельно съемки с известным фотографом Булатом Арслановым. Наверное, именно он подтолкнул меня к кино. В свое время он посоветовал меня художником по костюмам в проект к московской команде — режиссер Татьяна Гулина и оператор Айдар Шарипов. Так, потихоньку меня влюбили в кино. Потом я начала работать на коротких метрах, снимала ролик для нашего президента. Даже успела снять короткий метр для «Татаркино», а также на полном метре поработала.

А потом была ассистентом у художника-постановщика многосерийного фильма «Зулейха открывает глаза» Марии Турской («Адмирал», «Кровавая барыня», «Айка» — прим. ред.). Она меня, как маленького цыпленка, забрала, перышки мне почистила. 6 лет я с ней проработала. Потом пошла самостоятельно в свои проекты.

— А как попали в проект «Зулейха открывает глаза»?

— Наверное, это судьбоносная история. Я вернулась в три часа ночи с очередного проекта и поехала в копицентр «Интайп», куда заехала по своим делам и Мария Турская. Я знаю в лицо всех художников киноиндустрии Казани, поэтому сразу спросила: «А вы, наверное, художник?» У нас завязался разговор, я рассказала, что собираюсь быть костюмером в проекте «Зулейха». «А мне сказали, что у вас кино не снимают», — ответила Турская. Видимо, ей кто-то дал информацию, что встречающая сторона, Татарстан, не снимает. Дело в том, что у нас реквизиторских баз нет. Мы поговорили минут 10–15, потом я дала ей свой номер телефона. Спустя неделю мне позвонили и пригласили на должность ассистента художника. 

— Как шла работа? Это же был ваш первый крупный проект?

— Да, для меня это было в новинку. Приходилось работать на износ, но вместе с тем горели глаза и куча энергии. Я дружу с ребятами из «Циферблата», а их мебель больше всего подходила к декорациям. Помню, как ездила по городу и фотографировала Маше [Турской] реквизит, а потом просила дать мне в аренду стулья. Еще нам нужен был диван, на котором должен был лежать герой Сергея Маковецкого. Я вспомнила, что похожий есть в «Соли». Мне ребята дали его на время за 10 тысяч рублей. Мы вдвоем с подружкой тащили его из «Соли» до КФУ. Покупать новый не вариант, как и везти из Москвы. А этот был идеально просевший и потертый.

— С кем-то общаетесь сегодня в киноиндустрии из числа выходцев из Татарстана?

— С оператором Айдаром Шариповым нас принимают за брата с сестрой. Дружу с оператором Юрой Даниловым, часто общаемся. Предлагаем место в проектах. По привычке всегда к своим. Всегда советуешь кого-то.

— Не хотели бы снова поработать в Татарстане в каком-то серьезном проекте?

— Я очень жду приглашения от «Татаркино». Да, хочу снять что-то в Татарстане. Готова потратить время. Когда ты уезжаешь, то больше ценишь свою малую родину и культуру, пытаешь ее везде просунуть. Где-то я использую картины татарских художников в декорациях или предлагаю национальные костюмы художникам. Это «пасхалки», что мы из Татарстана. Но одна из наших проблем — отсутствие учебной базы. Художников-постановщиков здесь не выпускают. Да, есть оператор-постановщик, режиссер, продюсер, а вот художественного департамента нет…

— И куда уезжают все потенциальные художники для большого кино из Татарстана?

— В Москву или Питер, но в последнем городе кино не так развито. В Якутии понимают, что должен быть художник-постановщик, а у нас отношение такое к художнику в кино… Не как к творцу, а больше как к исполнителю — принеси, подай. Хотя 70 процентов картинки зависит от художника.

Мария Турская Фото: «БИЗНЕС Online»

«Да, я хочу «Оскар»!»

— О работе в театре не думали?

— Мы с группой в Московской школе кино, где я сейчас учусь, стараемся много ходить по театрам, музеям. Мне кажется, что сейчас самый правильный выпуск художников кино. У нас, помимо пар, много практики в павильонах — строим декорации, считаем стройматериалы и учимся работать с ним.

— В Казани есть любимый театр?

— Наверное, театр имени Тинчурина. Всем сердцем их люблю. Ставили классный спектакль «Карурман». Я в восторге от сценографии «Каруман», потому что они создали целый мир, в котором ты вместе с героями перемещаешься из локации в локацию. Наверное, мне больше нравится смотреть спектакли о какой-то отдельной культуре. Хороший спектакль «Зарни Инь. Золотая баба» поставили в Кудымкаре о коми-пермяцкой культуре. Мне бы хотелось снимать этнические, мистические фильмы или комедии, чтобы в мир нести только добро и красоту. Если продолжать о Казани, то в театр имени Камала тоже люблю ходить.

— Как часто удается посещать московские театры?

— Здесь больше возможностей, так как актеры дают тебе контрамарки на проход. Все таки это недешевое удовольствие — ходить в театр. Но раз в два месяца удается выходить, иногда чаще.

Понравился спектакль «Голубой щенок» в театре имени Табакова. Еще ходили в «Ленком» на «Юнону и Авось». Наш художник-постановщик, мастер курса Аддис Гаджиев выдает еще постоянно билеты на свои спектакли, из последнего — «ЛюБоль» в «Ленкоме». Мы все-таки больше ходим по площадкам к более взрослым и опытным художникам. Например, была у Гриши Пушкина на проекте «Два холма». Нас учат выделять зерно в проекте и передавать его.

— Не все же время проводить в мире искусства. Есть у вас хобби?

— Да, конечно, я люблю парусный спорт. Но, пока учишься, ты проводишь все свободное время на съемках у себя или одногруппников. Работа в кино всегда с нестабильным графиком, к которому трудно привыкнуть. Сложно дается моим домочадцам, для них это непросто. Несмотря на это, мы несем большой вклад в развитие культуры. Маленькая капля, которая может поменять мир к лучшему, чтобы люди видели добро во всем.

— Есть ли у вас авторитеты среди художников, которые работают сегодня в кино?

— Для меня это Мария Михайловна Турская. Кстати, она за картину «Адмирал» получила ТЭФИ как художник. С Сережой Агиным («Чемпион мира», «Союз Спасения», «Викинг» — прим. ред.) тоже хочу поработать. Классный художник-постановщик фильма «Карамора» Тимур Шагиахметов. Он 10 лет был ассистентом у Агина. Аддис Гаджиев выпускает студентов, я бы сказала, что он сильный рекламный художник. Художник Сергей Февралев («Белый тигр», «Капитан Волконогов бежал» — прим. ред.) тоже прекрасен.

— Глядя на них, видите цель, к которой нужно стремиться?

— Да, я хочу «Оскар»! Не знаю, можно ли его получить в ближайшие 10 лет, но будем стремиться.