Эдуард Хиалеев: «Надо этот круг разомкнуть: украл – выпил – в тюрьму…»

Эдуард Хиалеев: «Самое главное — вернуть в общество социально адаптированного и готового к правопослушной жизни на свободе человека. Чтобы у нашего соседа, пришедшего из мест лишения свободы, не было желания и дальше совершать преступления» Фото: Алексей Белкин

«Производство должно развиваться, и все осужденные должны работать»

— Эдуард Данилович, ФСИН подвел итоги полугодия, Татарстан как выглядит?

— Мы где-то посередине. Есть куда стремиться. Хотелось бы быть в передовиках.

— А кто передовик?

— По организации производства — Чувашия. Это несколько направлений: работа с федеральными органами исполнительной власти, с муниципалитетами, работа по внутренней системе заказов. Производство должно развиваться, и все осужденные должны работать. У нас самый главный вопрос в производстве не получение прибыли, а чтобы все были обеспечены работой.

— Осужденные должны или могут работать?

— Они обязаны работать. А мы должны всех трудоустроить, снабдить инвентарем и обеспечить охрану труда. 

— А если кто-то отказывается?

— Отказ от работы влечет за собой наказание. С другой стороны, не каждому осужденному выгодно отказываться от работы: во-первых, это зарплата, во-вторых, погашение исков в пользу потерпевших, в-третьих, это освоение новых профессий. Кроме того, осужденный должен сам себя обеспечить. Если осужденный хочет уйти на более мягкий вид наказания, то в суде обязательно будет учитываться, был ли он трудоустроен, гасил ли иски. Он сам в работе заинтересован.  

— Но есть те, кто не работает?

— Есть определенный контингент тех, кто в жизни нигде не работал, не получил специальности. И по России процент таких довольно большой.

— И вот он попал к вам и говорит: «Не буду работать». Что с ним делать?

— Если он никогда не получал профессии, то у нас есть школы для получения среднего образования, он также может получить даже не одну, а несколько специальностей в профтехучилище. Самое главное — вернуть в общество социально адаптированного и готового к правопослушной жизни на свободе человека. Чтобы у нашего соседа, пришедшего из мест лишения свободы, не было желания и дальше совершать преступления. В социум не каждый может войти.

— Кроме трудовых показателей, какие еще есть параметры оценки вашей работы?

— Очень много показателей — от оперативной работы до ресоциализации.

«Производство должно развиваться, и все осужденные должны работать. У нас самый главный вопрос в производстве не получение прибыли, а чтобы все были обеспечены работой» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Ни «красных», ни «черных» зон нет в Татарстане»

— «Скажите честно: татарстанские колонии —  это „красные“ или „черные“? Или и тех, и других поровну? Есть ли „зеленые“ зоны, где правят не воровские понятия, а нормы шариата?» (Роберт Васильев)

 — Ни «красных», ни «черных» зон нет в Татарстане. Все осужденные равны перед законом и обязаны соблюдать правила внутреннего распорядка. Тем, как наши граждане отбывают наказание, интересуется президент РТ. Он к ним относится так: это наши жители, и рано или поздно они выйдут на свободу и будут жить рядом с нами.  

— Что из себя представляет система исправительных учреждений в республике?

— У нас есть практически все виды колоний: 5 следственных изоляторов, 9 исправительных колоний, 5 из которых строгого режима, 2 — общего режима, а также 2 колонии-поселения. На территории республики отсутствуют колонии особого режима и для «пожизненников». Нет также воспитательных колоний, потому что осужденных такого возраста мало было, и мы отправили их в другие регионы. В детской колонии численность в последнее время была порядка 40–50 человек, но, чтобы их содержать, надо штат иметь под 200 человек. Для государства это накладно. 

— Выходит, у нас мало своих малолетних преступников?

— Да, к тому же были предприняты шаги по декриминализации общества: давали меньшие сроки, Уголовный кодекс частично поменялся.

— «В Москве согласован проект строительства нового следственного изолятора в Казани на 6 миллиардов рублей. На каком этапе работа? Кто будет в нем работать?» (Илья)

— Проектная документация получила положительное заключение экспертизы, получено разрешение на строительство. Параллельно идет разработка проектной документации стадии «Р» (рабочая), начата вертикальная планировка территории. Мы уже связали три организации — проектантов, генподрядчика и поставщика мебели и оборудования.

— К какому году будет завершено строительство?

— График работ расписан буквально по месяцам. Окончание строительства запланировано на конец 2025 года. Раньше планировалось завершить в 2026-м, потом сроки сократили. Самое главное, чтобы было финансирование. Но, думаю, с помощью республики все-таки построим. А пока для изменения перелимита мы сделали транзитно-пересыльный пункт, по функционированию в режиме следственного изолятора у нас здание готово — на базе колонии №3, на 120 мест. Это разгрузит нам 1-й и 2-й изоляторы. Помещение, которое соответствует по площади санитарным нормам, уже полностью готово.

Чтобы увеличить, нажмите

Приходится изменять лимиты и в колониях, потому что в колониях общего режима количество осужденных уменьшается, поскольку сроки короткие, и они уходят на более мягкие виды наказания — в колонию-поселение или на принудительные работы. В свое время трудность заключалась в том, что в республике не было своей колонии-поселения для переведенных из ИК общего и строгого режимов, вернее, там лимит был всего на 37 человек, поэтому остальных приходилось отправлять в другие регионы. Но мы создали такую колонию-поселение на 219 мест на базе 18-й колонии. Она пока еще заполнена наполовину.

Чтобы увеличить, нажмите

Колония-поселение отличается тем, что там нет охраны, только надзор. И, естественно, встает вопрос обеспечения осужденных работой. Есть участки поселения при каждой колонии. Сегодня у нас вся иерархия выстроена: из колонии строгого режима можно уйти на более мягкий режим наказания в колонию-поселение, оттуда в дальнейшем — на принудительные работы. Закон расписывает это движение в зависимости от полученного срока наказания. По организации принудительных работ мы ходим в передовиках: на месте бывшей воспитательной колонии уже создали 300 мест, идет ремонт еще на 70. Кроме того, мы создаем участки при предприятиях, в планах — 400 мест за текущий год. Так, например, в прошлом году уже создан участок на 50 мест при «Кварте». В этом году планируется ввести еще 200 мест на одном из крупных предприятий республики, идет проработка создания мест на других предприятиях республики.

«У нас есть практически все виды колоний: 5 следственных изоляторов, 9 исправительных колоний, 5 из которых строгого режима, 2 — общего режима, а также 2 колонии-поселения» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Принудительные работы — это альтернатива лишению свободы»

—  Речь не идет о создании ГУЛАГа-2? Работать некому, вот и начнут пачками сажать…

— Для осужденных выход на более мягкий вид наказания — это благо, выйти на принудительные работы — это гораздо лучше, чем находиться за колючей проволокой. Во-первых, зарплата там выше, чем в колонии на пошиве рукавиц, а некоторые работают даже по специальности. В первую очередь направляем туда тех, кто платит алименты, чтобы хоть что-то оставалось у них на собственное содержание. Во-вторых, там они более свободны, охраны нет, но есть надзор. Днем они находятся в городе на предприятии, а вечером приезжают в исправительный центр.

— А для населения такое соседство не опасно? Мало ли что у кого на уме…

— Я думаю, более опасен сосед, который освободился и остался без работы.  

— Есть ограничения по статьям УК для возможности выхода на принудительные работы?

— Принудительные работы — это альтернатива лишению свободы. Сегодня порядка 3 тысяч осужденных претендуют на этот вид наказания. Как правило, на практике речь идет о преступлениях небольшой или средней тяжести. Однако осужденный должен отбыть определенный срок в зависимости от тяжести совершенного преступления и положительно характеризоваться. Окончательное решение выносит суд с учетом его поведения в течение всего периода отбывания наказания.

— Суды неохотно идут на это?

— Нет, суды нормально относятся к такому вопросу. Но когда суд рассматривает возможность перевода на более мягкий вид наказания, потерпевшие присутствуют, и их мнение учитывается при вынесении судом окончательного решения.

— «Наверное, заработка заключенным хватает только на „ларек“?» (Ильдар)

— На одном крупном предприятии республики осужденные колонии-поселения, имеющие соответствующее образование, выполняют квалифицированную работу, и расценки у них другие. Получают по 25–26 тысяч рублей. На базе 18-й колонии функционирует колония-поселение, зарплаты осужденных там больше МРОТ. Зависит от того, как осужденный работает. Для колонии это большие деньги. Осужденные работают на различных предприятиях Татарстана, их труд достойно оплачивается.  

— «В колониях республики широко развита металлообработка, швейные мастерские, деревообработка, пищевая промышленность и сельское хозяйство. А пищевая промышленность что выпускает и для кого? Неужели в магазины попадает такая продукция?» (Иван Петров). И как вообще со сбытом дело налажено?

— Учреждения УИС Татарстана производят продукцию как для сторонних организаций, так и для внутрисистемных нужд. На всю производимую продукцию имеются декларации, проводятся лабораторные исследования. Она соответствует ГОСТ. Я бы вашим читателям посоветовал попробовать сливочное масло, которое производится в 17-й колонии. После этого они в магазине его покупать не захотят.

— И где вы продаете свою продукцию?

— Любая коммерческая организация или предприятие может организовать у нас производство и размещать заказы. Реализуем продукцию по регионам России, большую часть для собственных нужд системы, в основном продукты питания и вещевое имущество. Также раз в год мы проводим ярмарку на базе учебного центра, где каждое учреждение может выставить свою продукцию. Овощи, мясо, масло — всё продаем. Даже сотрудники плоды своего огорода могут выставить. Что касается безопасности мяса, то у нас есть ветеринарный контроль.   

— В торговые сети что-то поставляете?

— Если только на ярмарки. А вообще можем поставлять, например, крупу, муку. Оборудование-то одинаковое. 

— У вас и мукомольное предприятие есть?

— Есть мукомольный цех в двух учреждениях. В прошлом году рожь сами выращивали и муку делали для себя.

— И сельхозземли есть?

— Да, в 17-й колонии. В этом году картошки много посадили для себя. Республика нам помогла с поливальным устройством. И ферму построили на 100 голов крупного рогатого скота, нетелей купили, молоко производим. И сельхозтехнику нам помогли приобрести для развития сельского хозяйства. К сожалению, мы не попадаем под дотации. Если фермер за каждый литр или гектар получает какие-то дотации, то мы нет. Выживаем за счет зарплаты и реализации продукции.

«Любая коммерческая организация или предприятие может организовать у нас производство и размещать заказы. Реализуем продукцию по регионам России» Фото: © Илья Наймушин, РИА «Новости»

За последние три года снижение числа заключенных составляло 6,2%

— «Изменился ли состав „сидельцев“ по статьям УК? Кого сегодня больше? Много ли тех, кто осужден за экономические преступления? Недавно высказывались мнения, что надо освободить „экономических“, если не очень большой ущерб. Стоит ли, как вы считаете?» (Леонид Титов)

— Около 30 процентов осужденных отбывают наказание за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков. Стало меньше осужденных за грабеж, остальные примерно в прежних процентах остались. «Экономических» немного. Только суд вправе принять решение, освобождать или нет.

— «Почему в Татарстане нет женской колонии? Куда отправляют осужденных жительниц Татарстана отбывать наказание?» (Айрат Галимзянов)

— На территории Татарстана нет смысла создавать женскую колонию, потому что она есть рядом — в Козловке. Всего 60 километров от Казани. К тому же численность осужденных в женских колониях тоже падает. Раньше эта колония у соседей была только для впервые осужденных, а сегодня уже содержатся и те, кто ранее совершал преступления. И у женщин не бывает строгого режима.

— Даже за преднамеренное убийство?

— Только общий режим.

— Сколько сегодня осужденных в колониях?

— В исправительных учреждениях Татарстана отбывают наказание порядка 7 тысяч человек. За последние три года снижение составляло 6,2 процента. За 7 месяцев текущего года снижение общего режима составило 127 человек по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

— А лет 10 назад осужденных больше было?

— Доходило до 18 тысяч. В Татарстане раньше главное управление ФСИН было, а сегодня просто управление — как раз в связи с сокращением количества осужденных.

— За счет чего снижение — закон и суд стали более гуманными или население более законопослушным?

— Во-первых, произошла декриминализация ряда статей, во-вторых, появились альтернативные виды наказания, например принудительные работы и судебный штраф.

— С другой стороны, 7 тысяч — это меньше 1 процента населения республики.

— Но это без учета тех, кто отбывает наказание за пределами республики, правда, их тоже немного.

«В исправительных учреждениях Татарстана отбывают наказание порядка 7 тысяч человек. За последние три года снижение составляло 6,2 процента» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Значит, общество практически здорово? Или все-таки нет?

— Надо смотреть на повторные преступления.

— Наверное, повтор идет и за счет того, что нет нормальной социальной реабилитации?

— Мне кажется, за последние два года люди стали нормально относиться к освободившимся из мест лишения свободы. И предоставляют им работу.

— Большую работу в этом плане проводит Азат Гайнутдинов. Как вы оцениваете работу его команды, фонда?

— Мало таких идейных людей и организаций, которые занимаются не только осужденными, но еще и людьми без определенного места жительства. Азат Галимзянович реально от души помогает людям. Более того, он несет ответственность за них даже после отбывания наказания достаточно длительное время. Его работа помогает и нам, потому что он трудоустраивает освободившихся, не позволяет уходить в криминальную среду. Ну и принудительные работы создали условия, чтобы человек начал работать и отходить от криминала. К сожалению, на принудительных работах только процентов 30 жителей Татарстана, остальные — приезжие.

— А почему так? Наши работать не хотят или их просто мало?

— Наших мало, к тому же и выбор есть: кто-то условно-досрочно уходит, кто-то в колонию-поселение. А из других регионов приезжают, потому что у нас места есть.

— Сколько всего таких рабочих мест вы хотите создать?

— Есть задача создать в этом году 400 мест и столько же в следующем в каждом регионе. К 2024 году требуется создать 1 429 мест. Расчет берется от количества осужденных, имеющих право на принудительные работы. Но из них не все могут положительно характеризоваться.

«Азат Галимзянович реально от души помогает людям. Более того, он несет ответственность за них даже после отбывания наказания достаточно длительное время» Фото: «БИЗНЕС Online»

«В исправительных учреждениях надо создавать нормальные бытовые условия»

— В колониях разделяют первоходов и рецидивистов?

—  В колониях они 100-процентно содержатся отдельно. Также и в СИЗО раздельно содержатся лица, впервые привлекаемые к уголовной ответственности, и лица, ранее содержавшиеся в местах лишения свободы. За этим следит прокуратура.

— Сегодня за распространение наркотиков дают много, выйдет ли он нормальным человеком после лет 10?

— По-разному бывает. Если он в СИЗО сколько-то отсидит, где день за полтора идет, то эти 10 лет еще непонятно во что выльются, и через какое-то время он будет иметь право на более мягкий вид отбывания наказания. Осужденные, отбывающие наказание впервые, хотят работать и учиться. Они уже где-то трудились, и у них сохранились социальные связи — от них близкие не отказываются, заботятся о них.

— Некоторые психологи говорят, что больше пяти лет давать не стоит, потому что после 10–15 лет человек настолько психологически меняется, что уже не может вернуться в нормальную жизнь. Как вы к этому относитесь?

— К сожалению, такое бывает. Я общался с некоторыми осужденными, которые не хотели уходить из колонии, мотивируя тем, что некуда и не к кому идти. Поэтому я и считаю, что в исправительных учреждениях надо создавать нормальные бытовые условия. В исправительных учреждениях осужденные спят на матрацах, одеялах, подушках с наполнителем из синтетических волокон, выдаются бесплатно ежемесячно средства личной гигиены, одежда и обувь по сезону, организовано трехразовое питание с разнообразными блюдами, также осуществляется приготовление праздничных блюд. Несовершеннолетним подозреваемым, обвиняемым, осужденным организовано пятиразовое питание. В личное время осужденные имеют право посещать тренажерные и спортивные залы.

— Гуманизация — это, конечно, правильно, но какие инвестиции для этого нужны? Наверное, многие миллиарды?

— При сокращении численности осужденных не так много требуется, просто надо провести в колониях косметический ремонт — стены подкрасить и прочее. Осужденные очень хорошо относятся к помещениям, потому что на время это их дом. Не всякая хозяйка так тщательно убирается, как они у себя в помещениях.

— «Правда, что в татарстанских СИЗО есть VIP-камеры для чиновников/депутатов и прочих „удащливых“? Почему их не сажают в общую камеру с уголовниками, как обычных людей без связей?» (Николай Нигматуллин)

— Во-первых, такие камеры крайне трудно создать, потому что очень много контролирующих организаций. Есть общественники, которые в любое время могут прийти в колонию. Во-вторых, есть архивы видеозаписей, которые надзирающие органы могут посмотреть за любое время. Мы больше не с этим боремся, а с тем, чтобы лицам отрицательной направленности не создавались льготные условия: дополнительная передача, лишняя тумбочка, матрац толще остальных.  

— А холодильник в камерах есть?

— В обязательном порядке телевизорами и холодильниками обеспечиваются камеры для содержания женщин и несовершеннолетних лиц. Остальные камеры оборудуются техникой по возможности (при ее наличии в учреждении). Я вообще за то, чтобы везде телевизоры поставить, потому что это источник информации. Только ночью смотреть не разрешается. Распорядок дня следственно-арестованные и осужденные должны выполнять. 

«Я общался с некоторыми осужденными, которые не хотели уходить из колонии, мотивируя тем, что некуда и не к кому идти. Поэтому я и считаю, что в исправительных учреждениях надо создавать нормальные бытовые условия» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Если поставили церковь в колонии, то и мечеть должна быть»

— В камере можно иметь на тумбочке Коран и Библию?

— Можно. Лица, содержащиеся в исправительных колониях и следственных изоляторах, могут иметь при себе литературу. Только предварительно она проходит проверку, после которой на каждом издании ставится печать. Для этого в учреждениях есть комиссия по проверке библиотечного фонда, в том числе проверяется и религиозная литература. В наших библиотеках в достаточном количестве имеется литература, в том числе Коран и Библия. Также, согласно правилам внутреннего распорядка, осужденные могут приобрести литературу через администрацию учреждения в торговой сети.

— Обращение к религии — это устойчивая тенденция или единичные случаи?

— Я бы не сказал, что тенденция. Люди разные есть. В местах лишения свободы у людей появляется больше времени на размышления и переосмысление своей жизни. Безусловно, многие начинают чаще посещать церкви и мечети, благо они есть в республике в учреждениях. У нас со стороны РПЦ и ДУМ РТ проводятся разные конкурсы, например чтение Корана или «Русский силомер». У нас так заведено: если поставили церковь в колонии, то и мечеть должна быть. Они у нас даже рядом стоят. Кстати, митрополит Казанский и Татарстанский Кирилл сам службу провел в церкви 5-й колонии. Муфтий Республики Татарстан также регулярно посещает наши учреждения.

— Кто строит культовые здания в колониях? Сами заключенные?

— С помощью РПЦ и ДУМ РТ. 

— Мусульманам свинину нельзя есть, а вы даете…

— Осужденные, следственно-арестованные, подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются горячим питанием согласно регламентирующим документам — постановлению правительства РФ и приказу министерства юстиции России, в которых прописано мясо, которого у нас три вида — говядина, свинина и курица, кроме этого, есть еще и рыба. Невозможно дать кому-то одно, а кому-то другое. Если вводить какие-то изменения в питании, они должны быть подкреплены законодательной базой.

«Люди разные есть. В местах лишения свободы у людей появляется больше времени на размышления и переосмысление своей жизни. Безусловно, многие начинают чаще посещать церкви и мечети, благо они есть в республике в учреждениях» Фото: © Игорь Руссак, РИА «Новости»

«Мы могли бы принять на работу и обучающихся очно»

— «Сколько средств государство тратит на содержание заключенных?» (Дунаев Т.)

— В среднем на одного осужденного затраты составляют около 20 тысяч рублей в месяц, в том числе оплата коммунальных услуг, питание, вещевое обеспечение, средств гигиены, медицинское обеспечение и прочее.

— А зарплата охраны? На все в целом сколько требуется в год?

— К сожалению, потребность в финансовых средствах несколько отличается от фактического финансирования. Все финансирование идет по разным статьям — денежное довольствие, капитальный ремонт и ремонт оборудования, противопожарные мероприятия, продукты питания и так далее. Общее финансирование позволяет выполнять поставленные государством задачи.

— «„Тюремщик“ не самая престижная и благодарная работа, хотя и очень нужная. Сколько получают за свою нелегкую работу ваши сотрудники?  Испытываете ли вы нехватку кадров? Какой у вас штат?» (Ирина Антонова)

— Аттестованных 3,5 тысячи и плюс порядка тысячи вольнонаемных. Даже если в колонии будут содержаться трое осужденных, периметр-то все равно перекрывать надо, и при этом от величины периметра зависит количество постов. Охрана составляет примерно треть личного состава. Еще есть подразделение по конвоированию и другие службы. К вольнонаемным относятся сотрудники профтехучилища, бухгалтерии, медсанчасти.

— Сколько сотрудников у вас не хватает?

— Сегодня в среднем по УИС Республики Татарстан некомплект 15 процентов, но мы справляемся с выполнением задач, поставленных перед нашим территориальным органом. Безусловно, некомплект повышает нагрузку на личный состав. Мы могли бы принять на работу и обучающихся очно, имеющих среднее образование. График работы «сутки через трое» позволяет учиться в вузе, посещать занятия и служить. Обучаясь, молодой человек будет и получать денежное довольствие, и иметь льготную выслугу.

— И какая зарплата?

— Денежное довольствие сотрудников и заработная плата вольнонаемных работников находятся не на очень высоком уровне. Однако руководством УФСИН России по Республике Татарстан принимаются все возможные меры по материальному стимулированию сотрудников уголовно-исполнительной системы. К таким мерам можно отнести выплаты премий, социальную поддержку в виде ежеквартальной выплаты из бюджета Республики Татарстан отдельным сотрудникам из числа младшего начальствующего состава, оплата сверхурочной работы сотрудников, несущих службу по графику сменности. Данная работа ведется на постоянной основе и в дальнейшем будет продолжаться. Вместе с доплатой вновь принятый молодой сотрудник без стажа службы в системе на руки получает от 35 тысяч рублей в месяц.

— А как вы находите людей на такую зарплату в Казани?

— Еще раз повторюсь, это у начинающих сотрудников такая сумма выходит. В среднем у нас получают около 50 тысяч рублей. Как правило, кандидаты обращаются на службу по рекомендации уже действующих сотрудников или ветеранов УИС. У нас не только в Казани объекты. Наше основное преимущество — льготное исчисление выслуги лет для назначения пенсии: год за полтора. Это отличает нас от других силовых  и правоохранительных ведомств. Независимо от возраста, уже после 12,5 года службы в уголовно-исполнительной системе сотрудник может выйти на пенсию.

— В эпоху цифровизации, наверное, много людей для охраны скоро не надо будет? Если везде видеокамеры.

— Но и за монитором кто-то должен наблюдать, а самое главное — реагировать на нарушения. В следственных изоляторах во всех камерах видеокамеры уже есть, а в колониях — в местах строгого отбывания наказания, во всех запираемых помещениях. И на производственных участках очень много камер, в каждом цеху. А записи хранятся в архиве. Также требуются специалисты по профилю для обслуживания и проведения ремонтных работ технических средств охраны и надзора, в том числе видеоконтроля.

— Видеокамеры помогают дисциплинировать личный состав?

— Любой вид контроля дисциплинирует. Кстати, сотрудники отдела безопасности, которые находятся внутри учреждений, снабжены видеорегистраторами. Осмотр камер, изоляторов и исправительных колоний происходит только под видеоконтролем. Кроме того, во всех учреждениях есть посты видеоконтроля, на которых оператор контролирует все, что происходит в учреждении. Записи с камер хранятся длительное время в архиве.

«Наше основное преимущество — льготное исчисление выслуги лет для назначения пенсии: год за полтора. Это отличает нас от других силовых и правоохранительных ведомств» Фото: Алексей Белкин

«Ну сами поймите, зачем людей на мороз выгонять?»

— Наш читатель Андрей написал: «Хотелось бы высказать критику в адрес работы УФСИН РТ. На мой взгляд, сотрудники исправительных учреждений и управления не знакомы с положениями правил внутреннего распорядка (ПВР) в исправительных учреждениях, массово нарушают права осужденных. Вообще исправительные учреждения не направлены на выполнение исправительной функции, а воспринимаются исключительно как выполнение (исполнение) функции наказания». И привел 12 примеров. Давайте рассмотрим некоторые из них.

1. У прибывшего в исправительное учреждение (ИУ) изымают все личные вещи, вне зависимости от того, разрешено ли их иметь правилами внутреннего распорядка или нет.

— Оставляют те вещи, которые им необходимы в карантине. Часы, изделия из золота, естественно, изымаются, они остаются на хранении. Такова норма. Ни у кого нижнее белье или полотенце не отбирают. При прибытии осужденного выдают одежду по сезону и индивидуальные спальные принадлежности. После истечения сроков носки осужденный вправе написать заявление на повторную выдачу нового имущества.

2. Медицинский работник не присутствует во время приема осужденных в ИУ.

— Медицинский работник обязательно присутствует и дает свое заключение о состоянии здоровья осужденного. Может, бывают отдельные случаи, когда вместо врача присутствует фельдшер.

3. Пункт 10 ПВР требует от исправительного учреждения уведомлять родственников осужденного о его месте пребывания, перечне запрещенных к передаче предметов и так далее, что просто игнорируется ИУ и никогда не выполняется.

— В ПВР еще есть пункт, который говорит о том, что мы обязаны уведомлять по выбору осужденного одного из родственников. Одного, а не всех подряд. Зачастую осужденные сами отказываются от уведомления. Кроме того, мы в данном вопросе руководствуемся статьей 17 Уголовно-исполнительного кодекса.

4. В Татарстане налагают взыскания за однодневную щетину и полностью запрещают иметь бороду, хотя, согласно ПВР, длина волос на голове у мужчин может быть до 20 миллиметров, длина бороды или усов — до 9 миллиметров.

— Требования к внешнему виду закреплены в ПВР. Администрация исправительных учреждений строго за этим следит. В случае нарушения требований закона со стороны сотрудников надзирающий прокурор может вынести соответствующий акт, в том числе об отмене незаконно примененного взыскания.

5. ПВР требуют не менее двух раз в 7 дней обеспечивать помывку осужденных с еженедельной сменой нательного и постельного белья, что просто не выполняется.

— Помывку обязаны обеспечивать два раза в неделю, женщинам — три раза в колонии и два раза в СИЗО. В специальных журналах помывки осужденных ведется учет. Единственно, могут возникнуть вопросы, например, когда следственно-арестованный уехал на следственные действия в день помывки. Но в таком случае для помывки время предоставляется отдельно. 

6. Приемы осужденных руководством ИУ не осуществляются, никаких мер по заявлениям и ходатайствам осужденных не проводится.

— Сам посещаю учреждения, и прием граждан идет каждый второй и четвертый четверг месяца в 15:00. Граждане записываются на прием заранее. Стараемся всех принять и помочь. В колониях прием проходит обязательно. Во-первых, раз в месяц по субботам мы проводим прием осужденных по личным вопросам во всех учреждениях нашего региона, для чего я отправляю в колонии и следственные изоляторы своих заместителей и начальников отделов и служб. Во-вторых, ежемесячно по видео-конференц-связи (ВКС) прием проводит уполномоченный по правам человека в РТ Сария Харисовна Сабурская. Она приглашает тех, кто к ней обращался с жалобой, и плюс дополнительно записываются. На этой встрече присутствует прокурор, я, различные службы, по которым есть вопросы. По итогам приема составляется акт. Такая форма распространена практически только в Татарстане. Прием по ВКС начали во время пандемии, и она вошла в жизнь.

7. Построения и проверки осужденных проводятся в нарушение ПВУ в любых погодных условиях (дождь, мороз), хотя ПВР требуют проводить их в помещениях.

— Ну сами поймите, зачем людей на мороз выгонять? В дождь мы и на зарядку не выводим — какой смысл? Они убираются в общежитии в это время.

8. Иметь спортивную одежду не позволяется, хотя это прямо разрешено ПВР.

— Спортивная форма нужна для участия в спортивных мероприятиях. В футбол играют, в спортзале занимаются — пожалуйста, переодевайтесь. А в отряде строгих условий содержания они должны быть в одежде, которая им положена.

«Исполнительное производство ведет судебный пристав, и только он может его завершить. С осужденных, получающих заработную плату, пенсии и иные доходы, в установленном законом порядке удерживаются денежные средства по исполнительным документам» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Правозащитники — наши помощники сегодня»

— «За убийство, помимо срока, суд вынес определение о выплате денежной компенсации. А сотрудник вашего ведомства вынес постановление об окончании производства. Убедительно прошу вас обязать удерживать с убийцы денежные средства до полного возмещения иска для торжества закона и справедливости». (Валеева Н.) Разве ваш сотрудник имеет право вынести постановление об окончании производства?

— Нет, конечно. Исполнительное производство ведет судебный пристав, и только он может его завершить. С осужденных, получающих заработную плату, пенсии и иные доходы, в установленном законом порядке удерживаются денежные средства по исполнительным документам. Осужденные могут быть трудоустроены как на хозяйственном обслуживании, так и на производстве. В основном осужденные, трудоустроенные на производстве, работают по сдельной оплате труда, и заработная плата напрямую зависит от выполнения ежедневного сменного задания. Осужденные, отработавшие полный месяц и выполнившие установленную норму выработки, получают заработную плату в размере не менее минимального размера оплаты труда. Удержания по исполнительным документам производится до полного погашения либо до окончания срока отбывания наказания.

— Правозащитники часто в колониях бывают?

— По желанию. Мы и сами их приглашаем, когда доходят жалобы по каким-нибудь проблемам, например по медицине. Я сам прошу их съездить и посмотреть своими глазами. Правозащитники сегодня — наши помощники. Они едут, проверяют, сами беседуют с осужденными. И с духовниками вместе приезжают. У нас очень тесные взаимоотношения. Можно сказать, что еженедельно члены общественной наблюдательной комиссии Республики Татарстан посещают наши учреждения.

— «Как организована медпомощь в наших исправительных учреждениях? Все ли специалисты имеются?» (Дарья) В обществе сложилось устойчивое мнение, что одна и та же таблетка применяется и от головы, и от живота…

— Мы вместе с Сарией Сабурской проводим работу, чтобы подтянуть к медпомощи местное здравоохранение. Нам нужны врачи, которые могли бы приехать и правильно поставить диагноз. Для этой цели мы проводим видеоконференции. Многие люди на воле нечасто к медицине обращаются, а в заключении у них появляется время, чтобы поправить свое здоровье. И хронически больных, например, туберкулезом и наркоманией надо лечить. Протезирование зубов — это платно. У людей, которые долго сидят, с возрастом появляются проблемы с сердцем и прочие.

— То есть у вас нет узких специалистов?

— Согласно штатному расписанию ФКУЗ МСЧ-16 ФСИН России, все должности врачей-специалистов укомплектованы. Всем, кому необходимо, мы окажем квалифицированную помощь. Для этого есть санчасти, где лечение проходит амбулаторно. Если что-то более серьезное, направляем в больницу для осужденных, но это тоже в плановом порядке, потому что всех сразу везти не можем. Из нашей больницы при ИК-2 везем на обследование в государственные учреждения здравоохранения, с которыми у нас заключены договоры. Там как раз узкие специалисты могут посмотреть детально. Еще проблема — наличие заболевания, не совместимого с содержанием в колонии. Поэтому таких осужденных возим на обследования, постановления готовим, материалы передаются в суд.

«Отбывая наказание, человек, настроенный на исправление, найдет способ получить образование, будет трудиться в колонии, может обратиться к вере и связь с близкими будет поддерживать» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Самое главное — дать шанс. Шанс на то, чтобы он исправился»

— «Что вы изменили бы в системе ФСИН, чтобы реально исправлять преступников?» (Александр) А вообще это реально — исправить преступника в колонии?

— Я оптимист и считаю, что это реально. Отбывая наказание, человек, настроенный на исправление, найдет способ получить образование, будет трудиться в колонии, может обратиться к вере и связь с близкими будет поддерживать.

— А система наказаний позволяет человеку исправиться?

— В принципе, система позволяет каждому найти свою дорогу. Самое главное — дать шанс.  Шанс на то, чтобы он исправился, чтобы у него была возможность уйти на более мягкий вид отбывания наказания, чтобы он мог доказать себе, что способен трудиться. Но шанс надо давать всегда.

— От характера сотрудников колоний, наверное, зависит, как они относятся к заключенным? Ведь есть просто злые люди — почувствовал власть и глумится…

— От личного состава я всегда прошу, чтобы они не вступали в словесные перепалки или какие-то отношения с осужденными. Прошу, чтобы они, видя нарушение, просто зафиксировали этот факт на видео, составили документ и передали на дисциплинарную комиссию для принятия решения. В конце концов, начальник учреждения может принять решение: просто выговор объявить или в ШИЗО посадить.

— «Каким образом происходит воспитание в заключении? Перед вами взрослые люди, преступники, а вы им что, книжки читаете, правильные фильмы показываете?» (Григорий)

— Школа, кружки, различные конкурсы и мероприятия, например, ко Дню Победы. И день открытых дверей для родственников проводим.

— Политинформацию им не читаете?

— Определенные занятия с ними проводятся, но больше по юридической направленности. Осужденные смотрят фильмы в клубах и сами снимают ролики. Для этого в учреждениях есть студии кабельного телевидения.

— Заключенные в мероприятиях участвуют или ждут артистов?

— И артисты к ним тоже приезжают. Популярные исполнители татарской эстрады бывают в наших учреждениях. Осужденные сами тоже артисты. В 5-й колонии есть вокально-инструментальный ансамбль, широко развита кружковая работа разных направлений.

— Какие кружки? Умелые руки?

— Разные, их порядка 20: спортивные, художественно-прикладные, музыкальные, литературные. Например, одно из мероприятий — осужденные читали своим детям на аудио и видео сказки, и потом эти диски направлялись детям. Нас похвалили за такую форму воспитательной работы. Воспитательная работа с осужденными — вещь тонкая, к человеку надо ниточку найти. В любом человеке есть что-то хорошее, это однозначно.

— «Сейчас в ИК-2 и ИК-19 функционируют реабилитационные отряды для алко- и наркозависимых. Планируется ли подобная практика в других колониях?» (Эдуард)

— Планируется, но дело упирается в финансы. Эту тему поднимали под эгидой уполномоченного по правам человека. Мы посчитали, сколько у нас наркоманов и в каких учреждениях. Сначала в качестве образца мы взяли самые сложные колонии строгого режима в Казани — 19-ю и 2-ю. Осужденные отбывают там наказание по несколько раз. Взяли желающих и изолировали их в отдельный отряд. С ними работают психологи, другие специалисты. Бывает, складывается и так, что после выхода на свободу их даже с наркоучета снимают. После освобождения наркология ведет их еще три года. В 19-й колонии сегодня очередь, чтобы в этот отряд попасть. 

— В каких еще колониях планируете?

— Можно на колонии общего режима перейти.

— Вы сказали, что 30 процентов осужденных — по «наркоманским» статьям. А сколько из них употребляет?

— Не очень много: больных наркоманией — 356 человек, хроническим алкоголизмом — 117.

— Как у вас осуществляется обучение профессиям?

— В каждом исправительном учреждении есть федеральное казенное профессиональное образовательное учреждение, где осужденные получают профессиональное образование. В первую очередь мы должны обучить профессиям, которые требуются на нашем производстве: начиная с поваров, заканчивая металлообработкой. Во вторую — тем специальностям, которые есть на принудительных работах, и востребованным на рынке труда Татарстана рабочим профессиям.

— Высшее образование можно получить, сидя в колонии?

— Можно, дистанционно.

— Как это организовано?

— У нас есть школы, где все осужденные в возрасте до 30 лет, не имеющие среднего полного образования, обязаны его получить, также есть возможность учиться дистанционно дальше. Что касается оборудования, то в следственных изоляторах и исправительных колониях есть компьютеры, а с вопросом подключения к сети интернет надеемся на помощь министерства образования РТ.

«Я всегда говорю, что осужденный рано или поздно станет нашим соседом, и все мы заинтересованы в том, чтобы они вернулись нормальными членами общества» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Должна быть государственная служба пробации»

— «Какая инфраструктура (общественные организации, центры реабилитации, кадровая служба, социальные общежития и тому подобное) необходима для того, чтобы бывшие осужденные нашли свое место в обществе и больше не совершали преступлений?» (Юлдашев)

— Должна быть государственная служба пробации. По аналогии с общественными организациями этой направленности. Обеспечение работой — одна из главных проблем, а ее проще решить государственной структуре. Надо этот круг разомкнуть: украл — выпил — в тюрьму… Я всегда говорю, что осужденный рано или поздно станет нашим соседом, и все мы заинтересованы в том, чтобы они вернулись нормальными членами общества. Фильтр осуществляет ФСИН, а тем, кто хочет вырваться из замкнутого круга, надо дать шанс. 

— «БИЗНЕС Online» читаете?

— Конечно!

— Может быть, есть какие-то пожелания нам?

— Вы очень острые темы задеваете всегда, и это хорошо. Вы сразу общественное мнение создаете. Но есть темы, информацию по которым надо давать только после тщательной проработки, и правильно ее преподносить. Информация должна быть правдивой. Все ваши материалы обсуждаемы в обществе, и многие прислушиваются к вам и делают определенные выводы. Если вы обсуждаете вопросы криминала, то некоторых это дисциплинирует — они не хотят оказаться на страницах вашей газеты.

Но иногда отрицательно настроенные осужденные пытаются с помощью журналистов создать определенное общественное мнение о чем-то. Секретов сегодня нет — все моментально разлетается, а вот как такая информация будет преподнесена — это другой вопрос. И осужденные, зная это, пытаются СМИ использовать в качестве своих инструментов. Вот что опасно. 

— Эдуард Данилович, спасибо за полезный разговор!