Саида Мухаметзянова: «Муж – арабский шейх? Он же не разрешит петь!»

Саида Мухаметзянова: «Мне предлагали пойти на взрослый «Голос», чтобы уже позабыли того ребенка Саиду. Но пока сама не хочу участвовать во взрослом «Голосе», не вижу для себя смысла» Фото: Андрей Титов

Вокалист — это не только тот, кто поет, но и тот, кто разбирается в общей музыкальной грамоте

— Саида, скажи честно, не раздражает тебя, когда в очередной раз спрашивают об участии в детском «Голосе»? Ведь это было в 2015 году…

— Нет, мне всегда приятно рассказывать про «Голос», как все происходило. Но вы правы в том плане, что нужно идти вперед. Мне предлагали пойти на взрослый «Голос», чтобы уже позабыли того ребенка Саиду. Но пока сама не хочу участвовать во взрослом «Голосе», не вижу для себя смысла. И сама его редко уже сейчас смотрю.

— Не кажется, что российский «Голос» уже прошел пик своей зрительской популярности?

— Наставники поменялись, поэтому и прошел. Это одна из причин.

— Думаешь, если бы не менялся «золотой состав» (Градский, Агутин, Пелагея, Билан), от сезона к сезону все было так же круто?

— Я у многих спрашивала, и люди говорят, если бы остался прежний состав наставников, то было бы интереснее смотреть. Одни только советы Градского чего стоят! Многие вокалисты с огромным интересом ждали, что скажет Градский и другие наставники, я думаю, что это имело большой смысл.

— Ты сама сегодня живешь чем-то еще, кроме музыки?

— На сегодняшний день учусь в двух местах. Во-первых, это институт международных отношений КФУ, факультет востоковедения, направление «экономика и политика тюркских народов», изучаю турецкий, арабский и английский. Помимо этого, учусь в Казанском музыкальном колледже имени Аухадеева, продолжаю заниматься творчеством, стала больше понимать, что нужна музыкальная грамота, она позволяет разбираться в некоторых вещах. Потому что вокалист — это не только тот, кто поет, но и тот, кто разбирается в общей музыкальной грамоте.

— И что для тебя в приоритете: музыка и творчество или «мирные» профессии?

— Думаю, что одно другому не мешает. Допустим, чтобы петь на турецком, помогает знание данного языка. Чтобы петь на арабском — то же самое, и я уже, допустим, понимаю, как произносятся слова, некоторые звуки. Поэтому считаю, это все связано, языки и творчество. Я как раз выбрала то, что можно связать.

— Значит, тебе все интересно…

— Да, конечно, сейчас надо набираться знаний в разных сферах, потому что любое знание все равно понадобится в будущем.

Работаю в Казанской филармонии

— Сколько у тебя сегодня выступлений в месяц? Или эта цифра меняется?

— Она сильно меняется, тем более сейчас, потому что продолжается пандемия, а число выступлений стало меньше. В Татарстане еще не возобновилась полностью концертная жизнь, так что точное количество я назвать не смогу.

— Случалось, что за месяц ни одного участия в концертах?

— Бывало, но не сейчас. Я же, помимо того, что учусь, работаю еще в Казанской филармонии, поэтому у меня достаточное количество выступлений, но тем не менее я стараюсь не брать много, раз учусь в двух местах. Надо же оставлять время для учебы.

А так по линии филармонии бывают и правительственные выступления, например, я выступала на 9 Мая, было торжество с президентом Татарстана в «Пирамиде» для ветеранов.

— Тебя позвали работать в Казанскую филармонию?

— Я была не против, это же опыт, тем более имею дело с такими именитыми артистами. Любой опыт не помешает, очень рада, что там работаю.

— «Аксакалы» дают советы?

— Советов не дают, но, когда смотришь, как они выступают, это уже можно использовать для себя как опыт. Как нужно выходить на сцену, как себя преподносить. То есть просто смотришь, наблюдаешь и делаешь выводы.

— На кого из коллег по филармонии особенно обращаешь внимание?

— Рустем Асаев, Резеда Шарафиева, Алина Шарипжанова… Там много профессионалов, боюсь, что обидятся, если не назову кого-то.

Классику понимают немногие, только интеллигенция, те, кто вырос на этом

— А есть ли у тебя своя большая сольная программа?

— Вообще, можно сказать, что есть. Когда для работы в филармонии нужно было выслать свой репертуар, у меня с народными и композиторскими песнями получилось, наверное, около 100 композиций. Кроме того, мы очень тесно сотрудничаем с разными композиторами, они даже пишут песни для меня, и мы хотим с Искандер-абыем Мустафиным, с которым активно работаем, сделать альбом.

— Это станет уже не дебютный альбом?

— У меня был альбом, туда входили и народные песни, и религиозные, в том числе там имелись и эстрадные композиции. Мы просто поделили их тогда по блокам.

— Но есть желание сделать какую-то собственную программу, которую можно катать по концертным площадкам, или на это надо много денег?

— Вы знаете, я сейчас просто полностью погружена в учебу, и мне не до сольных концертов. И все-таки, я думаю, что мне еще не хватает такого опыта, чтобы ставить сейчас сольные концерты, хотя у меня они уже проходили…

У меня состоялся первый сольный концерт в 9 лет в Екатеринбурге, там были больше русские песни, последний блок — с оркестром, где я пела татарские песни — «Галиябану» и другие. Затем у меня прошел концерт в 13 лет в Доме дружбы народов в Казани, а также творческий вечер в «Туган авылым» — там спела около 20 песен, татарские, русские и на английском языке. Сама себе аккомпанировала на фортепиано и пела. Я стремлюсь к такому формату, чтобы самой себе аккомпанировать, потому что это очень интересно и непросто, справится с подобным далеко не каждый артист.

— Голосовой аппарат нормально выдерживал исполнение 20 песен за вечер?

— Да, но нужно его еще больше укреплять.

— У тебя ведь есть и опыт работы с лейблом Yummy Music Ильяса Гафарова?

— Да, мы с ними выпускали альбом «Бала чактан килми китәсем». Это альтернативная татарская музыка, которая понятна молодежи, и она мне нравится. Потом мы сотрудничали 30 августа в День города на Tat Cult Fest, я там как раз спела татарские песни, и мне аккомпанировала группа: бас-гитара, электрогитара… Мы тоже сделали такую альтернативную программу… Приняли очень даже хорошо. Не отходя от наших татарских народных песен, ничего там не изменяя, просто сыграла живая группа, очень даже хорошо получилось.

— Что тебе ближе — абсолютно классическое звучание или то, что делают Ильяс и его команда?

— Мне и тот и этот опыт очень понравились, потому что у Ильяса-абыя музыка более приближена к молодежи, соответственно, она мне тоже нравится. А классику понимают немногие, только интеллигенция, те, кто вырос на подобном.

Мне хотелось бы вывести татарскую музыку на мировой масштаб

— Значит, аудитория у классики узкая? Просто всегда вспоминается, как самый строгий российский оперный критик Вадим Журавлев пришел в восторг от того, как на одном из этапов конкурса имени Чайковского солистка Мариинки Айгуль Хисматуллина пела татарскую песню.

— Я могу объяснить, почему все были в восторге на конкурсе имени Чайковского или «Голосе». Потому что аудитория там не татары, и для них наша культура такая экзотическая, то, чего они никогда не слышали. А татары, живущие здесь, могут подобное услышать и по радио, и по телевидению. Здесь это уже обыденность.

— Получается, что мы не ценим свою культуру?

— Я считаю, что так. Почему? Потому что живем в XXI веке, меняется музыкальный вкус у людей, другие песни начинают появляться, то есть сейчас больше слушают западную музыку или татарскую эстраду. Это еще зависит от воспитания, конечно, от родителей. Допустим, мне изначально, с детства, ставили именно татарские народные песни, с пяти лет я начинала свою творческую карьеру с мунаджатов и баитов, затем плавно перешла к татарским песням. Если бы родители мне не дали данной базы, тогда бы я слушала сегодня то, что и все остальные.

— Критикуешь — предлагай. И что сегодня нужно сделать для развития татарской музыки?

— Мне бы хотелось вывести татарскую музыку на мировой масштаб, как это сделал со своей национальной музыкальной культурой казахский певец Димаш Кудайберген. Он начал с Китая, потом пришел в Россию и сумел вывести казахскую музыку на мировой уровень. Сейчас все подпевают и его казахским песням, в том числе он давал сольный концерт в Нью-Йорке, там все подпевали. Представители разных народов благодаря ему учат казахский язык, потому что это их захватило, явилось для них новым.

Думаю, что и татарскую музыку можно вывести на такой уровень, но нужно не только желание, но и, конечно же, средства, то есть какая-то возможность спонсирования, чтобы участвовать в подобных конкурсах. Я же не могу просто поехать в Китай и принять участие в телевизионном конкурсе…

— Но у Димаша есть голос с фантастическим диапазоном…

— А у нас имеется татарская мелизматика, которую еще никто не слышал, особенно на Западе. А она уже восхищала и на «Голосе», и на конкурсе имени Чайковского, как вы сказали. Но на Западе и татар не особо знают.

— На какой конкурс надо отправить артиста с татарским репертуаром? Давайте попросим поддержки у комиссии Марата Ахметова по сохранению татарского языка.

— Просто на какой-то масштабный конкурс, где он может представить свою национальную культуру. Я думала, что после моего участия в «Голосе» кто-то еще осмелится петь на своем родном татарском языке, потому что и в других сезонах были участники из Татарстана. Но как-то не пошло.

Я ведь в «Голосе» на слепых прослушиваниях должна была петь «В горнице» — это исполненная многими, избитая песня. Но там в итоге взяли «Су буйлап» без раздумий, хотя до этого пела и «Там нет меня», и на итальянском, ничего редакторы не взяли, спросили: «Что ты еще можешь предложить?». Песни уже закончились, и я говорю, что, вот, последний вариант — татарская песня…

— Может, татарскую песню запустить через Ближний Восток. Ты, например, изучаешь арабский язык…

— Это тоже один из вариантов. Можно попасть, только скажите как.

— Или, допустим, создать большое шоу с татарскими артистами, которое можно возить по всему миру…

— Если создавать такое шоу, то это требует, конечно, больших средств, а также необходимы четко продуманный репертуар и сценарий. Тут должны быть очень хорошие режиссер и певцы.

Саида Мухаметзянова с финалисткой шоу «Голос-7» Рушаной ВалиевойФото: «БИЗНЕС Online»

Чем ты проще, тем больше людей к тебе потянется

— Многие ждут татарского альбома Дины Гариповой, над которым работает великолепный композитор Радик Салимов. Свой вариант «Ай, былбылым» они уже показали в саундтреке к сериалу «Зулейха открывает глаза».

— Его очень интересно сделали, реально люди подошли со вкусом, включив такие восточные мотивы и инструменты. Все имеет значение: аранжировка, сведение, мастеринг, чтобы все было идеально и песня просто пошла.

— Слышала «Ай, былбылым» в исполнении Гарика Сукачева?

— Я послушала один куплет.

— Почему?

— Если сравнивать версии Дины Гариповой и Гарика Сукачева, то мне ближе, допустим, Дина. Потому что ее версия приближена к народной, а у Сукачева — что-то мне непонятное.

— Но такие версии тоже имеют право на жизнь?

— Конечно, у него есть своя аудитория. Для тех, кто не в тематике татарской песни и того, как она на самом деле должна звучать, это хорошая версия.

— Давай еще немного о современных музыкальных героях. Ты пела на никахе Элвина Грея в Казани.

— Пела, им нужны были вокалистки, которые исполняют наши мунаджаты и баиты. Мне позвонил известный ведущий Ильяс Халиков и сказал: «По-моему, только ты у нас это поешь». Так они решили пригласить меня.

— Ты согласилась бы вместе с Элвином Греем выпустить трек?

— Почему бы нет? Это же тоже опыт. Я за любой каприз, кроме голодовки.

— А как ты объясняешь нынешний феномен популярности Фирдуса Тямаева?

— Фирдуса-абыя еще называют нашим «татарским Лепсом», у Лепса тоже большая аудитория, его же все любят. Тямаев — человек без комплексов. Я вижу в его выступлениях искренность — и в пении, и в том, как он разговаривает с людьми, как с ними взаимодействует. Он берет, как мне кажется, своей простотой. Чем ты проще, тем больше людей к тебе потянется.

— Еще Леонида Утесова упрекали в отсутствии голоса, а он отвечал, что пусть будет так, но я пою не голосом, а сердцем.

— Это на самом деле золотые слова. Я считаю, что в искусстве самое главное — искренность. Если ты искренен по отношению к своим зрителям, то они подобное прочувствуют.

«Ты участвовал в «Голосе», поднял свою популярность до какой-то степени и дальше либо ты ее поддерживаешь, либо нет, вот и все» Фото: Андрей Титов

Есть такой момент, что после «Голоса» все куда-то деваются

— Что вообще в твоей жизни изменилось после «Голоса»?

— Есть такой момент, что после «Голоса» все куда-то деваются. Еще я хочу сказать, что нет никакой поддержки. Ты участвовал в «Голосе», поднял свою популярность до какой-то степени и дальше либо ты ее поддерживаешь, либо нет, вот и все. А поддерживать популярность очень трудно, значит, нужно выпускать хиты…

— Татарстанский минкульт как-то участвовал в твоей жизни?

— Во время, допустим, «Голоса», когда министром был Айрат-абый Сибагатуллин, все дорожные, финансовые вопросы мы оплачивали сами, даже дойдя до какого-то этапа. Там только сам конкурс бесплатный, а как ты туда доедешь, где будешь жить, на что питаться — все твоя забота, Первый канал не оплачивает это.

Нам один раз только оплатили дорогу в Москву, после чего мне дали сертификат на 300 тысяч рублей, на данные деньги я выпустила альбом «Бала чактан килми китәсем», то есть такая поддержка от республики была.

— Ты сегодня часто выступаешь на правительственных концертах в Казани.

— Мне кажется, что не так часто.

— Нет опасений, что станешь такой «паркетной певицей»?

— Поэтому и не выступаю так часто. (Смеется.)

— Нет планов поступления в Казанскую консерваторию?

— Я пока не думала.

— Нужен ли нам новый татарский музыкальный театр?

— Ну ставили же премьеру «Алтын казан» в казанской опере, это же тоже татарский музыкальный театр, площадка есть, где ставить, просто все зависит от желания. Мне кажется, что татарский музыкальный театр — какое-то новое направление. Но нам подобное очень даже нужно, было бы интересно попробовать.

— Как тебе мюзикл «Алтын казан» Эльмира Низамова?

— Не успела еще посмотреть.

Некоторые одногруппники обозначили меня в своем телефоне как «Гордость Татарстана»

— Как одногруппники в КФУ относятся к твоему звездному статусу?

— Мои одногруппники очень даже спокойно относятся, они гордятся и вообще меня очень поддерживают. Допустим, после недавнего выступления я поехала к ним, они меня дождались, чтобы объяснить задание по английскому языку, потому что, оказывается, у меня на носу был финальный тест, который дает 40 семестровых баллов. Они поддерживают и понимают мой график, некоторые вообще обозначили меня в своем телефоне как «Гордость Татарстана». Это очень приятно.

— А каково отношение преподавателей? Не просят спеть вместо решения семестрового теста?

— Петь тоже просили, правда, не во время теста, а на паре по турецкому, я на турецком и спела. Учителя есть разные, некоторые поддерживают, а есть те, кому все равно, раз ты пришла, то должна учиться.

— А есть такие, которые не знают о твоих успехах на творческом поприще?

— Честно говоря, не в курсе. Потому что некоторые люди ведут себя так, будто бы со мной не знакомы. А на самом деле знакомы. Я потом спрашиваю: «А вы разве меня знаете?» Просто многие не показывают этого.

— Есть ли у тебя поклонники среди представителей татарстанской власти?

— Интересный вопрос, но я не спрашивала у них, не знаю. Президент Рустам Минниханов говорил: «Молодец, хорошо поешь». Ему нравится, как я пою, но, думаю, он многим так говорит.

«Знакомство с Камилой Валиевой произошло так. У нее в «Инстаграме» есть аккаунт, где она выложила, как катается под песню на арабском, которую я пела во втором туре «Голос.Дети». Они выставили и отметили меня» Фото: «БИЗНЕС Online»

В душе Камила Валиева очень открытый, общительный человек

— Это правда, что ты общаешься с фигуристской Камилой Валиевой, нашей олимпийской надеждой?

— Знакомство с Камилой Валиевой произошло так. У нее в «Инстаграме» есть аккаунт, где она выложила, как катается под песню на арабском, которую я пела во втором туре «Голос.Дети». Они выставили и отметили меня. Это было, когда она еще являлась юниоркой, первенство Москвы. Я решила написать ей в директ, она ответила, а вживую мы с ней встретились в Казани. Это произошло под Новый год в декабре. Прогулялись по набережной города, разговаривали.

— Ты поняла, почему эта юная девушка уже сейчас добивается таких успехов в спорте?

— Она очень серьезный человек, вроде еще ребенок, ей только 15 лет исполнилось, а уже довольно взрослая, целеустремленная. Целеустремленность и такой спортивный внутренний стержень — за счет этого она добивается высоких результатов. А в душе Камила весьма открытый, общительный человек.

Я была в этом году на «Шоу Тутберидзе», там мы увиделись и с Алиной Загитовой, и все вместе сделали общее фото. Я Камиле сказала, что хотела бы сфоткаться с Алиной, и она нас провела.

Мне все программы очень нравятся, они такие захватывающие, пристально слежу за фигурным катанием с прошлой Олимпиады, а раньше даже не знала, что это такой красивый вид спорта.

— Почувствовала атмосферу конкуренции у девчонок из группы Тутберидзе?

— Они очень даже дружная команда, судя по тому, что я видела на льду. Соперничество отсутствовало, да его и не должно было быть, это шоу проходило же в Казани. Мне кажется, на Олимпиаде или чемпионате мира девочки просто погружаются в себя и ограничивают круг общения, наверняка так и нужно.

— А у вас на музыкальных конкурсах как складываются отношения между участниками?

— Думаю, что в мире фигурного катания такой враждебности больше, среди вокалистов, мне кажется, подобного нет. На «Голос.Дети» все довольно-таки дружные были, это я точно могу сказать.

«До сегодняшнего дня, если бы не родители, не папа, я бы, наверное, не добилась бы таких успехов, причем даже на «Голос.Дети» анкету отправил он, песни посылал тоже он» Фото: «БИЗНЕС Online»

Люди учитывают религиозный вопрос

— Исламские ценности для тебя по-прежнему важны?

— Я до сих пор придерживаюсь того, чего и ранее. Если говорить о творчестве, то это больше касается моих костюмов. Вы, наверное, обратили внимание, что они закрытые. И также я говорила на «Голосе», чтобы костюмы были максимально закрытыми.

— Не пытались с вами спорить сотрудники Первого канала?

— Имелось понимание по этому вопросу. Когда я дошла до финала, мне розовое платье сшила мама Пелагеи, оно до сих пор у меня дома. Она звонит и говорит: «Надо, чтобы наверху тоже было закрыто?» Мы говорим, что, да, обязательно, и она сеточку добавила. Люди учитывают религиозный вопрос, который очень важную роль играет в моей жизни.

— Сверстники тебя понимают?

— Все меня понимают, потому что у меня окружение подобное, вот и весь секрет.

— Такой молодежи в Татарстане много?

— У нас в республике много. Ездила в Москву, в шатер Рамадана, меня пригласили на закрытие в последний день уразы, там тоже увидела много красивых лиц.

— Нет ощущения, что для некоторых ислам — показная история?

— Возможно, это есть, но среди моего окружения таких людей нет.

«Мне нравится очень Филюс Кагиров» Фото: «БИЗНЕС Online»

Я просто человек, который выходит и поет

— На «Үзгәреш җиле» тебя не звали?

— Нет.

— Это тебя не удивляет?

— Нет, а почему должно удивлять?

— Там же лучшие вокалисты…

— У нас в Татарстане много талантливых певцов.

— Как ты относишься к этому проекту?

— Я по телевизору посмотрела первый сезон, довольно-таки интересно. Но я ничего не буду говорить, не хочу комментировать. У меня есть свои вопросы к проекту, но понимаю, что мое мнение по данному поводу никому особо не интересно.

— А есть проекты или артисты на татарской эстраде, которые привлекли твое внимание за последнее время?

— Есть артисты, конечно, тот же самый Ришат Тухватуллин, мне нравится очень Филюс Кагиров — я таких классических певцов называю, я и сама более приближена к классике, поэтому мне вся эта тематика нравится. Но я также слушаю татарскую эстраду, у нас Гузель Уразова тоже довольно хорошо пропагандирует татарскую культуру, у нее большая аудитория.

Если говорить о западных исполнителях, то я больше слушаю Уитни Хьюстон, потому что это база, на подробное можно опираться, использовать ее фишки и в нашей татарской музыке. У меня вышла песня «Яшерен сөю», там можно заметить приемы и Уитни Хьюстон.

— Обязательно ли нужен в наших реалиях артисту продюсер?

— Я думаю, что да. Продюсер необходим хотя бы потому, что на запись только одной песни надо 50 тысяч рублей, но если на качественном уровне, то это стоит уже дороже. Нужно записать голос, сделать сведение и мастеринг, снять хороший клип… Ты один сделать подобное не сможешь, если у тебя папа не бизнесмен. У меня не бизнесмен, он работает в школе, тем не менее сейчас он мой продюсер, который занимается организационными вопросами. Когда мне звонят с предложениями участия в концерте, я их перенаправляю к папе. Я же просто человек, который выходит и поет.

— Нужен муж — арабский шейх, который будет спонсировать…

— Муж — арабский шейх? Он же не разрешит петь, значит, прощай, искусство! (Смеется.)

— Как папа изначально относился к твоему творчеству, он ведь являлся тогда имамом мечети в Верхней Пышме?

— Папа изначально был против, потом он уже просто начал понимать, что это мой путь, по которому я должна двигаться, что подобное у меня хорошо получается. И затем начал поддерживать. До сегодняшнего дня, если бы не родители, не папа, я бы, наверное, не добилась бы таких успехов, причем даже на «Голос.Дети» анкету отправил он, песни посылал тоже он. Тут очень большую роль играют родители!

Я говорила: может, не будем участвовать, не знаю, нужно это или нет, смогу ли я, для этого ведь нужно быть психологически готовым. Он отвечал, давай просто так отправим, там же непонятно, увидят ли твою анкету или нет из тысяч присланных.

— Видишь еще себя участницей каких-то конкурсов?

— Я, может, начала бы выходить через Турцию, там есть турецкий «Голос», называется «Суз», в Турции тоже очень большая аудитория, наверное, там и татарскую песню реально будет предложить. Потом есть «Голос країни» в Украине, который все еще на пике. Можно было выйти и на Запад, в Штаты, America’sGot Talent тоже масштабный конкурс. Выступить пусть и не с татарской песней, а на другом языке, но вышла же татарка! То есть на своем имени тоже можно популяризировать, но сначала его до какого-то уровня нужно довести.

— Но без поддержки тут никак…

— Да, либо поддержка со стороны продюсера, либо со стороны министерства, вообще правительства в целом. Классические, народные песни в настоящее время молодежь слушает реже. У нас сейчас появились «Китап-радио», «Тартип ФМ», которые 24 на 7 крутят наши старинные песни. Но я понимаю, что у других радио аудитория больше — у «Болгар радиосы» и «Татар радиосы».

— Но все это не мешает тебе записывать новые песни.

— Сейчас я больше сотрудничаю с Луизой Батыр-Булгари, ее хотела бы упомянуть, с Искандером Мустафиным, который сейчас для меня пишет песни. Как раз последний по времени проект с Батыр-Булгари «Сөембикә моңы», посвященный царице нашей, исторический клип получился, кантата в двух частях. Первую часть пою я, вторую — башкирский татарин Ильнар Шарафутдинов. Луиза-апа придерживается такого мнения, то сейчас у меня период патриотики, то есть нужно выпускать больше патриотических песен для народа.