Обвинение запросило 21-летнему Антону Адаричеву, обвиняемому в убийстве собственного отца — заместителя директора технологического центра ПАО «КАМАЗ», руководителя службы инновационного развития и прогрессивных технологий Валерия Адаричева, — 18 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Сегодня городской суд Набережных Челнов должен вынести приговор.

Напомним, вечером 3 августа прошлого года пришедший домой глава семьи обнаружил отсутствие в квартире телевизора, который его младший сын сдал в ломбард. На этом фоне между ними возникла ссора, переросшая в драку. После убийства молодой человек перетащил труп в другую комнату и убрал следы крови. Спустя некоторое время домой вернулась его мать, Елена Адаричева, которую он также ударил ножом в живот, а затем похитил родительскую банковскую карту и снял с нее 500 тыс. рублей. Затем он отвез раненую мать на машине в БСМП и попытался скрыться, но вскоре был задержан и дал признательные показания.

Адаричев-младший серьезно увлекся ставками на спорт. Увлечение переросло в зависимость. Весной 2021 года в отношении него было рассмотрено уголовное дело по ч. 3 ст. 158 УК РФ («Кража, совершенная с банковского счета»). Тогда суд вынес ему условное наказание.

Сторона защиты настаивает на переквалификации ч. 1 ст. 105 УК РФ («Умышленное убийство») на ч. 1 ст. 108 УК РФ («Убийство при превышении пределов необходимой самообороны»), а ч. 3 ст. 30 УК РФ («Совершение покушения на убийство») — на ст. 111 УК РФ («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью».

Сам подсудимый также продолжает настаивать на том, что убил отца случайно, обороняясь во время драки. «Прокурор в прениях говорит, что преступление в отношении отца является доказанным, преднамеренным. Непонятно, на чем обоснована преднамеренность, мотив. Это возникло случайным образом, в ходе конфликта», — сказал на суде Адаричев.

Более мягкого наказания просит и мать подсудимого. «Я хочу сказать, что убийство свершилось, но не было преднамеренным, умышленным. Они так друг друга любили! Отец любил его больше жизни, — обратилась она в суде. — Исправительная колония строгого режима — что она исправит? Я не знаю. Я бы хотела, чтобы все человеческое в нем, что осталось, в нем осталось. Насколько это возможно, уменьшите [наказание]».