Наполовину египтянин и танцует брейк: что за белоруса приобрел «Ак Барс»

Нассер Субхи: «Мама рассказывала, что, когда я был маленьким и ездил в коляске, ко мне подходили люди, давали конфеты, сладости — я ведь был необычным ребенком» Фото: пресс-служба «Ак Барса»

«Были проявления расизма, но они не задевали»

— Нассер, для белоруса у вас необычное имя…

— Мой отец — египтянин, имя выбирал он. А мама из Гомеля. Она была танцовщицей и приехала в Египет на выступления. Там родители и познакомились. Отец был шеф-поваром, а в свободное время — баскетбольным тренером. В Египте появился на свет мой брат, а я родился уже в Беларуси.

— Чем сейчас занимаются ваши родители?

— Мама — хореограф в Гомеле, а папа живет в Америке, у нас с ним нет контакта. Родители разошлись в 2009 году. Мне тогда было всего 8 лет. После Египта они сначала приехали в Беларусь, а через некоторое время отец отправился в США на заработки. Но из-за расстояния связь родителей ослабла, и в 2009 году они прекратили общение. С папой мы разговаривали по телефону, когда я был маленьким, но вживую я его ни разу не видел.

— В Беларуси не сталкивались с проблемами из-за необычного имени и внешности?

— Мама рассказывала, что, когда я был маленьким и ездил в коляске, ко мне подходили люди, давали конфеты, сладости — я ведь был необычным ребенком. Темненьким, с кудряшками. Позднее случались и моменты проявления расизма. Помню, как-то ехал в троллейбусе, и сзади сидели двое пьяных мужчин. Они начали укать в мою сторону, называли индейцем. Я не придавал этому значения, если им весело, пусть будет так. Меня это никогда не задевало.

«Вся семья поддерживала меня, причем не только морально, но и в денежном плане. Все горели мечтой, чтобы я стал профессиональным хоккеистом» Фото: пресс-служба «Ак Барса»

«Хорошо учился благодаря тренеру, который следил за оценками»

— Как вы пришли в хоккей?

— Я увидел ребят, которые на улице катались на роликах с клюшками. Сказал маме, что хочу так же. Меня сразу отвели к тренеру. Помогала даже бабушка, которая таскала мои баулы с формой. Вся семья поддерживала меня, причем не только морально, но и в денежном плане. Все горели мечтой, чтобы я стал профессиональным хоккеистом. Конечно, бабушка сначала считала, что я занимаюсь только для удовольствия, чтобы занять чем-то время и не шастать по улицам, но со временем поняла, что все серьезно. Сейчас родственники смотрят мои матчи, болеют, переживают.

— В «Ак Барсе» есть белорус (и тоже с непростым именем) Кристиан Хенкель. Поддерживаете с ним контакт?

— На днях разговаривали на базе. Он спрашивал, как дела у меня и у Олега Качаловского (еще один белорус, пришедший вместе с Субхи, — прим. ред.), общаемся ли с семьями, как проводим время, познакомились ли с девушками. Поддерживаем общение, в «Инстаграме» друг другу пишем.

— Живете на базе?

— Да. Вообще на базе проводим много времени, но иногда можем позволить себе выбраться погулять, в кино, в компьютерные клубы. Вот недавно ходили посмотреть на игру УНИКСа.

— Вы окончили школу с серебряной медалью. Как удавалось успешно совмещать хоккей и учебу?

— У нас в классе было много ребят, которые хорошо учились. Думаю, это заслуга нашего тренера — он понимал, что хоккей хоккеем, но образование не менее важно. Он следил за нашими дневниками, мы даже приносили их на тренировки. Самым жестким наказанием был недопуск на игры. Стоит отметить, что и учителя в школе все понимали. Они давали дополнительные задания, чтобы мы занимались дома, помогали нам в классе.

— Вы учились в специализированном спортивном классе?

— Да. У нас были волейболисты, теннисисты и хоккеисты. Спасибо преподавателям, они иногда могли закрыть глаза на какие-то вещи — мы могли приехать с какого-то матча в 6 часов утра, а потом идти в школу. Они нас понимали.

— Продолжаете ли вы обучение или сейчас концентрация на хоккее?

— Учусь в Гомельском государственном университете имени Франциска Скорины на хоккейного тренера. Сейчас у меня дистанционное обучение, индивидуальный план. Изначально я поступал в этот университет на дневное отделение, но с переходом в «Барс» пришлось поменять форму обучения. Пришлось побегать по вузу, чтобы собрать все подписи и получить разрешения. Из-за хоккея я нечасто посещал лекции, приходилось брать дополнительные задания, рефераты, с флешками ходить за преподавателями. Благо в университете тоже все понимают, помогают нам и идут навстречу.

«Я изначально понимал, что танцы для меня на втором месте. Просто в определенный момент меня затянуло. Расставание не было тяжелым» Фото: пресс-служба «Ак Барса»

«Уроки танцев помогли в хоккее»

— Вы занимались еще и танцами. Как они появились в вашей жизни и сохранился ли к ним интерес?

— Скорее всего, мне перешли танцевальные гены от мамы. В 11–12 лет я сказал ей, что хочу начать танцевать, и она отвела меня к Валентину Исакову. Меня обучили брейк-дансу, хип-хопу, контемпу. Вскоре меня взяли в команду по брейк-дансу, я в ней был самым младшим. Мы выступали в Гомеле, выезжали в Витебск, участвовали в соревнованиях. Занимался танцами пять лет и вспоминаю это время очень тепло. 

— Возможно ли было совмещение с хоккеем?

— Да, у меня было пять продуктивных напряженных лет: сначала — тренировка, потом — учеба, вечером я ходил танцевать. Я не знаю, откуда находились силы на все это. Возможно, от большого желания. Но танцы позже помогли мне в хоккее — я становился более быстрым, резким, улучшилась координация движений, ритмика.

— Продолжаете ли следить за какими-то танцевальными коллективами?

— Общаюсь со своей старой командой и тренером. Продолжаю следить за его хореографией.

— Почему в итоге предпочтение было отдано хоккею?

— Я изначально понимал, что танцы для меня на втором месте. Просто в определенный момент меня затянуло. Расставание не было тяжелым. Мы дали концерт, после которого наша команда распалась. А мне как раз нужно было уходить с головой в хоккей.

— Знают ли о ваших занятиях брейк-дансом в Казани или для ваших партнеров это станет открытием?

— Ребята узнали об этом еще во время предсезонки в Хорватии. Я сначала просто рассказал об этом, а позже и станцевал. Капитан Максим Пестушко и другие ребята оценили!

«В Беларуси больше площадки и пространства, здесь же — борьбы, и игра строится немного по-другому. Нужно быстрее думать. Если там более тактический хоккей, то здесь скорее силовой» Фото: пресс-служба «Ак Барса»

«От Квартальнова исходит особая энергетика»

— Как произошел переход в Казань?

— Еще в апреле предупредили, что меня и Олега пригласят на сборы. Недели три мы проходили просмотр, после чего отправились домой — ждать решения. В итоге нас обоих пригласили в клуб, дав полноценные контракты. Я был рад, что меня заметили. Мама, конечно, нервничала. Все-таки переезд в другую страну. Я вообще не волновался. Хоть в Беларуси хороший тренер Сергей Леонидович Стась, но хотелось попробовать что-то новое, пробиваться в КХЛ, бросить себе вызов.

— Город нравится?

— Да, очень красивый. Когда приехали в Казань, отправились с Олегом кататься на самокатах. Мой побывал в воде. Так вышло, что ехал по мостику, наехал на препятствие и самокат улетел в речку. Я успел спрыгнуть. Все обошлось, он не сломался. Достал самокат и поехали дальше.

— Сильно ли отличается хоккей Беларуси и ВХЛ?

— В Беларуси больше площадки и пространства, здесь же — борьбы, и игра строится немного по-другому. Нужно быстрее думать. Если там более тактический хоккей, то здесь скорее силовой.

— Как вам инфраструктура «Ак Барса», удалось ли влиться в коллектив?

— Хороший тренерский состав и новая для меня система. К ней сначала пришлось привыкать. Что касается команды, то ребята помогли вписаться. Это веселый коллектив, с позитивом на льду и вне его.

— «Барс» не лучшим образом начал сезон. С чем это связано?

— Сначала у ребят было много травм, в том числе переломов. Кто-то переболел коронавирусом. Возможно, из-за этого нарушилась химия и сыгранность, пришлось восстанавливать. Но сейчас проблемы позади, у нас хороший подход к тренировочному процессу. Все двигаются к одной цели, поэтому все налаживается.

— Во время летних сборов вас подтягивали к тренировкам с основным составом. Удалось ли пообщаться с Дмитрием Квартальновым?

— Да, у нас были двусторонки. Дмитрий Вячеславович просматривал нас с трибуны. Пообщаться не получилось, но все равно понятно, что это эмоционально заряженный человек. От тренера и должна исходить такая энергетика.