«Каждая вторая семья сталкивается с ситуацией, когда родные вдруг начинают нуждаться в постоянном присмотре. И тогда возникает дилемма — уйти с работы, пригласить сиделку или прибегнуть к услугам пансионата», — говорит о своем деле предприниматель Альбина Сергеева. За пять лет ее АНО постепенно развилось в сеть мини-пансионатов, где живут 120 человек. О том, почему государство не в силах справиться со стареющим населением, сколько стоит проживание под присмотром и кому отказывают в приеме, — в интервью «БИЗНЕС Online».
Альбина Сергеева: «Несмотря на то что сейчас наши пансионаты размещаются в нежилых помещениях, мы все равно стараемся уйти от казенщины — создать домашнюю атмосферу, дарим заботу, тепло и уют»
«80 процентов наших постояльцев — это люди, имеющие различные хронические заболевания»
— Альбина, ваш проект «Добрые истории» развивается уже несколько лет. Как вам пришла идея открыть пансионат для пожилых людей?
— В 2013 году мы, как молодая семья, столкнулись с необходимостью постоянного ухода за пожилым членом семьи. Нашей бабушке тогда потребовалась квалифицированная помощь: постоянные процедуры, график профилактических мероприятий… На тот момент подобных пансионатов в Татарстане не существовало, хотя в России они уже потихоньку стали появляться. Сиделку также было сложно найти.
И вот тогда у моей тети появилась идея открыть частный пансионат для пожилых. Конечно, неслучайно — она всю жизнь проработала в медицине. Видела, как это бывает на самом деле, и знала, как подобные услуги развиты и популярны за границей. Тогда мы с супругом очень загорелись такой идеей, но никаких возможностей для ее воплощения просто не было — в первую очередь из-за недостатка средств. Я и мой супруг Алексей работали в то время в бюджетной сфере и просто физически не могли этого себе позволить. В результате оставили реализацию проекта до лучших времен.
— Но идея, что называется, «проросла» и сформировалась! Как вы решились реализовать ее?
— Мы шли к ней постепенно, в течение трех лет. Все это время мы изучали опыт других частных пансионатов — в Москве, Санкт-Петербурге. Тогда пришло понимание, что они очень часто работали просто в частных домах, коттеджах, то есть это далеко не всегда какое-то специально построенное здание!
Пять лет назад мы просто верили — у нас получится. Подбирали подходящее место для качественного оказания услуг — первое помещение у нас появилось в 2016-м. Совсем небольшое — всего на 10 человек. Это был наш семейный дом в поселке Борисково в Казани. Разумеется, потребовались обширные подготовительные и адаптационные ремонтные работы. Учредили автономную некоммерческую организацию (АНО), сформировали штат специалистов и обслуживающего персонала, а деньги на первый проект пришлось занимать. Однако запустились достаточно успешно. Уже через четыре месяца мы решили взять в аренду коттедж в казанском поселке Самосырово — он вмещал уже 22 человека.
— Вы почувствовали, что есть платежеспособный спрос на эти услуги?
— Да, к нам стали обращаться родственники пожилых, нуждающихся в помощи людей. Приезжали, знакомились с условиями. Привозили своих близких — сначала на неделю, на месяц, убеждались в достойных условиях жизни у нас и в дальнейшем оставляли уже на постоянную опеку в пансионате. У нас есть подопечные, которые живут со дня основания первого пансионата.
— Сейчас у вас уже целая сеть из пяти учреждений, и это уже другие здания — не коттеджи. Хотя, казалось бы, такой был уютный вариант… Почему вы отказались от прежнего формата?
— Вы правы, людям на самом деле нравилось жить в коттеджах — там создавались домашние условия, настолько, что пожилые чувствовали себя как дома. Но в 2020 году в связи с несколькими чрезвычайными ситуациями в домах престарелых по всей стране в Татарстане было принято решение не размещать подобные учреждения в частных домах и коттеджах, а только в нежилых зданиях, согласно требованиям к организациям социального обслуживания населения. Несмотря на то что сейчас наши пансионаты размещаются в нежилых помещениях, мы все равно стараемся уйти от казенщины — создать домашнюю атмосферу, дарим заботу, тепло и уют. Сейчас у нас пять пансионатов: по одному в городах Казани и Нижнекамске, два — в Пестречинском районе и один в Лаишевском.
«Людям на самом деле нравилось жить в коттеджах — там создавались домашние условия, настолько, что пожилые чувствовали себя как дома»
— Почему открылись именно в Нижнекамске? Вроде небольшой город…
— Я, как и мои родители, родом из Нижнекамска, там росла и училась. Для меня этот город имеет особое значение. Всем сердцем люблю его, поэтому при выборе новой локации для масштабирования у нас с мужем вопросов не возникло. Сейчас пансионатом в Нижнекамске управляет моя сестра, и на сегодняшний день у нас там проживают около 20 человек.
— Помещения у вас в аренде?
— Да, все в аренде. Два объекта полностью построены для нас, по нашему проекту — именно как здание-пансионат. Тем не менее имеющиеся пансионаты в Казани и близлежащих муниципальных районах не могут в полной мере покрыть потребность в учреждениях подобного типа. Решению этой проблемы сейчас препятствует отсутствие помещений. На стратегической сессии предпринимателей и мэра Казани Ильсура Метшина, на которое мы были приглашены, нам представилась возможность обозначить проблему отсутствия подходящих под нашу деятельность помещений. В этой связи недавно мы были на встрече в исполкоме, и там оценили наши усилия, услышали наши потребности. Есть полное взаимопонимание. Мы надеемся, что получится наладить работу с городом и найти помещения, которые позволяли бы разместить больше постояльцев.
«Все в аренде. Два объекта полностью построены для нас, по нашему проекту — именно как здание-пансионат»
— Чем отличаются ваши частные пансионаты для пожилых от тех же государственных домов престарелых?
— Кардинальное отличие в том, что в основном в государственные учреждения, как правило, привозят одиноких людей, у которых нет родственников. Чтобы туда определить пожилого человека, нужно собрать огромный пакет документов — в общем, это требует некоторой бюрократии. Мы отличаемся тем, что будущих постояльцев к нам привозят родственники. Обычно люди только после детального изучения условий проживания в наших пансионатах сами принимают решение, и тогда заключается договор. В принципе, чтобы понять, как мы работаем, у людей уходит 1–2 дня: приезжают, оценивают, разговаривают… Самый главный фактор принятия решения в пользу наших пансионатов — это теплое и душевное отношение персонала к нашим подопечным. Мы стараемся создать домашнюю атмосферу во всех наших учреждениях.
«Самый главный фактор принятия решения в пользу наших пансионатов — это теплое и душевное отношение персонала к нашим подопечным. Мы стараемся создать домашнюю атмосферу во всех наших учреждениях»
— Ну а иначе кто пошел бы… Ведь у многих стереотип, что в такие учреждения своих больных родителей, что называется, сплавляют. С глаз долой — из сердца вон! Вы сталкивались с таким мнением в ваш адрес?
— Да, мы в своей работе порой сталкиваемся с тем, что некоторые люди, которые впервые оказываются один на один с проблемой оказания должного ухода за своим близким, зачастую не знают и не понимают, как работает частный пансионат. В конце концов, почти все представляют себе, что такое обычный дом престарелых — они известны с советских времен. Некоторые говорят: «Богадельня». Сталкивались с тем, что некоторые люди почему-то думают, что частные пансионаты — это «приюты». Ни одно из вышеперечисленных понятий нам категорически не нравится. Если провести аналогию — мы как частный детский сад, только для пожилых людей. Родственники привозят своих пожилых близких, которым необходим уход.
80 процентов наших постояльцев — это люди с различными хроническими заболеваниями. Часто с сосудистой деменцией, они имеют серьезные проблемы с памятью. Их опасно оставлять одних, они забывают выключать газ, свет или просто уходят из дома и не могут найти дорогу обратно.
— Насколько часто люди сталкиваются с необходимостью ухода за родственниками, есть какая-то практика?
— Каждая вторая семья в России сталкивается со сложнейшей жизненной ситуацией — когда родные, достигнув преклонного возраста, перестают узнавать своих близких. И тогда возникает дилемма — увольняться с работы, посвящая свою жизнь уходу за близким человеком, либо приглашать сиделку или прибегнуть к услугам пансионата.
У нас в стране еще не организовалась профессиональная патронажная служба. Бывает — и довольно часто — к нам приходят родственники, которые уже имеют опыт общения с неквалифицированными сиделками. Часто ведь объявления размещают обычные граждане, не имеющие навыков ухода за пожилыми, за людьми, нуждающимися в постоянном постороннем уходе. Конечно, сиделки не несут никакой юридической ответственности, а стоимость их работы порой довольно высока — мы анализировали этот рынок! Думаю, мнение о том, что в пансионатах пожилые люди брошены своими родственниками и никому не нужны, — крайне неверное. Наверное, только столкнувшись с проблемой оказания должного ухода за своим близким, человек может объективно оценить необходимость таких учреждений социального обслуживания, как наши, где пожилой человек находится под круглосуточным присмотром и где ему оказывается квалифицированная помощь по уходу.
— Как вы искали первых клиентов?
— Свой первый сайт мы создали сами. Разместили рекламу в социальных сетях. Конечно, информировали через друзей и родню. К нам приходили родственники пациентов, им у нас нравилось, и они нас рекомендовали своим друзьям и знакомым. Так включилось и сарафанное радио.
«В среднем пребывание у нас стоит от 1,2 тысячи рублей в сутки. В эту сумму входит проживание, круглосуточный уход, медицинское наблюдение, питание, различные досуговые мероприятия»
Средний чек, география клиентов и спортивная 94-летняя бабушка
— Думаю, всем любопытно, что входит в услуги пансионата и сколько это стоит! Может это вообще потянуть средняя семья?
— В среднем пребывание у нас стоит от 1,2 тысячи рублей в сутки. В эту сумму входит проживание, круглосуточный уход, медицинское наблюдение, питание, различные досуговые мероприятия. Но, понятно, многое зависит от состояния родственника. 1,2 тысячи рублей — это минимальный тариф для пожилого человека, который может самостоятельно ходить. Есть также пожилые подопечные, которым нужна помощь сиделки. 1,5 тысячи рублей — для лежачих, которым нужна медицинская кровать с противопролежневыми матрасами. Думаю, вы понимаете, что такие пациенты требуют более внимательного отношения. Им необходим постоянный пристальный уход, их нужно переворачивать, проводить профилактику образования пролежней, массу гигиенических процедур.
Также у нас размещают погостить пожилых людей, которым просто одиноко дома и не хватает внимания и общения.
В стоимость включено также медицинское наблюдение. У нас есть терапевт, который еженедельно осматривает подопечных. При необходимости мы вызываем специалистов узкой врачебной практики. Немаловажный момент — досуговые мероприятия. Для пожилых мы организовываем концерты, празднуем дни рождения и национальные праздники — поем песни, танцуем, играем в шахматы, регулярно проходят занятия по гимнастике для них. В этом плане у нас, как в санатории. До пандемии мы сотрудничали со студентами и волонтерами, они помогали нам в уборке территории, гуляли с подопечными на свежем воздухе.
— Ну да, прямо детский сад — только детишки у вас в хорошем таком возрасте… Получается, месяц проживания обходится в районе 40 тысяч рублей. Кто в основном ваши клиенты — обеспеченные люди?
— Не всегда — сумма все же не столь велика! Обычно в семьях по двое-трое детей, и они складываются или сдают квартиру, где жили их родители. Плюс пожилой человек либо его родственник получают пенсию. Вот так примерно происходит оплата услуг. Некоторым спонсорскую помощь оказывают.
Частные дома для престарелых — нормальная практика в Европе, Израиле, США и Германии. Цены зависят от уровня и качества содержания. Стоимость проживания в одной комнате составляет порядка $40 тыс. в год. К примеру, в Америке дома для пенсионеров делятся на несколько типов: организации, обеспечивающие уход, питание и медицинские услуги; пансионы с развитой медициной; небольшие дома, рассчитанные на 10–15 человек, и пансионы для дневного пребывания.
В России, как пишет РБК, около 1,5 тыс. частных пансионатов для пожилых людей. Для сравнения: во Франции их более 7 тыс., в США более 20 тысяч. Примерно 90% всех российских пансионатов — государственные. Большинство частных домов для престарелых находится в Москве и Подмосковье (свыше 90 пансионатов), Санкт-Петербурге и Ленинградской области, в регионах рынок совсем не развит — в городах-миллионниках по два-три частных заведения.
— Кого вы точно не возьмете под присмотр?
— Мы не можем принять тяжело больных людей с онкологическими заболеваниями, нуждающихся в паллиативной помощи, с зондовым питанием. В республике таких довольно много, но специальных учреждений для них не хватает. Не берем также постояльцев с психозами, шизофренией в стадии обострения.
«У нас есть терапевт, который еженедельно осматривает подопечных. При необходимости мы вызываем специалистов узкой врачебной практики»
— Как я поняла, у вас живут только пожилые люди. Какой возраст клиентов в основном?
— Средний возраст постояльцев — 80 лет, но проживают и от 50 до 102 лет! Женщин гораздо больше — я связываю это с тем, что они долгожители. Долгое время у нас жила уникальная бабушка, ей было 94 года, и она практически не видела. При этом она всегда была модно одета, стройная и каждый день приседала по 20 раз, держась за перила! Настоящий пример для молодых!
— Откуда к вам приезжают клиенты?
— Если пансионат в Казани, то это в основном горожане и жители близлежащих районов. В Нижнекамск к нам привозят жителей Альметьевска и Набережных Челнов. Проживает у нас один дедушка из Москвы. Сарафанное радио работает хорошо — нас рассматривают нуждающиеся из Чувашии, Удмуртии и остальных городов Поволжья.
— Родственники часто посещают близких в пансионате?
— Кто-то каждый день приходит, кто-то — реже. Есть родственники, живущие за границей. Забрать к себе пожилых не могут, а часто и они сами не хотят переезжать! Иногда это уже тяжелобольные, нетранспортабельные пациенты. В этих случаях мы организовываем видеосвязь, например по «Скайпу», и они общаются, никто не забыт! В пансионатах мы стараемся окружить наших подопечных вниманием и заботой. Многие дети привозят своих родителей просто на неделю, им нравится, и они остаются у нас еще на месяц. Мы всегда открыты и с радостью встречаем гостей и родственников.
«Средний возраст постояльцев — 80 лет, но проживают и от 50 до 102 лет! Женщин гораздо больше — я связываю это с тем, что они долгожители»
О первых инвестициях, господдержке и рентабельности
— Сколько вы уже вложили в бизнес и какие были первоначальные вложения?
— В первый проект мы вложили около миллиона рублей — просто потому, что это, по сути, был наш дом и там достаточно было провести ремонт. Сейчас же, для того чтобы реализовать проект, необходимо больше вложений. Меняется жизнь, закупочные цены, требования и у нас самих, и у наших подопечных, и у их родственников. Необходимо создавать комфортные условия, отвечающие требованиям современности. Никто не захочет проводить свои дни в угрюмом помещении с плохим ремонтом. Поэтому мы берем кредиты. Расплачиваемся — и снова берем. Сложно подсчитать, сколько уже вложили, — мы постоянно вкладываем.
Последний объект открыли в мае, а сейчас готовим новый пансионат в Нижнекамске. Пока там только голое здание. По нашим подсчетам, для того чтобы сделать ремонт в этом помещении, понадобится более 15 миллионов рублей. Его нужно переоборудовать и оснастить мебелью, техникой, обеспечить доступную среду. Одни только медицинские кровати стоят целое состояние! Все, что зарабатываем, мы вновь инвестируем в наши проекты.
Идей много, но, для того чтобы их реализовать, порой, к сожалению, банально не хватает средств.
— Окупились ли инвестиции?
— Да, а иначе как мы могли бы активно расти и развиваться? Но наш проект очень сильно привязан к помещениям. Поэтому у нас нет такого, что взял в аренду помещение или построил здание, сделал ремонт — и не знаешь проблем. Законодательство постоянно меняется. Под это нужно подстраиваться, оборудовать помещения согласно новым санитарным нормам и правилам, а требования очень высокие. Кроме того, от износа инвентаря тоже никуда не деться. Это все постоянно требует вложений.
— Какая статья расходов вашего бизнеса самая затратная сейчас?
— Это аренда и фонд заработной платы. Только на аренду у нас уходит около 800 тысяч рублей в месяц. Но и квалифицированные специалисты дешево стоить тоже не могут!
«Недавно мы выиграли во всероссийском конкурсе «Лучший социальный проект года» в номинации «Лучший проект социального предпринимательства в сфере социального обслуживания», в котором приняли участие более 1,6 тысячи предпринимателей со всей страны»
— У вас социальный бизнес, а помогает ли как-то государство? Есть ли послабления?
— В прошлом году мы вошли в реестр социальных предпринимателей. Конечно, ожидаем, что для данной категории бизнеса будут какие-то льготы от государства, послабления по налогам. Недавно мы выиграли во всероссийском конкурсе «Лучший социальный проект года» в номинации «Лучший проект социального предпринимательства в сфере социального обслуживания», в котором приняли участие более 1,6 тысячи предпринимателей со всей страны. Также мы удостоились чести в получении грамоты и медали от президента России Владимира Путина за активное участие в акции взаимопомощи #МЫВМЕСТЕ. Это приятно.
Позиция у нас следующая: есть такая сфера услуг, мы не в тени, работаем открыто. Встречаемся с исполнительными органами власти, с нами идут на контакт, поскольку это важная сфера, в которой также заинтересовано государство. Мы подали заявку на льготный кредит в 4 миллиона рублей от фонда поддержки предпринимательства Татарстана — хотим на эти деньги отремонтировать помещение в Нижнекамске. Хотелось бы, конечно, чтобы нам увеличили сумму и срок займа, поскольку даже эта сумма очень мала для того, чтобы переоборудовать помещение. Рассматриваем также привлечение частных инвесторов.
— Как вы работали в пандемию?
— Когда началась самоизоляция, мы полностью ограничили визиты гостей в наши пансионаты и не принимали новых подопечных. Персонал также не выезжал. И сейчас мы рекомендуем родственникам ограничить визиты, ведь иногда для посещения приходят всей семьей. Мы объясняем, что это небезопасно, и взаимопонимание есть. Новых клиентов мы принимаем только с отрицательным результатом анализа на коронавирус или тех, у кого есть антитела к нему.
— На прививки пожилые соглашаются?
— Да, с согласия человека и его родственника мы вакцинируем наших пожилых. Активно сотрудничаем с медицинскими учреждениями.
— Как пандемия сказалась на доходах учреждения?
— Они, конечно, сократились, доходы упали. Выросли расходы на маски, перчатки, дезинфицирующие средства. Для нас было главным сохранить здоровье тех людей, которые у нас проживают.
Вы, наверное, удивитесь, но у нас есть своя сезонность. Особенно растет спрос на наши услуги летом, когда люди уезжают в отпуска и им не с кем оставить родственников. В основном у нас проживают клиенты на постоянной основе, но есть семьи, которые оставляют пожилых на одну-две недели.
— Во сколько обходится сейчас один постоялец в вашем пансионате?
— Себестоимость проживания в нашем пансионате варьируется от 1 тысячи до 1,2 тысячи рублей в сутки. Но цены постоянно растут, и за последний год сильно подорожали продукты, хозяйственные средства, аренда и коммунальные платежи.
«Сейчас мы обсуждаем вопрос пересмотра тарифа и с казанским исполкомом. Мы готовы и хотим работать с государством, у нас за плечами уже есть большой опыт по оказанию услуг по уходу за пожилыми людьми»
— Скажем так, рентабельность-то не фантастическая — процентов 20… Некоторые люди попадают в частные дома престарелых России по субсидии. Они отдают за услуги 75 процентов от пенсии, а остальное за них доплачивает государство. В Москве, например, доплата составляет 2,5 тысячи рублей в день. Не рассматривали возможность такой программы для себя?
— По поводу рентабельности скажу, что мы все же считаем себя некоммерческой организацией. А насчет частно-государственного партнерства — конечно, нам известно, что существует такая практика. Недавно к нам приезжали коллеги из Якутии, у них тоже работает подобная программа по государственно-частному партнерству. Мы находимся в диалоге с министерством труда, занятости и социальной защиты РТ, работаем над возможностью создания аналогичных условий.
Но пока, если честно, тарифы получаются слишком низкими. Вы привели в пример Москву, но возврат тарифов там выше, чем у нас. В регионах тариф значительно ниже: как в государственных домах престарелых. Но там не закладывается аренда помещений, а учитываются только услуги, оказываемые конкретному человеку, — такие как питание, стрижка, мытье. Мы бы работали в убыток при такой схеме, постоянно прося помощи частных спонсоров и предпринимателей, потому что никто не подарит нам здание, не отремонтирует его!
Сейчас мы обсуждаем вопрос пересмотра тарифа и с казанским исполкомом. Мы готовы и хотим работать с государством, у нас за плечами уже есть большой опыт по оказанию услуг по уходу за пожилыми людьми. И эта работа востребована.
— Есть мнение, что государственная система ухода через пару лет уже не сможет справиться с демографическими изменениями ни финансово, ни организационно. Вы чувствуете это?
— Знаете, когда мы только начинали свою деятельность, то сами искали первых клиентов. Сейчас же мы уже сами можем сделать выбор — брать кого-то или нет. Порой мы вынуждены отказать тяжелым больным, поскольку вместимость наших пансионатов невелика. А спрос на такие услуги с каждым годом будет только расти. К сожалению,такие заболевания, которые связаны с ухудшением памяти, дезориентацией, также молодеют — у нас в пансионатах даже есть и 50-летние, которые к нам приезжают. За такими людьми тоже нужен уход.
«К сожалению, заболевания, которые связаны с ухудшением памяти, дезориентацией, также молодеют — у нас в пансионатах даже есть и 50-летние, которые к нам приезжают. За такими людьми тоже нужен уход»
«К сожалению, рынок устроен так, что есть и подпольные учреждения»
— Помните, что было самым сложным, когда начинали?
— Это был подбор сотрудников. Опыта работа в данной сфере, тем более как руководителя, у меня не имелось. Тяжело было найти сиделок. Многие из них думали: возьму себе одну бабушку и начну за ней ухаживать. А ведь тут у нас, в пансионате, их много, и все нуждаются во внимании и в уходе.
— Расскажите о своих сотрудниках. Сейчас социальные работники — на вес золота! Как вы их находите?
— У нас работают около 45 человек. Как и в любой сфере, сотрудников тяжело подбирать — мы их обучаем, оцениваем нравственные качества. Бывает, что попадаются такие, кто хочет просто прийти и уйти, здесь же ты должен постоянно уделять внимание людям. Я всегда говорю: вы должны ухаживать так, как бы сами хотели, чтобы за вами ухаживали. Основной штат у нас — сиделки. В каждом пансионате есть управляющий, привлеченный медицинский персонал, заведующие хозяйством, кухонные работники, отвечающие за прием пищи подопечными, бухгалтерия.
— А как же повара? Чем вы кормите своих подопечных?
— Еда у нас привозная. Мы заключаем договора с кафе, совместно с диетологами, согласно требованиям Роспотребнадзора, разрабатывается меню. У нас организовано пятиразовое питание.
— Какая средняя зарплата?
— Около 45 тысяч рублей. Сиделки у нас получают в зависимости от загруженности.
— Как в целом устроен рынок в Татарстане? Есть ли у вас конкуренты?
— В нашем проекте, так же как и в любых других, присутствует конкуренция. Кто-то из них добропорядочен и создает благоприятные условия для проживания, кто-то работает «в тени». К сожалению, рынок устроен так, что есть и подпольные учреждения, о которых нет информации в открытом доступе. Это настораживает, количество организаций с ужасными условиями проживания не уменьшается. Многие думают, что это новое направление и они сейчас легко заработают — открываются и после первой проверки тут же закрываются. На самом деле в подобном бизнесе остаются те, кто болеет за саму идею. Этим просто нужно постоянно жить.
С некоторыми из коллег мы создали ассоциацию содействия улучшению жизни пожилых людей и инвалидов «Серебряный возраст». Ассоциация нужна для решения общих задач в области оказания социальной помощи пожилым людям и защиты их интересов. Всего же в Татарстане на сегодня не более 10 частных пансионатов для пожилых людей.
«Если честно, для меня, как для юриста, было страшно открывать свое дело! Все-таки привыкаешь к стабильной зарплате, а здесь нужно все начинать с нуля»
Из МВД и ГИБДД — в социальный бизнес
— Вы говорили, что раньше работали в госслужбе. Расскажите поподробнее, почему ушли из этой сферы?
— Я окончила Казанский юридический институт МВД России, 6 лет проработала в ГИБДД. Когда находилась в декретном отпуске и родила дочь, поняла, что нужно заняться чем-то другим. Семья меня очень поддержала, особенно бабушка моего мужа. Она всю жизнь проработала врачом в туберкулезном диспансере, и ее опыт в медицине очень помог. Если честно, для меня, как для юриста, было страшно открывать свое дело! Все-таки привыкаешь к стабильной зарплате, а здесь нужно все начинать с нуля. Позже и супруг ушел из органов, и мы стали вместе работать. Кстати, с мужем мы учились на одном курсе, потому прошли все эти этапы вместе.
Это не просто бизнес — в том смысле, какой обычно вкладывается: ты создаешь предприятие ради прибыли. Нет, это скорее наше семейное дело, в которое мы вкладываем всю душу. Конечно, дело должно окупаться, но мы решили полностью посвятить себя данной сфере деятельности. Насчет семейного — наверное, да, потому что прошло уже пять лет с открытия первого пансионата и теперь с нами работают многие из наших родных и близких.
— Вы ведь родились не в Татарстане, откуда вы родом?
— Родилась я в Тюменской области, у меня там жили родители. Но спустя два года после моего рождения мы переехали в Нижнекамск, поскольку родители оттуда родом. Отец работает на заводе, мама — педагог. Я окончила татарскую гимназию №2 с серебряной медалью, затем переехала в Казань и поступила в институт, который окончила с красным дипломом.
— Вам было всего 26 лет, когда вы открывали такой сложный социальный бизнес. Не говорили, что вы слишком молоды для этого?
— Всякое бывало! У меня самой изначально имелся какой-то страх при общении с клиентами. Приходят взрослые люди с определенной проблемой, ты хочешь им что-то рассказать и чему-то научить, предложить свою услугу. Но, может, это все, наоборот, цепляло людей — они видели во мне заинтересованность, умение сопереживать. Сейчас уже не возникает таких моментов, люди восхищаются, что мы занимаемся социальными проектами. Есть чувство удовлетворенности от своей работы, что ты делаешь нужное и благородное дело. Хочется поменять менталитет людей, чтобы они не боялись обращаться в такие организации по уходу, не опасались осуждения и не осуждали сами за то, что, мол, «вы отдали своего, сбагрили кому-то». Пока не столкнешься с этой проблемой сам — не поймешь. Даже среди наших знакомых есть те, кто до сих пор не понимает, чем мы занимаемся. Многие говорят: «Вот сдал пожилого в дом престарелых и избавился!», — это совсем не так! Люди не прикованы к постели и не забыты, здесь есть расписание приема пищи, лекарств, организованы прогулки и развлекательные мероприятия. У нас даже тетя говорит: «Никому мешать не стану, в дальнейшем если я буду не способна самостоятельно за собой ухаживать, то определите меня в пансионат!»
«В планах у нас открыть пансионаты в городах нашей республики и поработать в России. Опыт выстраивания взаимоотношений с государственными органами уже есть, поэтому хотим выйти и в другие регионы»
— Как вы с мужем разделяете обязанности?
— Изначально я сама занималась всем — и управлением, и текущими вопросами, и развитием. Сейчас управление я полностью передала в руки супругу, а сама занимаюсь больше развитием и маркетингом.
— Расскажите о своих планах: есть желание и понимание, как масштабировать ваш опыт?
— В планах у нас открыть пансионаты в городах нашей республики и поработать в России. Опыт выстраивания взаимоотношений с государственными органами уже есть, поэтому хотим выйти и в другие регионы.
— Как вы проводите свободное время? Как расслабляетесь?
— Все свободное время стараемся посвятить семье, ребенку — гуляем в парках, водим дочку на вокал, танцы. Я сама также увлеклась музыкой. Поняла, что, когда начинаешь петь, все рабочие заботы уходят на второй план, настроение поднимается!
— В заключение наш традиционный вопрос — три секрета успешного бизнеса в вашей отрасли.
— Во-первых, не бояться что-то делать, а действовать. Очень много людей с классными идеями, но они не могут их реализовать из-за страха. Во-вторых, трудолюбие — в любой сфере нужна вовлеченность руководителя. В-третьих, надо любить свое дело, отдаваться всем сердцем работе! Пожалуй, это главное.
Визитная карточка компании:
АНО помощи пожилым людям, лицам с ограниченными возможностями здоровья и инвалидам «Добрые истории».
Год основания: 2019.
Визитная карточка руководителя:
Сергеева Альбина Васильевна, учредитель и директор АНО «Добрые истории».
Родилась 18 января 1990 года в Тюменской области, с. Муравленко.
Образование:
Высшее, КЮИ МВД РФ, специализация — «юриспруденция» (2007–2012).
Высшее, КФУ, специализация — «управление социальными проектами» (2017).
Карьера:
2007–2012 — КЮИ МВД РФ, курсант.
2012–2019 — отдел ГИБДД управления МВД России по городу Казани, инспектор административной практики.
С 2019 года по настоящее время — учредитель и директор АНО «Добрые истории».
С 2021 года по настоящее время — учредитель и директор ассоциации «Серебряный возраст».
Семейное положение: замужем (есть дочь).
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 87
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.