О необходимости проверить репертуары российских театров на предмет соответствия Стратегии национальной безопасности, подписанной Владимиром Путиным, заявил Михаил Лермонтов. Потомок знаменитого поэта возглавляет общественный совет при минкультуры России. Спровоцировал эту инициативу скандал вокруг спектакля «Первый хлеб» в московском «Современнике», в который вмешался даже Александр Бастрыкин, распорядившийся проверить работы театра на предмет наличия в них оскорблений ветеранов. Эксперты «БИЗНЕС Online» разделились во мнении относительно предложения Лермонтова: кто-то считает, что в нашу культуру наконец-то пришла столь необходимая идеология, а кто-то уверен, что общественник «позорит великую фамилию».
По мнению Михаила Лермонтова (справа), «общественные структуры должны взять на себя сегодня роль общественных контролеров — не цензоров, а контролеров соответствия информационной среды тем параметрам, которые заданы теперь и в указе президента»
«В ближайшее время будем проводить общественные слушания… по вопросу репертуаров театров»
Российские театры проверят на соответствие Стратегии национальной безопасности РФ, новую редакцию которой буквально месяц назад утвердил Владимир Путин. Эта вчерашняя новость озадачила накануне все профессиональное сообщество.
Пока речь идет о том, что слушания по репертуару театров проведет общественный совет при министерстве культуры России. Интересно, что данное заявление сделал председатель совета Михаил Юрьевич Лермонтов, праправнучатый племянник великого поэта. «Мы в ближайшее время будем проводить общественные слушания… по вопросу репертуаров театров в части соответствия их недавно утвержденной Путиным Стратегии национальной безопасности, в которой есть огромный раздел, касающийся сохранения ценностей духовно-нравственных, патриотических, конкретно все это прописано», — сообщил директор национального лермонтовского центра в Середниково РИА «Новости». По мнению Лермонтова, «общественные структуры должны взять на себя сегодня роль общественных контролеров — не цензоров, а контролеров соответствия информационной среды тем параметрам, которые заданы теперь и в указе президента».
Такая идея возникла после скандала вокруг премьеры театра «Современник». Здесь выпустили спектакль «Первый хлеб». «Офицеры России» пожаловалась в прокуратуру на пропаганду ЛГБТ и оскорбление ветеранов (на фото: Лия Ахеджакова (бабушка Нурия), Семен Шомин – внук Даня (слева) и Гоша Токаев – пес без породы Мальчик)
Он не скрывает, что такая идея возникла после скандала вокруг недавней премьеры московского театра «Современник». Там выпустили спектакль «Первый хлеб» польского режиссера Бениамина Коца по пьесе драматурга из Екатеринбурга Рината Ташимова, ученика знаменитого Николая Коляды. После этого организация «Офицеры России» пожаловалась в прокуратуру на пропаганду ЛГБТ и оскорбление ветеранов. Интересно, что «Первый хлеб» с возрастным цензом 18+ идет на другой сцене «Современника», вмещающей чуть более 200 зрителей, а в условиях «антиковидной» рассадки и того меньше. Тем не менее «Офицеры России» рассказывали в СМИ о «многочисленных письмах со всей страны», возмущенных постановкой. В результате глава СК РФ Александр Бастрыкин распорядился проверить спектакли театра на предмет оскорбления ветеранов, к чему в РФ сейчас относятся максимально серьезно.
Альбир Крганов возмутился тем, что в спектакле «Первый хлеб» показали бабушку-татарку алкоголичкой. По его мнению, подобный образ не соответствует традиционному образу татарской женщины и препятствует его пониманию
Вставил свои три копейки и муфтий духовного собрания мусульман России Альбир Крганов, которым возмутился тем, что в спектакле «Первый хлеб» показали алкоголичкой бабушку-татарку. По его мнению, подобный образ не соответствует традиционному образу татарской женщины и препятствует его пониманию.
Сама пьеса драматурга Ташимова рассказывает о небольшом российском городе, один из жителей которого, молодой человек, собирается на некую войну контрактником, чему пытается воспрепятствовать его бабушка Нурия (в «Современнике» ее играет Лия Ахеджакова), немного чудаковатая и регулярно пьющая. Сама пьеса с ярко выраженным антивоенным пафосом в общем не сильно выбивается из того, что принято называть «современная российская драматургия». А патриотов-офицеров смутил один из монологов Нурии-Ахеджаковой на разрушенном кладбище, где она сетует, не без использования нецензурной лексики, что лежащие тут герои так и не смогли закончить все войны на свете. Кстати, как говорят, на последующих показах в «Современнике» мат из этой части пьесы убрали.
Нияз Игламов: «Все получается так, что рождается некая идиотская идея, а потом возникает необходимость выстроить инструментарий, который бы эту идею как-то воплощал»
«Кто будет это проверять в регионах? Какая-то федеральная служба проверки?»
Раздел Стратегии национальной безопасности, на который ссылается Лермонтов, под названием «Защита традиционных российских духовно-нравственных ценностей, культуры и исторической памяти» изобилует громкими формулировками о нападках на наши ценности со стороны «США и их союзников», а также транснациональные корпорации. «Информационно-психологические диверсии и „вестернизация“ культуры усиливают угрозу утраты Российской Федерацией своего культурного суверенитета», — гласит пункт 88 стратегии. А в качестве одной из необходимых мер называется «защита российского общества от внешней идейно-ценностной экспансии внешнего деструктивного информационно-психологического воздействия».
И возникает ощущение, что переживать по этому поводу стоит не только Константину Богомолову, в спектаклях которого часто творится черт-те что, по мнению ревнителей традиций. Например, в его «Борисе Годунове» по Пушкину, который шел в «Ленкоме», Александр Збруев в современном костюме, по задумке режиссера, убивал выстрелом из пистолета «зрителя», который вдруг вставал посреди спектакля со словами «Александр Викторович, как вам не стыдно в таком участвовать, вы же народный артист». А поляки в этом спектакле пели песни с эстрадного конкурса в Сопоте.
Переживать стоит не только Константину Богомолову, в спектаклях которого часто творится черт-те что, по мнению ревнителей традиций
Но что ждет национальный театр? Не окажется ли, что, скажем, постановки по Гаязу Исхаки, лидеру татарского национального движения, эмигранту, чье имя замалчивалось все советское время, — это угроза национальной безопасности России?
Не очень понятно, что такое «национальная безопасность» и как с ней связаны театры, считает известный критик и советник министра культуры РТ Нияз Игламов.
«Все получается так, что рождается некая идиотская идея, а потом возникает необходимость выстроить инструментарий, который бы эту идею как-то воплощал. А я пока не вижу и не очень понимаю, кто будут эти люди, проверяющие, на местах в частности. Вот мы знаем, что в России такое-то количество театров — около полутора тысяч. Так станут проверять только государственные театры или муниципальные тоже? И частные будут? Хотя безопасность-то государственная, может, только гостеатры проверят, а частные вообще не подлежат проверке, потому что они вроде как ничему не угрожают? И, опять же, вопрос: кто станет это проверять в регионах? Какая-то федеральная служба проверки?» — задается вопросами Игламов.
«Гаяз Исхаки — угроза нацбезопасности? Так, а что может больше угрожать ей, чем Пушкин, Гоголь, Грибоедов и Сухово-Кобылин — самые государственно опасные, можно сказать преступные, драматурги! „Борис Годунов“ — „народ безмолвствует“, немая сцена в „Ревизоре“… Это же сплошные антисоветчики, диссиденты и пятая колонна!» — продолжает наш собеседник.
Не может ли новая инициатива помешать таким проектам, как театральная площадка MOÑ, где занимаются поисками татарской идентичности? «Я не могу подобное комментировать, как? Пусть люди в общественном совете представят хоть какое-то свое видение того, как они будут данный момент отслеживать, те критерии национальной безопасности, которые могут оказаться нарушены, и примерный перечень каких-то грехов возможных, тогда можно хоть как-то это комментировать. Пока это очередное безумие… К примеру, закон о пропаганде нетрадиционных отношений. Вот его приняли, ну и… захотят, любого схватят и скажут, что он пропагандирует», — говорит Игламов.
Он рассчитывает, что нынешняя история будет еще одним подтверждением правила, что строгость российских законов исчерпывается их тотальным неисполнением: «Я даже думаю, что эту инициативу замылят, в двух-трех местах что-то проверят, выдадут некую экспертизу по поводу „Первого хлеба“ в „Современнике“, еще что-нибудь проверят, и на этом, собственно, все и закончится. Потому что это очередная инициатива людей, которые позорят свои великие фамилии».
Ркаил Зайдулла: «Это государственные театры, и государство имеет полное право проверить их репертуар. Тут надо срединный путь выбрать»
«Я это очень сильно приветствую, потому что обязательно должна быть какая-то идеология»
А вот что думают о новых инициативах татарские драматурги, чьи произведения часто ставятся в национальных театрах.
«Неофициальная цензура и сегодня имеется, вообще, сейчас время запретов, запрещают некоторые сайты, по причине угрозы национальной безопасности много чего есть возможность запретить, понятие-то широкое, — говорит председатель союза писателей РТ, депутат Госсовета РТ Ркаил Зайдулла. — Можно какого-нибудь чиновника покритиковать, а ведь даже самый мелкий чиновник считает себя государством, вот и получим угрозу нацбезопасности. Они же себя с государством отождествляют».
Цензура — страшная вещь, считает наш собеседник. «С другой стороны, могут сказать, что это государственные театры, и государство имеет полное право проверить их репертуар. Тут надо срединный путь выбрать», — считает Зайдулла.
«Мы подобное проходили во время советской власти, я помню, была комиссия по приемке спектакля, куда входили люди из минкульта, еще откуда-то, какие-то общественники, и придирались ко всяким мелочам, — продолжает глава СП РТ. — У Туфана Миннуллина спектакль „Ат карагы“ был запрещен, у Аяза Гилязова „Өч аршин җир“. В этих комиссиях cостояли люди далекие от искусства, литературы. Они ни аллегорию не понимают, ни другие законы сцены, литературы, в этих вопросах невежественны. Такое может и сейчас повториться, поэтому я никак не могу поддержать подобную инициативу».
При этом Зайдулла считает, что татарские театры не должны стать предметом большого интереса для возможных проверок, скажем, здесь не принято обнажаться на сцене или пропагандировать ЛГБТ. «Нужны комиссии, состоящие из профессионалов, которые будут проверят произведение на этические, эстетические отклонения… Только вот у нас создаются такие вещи с благой целью, а потом начинают исполнять роль цензуры, любят у нас ударяться из одной крайности в другую», — уверен депутат.
Мансур Гилязов: «Я не боюсь за пьесу «Микулай». Если ее закроют, значит, я должен задуматься, почему не соответствую идеологии своей страны»
А вот другой популярный татарский драматург Мансур Гилязов поддерживает Лермонтова. «Я подобное очень сильно приветствую, потому что обязательно должна быть какая-то идеология, мы живем в огромной стране, и надо знать, куда ее вести. Без идеологии искусства вообще не может быть. Кроме того, мы получаем гонорары от какой страны? Именно от данной, если бы мы получали их из Голливуда, то другое дело, но мы же живем в этой стране, с этими людьми и являемся их частью», — сказал Гилязов нашему корреспонденту.
Конечно, считает наш собеседник, на этой почве возможно появление каких-то конфликтов и запретов, но здесь уже многое зависит и от самих деятелей культуры: «Тогда они должны подниматься и говорить, что надо менять, допустим каких-то там чиновников или тех, кто принимает решения. Все это коллегиально, понятно, что процесс очень непростой».
Между тем совсем недавно сразу два татарских театра — в Альметьевске и Казани (Татарский ТЮЗ им. Кариева) — поставили пьесу Гилязова «Микулай» о последнем жителе умирающей кряшенской деревни. Не боится ли автор, что его могут обвинить, скажем, в очернении российской действительности? «Я не боюсь за пьесу „Микулай“, — говорит драматург. — Если ее закроют, значит, я должен задуматься, почему не соответствую идеологии своей страны». Но, продолжает Гилязов, в таком случае стоит людям лучше объяснять, кто такие кряшены и что сделали для страны отдельные их представители. «Кто защищал Советский Союз? Генерал Карбышев сейчас идет как русский генерал, но он был самым настоящим кряшеном. Кто защищал Брестскую крепость? Немцы чуть ли не до Москвы дошли, когда один мальчишка, Петр Гаврилов, — я, кстати, в соседней деревне живу — защищал Брестскую крепость, Рэмбо отдыхает. Фильмы про Рэмбо снимают, а надо про Гаврилова! Причем это же фильм будет основан на реальных событиях, один человек воевал против целого рейха», — резюмирует драматург.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 157
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.