Был волейболистом – стал программистом: экс-игрок «Зенита-Казань» создает мобильные приложения

Александр Абросимов четырежды становился чемпионом России в составе казанского «Зенита», а сейчас он работает программистом в казанской фирме Фото: lokovolley.com/ коллаж: «БИЗНЕС Online»

«Реклама букмекеров — все равно что реклама наркотиков»

— Александр, у вас была возможность еще поиграть?

— Да, был звонок прошлой осенью от одного клуба суперлиги. Даже не стал спрашивать, сколько денег предлагают, — сказал, что закончил с волейболом. Физические силы еще есть, но скоро 40 лет — момент, когда пора переключиться на что-то другое. Собирался завязать еще в 2021 году. В сентябре перебрался с дачи в квартиру, планируя искать работу по новой профессии, и тут звонок из «Динамо-ЛО»: «Приезжай, нужна твоя помощь». Согласился, хотя это было непростое решение. В последние годы стало тяжело жить одному — очень скучал по семье и при каждом удобном случае прыгал в самолет и летел домой, в Казань.

— Семью можно было перевезти.

— У дочки большие успехи в учебе. Дергать ее, перевозить в другой город было бы неправильно. Зато сейчас каждый день отвожу ее в школу, много общаемся. Наконец-то я начал жить жизнью обычного человека: следить за успеваемостью ребенка, выбираться с семьей в театры и рестораны. Время неумолимо бежит, в 60 лет будем уже старенькими. Сейчас тот период, когда есть возможность наслаждаться жизнью, занимаясь при этом чем-то интересным. Не всем везет перевернуть свою жизнь. К счастью, мне удалось найти дело, которое нравится не меньше волейбола.

— Чем сейчас занимаетесь?

— Я разработчик приложений для мобильных телефонов, в частности, для iPhone.

— Почему именно мобильная разработка?

— Мне всегда было интересно, как работают приложения. Помню, сидим мы как-то с командой в аэропорту, и я просто наблюдаю за людьми в зале ожидания. Никто не читает книги, никто не общается друг с другом — все в телефонах! В этот момент окончательно решил, что хочу делать вещи, которые люди будут трогать руками.

— Обычно в художественных фильмах у программистов на мониторах скачут какие-то графики, текстовый код бесконечно едет снизу вверх…

— Ну это же кино, каких-нибудь хакеров так показывают. На самом деле у программистов на экране ничего не мигает и не скачет. У меня супруга очень любит вышивку. Программирование — то же самое, высокотехнологичная абстрактная вышивка. Ты соединяешь один кусок кода с другим, меняешь местами, корректируешь. Я работаю с языком Swift — основным в программировании для Apple.

— Тяжело было найти работу?

— Непросто. Самое сложное для новичков — попасть на собеседование. Рынок устроен так, что, если у тебя нет коммерческого опыта, твое резюме обычно сразу бросают в корзину. Важно, над какими проектами ты работал.

— В эпоху, когда школьники пишут программы, ваш возраст не отпугивал потенциальных работодателей?

— Эйджизма в этой профессии не заметил, главное — твои умения. Тебя тестируют по полной программе, гоняют по всем направлениям. Первое собеседование у меня было в букмекерской компании, но я знал, что точно не стану там работать, хотя букмекеры всегда предлагают зарплату выше рынка. Допустим, не 100 тысяч, а 150. Второе собеседование у меня прошло в казанской компании «Дека» — и я его прошел. С осени был на испытательном сроке, а теперь полноценно работаю.

«Эйджизма в этой профессии не заметил, главное — твои умения. Тебя тестируют по полной программе, гоняют по всем направлениям» Фото предоставлено Александром Абросимовым

— Почему вы исключили работу с букмекерами?

— По личным убеждениям. Крайне негативно отношусь к их деятельности. Мне кажется, реклама букмекеров — это все равно что реклама наркотиков. Удивительно, что у нас запретили казино в стране, но зато из каждого утюга слышно о ставках на спорт. В прошлом сезоне я играл с рекламой букмекера на форме, потому что никак не мог на это повлиять. Сейчас у меня был выбор. К счастью, я не нахожусь в той критической ситуации, когда надо браться за любую работу. Не хотелось бы разрабатывать приложение, которое вытягивает у людей деньги.

«Нынешняя работа тяжелее, чем волейбол»

— Ваши нынешние доходы сопоставимы с волейбольными?

— Примерно 10–15 процентов от волейбольного контракта. Но мне еще рано думать о большой зарплате. Возможно, через полгода-год буду размышлять о повышении достатка. Сейчас я сконцентрирован на получении знаний и прокачке навыков. По сути, у меня уровень продвинутого новичка. Нужно время, чтобы заработать репутацию, набраться опыта и выйти на топ-уровень. Мне проще, ведь этот путь я уже проходил в спорте. Если ты показываешь результат и высокий уровень, деньги тебя сами найдут. Топы программирования легко могут зарабатывать столько же, сколько волейболисты.

— После завершения спортивной карьеры пришлось притормаживать себя в плане расходов?

— А я никогда много не тратил. Не любитель роскоши или дорогих вещей. Дорогих увлечений у меня тоже нет. Так что все осталось как прежде. Азы экономики, полученные в университете, пригодились в жизни — я никогда не тратил более 30 процентов своей зарплаты. Остальное вкладывал в недвижимость. Февральские события, когда акции и облигации рухнули, показали, что надежнее недвижимости все-таки ничего нет. Прежде всего надо улучшить свои жилищные условия, постараться купить квартиры для детей. Некоторые молодые ребята спрашивали, как накопить на квартиру. Смотришь — у него последний iPhone, крутая машина, дорогие брендовые вещи. Нужно меньше тратить. Если жить скромнее, волейболисту можно накопить за несколько лет.

— Часто говорят, что спортсмены живут словно в вакууме…

— Это так. В клубах стараются максимально оградить игроков от бытовых проблем с проживанием, питанием, переездами. А если какие-то проблемы есть, то уровень зарплат позволяет их быстро решать, не напрягаясь. Любой игрок из более-менее популярных видов спорта, несомненно, живет в другом мире. Вся остальная страна живет гораздо скромнее.

— У вас был вариант не работать после завершения волейбольной карьеры?

— Ну сколько можно было бездельничать? Месяц-два, потом просто стало бы скучно. Мне кажется, любой человек должен не только потреблять, но и что-то создавать. Не думаю, что трачу жизнь на работу.

— Люди, которые открывают свой бизнес, обычно говорят, что не хотели работать на чужого дядю, вы же стали наемным работником.

— Не считаю, что работаю на дядю. Я тружусь для себя и для людей. Приложения облегчают нам жизнь. Да, иногда в негативном свете говорят, что современные люди живут в телефонах, но, с другой стороны, сколько мы благодаря этому убираем рутины, лишних действий. Запускаем приложение, где все быстро и удобно: заказы, оплата штрафов, переводы денег. А открывать свой бизнес никогда не горел желанием.

— Нынешняя работа тяжелее волейбола?

— Гораздо тяжелее. В волейболе проще: потренировался утром, тебя покормили, пошел поспал, потом еще потренировался, покормили ужином, завтра — выходной, послезавтра — зарплата. Я, конечно, утрирую, рисую идеальную ситуацию, когда у тебя нет травм или стрессов из-за проблем в команде. Но во время карьеры у меня были полноценные выходные, когда я мог полежать и почитать художественную литературу. Уже два года у меня нет на это времени, потому что оно полностью уходит на обучение. Хочется добиваться побед и в новой профессии, выйти на максимальный уровень в программировании. Наверное, эта полезная привычка перенеслась из спорта.

«Идея приложения «Где муха?» принадлежит Жигалову»

— Когда вы поняли, что хотите стать программистом?

— Еще 20 лет назад. Мне было интересно все, что связано с компьютерами и программированием. Когда я поступал в Самарскую государственную экономическую академию, на факультете менеджмента было две специализации — информационные технологии и менеджмент организации. Попасть в информационные технологии не удалось, но мне говорили, что будет возможность перевестись после первого курса. Я его успешно окончил, но переводиться не стал, а перешел на заочное обучение, потому что у меня началась профессиональная волейбольная карьера. Но интерес всегда сохранялся, и я не один год морально готовил себя к новой профессии.

— Когда начали целенаправленно изучать программирование?

— Летом 2020 года во время пандемии. Изучал фундаментальные вещи — язык, библиотеки. Спустя год начал тренироваться, разрабатывая собственные приложения. В прошлом сезоне приходил с волейбольной тренировки — сразу садился за книги. Сейчас уже работаю, но продолжаю все свободное время тратить на обучение, в том числе выходные. Перед нашим интервью занимался два часа, вечером будет еще два часа занятий. Радует, что не пропадает интерес, не чувствую отторжения от этого, нет желания переключиться на что-то другое — значит, я на правильном пути.

— Используете ли онлайн-курсы?

— Материала хватает. Например, в открытом доступе лежат лекции Стэнфордского университета от преподавателя, который вместе со Стивом Джобсом разрабатывал экосистему Apple. Беглым английским я владею, но для понимания контекста смотрю с субтитрами. По разработке мобильных приложений для iPhone на русском языке достаточно мало хорошего обучающего материала, а вот на английском много.

— Что нужно, чтобы стать крутым программистом?

— Желание и дисциплина. Не сказал бы, что это высшая математика. При желании любой человек сможет справиться. Но при этом важно правильно выстроить обучение. Даже в дни, когда все получается, лучше не изучать материал больше 3–4 часов в день, чтобы знания хорошо усваивались. Плюс надо чередовать практику с теорией. В интернете много платного и бесплатного материала. Важно уметь фильтровать информацию, находить правильные сообщества для общения и поддержания скилов.

Жигалов и Абросимов на блоке Фото: Александр Лукин, lokovolley.com

— В App Store сейчас есть созданное вами приложение?

— Да. Когда разработчики устают от своей ежедневной рутинной работы или им нужно выплеснуть свой творческий потенциал, они заводят pet-проекты. По-английски pet — домашнее животное. У меня пока выгорания нет, а pet-проект стал для меня тренировочным приложением. Идея принадлежит Максиму Жигалову, с которым мы в прошлом сезоне жили на выездах в одном номере. Кстати, очень интересный человек, интеллектуал, приятно было с ним общаться.

Он рассказал об одном упражнении для концентрации внимания. На доску с клетками помещают муху. Она пропадает и дальше появляются только направления движения мухи. Надо мысленно следить, как она двигается и представлять, где она находится в момент времени, когда произносят «стоп». Макс говорит: «По-любому такое приложение должно быть в App Store». Искали-искали — не нашли. Он предложил мне его запилить. Приложение называется «Где муха?». Я, кстати, сам им пользуюсь регулярно и чувствую положительный эффект. Раньше читал техническую литературу, и порой приходилось по три раза перечитывать — просто терял мысль и внимание. Сам за собой замечаю, что концентрация повысилась.

— Может, что-то волейбольное сделаете?

— В качестве тренировки я делал социальную сеть для любителей волейбола. Там, как в любой социальной сети, есть возможность публиковать посты с фотографиями и текстом, но при этом у каждого пользователя есть своя команда из 7 человек — любимые авторы. Была задумка, чтобы лучшие авторы получали очки по итогам месяца и попадали в специальную команду, которая, например, могла бы обсуждать важные вопросы или, скажем, давать советы федерации волейбола. Были мечты такие, но тест среди небольшой группы не дал отклика. После этого больше не развивал приложение. Посмотрим, может, в будущем судьба еще сведет с волейболом.

— Над чем сейчас работаете в компании?

— Я один из тех, кто разрабатывает и добавляет новые фишки в приложение для Российского университета дружбы народов. Очень крутой проект, над которым интересно работать. Это аналог МФЦ для студентов, а их в РУДН около 40 тысяч. Через приложение можно будет получить любые справки, решать множество бытовых проблем, смотреть вакансии и даже трудоустроиться. Приложение сильно облегчит учебу и жизнь студентам, в том числе иностранным. В нем также достаточно большой функционал для преподавателей и руководящего состава. Со стороны РУДН работает сильная команда во главе с Василием Шевцовым. Там идет большая работа по безопасности. Западные компании ушли или уходят, поэтому системы доступа, регистрации и аутентификации нужно переводить на наше программное обеспечение.

«Сейчас в сфере IT многие на «удаленке», но мне лучше быть в офисе, чтобы понять все процессы — как работают тестеры, бэкенд-разработчики. Проще решать вопросы лицом к лицу, чем дергать людей в мессенджерах» Фото предоставлено Александром Абросимовым

«В России будет провал в качестве разработчиков, но это поправимо»

— Часто пишут о том, что лучшие айтишники уехали из России после начала СВО и частичной мобилизации.

— Они побежали, потому что у них нет привязки к месту. Все, что нужно, — розетка, Wi-Fi и ноутбук. Мне кажется, эта истерия вокруг программистов искусственно нагнеталась. Правительство же пообещало иммунитет для специалистов из IT-сферы. В моем кругу общения были два человека, которые хотели пойти добровольцами, но их не приняли в военкомате — мол, нам нельзя вас брать. Но пугливые все равно уехали. Я их не осуждаю. Каждый может испугаться или целенаправленно уехать в другую страну — это личный выбор.

Надеюсь, когда эта ситуация закончится, все те, кто уехал на эмоциях, все-таки вернутся. А если нет, то ничего не должно рухнуть. Будет провал в качестве разработчиков, но это поправимая в будущем ситуация — я вижу, что сейчас даже в школах и университетах очень высокий уровень программирования. А звезды программирования уезжали из России всегда, не только после 22 февраля или 22 сентября.

— Вы работаете из дома?

— Нет. Просыпаюсь в 6 часов утра, завтракаю, везу дочку в школу, с 8:00 до 17:00 в офисе. Сейчас в сфере IT многие на «удаленке», но мне лучше быть в офисе, чтобы понять все процессы — как работают тестеры, бэкенд-разработчики. Проще решать вопросы лицом к лицу, чем дергать людей в мессенджерах. Когда стану более самостоятельным и продвинутым, нахождение в офисе уже не будет обязательным. Самое главное — не надо никуда лететь.

— Устаете?

— Раньше думал: как люди могут уставать от интеллектуального труда? Сейчас понимаю, что от программирования устаешь не меньше, чем от физической нагрузки. Но физическая нагрузка помогает справиться с умственной, поэтому фитнес обязателен.

— В программировании в основном парни?

— Парней большинство, но и девушки есть. До меня в нашей компании как раз работала девушка. У нее очень аккуратный код, который легко читать, — это говорит о классе.

— По каким вашим стопам теперь пойдет дочка — спорт или программирование?

— Она сейчас в 8-м классе. Ей нравятся инженерные науки, хотя и в программировании есть успехи. В прошлом году перевелась в инженерный лицей при КНИТУ-КАИ. Участвует в олимпиадах по физике, но больше всего любят конструировать: они собирают радиоуправляемые модели и беспилотники — готовятся к WorldSkills. Самое приятное, что ее никто не заставляет — она сама рвется учиться.

— В кого пошла дочка?

— Может быть, от меня передались гены любознательности, но все успехи дочки в учебе — полностью заслуга моей супруги. Бывают ведь этапы, когда ребенка надо заставить. Я с этим не справлялся.

— «Социальная сеть» — лучший фильм о программистах?

— Это скорее фильм о стартапе, о бизнесе. Фильмы и сериалы я вообще редко смотрю, больше читаю. Но сериал «Кремниевая долина» смотрел — смешной. Есть такие моменты, которые поймут только разработчики.

— В компьютерные игры сейчас рубитесь?

— Нет. Ох, сколько я на них потратил времени! Разве что EVE Online оказалась более-менее полезной. Играл в нее пять лет. Там были развиты экономическая и политическая составляющие. Если бы в сутках было 30 часов, может, и сейчас бы играл. Там было много интересных людей — программисты, бизнесмены. Помню, ребята мне в 2010-м предлагали майнить биткоины. Я им говорил: «Да вы дураки, это фигня и разводка!» Тогда биткоины стоили всего несколько центов.

Еще прошаренные ребята из этой игры подогнали ключ в закрытую бету Dota2. Попавший туда мог купить ключ и пригласить друга. Перед Олимпиадой играли с Михайловым, Гранкиным, Обмочаевым. Потом уже по всему российскому волейболу разошлась игра.

Абросимов в Мировой лиге – 2015 Фото: fivb.com

«Если хотите, чтобы ничего не болело, просто не пейте алкоголь»

— По волейболу скучаете?

— Жена недавно спрашивала об этом. Нет, не тянет — наигрался. Пока и на просмотр волейбола времени нет. В этом сезоне только однажды приезжал в центр волейбола, когда «Зенит-Казань» принимал «Динамо-ЛО». Повидал старых товарищей и доктора Юрия Трегубова.

— Вы довольны тем, как сложилась ваша спортивная карьера?

— Как говорил Марк Аврелий, «нельзя гневаться на судьбу, потому что неизвестно, что для нас является благом». Иногда думаешь, что тяжелая судьба, а она, оказывается, выковала совершенно улучшенную копию тебя. Я доволен тем, что я редкий спортсмен, который закончил карьеру вообще без операций. Кроме того, мне много раз довелось поднимать над головой разные кубки. Все они ценны — победы примерно одного вкуса.

— С кем из бывших партнеров пошли бы попить пива?

— Я уже больше трех лет не употребляю алкоголь, даже шампанское на Новый год. Не представляете, как хорошо живется! Хотя я и раньше крайне редко выпивал. Кто-то говорит: зожник. Нет, просто организм не просит опьянения, мне нравится всегда быть в состоянии ясного ума. Всем молодым спортсменам даю совет: если хотите просыпаться, чтобы ничего не болело, просто не пейте алкоголь. Как расслабляюсь? Могу чайку пойти заварить, ванну принять, послушать музыку, с собакой погулять. Некоторые считают, что обязательно надо выпить, чтобы пообщаться. Мне это необязательно — я могу поговорить и без рюмки.

— С кем из волейболистов общаетесь?

— Какого-то закадычного друга, с которым всегда видимся, нет. Но хороших приятелей много. Я раньше в раздевалках не затыкался, общался со всеми, но мне этого хватало — все свободное время уделял семье. Сейчас с удовольствием бы пообщался с Михайловым, Бабичевым, Бутько, Титичем и еще с десятками бывших партнеров — со всеми прекрасные отношения были.

— Фигура Титича — одна из регулярно обсуждаемых вещей в российском волейболе…

— Андрей и хороший человек, и хороший волейболист, трудяга. Да, есть живот, но на его игру это не влияет. Он уникальный и показывает, что волейбол доступен для всех. Я недавно видел у вас на сайте ролик, где он трижды за один розыгрыш спасал мячи в защите в падении. Разве после этого кто-то может ему предъявить за вес?

— Вы сказали о собаке. Какая у вас?

— Белый самоед Ларс — любимец всей семьи и источник счастья. Очень добрый и общительный. Знаю, что самоеды есть у Сани Бутько и Димы Мусэрского.

Даниэле Баньоли Фото: volleyufa.com

«У Баньоли были крутые разборы»

— После сезона 2019/20 Константин Сиденко нам сказал, что в его «Урале» были группировки. Вы в какой состояли?

— Ха-ха! Титичевские! Я был очень расстроен, что не оставили Андрея. На самом деле там не было такого, чтобы одни люди строили козни против других. Ну или я всего не знаю. В том сезоне в Уфе наблюдались проблемы с дисциплиной. Все начинается с мелочей. Кто-то нарушил режим, кто-то опоздал, кто-то на тренировке спустя рукава работает, кто-то с тренером на короткой ноге. Потом эти мелочи складываются в одну большую проблему, которую по щелчку не исправить. Мы выиграли все 10 матчей в Кубке России — думали, ага, мы крутые. Потом хоп — здесь проиграли, там проиграли. Казалось, сейчас разгонимся, но не разогнались. От позора нас спас ковид — сезон досрочно закончился. Облажались, спору нет.

— Вы застали период в «Урале», когда там стремительно менялись тренеры — Гребенников, Баньоли, Сиденко, Колчин, Сидельников…

— С Борисом Гребенниковым мне очень нравилось работать, как и с его помощником Виктором Козиком. Очень грамотные тренеры. Потом пришел Даниэле Баньоли, который мне очень многое дал в плане блокирования. Я сначала стал вторым в суперлиге по блокам, а в следующем сезоне — первым. У него были крутые разборы. Мне еще повезло, что с краю у меня был Дима Ковалев. У него все нормально с блоком, и народ не ходил через него — линия была закрыта. Пытались атаковать либо в разрыв, либо через меня идти. Мне нравилось работать с Баньоли. Жаль, что не все к нему серьезно относились — мы могли бы гораздо большего добиться. Он уже был дедушкой, не обладал такой силой и харизмой, чтобы рявкнуть на игрока. Поэтому у некоторых он вызывал только «хи-хи» и «ха-ха».

— Что вам дал Алекно?

— В плане мотивации и психологии это, пожалуй, сильнейший тренер, с которым я работал. Но и в плане волейбола он многое дал. Запомнился момент, когда у меня были большие проблемы с силовой подачей. Он заставил меня в выходной приехать на базу в Мирный и отподавать несколько корзин. Это было перед четвертьфинальной серией с «Белогорьем» в сезоне 2008/09. В итоге сделал два эйса подачами в Тетюхина и Косарева в конце третьей партии третьего матча серии (3:0, 2–1).

— Перед подачей вам было важно услышать от тренера задание?

— Самое комфортное — когда на тренировке тренер корректирует технику, подброс, разбег, а во время матча вообще ничего не говорит. Если тренер в игре начинает ругаться, значит, он самого себя ругает, то есть на тренировке не смог научить или подвести так, чтобы ты показывал свою лучшую игру. В целом мне кажется, что тренер должен эмоционально себя вести только в определенные моменты. Например, когда видит, что волейболист не заряжен, не хочет бороться, а эмоционально выговаривать за ошибки нет смысла.

Алекно в 2012 году Фото:  Роман Кручинин, zenit-kazan.com

«Однажды Алекно поймал пацанов за куревом — они купили телевизор в раздевалку»

— На вашей памяти были истории, когда тренеры или игроки разносили раздевалки?

— Колька Апаликов мог по шкафчику или по двери ударить. Он не псих, но всегда сильно расстраивался, если мы не добивались цели или случались обидные поражения.

— Есть фотография, где вы убитый горем стоите на пьедестале после поражения от «Трентино» в финале Лиги чемпионов с призом лучшему блокирующему «Финалу четырех».

— Это, кажется, 2011 год. Проиграли в финале «Трентино». Конечно, этим личным призам никто не был рад. Ллой Болл оставил статуэтку в раздевалке — хорошо, что не разбил. Мы, конечно, забрали ее и отдали уже дома. Один из самых обидных моментов в карьере.

— Помимо непопадания на Олимпиаду в Лондон.

— Обиднее было не это, а июльское интервью Алекно, в котором он сказал, что «Абросимов уже опустил руки». Не скажу, что это был удар, но точно неприятный момент. Я с 1 мая до 1 августа ни одной тренировки не провел спустя рукава. Может, ему что-то не так передали помощники, может, он что-то не так интерпретировал и на нервах сказал, ведь там была очень напряженная ситуация с травмами. Отчасти это подтверждается тем, что после самой Олимпиады он неоднократно благодарил за работу и меня, и Пашу Круглова — нас отцепили последними. Потом у нас были нормальные рабочие отношения в «Зените».

— Самое суровое наказание от Алекно?

— Я обошелся без наказаний — с дисциплиной всегда был порядок. В целом люди понимали, что с Романычем лучше не шутить, поэтому старались не косячить. Помню, один раз он поймал пацанов в аэропорту с куревом. В итоге они купили новый телевизор и приставку в раздевалку.

— От Алекно были накачки перед важными матчами?

— А какой смысл нагнетать? В «Зените» всегда играли профи, они и сами понимали значимость матчей. Излишняя накачка была ни к чему. Мой детский тренер Валерий Михайлович Иванов говорил: «Самая важная игра должна выглядеть для спортсмена как обычная тренировка, чтобы находиться в эмоциональном балансе и избежать морального опустошения». Я с ним согласен.

— Вы провели в Казани пять сезонов с перерывом на год в «Факеле». Там больше предложили?

— Нет, просто в «Зените» решили взять другого игрока. Поблагодарили за три сезона, сказали, что отпускают, но через год рассмотрят возобновление сотрудничества. Так оно и вышло. Я никогда не срывался без предупреждения — первое слово всегда была за клубом, где играю.

— Когда и почему вы решили обосноваться в Казани?

— В 2009 году, после первого сезона в «Зените». Нам с женой понравился город, причем еще до Универсиады, когда не было столько красивых мест для отдыха. После крупных спортивных турниров Казань преобразилась — мы не прогадали с выбором.

Колодинский, Абросимов и Андерсон во время представления новичков – 2012 Фото: zenit-kazan.com

«Хамутцких — лучший связующий в карьере»

— Кто лучшие связующие в вашей карьере?

— Самый первый — Алексей Веденеев. Играли с ним в спортивной школе. Шикарно пасовал. Что мы вытворяли в центре сетки! Но в какой-то игре у нас вообще ничего не клеилось — начали высказывать друг другу претензии. И тут он в сердцах бросает: «Тебе, наверное, чтобы хорошо паснуть, нужен либо Хамутцких, либо Болл!» Через два года я играл с Вадимом Хамутцких, через пять — с Ллоем Боллом! (Смеется.) В моем рейтинге на первом месте Хамутцких, потом Болл и Валерио Вермильо. Сейчас сильнейшими считаю Павла Панкова и Дмитрия Ковалева. Мне нравилось с Димкой играть в Уфе: феноменальный его прыжок, эти прямые руки. Панков берет общей игрой, плюс у него сильные лидерские качества, видно, что он ведет команду за собой. Что с Веденеевым? Он не пошел в профи. Зато мы трехкратные чемпионы России среди юношей.

— Какие легионеры произвели на вас неизгладимое впечатление?

— Ох, много было классных ребят. Для меня всегда большое значение имело, пытается иностранец говорить по-русски или нет. В прошлом сезоне в «Динамо-ЛО» были два позитивных серба — Никола Йовович и Марко Ивович. Я вообще рассматриваю сербов как братьев — таких же близких, как белорусов.

— Мэттью Андерсон в Казани не особо-то пытался говорить по-русски…

— Есть такое, но с ним мы общались по-английски. Хороший парень, но однажды перегорел. В остальное время он показывал себя большим профессионалом. Меня впечатлила его работоспособность. Вообще все американцы впахивали в «тренажерке» будь здоров — они не относились к этому как к факультативу.

— Валентин Стрильчук в прошлом сезоне обрадовался, что вы вернулись в «Динамо-ЛО», ведь он перестал быть самым старым в команде…

— По возрасту — да, но старым я себя не ощущал. Разве что молодые ребята в последние годы стали чаще подходить, спрашивать какие-то советы. Больше старался внушать им внутреннее спокойствие: делай так, и все получится. Было очень приятно, когда видел прогресс. Мне и самому во время карьеры больше нравилось играть с опытными игроками — рядом с Тетюхиным, Косаревым, Вербовым, Боллом. От них прямо веяло спокойствием и уверенностью.

— Кстати, в свое время встать в состав «Белогорья» вам помогла травма Аркадия Козлова. Повезло?

— Я недавно видел высказывание Макса Михайлова, который сказал, что, если выпадет шанс, к нему нужно быть готовым. Я с ним согласен. Шансы выпадают каждому. Люди отличаются тем, что кто-то готов использовать их, а кто-то — нет. Мне выпал шанс, и я сумел себя проявить. Так же потом было в Казани, когда Саша Волков выпал после Олимпиады.

— Кого вы считаете лучшим российским блокирующим?

— Кого-то одного выделить не могу, талантов на этой позиции у нас хватает. Ильяс Куркаев нравится. Молодец, что освоил силовую подачу, это важный момент для центра. Видно, что Илья Власов добавляет. Иван Яковлев тоже в топе.

— Есть моменты игровой карьеры, за которые стыдно?

— Никого не предавал, не обманывал, контрактные обязательства выполнял — это самое главное. На площадке тоже старался вести себя по-джентльменски, но это непросто — адреналин порой зашкаливает. Могут быть и жесты, и взгляды. Иногда бывает, что соперник провоцирует — судья закрывает глаза. Начинаешь отвечать, а судья уже включается. Например, так было, когда я с «Уралом» играл против «Белогорья». Мы с Егором Феоктистовым получили по красной карточке на тай-брейке. Причем я ничего не показывал и не говорил, а просто топнул ногой и крикнул «а-а-а» на мяч. Это было смешно.

— Что будет с российским волейболом в условиях изоляции?

— Все останется как есть — будем играть без улучшений и сильных ухудшений. Выиграли Олимпиаду в 2012 году — что-то изменилось? Нет, вообще не воспользовались всплеском интереса к волейболу.

— Что бы вы в целом поменяли в волейболе?

— В последнее время ФИВБ делает все, чтобы продать волейбол телевидению, — все реформы в основном связаны с сокращением времени и улучшением картинки. Я бы поэкспериментировал над самими правилами игры. Была у меня одна идея: сделать так, чтобы три касания в розыгрыше могли делать только разные игроки, то есть принимающий не мог бы атаковать. Появились бы безграничные тактические возможности, драматически увеличилась роль либеро. Но это на уровне фантазий — понятно, что такие масштабные реформы в олимпийском виде спорта делать не станут.