Откровения Фридмана: «Они думают, что жадные олигархи побегут к Путину»

В день начала спецоперации Фридман находился в Москве в рамках бизнес-визита. Узнав о новостях, он сразу же вылетел в Лондон и уже там стал получать тревожные звонки с Украины Фото: © Pravda Komsomolskaya / www.globallookpress.com

«Я был шокирован»

Когда я впервые предложил Михаилу Фридману поговорить о его жизни под санкциями, он ответил отказом. Я позвонил ему снова — и он вновь сказал, что это не самая лучшая идея, но, поколебавшись, в конце концов согласился и назначил встречу в одном из отелей Лондона. Я рассчитывал попасть к нему домой в Altone House — особняк викторианской эпохи, который он купил в 2016 году за 65 млн фунтов ($85 млн по текущему курсу), однако ему не понравилась эта идея, так что мы пересеклись в кафе Северного Лондона и говорили два часа под звуки кофемашины.

Он прибыл на несколько минут раньше. На нем была футболка, джинсы и синий кашемировый свитер. Вид у него был потрепанный. За две недели, как Россия ступила на территорию Украины, привычный для нас мир исчез. Фридман не мог даже предположить, что Владимир Путин запустит полномасштабную операцию. Накануне боевых действий он рассказал коллегам по LetterOne — его частной юридической фирме в Лондоне, — что не может представить вражду русских с украинцами. Для 57-летнего Фридмана это личная история: он родился и вырос во Львове, на западе Украины. Он был олигархом первой волны и сделал себе состояние в банковской и энергетической сферах еще до прихода к власти Путина. Его родители-украинцы до последнего жили во Львове, который известен миру как центр украинского национализма и антироссийского движения. «Я знаю каждый уголок этого города, — рассказывает он мне. — Я всегда знал, что Украина будет сопротивляться».

В день начала спецоперации Фридман находился в Москве в рамках бизнес-визита. Узнав о новостях, он сразу вылетел в Лондон и уже там стал получать тревожные звонки с Украины. Вместе с партнерами он владеет одним из крупнейших банков Украины и удерживает долю в крупнейшем мобильном операторе KyivStar. Своим компаниям он дал указание направить все резервы на безопасность сотрудников и их семей. 25 февраля, на следующий день после того как российские солдаты пересекли границу Украины, он написал письмо своей команде в LetterOne. Позднее оно стало публичным. Там он назвал конфликт трагедией. Для Фридмана это было редкое политическое заявление, в котором многие могли увидеть критику Путина. Он уверен, что после этого заявления ему стало опасно возвращаться в Россию. В тот же понедельник его благотворительный фонд Genesis Philanthropy Group заявил, что пожертвует $10 млн еврейским организациям, которые помогают украинским беженцам.

Все это не помогло ему избежать судьбы других российских олигархов. Также его не спасли контакты с США и Европой, наработанные за эти годы. 28 февраля адвокат Фридмана прервал совещание с его участием, чтобы сообщить о новостях. Фридман попал под санкции Европейского союза вместе с Петром Авеном — главой Альфа-Банка, крупнейшего частного банка России и ключевой структуры в «Альфа-Групп» Фридмана. Адвокат стал объяснять, что это значит: запрет на переезды, замороженные счета. Фридман с трудом разбирал его слова. «Я был шокирован, — рассказывает он мне. — Не понял почти ничего из того, что он сказал».

Сейчас, говорит он, ему понятно, что Евросоюз не понимает реальное устройство российской власти. Если целью санкций было вынудить людей наподобие него оказать давление на Путина, она почти невыполнима. «Я никогда не работал в государственной компании и не занимал госдолжностей, — говорит Фридман. — Если руководство Евросоюза думает, что после санкций я выйду на Владимира Путина и попрошу его прекратить боевые действия, если они считают, что это сработает, тогда мы в большой беде. Это означает, что принимающие решения люди ничего не понимают о России. Это очень опасный момент для нашего будущего».

Состояние Фридмана до событий на Украине оценивалось в $14 млрд, теперь он остался с 10-миллиардным состоянием и в странном статусе олигарха без доступа к деньгам. Когда Британия последовала примеру Евросоюза и наложила на Фридмана санкции 15 марта, его последняя банковская карточка была заморожена. Теперь он может тратить деньги только по официальному запросу и в том случае, если трату одобрит британское правительство. В таком режиме он сможет тратить, по своим ощущениям, максимум 2,5 тыс. фунтов в месяц. Он определенно расстроен, но не настолько, чтобы сравнивать себя с украинцами. «Мои проблемы — ничто по сравнению с их», — сказал он.

«Санкции — оружие массового поражения»

Санкции в отношении Фридмана — лишь один элемент беспрецедентных мер против России. Экономика страны пошатнулась, после того как $640 млрд резервов ЦБ было заморожено, российские банки отключили от системы SWIFT, а российскую нефть ограничили в импорте. В II квартале ожидается падение экономики страны на 35%. Однако больше всего внимания привлекли действия в отношении российских олигархов с их яхтами, самолетами и особняками в самых изысканных местах западного мира, включая Лондон, юг Франции и озеро Комо в Италии (Фридман говорит, что из недвижимости владеет только домом в Лондоне, домом в Москве и квартирой в Латвии, которую купил для родителей, также он утверждает, что у него нет ни яхты, ни самолета). Увидев кадры с действиями российских войск на Украине, люди с радостью читают новости о конфискованных яхтах.

Фридмановское «почему я?» звучит не так убедительно. «Персональные санкции против олигархов не самый действенный инструмент, — уверен Сергей Пархоменко, советник института Кэннана в Вашингтоне. — Я знаю много олигархов, которые гораздо хуже Фридмана и Авена. В санкциях нет справедливости, это оружие массового поражения».

«Одна из стратегий — оказать давление на олигархов из окружения Путина, чтобы те сами оказали давление на Путина, — объясняет Адам Смит, в прошлом сотрудник министерства финансов США. Он участвовал в введении санкций с 2010 по 2015 год. — США накладывали санкции на олигархов и до этого, в 2014 и 2018 годах, и с их помощью вынуждали их отказываться от поддержки Путина».

При этом санкции, которые вводились в последнее время, не носили системного характера. Какие-то попали в цель, какие-то пролетели мимо, какие-то оставили лишь царапины. Так, США не наложили санкций на Фридмана, Авена и их партнера Германа Хана. Евросоюз наложил персональные санкции на Фридмана и Авена, но США и тот же Евросоюз не приняли схожих мер в отношении Альфа-Банка, через который они получают бо́льшую часть своей прибыли. Есть и другие примеры. США, Британия и Евросоюз ввели санкции против Алишера Усманова, ограничив ему доступ к его яхте и частному самолету, но те же Штаты разрешили некоторым из его компаний вести бизнес. Находящийся под государственным контролем Газпромбанк остался нетронутым из-за своей роли в продаже газа по Европе.

Слова Фридмана показывают, как поменялась роль российских миллиардеров с 90-х. Тогда Фридман был одним из представителей семибанкирщины, которая поддержала президентскую кампанию Бориса Ельцина и оказывала влияние на Кремль. Когда Путин пришел к власти в 2000-м, он установил свои правила игры. Чтобы сохранить свой бизнес, олигархам надо было держаться подальше от политики. Те, кто нарушал эти условия, были наказаны. Самый известный пример — Михаил Ходорковский, который провел 10 лет в тюрьме после попытки вмешаться в политику. За 22 года у власти Путин взрастил новое поколение олигархов, которое обогатилось за счет государственных контрактов и госкомпаний.

«Эти компании для меня как дети»

Санкции свели на нет все попытки Фридмана получить признание за пределами России. 20 лет он и Авен встречались в Вашингтоне с представителями конгресса и различных аналитических центров, пытаясь наладить то, что Фридман называет «конструктивными отношениями» между представителями бизнес-сообществ Америки и России. Его и Авена ценили за знание быстро меняющегося политического ландшафта России. В 2004-м они основали программу «Альфа» по типу Work and Travel, по которой 200 американцев, британцев и немцев отправились в РФ, чтобы затем «лучше познакомить западный мир с Россией». Фридман рассчитывал, что эти инициативы защитят его от санкций. «Мы действительно верили, что были хорошими друзьями с Западом и что нас не станут наказывать, — говорит он. — У программы „Альфы“ были сотни выпускников за это время, многие из них — достаточно успешные люди».

Фридман и Авен — одни из немногих миллиардеров России, кто смог вывести свои деньги за пределы страны. В 2013-м «Альфа-Групп» получила $14 млрд после продажи нефтяной компании «ТНК-ВР» государственной «Роснефти». Сделка произошла всего за год до того, как Путин взял Крым и вызвал волну санкций в отношении России. Оказалось, Фридман и Авен провели сделку в самый нужный момент, получив деньги, сохранив Альфа-Банк и долю в крупнейшей сети супермаркетов X5. Деньги они потратили на покупку долей в таких европейских активах, как сеть супермаркетов Dia, ретейлер здорового питания Holland & Barrett и энергетическая компания Wintershall DEA AG. Также Фридман и его партнеры собрали все свои проекты, связанные с мобильными телефонами, в Veon Ltd., которую возглавил Геннадий Газин с украинско-американским гражданством. Недавно он вошел в совет по инвестициям Владимира Зеленского. Поскольку ни Фридман, ни его партнеры не владеют контрольным пакетом ни в одной из перечисленных компаний, они должны избежать санкций.

Я спросил Фридмана, почему он просто не покинул Россию и не вышел из «Альфа-Групп». В конце концов он уже заработал себе состояние. «Не так просто продать такую большую компанию, — ответил он. — Кроме того, я выстроил ее с нуля. Продать ее было не так просто с эмоциональной точки зрения. Эти компании для меня как дети».

Евросоюз, напротив, расценил встречи Фридмана и Авена в США как повод для санкций, назвав целью их визита в Вашингтон в 2018 году «донести до США позиции российских властей по санкциям и контрсанкциям». Фридман не согласен с такой характеристикой. Он отметил, что визит состоялся по приглашению аналитического центра Atlantic Council, с которым они неоднократно контактировали. Целью было обсудить события в России. «Мы никуда не ездили по заданию российского правительства», — говорит он.

Брюссель также отметил связь Фридмана и Авена со старшей дочерью Путина Марией, которая, по мнению Евросоюза, руководила благотворительным проектом Альфа-Банка «Альфа-Эндо». Обвинение обосновывалось публикацией Reuters от 2015 года, где указывалось, что она работала в проекте как докторант. «Она никогда с нами не работала, — утверждает Фридман. — Я никогда ее не видел и не знаю, кто она такая».

Также Фридман говорит, что все время пытался оставаться вне политики, хотя это очень сложно сделать миллиардеру, контролирующему одного из крупнейших налогоплательщиков в России. Ему постоянно приходилось балансировать. Он дружил с Борисом Немцовым — лидером оппозиции, которого убили у Кремля в 2015-м. В тот же год Фридман снялся в российском документальном фильме про Немцова — уже необычный ход для российского олигарха. Там он выразил сожаление, что не проводил с Немцовым больше времени из-за опасений, что это плохо скажется на его бизнесе. Во всех остальных действиях Фридман делал все возможное, чтобы не разозлить Кремль. В 2012-м он даже попросил топ-менеджера «Альфа-Групп» Владимира Ашуркова покинуть свой пост, потому что тот работал с оппозиционером Алексеем Навальным.

«Фридман сказал, что компании нужно каждый день работать с государством и они не хотят быть вовлеченными в политику», — рассказывает Ашурков, ныне исполнительный директор фонда борьбы с коррупцией (организация признана экстремистской, а также выполняет функции иноагента, ее деятельность запрещена на территории России по решению Мосгорсуда от 9 июня 2021 года — прим. ред.). — Я понимаю его. Если ты руководишь большим бизнесом в России, даже если ты не согласен с действиями государства, тебе все равно надо поддерживать хорошие отношения. Только так можно избежать рейдерского захвата или любого другого наказания».

К слову, Фридман и Авен не оказались в списке Навального, куда попали 35 олигархов, которые, по его мнению, заслуживали санкций за нарушение прав человека и коррупцию. Другие же считают, что Фридман и Авен заслуживают санкций как бенефициары путинской системы. Илья Заславский, который работал в ТНК-БП до 2010 года, а теперь сотрудничает с центром международной частной собственности в Вашингтоне, призывал к санкциям против Фридмана и Авена. Их и еще 6 миллиардеров он назвал в 2021-м «кремлигархами», приписав им связь с Путиным. По его данным, «Альфа-Групп» сотрудничала с рядом близких Кремлю людей, в том числе с Александром Винокуровым — зятем министра иностранных дел Сергея Лаврова. Винокуров работал в «Альфа-Групп» в 2014–2017 годах и попал под санкции Евросоюза и Британии. Фридман и его партнеры неоднократно подавали в суд на журналистов, которые указывали на их связь с Кремлем.

Авена Евросоюз в своем заявлении описал более подробно, чем Фридмана. Брюссель назвал Авена одним из 50 богатейших людей России и заметил, что он регулярно встречался с Путиным в Кремле. Такой вывод последовал из доклада Мюллера по поводу вмешательства России в выборы США 2016 года. Авен сказал членам комиссии Мюллера, что «любые предложения и любая критика Путина на этих встречах не воспринимались им как прямые команды». Евросоюз тем не менее посчитал, что Авен не «действует независимо от требований президента».

Фридман говорит, что никогда не виделся с Путиным один на один, только в окружении других бизнес-лидеров. Он не придает много значения встречам Авена с Путиным. «Расстояние между Путиным и всеми остальными — это как расстояние между Землей и космосом. Авен относился к этому следующим образом: „Спасибо за то, что уделили мне свое время“. Сказать Путину что-либо против действий на Украине было бы сравни суициду».

«Я здесь в плену»

Хотя США еще не наложили санкций на Фридмана, мер Евросоюза и Британии уже достаточно, чтобы заморозить его банковские счета. На следующий день после санкций Брюсселя он обнаружил, что его карта не работает. Теперь он пытается представить, как расплачиваться за такие мелочи, как чистка дома. «Видимо, мне нужно будет убираться самому, — нервно говорит он. — Это нормально. Студентом я жил в маленькой квартире, где, помимо меня, жили еще четверо. Но это было 35 лет назад».

Фридман и Авен покинули все свои должности, в том числе в Альфа-Банке и LetterOne, где их попросили больше не приходить в офис. Их партнеры Хан, Алексей Кузьмичев и Андрей Косогов также покинули LetterOne в тот же момент, когда совет директоров объявил о выплате $150 млн поддержки украинцам.

Фридман говорит, что у него есть два месяца, чтобы оспорить санкции Евросоюза. Он работает с адвокатом из Лондона Роджером Герсоном, который ранее сотрудничал с российскими клиентами, правда, по вопросам виз, а не санкций. У Фридмана есть гражданство Израиля, но, когда я спросил его о возможном переезде туда, он отмел эту идею. У него нет ни дома в Израиле, ни денег, чтобы его купить. «Я здесь (в Лондоне — прим. ред.) в плену», — говорит он.

Во время нашего разговора Фридман несколько раз указал на нелогичность санкций. Почему он заслужил жесткие персональные санкции, а Альфа-Банку отказали лишь в возможности накапливать долг больше 14 дней? Неужели он предлагает ввести более строгие ограничения в отношении Альфа-Банка? «Это было бы неэффективно, я бы не обрадовался этому. Но, по крайней мере, в таком случае я бы понял их (Евросоюза — прим. ред.) логику, — говорит он. — Сейчас я ее не понимаю. Люди на Западе думают, что жадные олигархи побегут к Путину и скажут ему остановиться. Почему они так думают?»

Перед нашей встречей, продолжает он, ему позвонил друг с Украины. Он помогал родным покинуть Харьков — второй крупнейший город этой страны. Фридман отдал свою двухкомнатную квартиру во Львове 15 украинским беженцам. В то же время еврейские организации на Украине продолжают спрашивать, где же выделенные им 10 миллионов.

Через несколько дней после нашей встречи Британия ввела в списки санкций Фридмана, и в этот раз уже он позвонил мне. Единственная причина звонка — рассказать, что дела стали хуже. «Я не знаю, как дальше жить, — сказал он. — Не знаю. Действительно не знаю».

Стефани Бэйкер, Bloomberg

Перевод и подготовка к публикации — Артур Казанцев