«Травиата» с третьесортной разводкой может стрястись с любым театром. Не каждый театр будет такое недоразумение хранить годами и доставать по праздникам (на фото спектакль 2021 года) «Травиата» с третьесортной разводкой может стрястись с любым театром. Не каждый театр будет такое недоразумение хранить годами и доставать по праздникам (на фото спектакль 2021 года) Фото: Виталий Янчишин, республика21век.рф

Парижская жизнь

«Травиата» с третьесортной разводкой может стрястись с любым театром. Не каждый театр будет такое недоразумение хранить годами и доставать по праздникам. Усредненный Париж XIX века в невнятных декорациях Игоря Гриневича: немного романтизма, капелька буржуазного шика Второй империи, щепотка асимметрии ар-нуво и огромные люстры, уродливо диспропорциональные по отношению к остальным декорациям. 

Столь же невнятная режиссура, или то, что от нее осталось спустя годы: пластическая сцена, поставленная на музыку вступления к опере в худших традициях 1980-х, — кто девушку вальсирует (все), тот ее и обидит (тоже все). Вялый пшик бутылки шампанского в паузе перед началом застольной, вялый пиксельный снег за окнами, вялые шаблонные мизансцены. И, конечно, расчет на нетребовательность публики: умеренно эротическая, зато неумеренно вульгарная хореография на фоне хоров цыганок и матадоров во втором акте — вместо подготовки будущей катастрофы (в которую эти хоры превращают хорошие режиссеры, от Рут Бергхаус до Вилли Деккера). 

Исполнять эту оперу убедительно и захватывающе в условиях отсутствующей режиссуры и беспомощной сценографии, как в Казани, вполне реально (на фото спектакль 2021 года) Исполнять эту оперу убедительно и захватывающе в условиях отсутствующей режиссуры и беспомощной сценографии, как в Казани, вполне реально (на фото спектакль 2021 года) Фото: Виталий Янчишин, республика21век.рф

Ничего, кроме правды

Ставить ли «Травиату» на трех стульях или в костюмах и интерьерах из провинциальной оперетки — в ней нужнее всего психологическая правда. Исполнять данную оперу убедительно и захватывающе в условиях отсутствующей режиссуры и беспомощной сценографии, как в Казани, вполне реально. Но для этого нужно, чтобы между артистами (и оркестром) случилась та самая пресловутая музыкальная и театральная «химия». На сцене ТАГТОиБ подобного, увы, не произошло. 

Жорж Жермон в исполнении солиста Мариинского театра Владислава Сулимского — персонаж, который участвует в действии немногим более получаса сценического времени, — стал центральным и единственным событием этого театрального вечера. Сулимский безупречно владеет и кантиленой, и ювелирным parlando, выделяющим текст ключевых реплик, умело играет вокальными красками, не выходя за рамки хорошего вкуса, а главное — обладает способностью вносить жизнь, кажется, в любой спектакль. Великолепное артистическое качество, достойное лучшего применения, чем участие в халтурной и ветхой постановке. Его Жермон, непроницаемый, упрямый и просчитанно агрессивный, захватывает власть над ситуацией одним рывком. Что самое пугающее, он моментально превращает в инструмент манипуляций даже свой спонтанный эмоциональный отклик на отчаяние Виолетты или Альфреда.

Даже самые оживленные или тревожные эпизоды партитуры — стретта интродукции, кабалетты арий, сцена карточной игры, начало последнего дуэта — прозвучали тяжеловесно и монотонно (на фото спектакль 2021 года) Даже самые оживленные или тревожные эпизоды партитуры — стретта интродукции, кабалетты арий, сцена карточной игры, начало последнего дуэта — прозвучали тяжеловесно и монотонно (на фото спектакль 2021 года) Фото: Виталий Янчишин, республика21век.рф

С — стабильность

Лидия Светозарова («Геликон-опера») в партии Виолетты звучала напористо — и совершенно безэмоционально и холодно, порой с «подъездами» в верхнем регистре и нечеткими колоратурами. Альфред в исполнении Юрия Городецкого (Большой театр Республики Беларусь) порадовал точной вокальной интонацией, но также ни юношеской пылкостью, ни красивой тембровой окраской «верхов» не отличился. Хор звучал чисто, хоть и без легендарной выстроенности образца 2000-х, а оркестровые мелочи в предсказуемых местах вроде «клякс» деревянных духовых во вступлении к первой арии Виолетты или фальши в прелюдии к третьему акту, можно сказать, не в счет. 

Дирижер Андрей Аниханов обеспечивал солистам стабильный аккомпанемент, выбирая крайне осторожные темпы. Поэтому даже самые оживленные или тревожные эпизоды партитуры — стретта интродукции, кабалетты арий, сцена карточной игры, начало последнего дуэта — прозвучали тяжеловесно и монотонно. Лишь у Сулимского в дуэте и арии оказалось достаточно музыкантской и актерской воли для того, чтобы в этой атмосфере всеобщего «как-бы-чего-не-вышло» хоть ненадолго загорелась настоящая вердиевская экспрессия. 

Больше и в самом деле не вышло ничего. 

В очередной раз в одном фестивальном спектакле перемешались тоскливое рутинерство руководства, звенящая пошлость постановки и честный артистизм (на фото спектакль 2021 года) В очередной раз в одном фестивальном спектакле перемешались тоскливое рутинерство руководства, звенящая пошлость постановки и честный артистизм (на фото спектакль 2021 года) Фото: Виталий Янчишин, республика21век.рф

Средство Макропулоса

Пока одна часть околооперной общественности обсуждает в «Фейсбуке», как именно надо ограничить в правах распоясавшихся режиссеров, а другая в «Телеграме» — кого из распоясавшихся возьмут в будущее и за какие заслуги, в ТАГТОиБ царит всеобщая равнодушная усталость. Сотрудники театра устали изображать простых казанских любителей оперы в комментариях к рецензиям и собирать пафосные гала-концерты с вырвиглазным световым дизайном.

Крестик снимите: 40-й Шаляпинский фестиваль открылся премьерой «Тоски» в постановке секонд-хенд

В очередной раз Эдуард Трескин устало рассказал во вступительном слове о свободолюбии главной героини (совсем не очевидном для тех, кто внимательно читал либретто дальше первой строчки ее кабалетты), в очередной раз повторил расхожий миф о скандализованной смелым сюжетом итальянской публике (на самом деле вокальные партии оперы требуют необычной для того времени камерной тонкости и детальности исполнения, а премьерный состав, как известно из писем Верди, был для этого совершенно неподходящим). В очередной раз в одном фестивальном спектакле перемешались тоскливое рутинерство руководства, звенящая пошлость постановки и честный артистизм: чудодейственный ингредиент этого коктейля, который позволяет одряхлевшему фестивалю продолжать вальсировать.