Артур Сагитов: «Мне неприятны слова Слуцкого, что у «Рубина» нет воспитанников»

Артур Сагитов: «Прежде всего я благодарен «Рубину» за то, что меня отпустили»

«Мне дали уйти из «Рубина» без компенсации»

— Артур, зимой 2021 года вы расторгли контракт с «Рубином», сменили три клуба и нигде не закрепились. Давайте разберем этот период в вашей карьере. В начале сезона 2021/22 вы должны были уехать играть в Испанию. Почему не вышло?

— Прежде всего я благодарен «Рубину» за то, что меня отпустили. Зимой я приехал после «Волгаря» и сказал, что устал мотаться по арендам. Позвонил Олегу Яровинскому и спросил, можно ли разорвать контракт по обоюдному согласию. Мне дали добро. «Рубин» пошел навстречу, позволив уйти без какой-либо компенсации. Зимой появился вариант в Испании, но на подготовку рабочей визы нужно много времени, тем более еще бушевал коронавирус. Было понятно, что поеду туда только к лету. Клуб «Андрач» выступает в третьей по силе лиге Испании. В этом дивизионе  очень серьезные по качеству исполнители, их уровень даже повыше, чем в ФНЛ. Там сейчас играет мой хороший знакомый Коля Обольский. Неплохие голы забивает, получает звания лучшего игрока.

— Как вообще появился вариант с Испанией?

— Мы общались с Ваней Коноваловым, он сказал: «У меня есть агент, у которого вариант с Испанией. Как ты к такому относишься?» Ну это же вообще топ! С детства мечтал в Европе поиграть.

— Как прошла адаптация?

— Непросто. Я немного изъясняюсь на английском, но они его не переваривают — мне сразу сказали говорить только на испанском. Начал учить. Пришлось привыкать и к климату. На острове Пальма-де-Майорка, который рядом с Ибицей, очень влажно. На первых тренировках задыхался. Потом влился, даже тренер говорил, что прибавляю. Продолжал ждать рабочую визу. Прошел месяц, два, три. Все это время мне оплачивали проживание, питание, поездки. Я тренировался с командой, но не имел возможности играть, потому что меня не могли заявить. Начал кипеть изнутри: команда играет, а ты смотришь со стороны. В итоге подхожу к тренеру и спрашиваю: «Что делать?» Он ответил, что если мне не дали визу за такое время, то теперь точно не дадут. В Испании многое решают деньги. Видимо, кому-то хотелось, чтобы «занесли» для решения вопроса.

— Играли бы в стартовом составе команды?

— Думаю, нет. Там очень серьезный уровень. На моей позиции играл 36-летний нападающий, у которого все хорошо получалось. Вообще, когда на первую тренировку пришел, подумал, что это роботы — нет ошибок, все передачи точно в ножку. До меня мяч доходит, мне даже становится страшно потерять. У них высочайшие нагрузки, много работы на физику. С мячом они обращаются так, будто спят с ним. У них вратари ногами играют не хуже, чем наши форварды.

Кстати, об уровне команды: правого защитника 2001 года рождения оттуда хочет подписать мадридский «Реал», на него приезжали смотреть скауты. Да и вообще ведь не просто так «Андрач» сыграл вничью с «Севильей» в Кубке Испании, только по пенальти проиграл. И это притом, что у «Севильи» был основной состав. В общем, хорошая команда. Жаль, что пришлось уехать. Мне там очень нравилось.

— В команде были русскоязычные ребята?

— Американец Тимоти, у которого родители из России. Начал мне понемногу переводить, и стало попроще. Жил с ним в одной в комнате. Еще Маркусс — парень из Латвии. Он тоже знал русский, но сразу сказал: «Помогать не буду». Логика понятна: я перестал бы стараться сам понимать язык. Кстати, там у многих были проблемы с рабочей визой. Видимо, это связано с уровнем лиги — футболисту примеры или сегунды решили бы вопрос гораздо быстрее.

— Вы советовались по данной лиге с бывшим игроком «Динамо» Обольским. Что он рассказывал?

— Он сразу сказал, что футбол там тяжелый, высочайшая интенсивность. Есть и свои нюансы в тренировочной работе. Если в России в тренажерном зале мы работаем с тяжелыми весами, то там маленькие веса и все надо делать быстро и без пауз. Идет работа на интенсивность, на другие группы мышц. Он сразу предупредил, что нужно гораздо быстрее думать, когда ты с мячом. Если в России ты принимаешь его и можешь посмотреть, оценить, то там такого нет. Они сразу идут в отбор, контакт, из-за этого влиться тяжелее. Испанцы к такому приучены с детства. Зайдешь в «квадрат», только мяч примешь, а на тебя уже со всех сторон как коршуны налетают. Сейчас уже думаю: мне могло показаться, что они игроки высокого уровня, потому что я был совсем не в форме.

«Мне больше хочется выходить и помогать команде, забивать голы и видеть улыбки. А когда ты сидишь на трибуне или на скамейке и смотришь — совсем не то»

«Не отрицаю, что у меня тяжелый характер»

— После того как у вас не получилось в Испании, вы все-таки попали за границу: вас объявили новичком сербского клуба «Раднички». Почему не заиграли там?

— Я приехал и через пару дней подписал контракт. Тренируюсь, все нормально, тренер меня в стартовый состав определяет, он мной доволен. Но потом мне говорят: «К нам приезжает парень из „Партизана“ в аренду, мы его давно хотели видеть. Ты не станешь играть, потому что у него в контракте будет прописано игровое время». Это передали мне через агента, который помог устроиться в Сербию. Сказали, что могу не тратить время и сразу ехать в Россию. Мне предложили разорвать контракт, но поехать на сбор с клубом. У меня были прописаны очень хорошие подъемные.

— И эти деньги до вас не дошли?

— Ни копейки. «Отдадим-отдадим», и все. Я только освоился в команде, начал общаться с сербами. Там мне, кстати, очень помогал украинец Женя Павлов — знакомил с языком, показывал места. Выяснилось, что тренер был против того, чтобы я разрывал контракт, но оказался бессилен что-то изменить. Меня изначально предупреждали, что в Сербии возможны такие дела. Наверное, не надо было разрывать с ними контракт. Но мне говорили, что если стану упираться, то не поеду на сборы, а мне хотелось быть с ними. Я видел уровень команды и понял, что могу там заиграть.

«Близко общаюсь с Ваней Коноваловым (на фото)»

— Не было мысли не расторгать контракт и просто тренироваться, получать деньги?

— Была. В один момент задумался: «Что мне в жизни надо сейчас?» На тот момент я не играл почти год, только тренировался. В моем возрасте необходимы деньги или нужно играть в футбол? Решил, что деньги мне сейчас без надобности, хоть они и были хорошими. Мне больше хочется выходить и помогать команде, забивать голы и видеть улыбки. А когда ты сидишь на трибуне или на скамейке и смотришь — совсем не то. Решил, что приоритет — играть в футбол.

Несмотря на расторгнутый контракт, на сборах провел несколько хороших игр. Благодаря этому у меня появился вариант с одним европейским клубом, куда я вскоре поеду. Они меня увидели на товарищеской игре, и я им приглянулся.

— В итоге вы закончили сезон в «Сатурне». Как это вышло?

— Во-первых, в тот момент уже закрывалось трансферное окно, оставалось 3–4 дня. Тяжело найти сильную команду, поскольку все уже сформировано. А в «Сатурне» у Алексея Сергеевича Медведева я тренировался до Сербии. Еще набирал форму в Махачкале, потому что хорошо общаюсь с Гамидом Агаларовым, а у него там работает отец.

Поехал в «Сатурн», потому что в то время попал в психологическую яму. Играя в Испании, я не понимал, о чем говорят и шутят в раздевалке партнеры. Чувствовал себя изгоем. А я такой человек, которому важно общение и ощущение единения с командой. Потом поехал в Сербию, где была абсолютно такая же ситуация. А в «Сатурне» у меня играют друзья — Смелов и Лобанов, с ними из этого состояния выбраться было легче. Не пришлось приезжать в новую команду, где заново нужно знакомиться и выстраивать с игроками общение. Мы были вместе в «Рубине» с 8 лет. Они меня знают как человека. Я не отрицаю, что у меня тяжелый характер, к нему надо привыкнуть. Кроме того, думал, что в «Сатурне» будет игровая практика, но с этим не вышло. Больше про «Сатурн» мне сказать нечего.

«Слуцкий собрал команду перспективных легионеров, опытных россиян и в итоге смог занять четвертое место — все хорошо было. За что его ругать? Просто не надо говорить, что у «Рубина» нет воспитанников. Мы есть»

«С каждого выпуска «Рубина» по три человека в РПЛ или ФНЛ»

— Вы уже больше года не на контракте с «Рубином». Общаетесь с кем-нибудь из клуба?

— С игроками — почти со всеми. Даже с Хвичей и Зурико частенько переписываюсь. Близко общаюсь с Ваней Коноваловым.

— Как у него дела в Шотландии?

— Все отлично, кайфует: нашел место, которое искал. Он до сих пор мне много помогает в плане психологии. Для футболиста психологическое состояние — важнейшая вещь, которая напрямую влияет на игру. Даже взять пример Вани Игнатьева. По мне, потенциально это один из самых сильных нападающих России. Я его прекрасно помню по сборной, да и застал то время, когда он в «Рубин» приехал. Смотрел на его открывания, на то, как он чувствует это все. Прошло 2–3 игры, и болельщики начали гнобить его. Игрок-то реально сильный! Все ведь видели, как он в «Краснодаре» выступал. Но к вопросу психологии добавляется его история в семье. А наши люди совершенно не хотят входить в положение, им будто нравится топить еще больше. Если ты хочешь результата от игрока, то ты не можешь позволять себе такие комментарии — это ненормально. У Игнатьева был бы совершенно другой результат в «Рубине», если бы его поддерживали.

— Он еще сможет реабилитироваться?

— Нет сомнений.

— Может, ему уехать из России? Здесь у Иван уже сложился имидж плохого парня.

— Как и у меня…

«У Игнатьева был бы совершенно другой результат в «Рубине», если бы его поддерживали»

— А из сотрудников клуба кто-то с вами поддерживает связь?

— Нет. За мной не следят. По интервью Слуцкого понятно, что акцент был сделан на европейцах. На воспитанников надежды не было. Слуцкий говорит, что у «Рубина» нет воспитанников, хотя в момент его прихода в клуб были Агапов, Микушин, Яковлев, Абдуллин и я, игравшие в ФНЛ, а также Степанов, который выступал в РПЛ — это же очень неплохой уровень для 20-летних игроков. Но нам сразу дали понять, что нужно искать новые клубы.

— Почему?

— Просто поменяли политику, вектор на иностранцев. Это сработало, потому что Слуцкий собрал команду перспективных легионеров, опытных россиян и в итоге смог занять четвертое место — все хорошо было. За что его ругать? Просто не надо говорить, что у «Рубина» нет воспитанников. Мы есть. Останься в команде Курбан Бекиевич Бердыев или Роман Сергеевич Шаронов, многие бы до сих пор играли в Казани.

— Но от года к году качество этих воспитанников будто бы падает, разве нет?

— Да с чего бы вдруг? 2001 год рождения — Агапов, Микушин, Макаров. 2002-й: Максимчук, который сейчас в «Спартаке» и тренируется вместе с основной командой. Это воспитанник «Рубина», который играл в Казани с 13 лет. Этого же года Суриков — тренируется с основой «Рубина». Железнов в «Урале»… Тогда в академии были очень хорошие тренеры, не просто так их в итоге забрали в Москву. Я все это к чему? Мне лично было неприятно слышать, что у «Рубина» нет воспитанников. 1996–1997-х годов рождения и раньше — да, из них мало кто играл. А сейчас из каждого выпуска в «Рубине» выходят минимум по три человека в РПЛ и ФНЛ, а если брать ФНЛ-2, то вообще по 8–10 игроков.

«Как бы карьера Степанова сложилась, если бы ему не дали сыграть с «Зенитом»? Может быть, он и не заиграл бы в РПЛ» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Очень повезло с тренерами»

— Ваш выпуск, 2000 года, считается одним из сильнейших в академии за последнее десятилетие. Повезло, что талантливые ребята собрались вместе?

— Это скорее история про классных тренеров. То, что трое из той команды дебютировали в основной команде, еще не говорит о том, что мы являлись сильными футболистами. В то время на моей позиции в «Рубине» были Бухаров, Азмун и Полоз. Я не могу сказать, что был на голову ниже Азмуна. Скорее на две или три. Наверное, тогда было попросту некому играть. Сердар ушел, остались Бухаров и Полоз.

Степанову повезло, например. После матча дубля он вообще не должен был вызываться на игру с «Зенитом». Просто на тренировке кто-то из основных игроков, по-моему Устинов, получил травму. Степанову сказали присоединиться и быть на замене. Вот так один крайний защитник сломался, второй «задохнулся». В футболе ведь очень важно везение — оказаться в нужное время в нужном месте. Множество талантливейших игроков просто не смогли себя проявить, потому что возможность не представилась. Как бы карьера Степанова сложилась, если бы ему не дали сыграть с «Зенитом»? Может быть, он и не заиграл бы в РПЛ.

И мы трое далеко не самые талантливые. Да, у нас есть школа и понимание игры. Это понимание нам привил Игорь Родькин, который пришел в нашу команду после Дмитрия Игдисамова. Нашему году на самом деле очень повезло с тренерами. Теперь один работает в ЦСКА, а второй в «Чертаново» — это же показательно. То есть из той команды не только футболисты заиграли, но и тренеров забрали. Родькин — сильный психолог, который заложил в нас стержень.

«Не было такого, чтобы мы всех выносили. Мы не являлись физически мощными — только я высокий, остальные все далеко не выдающегося роста. Зато мы владели мячом тотально, благодаря этому и взяли чемпионство»

— Побеждали за счет этого?

— Да. Не могу сказать, что мы были талантливее, чем парни в том же «Спартаке». Мы выиграли чемпионат России благодаря характеру, духу и пониманию наших действий на поле. Последнее качество отмечали и во мне, это есть и у Степанова — что скажет тренер, то и будем делать. Надо впитывать, как губка. Вот эта дисциплина сделала нас сильной командой.

Не было такого, чтобы мы всех выносили. Мы не являлись физически мощными — только я высокий, остальные все далеко не выдающегося роста. Зато мы владели мячом тотально, благодаря этому и взяли чемпионство. Игроки «Спартака» тогда просто плевались: «Да отдайте вы уже мяч, заколебали». Но если бы мы играли в контратакующий футбол, как основная команда в то время, то проиграли бы. Родькин видел наши лучшие качества и на этом сыграл. Ровно так делает и Курбан Бекиевич. Когда я впервые к нему пришел, он мне сказал: «Играй на своих сильных качествах. У тебя есть определенные навыки, используй их».

«Если обобщить про Бердыева: его отличает дотошность в тактике, особенное отношение к игрокам и мощнейшая психологическая работа. О его сильных качествах можно говорить долго»

— И что он выделял среди ваших сильных качеств?

— Например, скорость. Он указал, что у меня она есть, но я не обладаю какой-то особенной техникой. Из-за этого надо было открываться за спину. Он объяснил, куда бежать и что делать, чтобы так открыться.

— Помните свою первую тренировку у Бердыева?

— Еще бы! Это был настоящий кошмар для меня. Всего трясло! Я встаю в круг, где играем в одно касание. Там Бухаров, Азмун — приколисты, которые любят поржать над кем-то. И они начали лупить передачами — я ничего не могу принять. Бекиевич подходит: «Да чем там вообще занимаются у вас в школе? У тебя же совершенно техники нет!» Подумал: ну все, попал. Теперь обратно в дубль, больше сюда не вернусь.

В конце занятия подключили к упражнению, где надо 3–4 раза набить мяч, отдать в руки, а он тебе накидывает, и ты должен с лету пробить. Я начинаю набивать, и у меня мяч падает. Бухаров уже не может от смеха. Мол, кого привели вообще? Камболов на правах капитана подошел: «Тебя чего трясет? Ты же тут не просто так, значит, умеешь. Не обращай внимания на шутки. Просто делай свою работу, и все. Сконцентрируйся на футболе».

— Что было дальше?

— Удары с лета. Азмун четко клал мяч по углам. Подходит моя очередь, мне накидывают мяч, и я просто по нему промахиваюсь! Бухаров катался от смеха… Иду и думаю: «Все, конец». Уже размышляю, в какую команду могу перейти. Курбан Бекиевич в этот момент подзывает, ставит конус и на него кладет мяч — бей. Я ударил и… попал по конусу. Опять дикий смех. Он говорит: «А давайте-ка вы все с конуса пробьете». Подходит игрок основы и тоже по конусу лупит. Получалось далеко не у всех. После этого Курбан Бекиевич говорит: «Даю месяц отточить навык. Должен бить так, чтобы мяч прямо летел. Когда освоишь это, будешь направлять по углам». Он просто увидел, что я на психологически на дне. В этом весь он — сильнейший психолог. Когда видит, что кто-то возвышаться начинает, приспускает на землю, и наоборот. У него всегда баланс. Он очень помогал мне и после тренировок. Со всеми мог заниматься индивидуально. У него нет любимчиков, он никого не выделяет. Для меня это идеальный тренер, лучше я не видел и вряд ли увижу.

— Тогда молодежную команду тренировал Роман Шаронов. Какие остались впечатления от работы с ним?

— Кто бы что ни говорил, это сильный тренер. Хоть у нас с ним и бывало недопонимание. Он был у меня тренером и в академии, и в дубле, и в основе. У меня же есть такая особенность: я всегда высказываю свое мнение. И он тоже. Такие люди, оба имеющие мнение, могут просто столкнуться друг с другом, и получается недопонимание. Я к нему как к тренеру хорошо отношусь. У него есть свое четкое видение и понимание футбола. Для него важен контроль мяча, и, что самое главное, он не отходит от своей догмы. Он тоже на старте тренерской карьеры как губка впитывал знания. Когда он пришел в академию, был молодым специалистом. Многое он почерпнул у Эду Докампо, у Родькина что-то взял. Роман Сергеевич со многими общался и знания перенял, поэтому карьера у него хорошо пошла.

«Кто бы что ни говорил, Шаронов сильный тренер. Хоть у нас с ним и бывало недопонимание. Он был у меня тренером и в академии, и в дубле, и в основе»

«Сгубили интервью»

— Первый матч в РПЛ вы провели против «Динамо». Как это было?

— На тот момент с основной командой я тренировался с сентября. И к каждому матчу готовился, как к дебюту. Томительное ожидание. Перед игрой с «Динамо» Виталий Витальевич Кафанов предупредил, что могу сыграть. Но дело в том, что так он говорил мне много раз. Я уже особо ничего и не ждал. Когда Курбан Бекиевич выкрикнул мою фамилию, чуть затрясло. Наверное, психологически я был готов к дебюту. Я уже говорил о необходимости быть уверенным. Тогда имелась четкая грань между уверенностью и самоуверенностью. Когда ты уже самоуверен, то начинается недооценка соперника.

После дебютной игры с «Динамо» посмотрел — на матче присутствовали всего около 700 болельщиков (из-за холода), а мне казалось, что стадион полон. А на следующую игру с «Зенитом», когда я вышел уже в старте, «Газпром Арена» была заполнена, но мне, наоборот, казалось, что там человек 200. Видел только поле, а что выше, не замечал.

— Какая самая крутая арена, на которой вы играли?

— Стадион «Краснодара». Чистый кайф. Там невозможно играть плохо. А на полях в ФНЛ-2 надо вилку брать, чтобы мяч поймать — настолько он скачет. Почему в премьер-лиге и проще играть: невозможно так принимать мяч, чтобы он от тебя отскочил — там теперь везде идеальные поля практически.

— А в ФНЛ-2 может быть даже хуже «Трудовых резервов»?

— Конечно, 100 процентов. Особенно если натуральное поле. Какая бы у тебя техника ни была, просто принять мяч невозможно, из-за того что тот скачет.

— Когда вы начали играть за «Рубин», вам запрещали интервью. Как это доносили?

— Люди из клуба передавали слова Курбана Бекиевича. Мне сразу сказали: «Тебе нельзя давать интервью». Послематчевые комментарии еще разрешались — я после «Динамо» как раз давал. Просто тренер знает, как интервью влияют на 18-летних парней. Они меня, наверное, и сгубили. Курбан Бекиевич держал меня в ежовых рукавицах. А когда началась свобода, постоянные интервью, у меня пошел спад. Просто в этот момент ты думаешь уже не только о футболе, чувствуешь себя…

«Когда мы пришли в основу, я к славе не был готов. От этого чуть поплыл, и я подобного не отрицаю. Это моя ошибка, но вместе с тем и опыт»

— Звездой?

— Ну не звездой, так я себя никогда не ощущал. Я же не забиваю 10 мячей в 10 играх. Один мяч в 15 матчах — какая это звезда? Но вместе с тем ты игрок премьер-лиги. Когда приезжаешь в Елабугу, тебя все узнают. Это влияет, откладывается в голове. Курбан Бекиевич всегда одергивал.

Была история после того гола «Ахмату». «Рубин» тогда выполнял определенную работу после матча. Я же вышел всего на 7 минут, но сел после игры уверенный. Думал, гол забил, все. Он подходит ко мне явно злой: «Ты чего переоделся?! У тебя беговая работа! Две минуты одеться и туда быстро! У тебя работа». Не дали, в общем, почувствовать себя на коне! Он ведь еще и следил за этой работой после игры, а если он смотрит, там вообще никак не пофилонишь.

— Первые игры в премьер-лиге никак не вскружили вам голову?

— Когда мы пришли в основу, я к славе не был готов. От этого чуть поплыл, и я подобного не отрицаю. Это моя ошибка, но вместе с тем и опыт. Сейчас я осознаю, что где-то неподобающе себя вел. Понимаю, что были косяки, хотя тогда думал, что все нормально делаю. Перебарщивал, в общем. У меня много имелось залетов, я был косячным парнем. (Смеется). Многие ошибки я совершал нехотя, думая, что прав. Впоследствии понял, что стоило вести себя иначе…

«У меня такая манера поведения, вызывающая. Я в 14–15 лет понял, когда начал взрослеть, одну вещь. Чтобы шло на поле, мне надо в жизни себя чувствовать уверенно. Если замкнут, то и в футболе не выходит»

— Как именно?

— Даже при Слуцком это было. Просто у меня такая манера поведения, вызывающая. Я в 14–15 лет понял, когда начал взрослеть, одну вещь. Чтобы шло на поле, мне надо в жизни себя чувствовать уверенно. Если замкнут, то и в футболе не выходит. Но это определенная психологическая маска уверенного в себе человека. На людях я могу быть таким, потому что мне так надо, чтобы выходить на поле. Все это сугубо для футбола, и мне помогает. Из-за этого многие начали думать, что я высокомерный — много слышал о себе такого, но это совсем не так.

— Вернемся к Бердыеву. За счет чего его команды так выступали?

— За счет отношения в первую очередь. У него в командах игроки всегда знают, что нужно делать на поле. Лично меня он водил за руку и показывал, что, куда и как. Даже каждый аут мы разбирали. Тогда тренерский штаб вел статистику, что чуть ли не 80 процентов голов приходит из аутов. Очень много внимания уделяли данному компоненту.

Разбор мелочей был сумасшедший. Если этот игрок мяч принимает, у него та нога, если другой, то вторая. Все футболисты знали, кто и что станет делать. За счет этого и получался результат. Да, во втором круге у нас результат оказался не ахти, но тогда не было звездных игроков. Раньше у него был Нобоа, который сейчас весь «Сочи» за собой тянет, высочайшего уровня Домингес, Карадениз… А тут у него три игрока, которые вот только пришли, даже ногой еще не вступили на этот уровень. Мы, по сути, туда зашли авансом. Кстати, когда я так один раз сказал, мне Камболов ответил: «Не смей такого говорить. Если ты тут, значит, этого заслуживаешь». Но я никогда не считал, что как-то подобное заслужил. Возможно, показал себя работой на тренировках, но, чтобы я был такой же сильный и талантливый, как они, никогда бы не сказал.

Если обобщить про Бердыева: его отличает дотошность в тактике, особенное отношение к игрокам и мощнейшая психологическая работа. О его сильных качествах можно говорить долго. Я бы, наоборот, очень надолго задумался, если бы спросили о его минусах.

— Говорят, он жестко пихает игрокам…

— Только кому надо. Он делал это выборочно, тем, по кому видно, что они «взлетели». Наверное, и со мной такое случалось, но так, как с Азмуном, у меня точно не было.

«Сердар же как его сын, с Бердыевым везде ходил. Он, когда в «Рубин» приехал, был немного деревянненьким, это Бекиевич его сделал. Постоянная работа, оставался с ним после тренировок — так он его слепил, прямо как скульптор. Азмун всем обязан Бердыеву»

— А что было с Азмуном?

— Сердар же как его сын, с ним везде ходил. Он, когда в «Рубин» приехал, был немного деревянненьким, это Бекиевич его сделал. Постоянная работа, оставался с ним после тренировок — так он его слепил, прямо как скульптор. Азмун всем обязан Бердыеву. Мне не повезло, что я с ним так мало поработал. С ним игроки реально прибавляют.

— Уход Бердыева насколько был болезнен лично для вас?

— Очень. Я бы точно прибавил, останься он в команде. Но, с другой стороны, не факт, что я бы сам не ушел из «Рубина». Была история, когда мы находились на зимних сборах. Я косякнул, и меня отправили в дубль. Что было? Да глупость по молодости сделал: во время тренажерной работы, когда крутил велосипед, достал телефон. Ко мне сразу подходит один из тренеров и спрашивает: «Ты чего делаешь? Тренировка же идет, какой телефон?» А мне 18 лет, кажется, что это нормально: «А что такого-то?»

— То есть это не Бердыев увидел, а помощники?

— А какая разница? Он знает все, что происходит в команде. Даже если бы я в городе в какое-то заведение сходил, он бы об этом сразу знал. Телефон был первым косяком. Потом была история, когда я вышел в прямой эфир в соцсетях и позволил себе сказать лишнего. 100 человек смотрели эфир, и это моментально дошло до Курбана Бекиевича. Ну и все, наутро меня будят стуком в номер: «Давай-ка иди, играй за дубль, там подумай». Мне тогда казалось, что я не сделал ничего особенного, я прав.

После нескольких тренировок и игр с молодежкой меня вызвали сыграть товарищеский матч с «Динамо» уже за основную команду. Еду туда, идет игра, 1:2 проигрывали, я вышел и сравнял. Думаю: «Да, теперь все нормально будет». Мне передают, что в лобби ждет Бекиевич. Иду к нему, а он говорит: «Ты чуть слабоват для премьер-лиги, я считаю, что тебе нужно съездить в аренду». Да как так?! Я гол забил! Был в шоке. А через три дня начало сезона и матч с «Ахматом». Уже думал, что уеду во вторую лигу, буду в аренде. То есть с «Ахматом» я даже не рассчитывал, что выйду.

— В той игре с «Ахматом» первый гол отменили из-за того, что мяч якобы ушел за линию. Что тогда чувствовали?

— Не было мыслей, что судья какой-то не такой. Было и было, дальше идем. Потом говорят, что мяч не вышел. Да все равно уже. А затом угловой и гол… После игры уже звонили, я был у себя в комнате. Заходили ко мне пацаны из дубля, а я просто молча сидел. Телефон разрывался, только с мамой поговорил. Слушал музыку и думал, что происходит. Очень странное чувство — вроде и забил, а как будто траур.

— Можете назвать тот гол лучшим моментом в карьере?

— Ну конечно! Это со мной навсегда. Даже если я забью на «Сантьяго Бернабеу» гол «Реалу», тот эпизод все равно останется со мной навсегда. Это же мечта детства! Ты играешь в клубе с 8 лет, а потом забиваешь решающий гол, который приносит команде победу. Мечтал всю жизнь, как прийти к тому, что случилось.

«Не помню, чтобы за последние годы где-то ко мне подходили и говорили: «Ты не тянешь уровень»

«Поступил как обиженная девчонка»

— Последний раз в официальном матче вы забивали в ноябре 2019 года. Можете объяснить, с чем это связано?

— Наверное, с тем, что особо игровой практики не было. «Нижний Новгород», где забивал, потом пришел коронавирус, полгода паузы. Затем «Волгарь»…

— Там же было игровое время. Почему не забивали?

— Не получилось влиться в команду, такое бывает. Не прошел адаптацию, но, наверное, в этом сам виноват. Приехал туда не с теми мыслями. Я тот человек, который в первую очередь будет спрашивать с себя, а не искать причины в тренерах и партнерах. Да, два года назад такое могло быть — юношеское мировоззрение еще было. Теперь понимаю, что если что-то не так, то это ты делаешь что-то не так. Еще тогда не хватало везения — достаточно моментов не забил, которые у меня были. Видимо, не заслужил везения.

После «Волгаря» три месяца паузы, поехал в Беларусь без формы. Играл за аутсайдера, который забивал минимум. Потом поехал в Испанию, там с визой не получилось. Но там я, кстати, забил в контрольной игре. В Сербии такая же история — только товарищеские игры. Затем поехал в «Сатурн», где, в общем-то, не играл. И выходит, что вы говорите про голевую засуху, но я практически не играл. Для футболиста практика — самое главное. Да, если бы я проводил по 90 минут и у меня было бы ноль голов за 30 игр, то уже работал бы на заводе.

— Почему вы больше сезона не играли ни за один клуб?

— Так я мотался по арендам. Где я мог остаться?

— В «Волгаре».

— Мне тогда казалось, что это не моя команда. Не очень с ними попрощался, хотя надо было попробовать во второй раз. По сути, поступил как обиженная девчонка, это я уже теперь так могу про себя сказать. Сейчас я бы точно попытался себя перебороть, а тогда: «Не идет? Ну и пусть не идет». Сдался.

— Амбиции Артура Сагитова, который забивал в РПЛ, но дошел до ФНЛ-2, сейчас сильно убавились?

— Ничуть. У меня есть поддержка, меня держат на весу родные. Просто такой период в жизни, но за черной полосой точно будет белая. В этом смысле я очень благодарен своей маме, которая по-прежнему живет в Елабуге. Она поддерживала меня в абсолютно всех ситуациях, даже если и понимала, что, возможно, я был неправ. Это придает уверенности. А по поводу амбиций — я же вижу по тренировкам, что я не уступаю, меня и тренеры хвалят. Не помню, чтобы за последние годы где-то ко мне подходили и говорили: «Ты не тянешь уровень». У меня есть понятная мне цель. Ее я озвучивать не буду, а то потом напихают за то, что я такие задачи себе ставлю.

— Возвращение в «Рубин» рассматриваете?

— Я об этом не мечтаю, но держу в голове. Даже если я буду играть в клубе выше статусом, если меня позовут, как минимум серьезно задумаюсь. «Рубин» мне много дал. Если бы не он, жил бы я в Елабуге и работал на заводе.