Стиляга, западник, плейбой, кумир: в Казани отмечают 90-летие Василия Аксенова

Традиционный для Казани «Аксенов-фест» в этом году подогнали под круглую дату писателя, которому 20 августа исполнилось бы 90 лет

Навели мосты с Коктебелем, повесили доску в Москве и поговорили с Аксеновым без Аксенова

Традиционный для Казани «Аксенов-фест» в этом году подогнали под круглую дату писателя, которому 20 августа исполнилось бы 90 лет. В доме-музее Аксенова вчера действительно царила праздничная атмосфера. Все началось с наведения культурного онлайн-моста между Казанью и Коктебелем, где и был частично написан его роман «Остров Крым». На связь с казанским музеем вышел и дом-музей другого известного литератора — Максимилиана Волошина: планируется, что «Аксенов-фест» в будущем продолжит знакомить участников фестиваля с музеями других городов. 

Да и в целом ставка была сделана на федеральный масштаб. 15 августа в Москве установили мемориальную доску в честь Аксенова — на том самом доме, расположенном на Красноармейской, 21, где писатель жил с 1967 года и до самой эмиграции в США в 1981-м. В Казани в рамках фестиваля даже запланирован фильм о создании доски, на изготовление которой, по словам координатора фестиваля и главреда журнала «Октябрь» Ирины Барметовой, у государства «не было попрошено ни одной копейки». «Кажется, ну что тут? Художник придумал, потом это все сделали, потом денежки надо заплатить и досочку повесить. На самом деле это все непросто. В нашем случае самое важное, что это сделали друзья Аксенова. Сделали свою работу безвозмездно — это Борис Мессерер и Евгений Попов», — уточнила она. 

Барметова же рассказала, что некоторые встречи пройдут в новых для фестиваля форматах — «чтения разговоров об Аксенове» и «беседы с автором без автора». «Мы делаем вот такой эксперимент. Есть книга „Василий Аксенов“, написанная Евгений Поповым и Александром Кабаковым. Мы берем определенную главу из этой книги, за Женю Попова будет читать Женя Попов, а за Александра Кабакова — актер», — объяснила она. На второй встрече такого формата, которая пройдет в Нацбиблиотеке РТ, будут читать статью уже самой Барметовой «Облискурация Аксенова», в которой она ведет беседу с писателем. Кстати, само слово «облискурация» не найти в словарях, его Аксенов придумал сам для своего романа «Вольтерьянцы и вольтерьянки».

Фестиваль продлился два дня. Одним из главных событий станет литературно-музыкальный вечер памяти, на котором вручат премию «Звездный билет».

Максим Замшев: «В нем, в его судьбе, биографии, как мне кажется, много рецептов для сегодняшнего человека, которому легко потеряться под огромным давлением медийных и политических обстоятельств»

Один из трех больших Василиев

И если до конца воспринимать фестиваль как празднование дня рождения Аксенова, то вступительные речи гостей звучали как тосты в честь писателя. «Мы говорим сейчас: „В наше сложное время“, — по-моему, это уже фигура речи. Наверное, сколько я живу, любой период моей жизни подходил к этому определению», — начал главред «Литературной газеты» Максим Замшев, отметив, что сейчас особенно важно перенимать опыт у таких личностей, как Аксенов. 

«В нем, в его судьбе, биографии, как мне кажется, много рецептов для сегодняшнего человека, которому легко потеряться под огромным давлением медийных и политических обстоятельств, — рассуждал Замшев. —  Этот урок о том, что никогда не надо сдаваться, надо верить, что самые тяжелые и сложные времена пройдут и ты до этого доживешь. Что надо бесконечно любить свою Родину, но эта любовь не должна быть слепой. Что русский писатель — человек мира, который может жить и работать в любых обстоятельствах и его слово, талант и волю можно отобрать только с жизнью».

«Василий Аксенов является одним из трех больших Василиев русской прозы второй половины XX века», — продолжил драматург Евгений Попов. В тройке, помимо Аксенова, находятся Василий Шукшин и Фазиль Искандер, который в православном крещении тоже Василий. Книгу о последнем, к слову, Попов выпустил в этом году и тоже презентовал на «Аксенов-фесте».

«Чем они похожи друг на друга? Для этих трех писателей Россия  не „эта страна“, а „моя страна“, хотя они все абсолютно разные. Аксенов традиционно считается стилягой и плейбоем, западником. Шукшин якобы был русским мужиком, хотя это не так абсолютно. Все они хитрые опытные и умные. Фазиль Абдулович считался таким, знаете, кавказцем, а он так обогатил русский язык! То есть бог ему дал это все», — сказал Попов. Кроме того, писатель считает, что в литературе есть звезды, а есть кумиры. Ко вторым Попов и отнес Аксенова. «Есть еще и такой штамп — родина признала. Аксенов переведен на татарский. То есть, как молодежь говорит, „зашло“», — заметил писатель.

«Казань — замечательный город, и в этом какая-то заслуга и Аксенова тоже. И уже навсегда, это было, есть и будет. Казань — родина Аксенова и связь его со всем миром», — заключил Попов. 

«Он изображает людей и ситуации, а не политику. Он не собирался никогда свергать власть. И для него Россия такая же, как и все другие страны»

Роман о спецоперации? «Слов пока не найти»

В актуальности творчества автора «Острова Крым» писатели не сомневаются. «Студенты мои читают Аксенова и понимают, что он пишет. А они не все понимают. Они, например, плохо представляют, как жизнь в Советском Союзе была устроена, — ответил Попов на вопрос корреспондента „БИЗНЕС Online“. — И, например, спрашивают меня: „Евгений Анатольевич, вы все правильно говорите, а почему вы на Запад не уехали?“ — „А как я бы, по вашему мнению, уехал?“ — „Ну как? Через Шереметьево“. — „А билет где?“ Они говорят: „Как где? В кассе“. Вы понимаете, что даже патентованных советских писателей либо вышибали, как Аксенова, за границу, или правоверным давали паспорт в последний день и час перед поездкой на Запад», — рассказал Попов.

По его словам, в творчестве Аксенова нет политической привязки к действительности: «Он изображает людей и ситуации, а не политику. Он не собирался никогда свергать власть. И для него Россия такая же, как и все другие страны». Драматург рассказал, что совершенно недавно обнаружил любопытные слова в ультраантисоветском романе Аксенова под названием «Ожог», написанном в 1970 году после введения советских танков в Чехословакию. «Фраза у него такая: „А все-таки я люблю флаг своей страны, каким бы он ни был — Андреевским, красным, русским. Это флаг моей Родины“. Точка», — рассказал Попов. 

Молодое поколение питается странными «прокоммунистическими байками» и не очень понимает, что происходило в Советском Союзе на самом деле, добавил к речи Попова главред «Литературной газеты». «Творчество Аксенова — такая хорошая вакцина для того, чтобы не повторять этих ошибок, — отметил Замшев. — Второе. Аксенов — идеальный русский романист. Его романы устроены идеально, и если мы доживем до ренессанса успешного длинного фундаментального чтения, то, конечно, Аксенов будет одной из ключевых фигур».

А станет ли кто-либо писать романы, посвященные событиям после введения российских войск на Украину? Если и да, то очень нескоро, заметили участники встречи. «Сейчас время большой тревоги, волнения и трагедии, которое, конечно, в сердцах писателей, культурных людей отражается довольно тяжело, мучительно. Я говорил со многими опытными писателями, докторами. Они говорят, что слов пока не найти», — отметил Замшев.

«Толстой написал „Войну и мир“ ровно спустя 60 лет после самой войны. А мы ссылаемся на него как на документ. Всегда между реальностью и писательским письмом должна пройти пауза. Современность, реальность для писателя — это кислота, она сжигает творчество. Она не даст развиться этому, — отметила Барметова. — Такой реакции от писателей сейчас не надо ждать. А если вы увидите, то позвольте себе не поверить в искренность этого писателя». 

«Или попробуйте поверить», — добавили из зала.