Впечатлительным лучше смотреть осторожно

Как известно, мировая премьера «Петровых в гриппе» прошла летом в Каннах. С главного кинофестиваля планеты новая картина Кирилла Серебренникова увезла домой Vulcain Prize, высшую награду за технические заслуги, которую комиссия кинофестиваля присудила оператору Владиславу Опельянцу.

Можно строить бесконечное множество догадок относительно забугорной реакции на фильм: понравилось или нет и почему. Тут наверняка возникнет и личное отношение к режиссеру, недавнему фигуранту спорного уголовного дела, и очередные попытки понять «этих русских» с их таинственной душой. К тому же в фильме все время показывают каких-то Деда Мороза и Снегурочку — не самых понятных персонажей для европейцев. Однако в отличие от иностранцев русскоговорящим встроенный в голове переводчик не потребуется. Тут все свое, родное. От сползающих колготок на первой новогодней елке до переполненного озлобленными гражданами автобуса.   

В основе картины — успешная книга середины 2010-х Алексея Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него». Роман сам по себе сложный, многослойный, сюрреалистичный. Фильм только удвоил это ощущение. Дал произведению необходимых красок, звуков, запахов. Впечатлительным лучше смотреть осторожно, потому что точность, с которой Серебренников показывает действительность, примет далеко не каждый. Как и преобразованный в жестокость юмор писателя.

Автор «Петровых в гриппе»: «Когда решил ее делать татаркой, представлял себе Чулпан Хаматову»

Тем, кто читал роман, наверняка покажется, что передать картинкой литературный стиль Сальникова невозможно. Например, как изобразить такое наблюдение: «Игорь честно дошел до ближайшей урны, совершенно пустой, хотя рядом с урной было столько окурков, будто урна ждала кого-то на свидание и много курила»? Или быстро и достоверно представить внутренние трансформации героев, граничащие с психоделичными галлюцинациями? Роман управляет эмоциями читателя постепенно, закручивая их в тугую спираль. Серебренников же пользуется известными кинематографичными приемами (эффектные драки, демонически почерневшие белки глаз героев, кровища). Но это скорее красочная упаковка.

Вообще «Петровы в гриппе и вокруг него» будто специально писались для Серебренникова. Неудивительно, что в «Гоголь-центре», который для многих все равно ассоциируется с именем его многолетнего экс-худрука, идет одноименный спектакль в постановке Антона Федорова, ставший настоящим кассовым хитом. Конечно, Сальников куда прочнее ассоциирует себя с автослесарем Петровым, но близость Серебренникова к герою заметить тоже несложно. Особенно когда тот в мольбе поднимает усталый взгляд в камеру, проиграв вербальную битву в автобусе полоумной бабке.

С первых же кадров становится понятно, «Петровы в гриппе» — это воплощенный парадокс, глобальная эпопея о социуме и сознании, добротно приправленная черным юмором. Который, правда, будет понятен только нам, русским С первых же кадров становится понятно: «Петровы в гриппе» — это воплощенный парадокс, глобальная эпопея о социуме и сознании, добротно приправленная черным юмором. Который, правда, будет понятен только нам, русским Фото предоставлено Sony Pictures/фотограф — Сергей Пономарев

Грипп этот проклятый весь город окутал

С первых же кадров становится понятно: «Петровы в гриппе» — это воплощенный парадокс, глобальная эпопея о социуме и сознании, добротно приправленная черным юмором. Который, правда, будет понятен только нам, русским.

Перед нами обычная российская семья: автослесарь Петров (Семен Серзин), библиотекарь Петрова (Чулпан Хаматова), их сын (Владислав Семилетков). Вместе супруги не живут, но ради сына кочуют друг к другу. Жизнь — одноликая рутина. Дом — работа, работа — дом, брошенные в пустоту фразы вроде «что за контрольную получил, есть будешь?» И так по кругу. Да еще грипп этот проклятый — весь город окутал. Прямо эпидемия. Все кашляют без конца, температурят, а скорая собирается помогать только всерьез умирающим гражданам. Кажется, что-то похожее совсем недавно происходило и в реальной России. Только вирус назывался по-другому.

А может, дело вовсе не в гриппе? И больны жители типичного русского города N чем-то более серьезным, невидимым, не поддающимся лабораторному анализу. Той самой таинственной русскостью, например. Картина изобилует хлестким, жестким и иногда жестоким юмором. Чего только стоит эксцентричная заведующая театральным кружком Наталья Дмитриевна (одна из ролей Тимофея Трибунцева), отпускающая шутки вроде: «Эй ты, Снегурка — два окурка». Или, к примеру, плывущий романтический кадр с Юлией Пересильд и Юрием Борисовым, в котором постепенно вырисовывается привычное русское «всем ***».

Удивительно наблюдать и за Пересильд Удивительно наблюдать и за Пересильд Фото предоставлено Sony Pictures/фотограф — Сергей Пономарев

Он же Игорь, он же Аид

Фильм изобилует прекрасными актерскими работами, как первого плана, так и второго. Композиция фильма отлично позволяет прочувствовать главного героя в исполнении Серзина. На его фоне идеально контрастирует Хаматова, которая предстала в необычной, фантасмагоричной и безумной роли библиотекарши-маньячки. Один только взгляд за неправильно произнесенное (да и неправильно написанное самим Сальниковым, кстати) татарское имя чего стоит! Кстати, еще одно пересечение с Татарстаном — в небольшой роли, а также в качестве одного из композиторов фигурирует баянист-виртуоз Айдар Салахов.

Удивительно наблюдать и за Пересильд. Ее Снегурочка Марина стала не просто частью единой канвы. Она получила отдельный небольшой черно-белый фильм. Такой же кинематографичный подарок достался и Варваре Шмыковой, которая играет мать Петрова-старшего. Органичным вышло трио советских теток в исполнении Юлии Ауг, Евгении Кузнецовой и Любови Аркус. А четкий (и по характеру и по пацанской манере) персонаж Юрия Колокольникова — он же Игорь, он же Аид (согласно первым буквам Ф. И. О.) — наверняка станет любимцем девушек.

Писатель Сальников выделяет в романе эпизод с воспоминаниями о первой новогодней елке. Он встречается дважды: сначала туда рвется из гриппозных оков Петров-младший, а потом зритель видит ретроспективу аналогичной сцены с Петровым-старшим в том же возрасте. И эта сцена Серебренникову удалась лучше Сальникова. В ней сохраняется острый чернушный юмор, но режиссер передает воспоминания всех советских детей все же без злобы, с нежностью и любовью. 

И данный прием — баланс черного и белого, чернушного и нежного — скрепляющая сила картины. «Петровы в гриппе» даже могли бы стать новым любимым фильмом россиян на январские праздники. Но только для тех, кто может посмотреть на Россию-матушку со стороны. Понять ее, за что-то простить и так же сильно любить.