Далия Гайнанова: «Мама и папа, видите ли, такие лебеди, а дочь гадкий утенок»

Далия Гайнанова: «У меня, как депутата Казгордумы, есть ежедневный прием граждан, который проходит в школе №49. И я стала приглашать туда психологов. Можно сказать, что сделала это из собственных потребностей. Если бы мои собственные родители тоже адекватно общались внутри семьи, я бы не допустила кучу ошибок в жизни»

Мои друзья, волонтеры, помогают оплачивать услуги профессионалов

У меня, как депутата Казгордумы, есть ежедневный прием граждан, который проходит в школе №49. И я стала приглашать туда психологов. Можно сказать, что сделала это из собственных потребностей. Если бы мои собственные родители тоже адекватно общались внутри семьи, я бы не допустила кучу ошибок в жизни. Но сильно ругать их тоже не могу, т. к. все приходит из собственного опыта. Поэтому, чтобы вы понимали, я решения принимаю сознательно — и одежду начинаю шить, и психологов приглашать. Это не просто какая-то блажь.

Все эти моменты я уже проработала, поняла, почему семьи рушатся, почему дети вырастают неуверенными в себе, очевидно, что все вопросы глубоко из детства. Мои друзья, волонтеры, помогают оплачивать услуги профессионалов.

Психологи приходят и разговаривают с родителями, особенно в тяжелый период жизни их ребенка — пубертатный, когда и учиться не хотят, и слушаться, а только сидеть днями и ночами в интернете. Психолог работает, у родителей хороший отклик, приходят из соседних школ, даже мужья с женами. Конечно, есть школьный психолог, но посадить одного психолога на тысячу детей — невозможно. Одного ребенка нужно «прокачивать» час, с ним разговаривать. Но, даже если ты поработал с ребенком, дальше он приходит домой, а там опять эти «неадекваты». Возможно, папа бьет маму или отец берет ремень и говорит, что его всю жизнь так воспитывали…

Я думала, что число людей, которые будут приходить поначалу, потихоньку станет уменьшаться. Но произошло ровно наоборот. Сначала это были 15 человек, потом 18, затем 20, после 25, вот так они подтягиваются. Понятно, сейчас лето, все стали расходиться, потому что дачи и все такое, но люди говорят: это нам надо! Попросила я ПДН (с отделом полиции связалась) вместе сотрудничать, обратить внимание на тяжелых подростков, на которых больше всего надо делать акцент.

В следующем году мы планируем еще две школы охватить, просто нужна была обратная связь, сейчас она появилась. Мне сегодня легче.

Я сама уже знаю, как себя успокоить, как к ребенку подойти, не грузить его школой постоянно. У нас же как получается, за день в школе ты устал, а дома: «Уроки сделал, что получил?» Он тогда эту школу ненавидеть будет. Надо правильный подход к ребенку находить, верные слова. И психолог как раз учит, как коммуницировать с детьми, мужем (женой), чтобы не было агрессии. Есть же еще такой момент, когда мужчина сливает негатив на женщину, а та — на ребенка. А последний куда это несет? Правильно, в школу, поэтому самая большая концентрация агрессии у нас в школе. Вы понимаете, дома скандалы, ему надо это выплеснуть, и он злой, агрессивный либо замкнутый.

«Насилие в семье — это тоже глубокая психология. И женщина сама во многом виновата, что у нее агрессивный мужчина. Потому что она выступает с позиции жертвы, не знает, как вообще нужно ей вести себя, и вызывает эту агрессию» Фото: pixabay.com

Проект только начался, планы у меня грандиозные!

Насилие в семье — это тоже глубокая психология. И женщина сама во многом виновата, что у нее агрессивный мужчина. Потому что она выступает с позиции жертвы, не знает, как вообще нужно ей вести себя, и вызывает эту агрессию. У нее нет самоуважения к себе, соответственно, партнер тоже не уважает, раз она сама не хочет ничего менять. Вот соседи на крики милицию вызовут, а женщина им про мужа: «Он у меня хороший!»

Повторю, только с детьми работать бесполезно, потому что они все равно вернутся к своим родителям, поэтому я начала работать с родителями. Если нужно будет и подросткам, то в школе №49 есть отапливаемое помещение, там надо просто сделать небольшой ремонт (хотелось бы), чтобы были какие-то кружки вроде уроков труда. Тогда дети могли бы отойти от компьютера, что-то делать своими руками. Сейчас ведь у нас мальчики даже гвоздь прибить не могут! Надо, чтобы был у них какой-то тренер, который станет наставником для подростков, ведь не все они могут рассказать что-то родителям. Мы хотим найти такого человека, который был бы и прокачен в психологии, и смог распознать проблемы, и имел подход к детям, трудным подросткам.

Проект только начался, планы у меня грандиозные! Я хочу весь свой избирательный округ поднять, чтобы не сидели и не ждали чего-то от государства. А то им вечно Путин мешает, все мешают, но вся ответственность лежит только на самих людях. Это они в свое время приняли решение — поступить в институт, или лежать на диване, или молиться богу.

«Мы иногда ломаем детей, потому что свой опыт передаем, но старшее поколение обвинять тоже нельзя. Нас никто этому не учил» Фото: kzn.ru

Работа с учителями — это в перспективе

Мы иногда гнем ребенка под себя, а ему же надо переболеть. Хочет девочка зеленые волосы, у нее это внутренняя потребность, да пусть покрасит, самое главное, чтобы не было во вред, не наркомания или что-то подобное. А мы говорим: нет, надо вот как! Мама и папа, видите ли, такие лебеди, а дочь гадкий утенок, эмоциональная, хочет музыкой заниматься. А мы от нее требуем: нет, блин, пойдешь на юриста! Но так же нельзя, нужно акцентировать сильные стороны ребенка, помочь ему развиваться. К сожалению, мы не всегда это понимаем, не всегда делаем правильно. Когда родители говорят: «Вот так надо делать!», — это не значит, что они правы. Мы из поколения в поколение не всегда передаем правильный опыт. Например, такие слова: «Ну откуда у нас будут деньги, мы всю жизнь работали, батрачили, и ты должен». Все, у ребенка и мечты нет, и ничего нет, и он думает, что тоже должен повторить судьбу прежних поколений.

Мы иногда ломаем детей, потому что свой опыт передаем, но старшее поколение обвинять тоже нельзя. Нас никто этому не учил. Например, иногда родители могут проехаться по внешности ребенка, девочке сказать: ну и нос у тебя, такой страшный, как у отца! Мама вроде бы просто так сказала, а ребенок на всю жизнь остался с комплексами. Это одна сторона, другая — когда родители орут на своих детей: да ты дурак! Ребенок простит родителям, но себя он уже любить не будет, решит, что действительно такой, т. к. об этом ему сказали самые близкие.

Я не думаю, что мой нынешний опыт можно реализовать на государственном уровне, но как частный — вполне. Считаю, что много кто захочет и помочь, это же не баснословные деньги — одно занятие стоит 3 тыс. рублей.

Сейчас люди не верят психологам, но если одна или две мамы с психологами будут работать, то одной позвонит ее подружка, допустим, скажет: вот мой придурок сделал то-то. А та уже знает, как надо разговаривать, не будет мусолить, просто грамотно подскажет, почему он так поступил, может, мало внимания было.

Я не стремлюсь на 100% охватить население, а хотя бы кому-то помочь. Если увижу, что есть результат, то буду дальше идти. Кому нравится — те пойдут, не нравится — не пойдут со мной.

У меня, кстати, есть психолог, который говорит, что поработала бы и с учителями выгоревшими, они очень выматываются, им тоже нужна иногда поддержка, чтобы не было срывов, чтобы правильно относиться к детям. Работа с учителями — это в перспективе.

Далия Гайнанова