Минниханов – заместителю Силуанова: «Если бы вы до нас не дотрагивались, мы были бы счастливы!»

Если раньше саммит проходил в Карабаше и в центре внимания, действительно, были в первую очередь малые нефтяные компании, то на этот раз в конце прошлой недели все собрались в Альметьевске, а обсуждали проблемы отрасли в целом Фото: president.tatarstan.ru

«Татнефть» больше всех работает, чтобы углеродный след был минимальным»

«Нефтяной саммит в свое время, когда мы отходили от плановой экономики, задумывался как поддержка зарождающегося малого нефтяного бизнеса. Правительство тогда приняло такой формат, здесь собирались нефтяники, разбирали проблемы роста, а сейчас это переросло в некое событие. Те задачи сегодня выполнены, малые нефтяные компании стали большими, растут, развиваются и приносят рабочие места. На новом этапе зрелости пришло время порассуждать о задачах глобальных и мировых», — говорил гендиректор «Татнефти» Наиль Маганов, открывая собрание. Если раньше саммит проходил в Карабаше и в центре внимания, действительно, были в первую очередь малые нефтяные компании, то на этот раз в конце прошлой недели все собрались в Альметьевске, а обсуждали проблемы отрасли в целом. Мероприятие стало настолько масштабным, насколько позволила пандемия: гости приехали из 22 регионов России, а в числе федеральных VIP'ов были замминистра финансов РФ Алексей Сазанов, замминистра энергетики РФ Павел Сорокин.

А начался саммит с традиционного обхода нефтегазовой выставки, которую Сорокин возвел в ранг одной из «наиболее качественных энергетических площадок страны». Особенно его почему-то впечатлил проект циркулярного лесовосстановления «Татнефти» с технологиями микроклонирования деревьев.

«Здесь есть такие инициативы, которые в будущем могут составлять основу не только альтернативной энергетики, но и мировой экономики. Саженцы — небольшая вещь, но то, что школьникам дают возможность прочувствовать это своими руками, а компания содействует этому, поддерживая тем самым школьные бюджеты и задавая тренд, куда надо двигаться, — это начало чего-то большого. Через 10 лет проекты по озеленению будут стоять во главе угла всего мира, а Россия здесь один из самых недооцененных рынков. Вы стоите у истоков того, что станет формировать будущее нас с вами. Каждый год приезжая сюда, вижу, насколько люди, компания и республика живут правильными трендами», — хвалил замминистра.

Начался саммит с традиционного обхода нефтегазовой выставки, которую Сорокин возвел в ранг одной из «наиболее качественных энергетических площадок страны» Фото: president.tatarstan.ru

Но и без этого в экспозиционном шатре, раскинутом в центре ДОЛ «Юность», было на что посмотреть. На стенде «Татнефти» были выставлены образцы шин, топлива и смазочных материалов, а также фандомат для приема пустых бутылок. Компания установила их в экспериментальном режиме на некоторых АЗС Альметьевска и Москвы.

«Ритек» демонстрировал инновационные реагенты и технологии добычи сверхвязкой нефти, а его представители долго рассказывали Минниханову и гостям, как разогреть пластовую жидкость до 300 градусов по принципу микроволновки и использовать аммиачную селитру в качестве топлива. АО «Кварт» привезло пакеры (устройства для разобщения пластов) и буровые рукава, а Набережночелнинский трубный завод выбрал в качестве экспонатов вентильный электродвигатель с солнечными панелями и движущуюся модель насосной плунжерной установки. 

Пленарное заседание саммита совпало с запуском пятидневного Hackathon Oil Tech Challenge 2021, в котором готовятся принять участие более 200 молодых специалистов, преподавателей и студентов из ведущих нефтяных компаний и вузов России и стран ближнего зарубежья. «„Татнефть“ — компания номер один в нашей республике. И хотя она с самым большим углеродным следом, она больше всех работает, чтобы этот след был минимальным. Уже проведена большая работа, причем не только на уровне своей локации, но и со школами, с молодежью. Будущее за вами. Новые вызовы, кроме вас, никто решить не сможет. Искусственный интеллект, big data — для нас это очень сложно, а для вас это образ жизни. Мы будем опираться на вас, пока работаем, а потом передадим власть в ваши руки», — напутствовал участников президент РТ Рустам Минниханов. 

Модерировавшая мероприятие глава АИР Талия Минуллина показала ролик с опросом студентов на тему устойчивых городов, провела интерактивный опрос и обратилась к Минниханову с несколько провокационным вопросом Фото: president.tatarstan.ru

«Рустам Нургалиевич, насколько устойчив Татарстан?»

Темой саммита стало устойчивое развитие в контексте глобальной повестки ТЭК-2021. Но что это такое? Модерировавшая мероприятие глава АИР Талия Минуллина показала ролик с опросом студентов на тему устойчивых городов, провела интерактивный опрос, является ли глобальная повестка в области устойчивого развития риском для бизнеса или создает новые возможности (выяснилось, что 90% за второй вариант), и обратилась к Минниханову с несколько провокационным вопросом: «Рустам Нургалиевич, насколько устойчив Татарстан, хватает ли на все средств, и если нет, то что делать?» 

«Вопрос устойчивости касается многих факторов, — рассмеялся Минниханов. — Мы живем в конкурентном рынке, если наша территория неконкурентна — отсюда люди уедут». По словам президента, для этого нужна не только среда, экология и общественные пространства, но и хорошее образование, рабочие места. В качестве примера он привел Альметьевск — город, исторически нацеленный на нефтедобычу. Но «Татнефть» последние 30 лет системно вкладывалась, чтобы здесь оставались люди, создавая весь набор инфраструктуры. 

«У нас было от 40 до 60 республиканских программ. В этом году их поменьше, потому что денег поменьше, — продолжал размышлять Минниханов об устойчивости Татарстана и выразительно посмотрел на Сазанова, срезавшего в составе правительства льготы по НДД. — Понятно, что есть страна, нужно помогать, мы это тоже понимаем. Но по составляющей в бюджете даже малая нефтяная компания больше крупного завода. Поэтому к нефтедобыче, нефтехимии и нефтепереработке особое отношение». 

Президент рассказал, что по графику Татарстан должен был добывать 17 млн т нефти, а у нас есть сценарии и в 40–45 млн т добычи, хоть из-за ОПЕК+ она и просела. Но главное — что есть технологии.

«Мы разработали технологии, пошли по направлениям, которых в России не было, — это битумная нефть. Мы поехали в Канаду, изучали их опыт, они нам никаких лицензий не продали, пришлось получать 300 патентов и запускать процесс на отечественном оборудовании. Но пока в стране данная технология не очень востребована, по последним решениям, — второй раз неодобрительно посмотрел Минниханов на Сазанова. — Но это огромная работа!»

Рустам Минниханов: «Налогов надо много собирать, но… равномерно нужно накладывать [нагрузку]»Фото: Олег Спиридонов

— Алексей Валерьевич, надо как-то отбиваться, вопросы к вам появились, — очаровательно улыбнулась Минуллина Сазанову. — Будете еще больше налоги собирать, нет?

— Налогов надо много собирать, но… равномерно нужно накладывать [нагрузку], — вмешался Минниханов. 

— Да, мы уже налоги больше собирать стали с этого года, — отметил Сазанов, уточнив, что для него устойчивое развитие — это когда весь день можно провести с легкой улыбкой. — Если говорить про налоги, здесь они выполняют вторичную функцию — это источник для выполнения расходных обязательств государства. Если у государства появятся новые обязательства, будем модернизировать промышленность, двигаться к зеленой экономике, будем думать, как модифицировать налоговую систему. А в данный момент мы попытаемся адаптировать налоговую систему к тем вызовам, которые есть: трансграничное углеродное регулирование, система торговли квотами, которая вводится в Европе для импортеров. Подстраивать наши налоговые проекты таким образом, чтобы те мероприятия, которые проводятся в РФ и связаны с экологической повесткой, могли засчитываться против тех налоговых обязательств, которые могут возникнуть у российских экспортеров в Европе. 

— Я все поняла, теперь мы платим налоги и улыбаемся, — пошутила Талия и передала слово Сорокину. Но на этом обсуждение болезненного налогового маневра, разом оттяпавшего у «Татнефти» порядка 80 млрд рублей, не закончилось.

Прозвучал и вопрос от молодежи: «доколе» будут подниматься цены на бензин? Сорокин отметил, что потребитель видит цену на заправке, которая растет темпами инфляции Фото: president.tatarstan.ru

«Если бы вы до нас не дотрагивались, мы были бы счастливы»

Обсуждением налогов закончилась даже невинная тема, есть ли у обоих замминистра программы повышения квалификации и командообразования, озвученная модератором Андреем Глазковым.  

«С приходом Мишустина кросс-функциональная работа в командах резко ускорилась. Перед нами ставят достаточно амбициозные цели, которых надо добиться очень быстро. Рустам Нургалиевич знает, как мы резко налоги подняли в прошлом году. То, что нам раньше надо было полгода обсуждать, мы раз — и за две недели реализовали. „Татнефть“ только заснула, проснулась — а налоги уже выше», — как будто передразнивая хозяев, улыбнулся Сазанов. 

Самих студентов интересовало и то, как министерство непосредственно компенсирует компаниям отмену льгот по НДПИ. 

«Она компенсируется увеличением добычи на Ромашкинском месторождении в рамках сделки ОПЕК. Когда мы отменяли льготы для СВН, это было сделано с единственной целью — чтобы не происходило оптимизации налогообложения внутри компании, — отрезал Сазанов. — Когда есть очень льготируемая нефть и традиционная нефть, всегда имеется стимул меньше добывать традиционной. Соответственно, пока сделка ОПЕК действует, государство, борясь с пандемией и изыскивая любые дополнительные источники, выровняло на определенный промежуток времени условия налогообложения для всех видов нефтей — как льготируемых, так и традиционных, чтобы везде получать одинаковую ставку налога на тонну».

Студентов интересовало и то, как министерство непосредственно компенсирует компаниям отмену льгот по НДПИФото: Олег Спиридонов

Замминистра пообещал, что по мере того, как ОПЕК «станет сама собой закрываться», налоговые льготы будут восстановлены — правда, «в необходимых для развития сверхвязких нефтей объемах». Так или иначе, с 2023–2024 года господдержку обещают предоставить.

Прозвучал и вопрос от молодежи: «доколе» будут подниматься цены на бензин? Сорокин отметил, что потребитель видит цену на заправке, которая растет темпами инфляции. «Задача, которая ставится руководством, — чтобы имелась предсказуемая ситуация на заправках всегда. Начиная с 2012 года, когда был введен демпферный механизм, накопленный темп роста цен даже ниже инфляции. Демпферный механизм на самом деле работает. Если его убрать, к цене вы должны накинуть 10–12 рублей — это та цена, которая складывалась бы на основе полностью рыночных отношений», — объяснил замминистра, уточнив, что механизм не идеальный и пока донастраивается. 

«Можно я немножко покритикую вас, да? — не выдержал Минниханов к концу мероприятия, обращаясь к федеральным вершителям нефтяных судеб. —  Государство все, что положено, от нефтяных компаний за счет налогов взяло, а потом начинает обсуждать, как сбалансировать стоимость топлива». 

В качестве примера он привел агропромышленный комплекс — «огромный потребитель топлива», который субсидируется правительством. 

«С одной стороны, продаем дорогое топливо, с другой — ищем пути и обращаемся к нефтяным компаниям: „Дайте нам для села с дисконтом топливо?“ А оно попадает под налоговое законодательство, — говорил президент. — Если бы вы до нас не дотрагивались, мы были бы счастливы! Дайте нам гарантию, что можем работать спокойно. Чудес не бывает. Мы иногда, как волшебники, пытаемся найти денег. Нам надо более эффективно работать, а если будет отбирать… 

В битумные нефти столько сил вложено, а в один момент оказалось. что они не нужны. Как вы сказали, ОПЕК закончится [и льготы вернутся], но их (скважины СВН — прим. ред.) уже не запустишь. Мы бригады расформировали, компаниям сказали, что они не нужны. Всё, вы потеряли это! Да, для бюджета деньги нашли, но потеряли огромное количество побочных компаний, которые работали [в этой сфере]. В результате получили от этого пользу или нет?» 

Минниханов подчеркнул, что можно было бы отменять льготы постепенно, по шагам, не сразу убирая все. 

«Несправедливо, когда классические скважины с дебетом 40–50 тонн и битумные работают в одних условиях. Я понимаю, что вы выполняете задачу государства, но мы тоже на государство работаем!» — взывал он.  

А Сорокин после окончания саммита в ответ на вопрос «БИЗНЕС Online» заверил, что все факторы анализируются вместе с минфином. «Идет работа, чтобы не допустить реального ухудшения инвестиционного климата. С 2024 года планируется включить высоковязкие нефти в систему НДД, чтобы создавать инвестиционный стимул. Изучается вопрос о необходимости дальнейших действий. Сейчас в Республике Татарстан есть экологический вычет до 12 миллиардов рублей в год. Да, он существенно меньше, чем льготы были до этого, но тут надо смотреть на длительном отрезке времени, потому что инвестрешения не принимаются за один год», — сказал замминистра энергетики.

О том, какими могут быть эти инвестрешения, между прочим, в своей речи Минниханов намекнул — не столько как президент Татарстана, но как председатель совета директоров «Татнефти». «Структурно мы из сырьевого региона превращаемся в обрабатывающий. У нас была одна установка — таифовская на 7–8 миллионов тонн, сегодня у „Татнефти“ современнейший комплекс на 15–16 миллионов тонн. То есть возможно, что в ближайшем будущем у нас вообще для продажи нефти не окажется, мы ее полностью будем перерабатывать», — объявил президент. Что ж, если ОПЕК не отменят, а налоги продолжат повышать, возможно, так и произойдет…

Павел Сорокин: «Мир живет в условиях нулевых ставок, это позволяет многие убыточные и неэффективные проекты тянуть, пока они не станут прибыльными» Фото: president.tatarstan.ru

«Сейчас запускается новый экономический цикл, и он связан с экологической повесткой»

Разумеется, кроме отмены льгот, были и другие темы для обсуждения. Сорокин, например, говорил, что сейчас запускается новый экономический цикл и он связан с экологической повесткой. Правда, остается вопрос, что стало определяющим фактором: изменение климата или необходимость новых стимулов для экономики.

Сорокин намекнул на феноменальный успех Tesla.

— Мир живет в условиях нулевых ставок, это позволяет многие убыточные и неэффективные проекты тянуть, пока они не станут прибыльными. Например, электромобили: 10–12 лет назад ни одна компания не выжила бы. Но сейчас из-за возможностей постоянного рефинансирования компания может дойти до того, что станет прибыльной. Это очень сильно изменило мир. Мы видим рост возобновляемой энергетики, находимся в начале цикла водородной энергетики и всех технологий, которые снижают выбросы. У нас нет нулевых ставок, и мы не можем себе позволить полностью убыточные проекты. Совместно с фискальным и отраслевыми блоками придется совместно искать золотую середину, — говорил спикер. 

— У кого электромобиль есть? — устроила экспресс-опрос среди спикеров глава АИР. Руку, как это ни странно, поднял один Маганов. 

— Очень ненадежные машины, особенно зимой. Встают в середине дороги… — поделился он.  

— У меня был электромобиль, я поэтому не поднял руку, — добавил Минниханов. 

— Он у вас теперь, Наиль Ульфатович? — в шутку поинтересовалась Минуллина и передала слово Маганову. Тот рассказал, что «Татнефть» сконцентрировалась на четырех целях устойчивого развития, но и в их пределах впереди «громадье задач, бесконечность улучшений». 

«Есть много методов борьбы с углеродными выбросами, — привел пример гендиректор компании. — Есть методы улавливания — на местах концентрированных выбросов, это наши нефтеперерабатывающие заводы, электростанции. Есть распределенные выбросы, там надо работать с помощью биологических методов. Деревья — один из них». 

Маганов рассказал, что «Татнефть» за свою историю добыла более 3,5 млрд т нефти, у нее огромный фонд скважин, средний дебет 4–5 т и в этих условиях компания добивается неплохих результатов. Глава нефтегиганта похвастался, что у «Татнефти» уже второй год лучшие в РФ показатели по количеству работающих патентов — компания обогнала «Росатом», «Росэнерго» и другие крупные корпорации. Все это позволяет «не падать до 16–17 миллионов, а иметь планы на 40–50 миллионов тонн, когда опековское затишье пройдет».

А двигаться в направлении целей устойчивого развития можно разными путями. 

«Система улавливания СО2 — это дорого. Это хорошее будущее. Мы пока не видим коммерческого использования таких технологий. Сколько бы мы ни ловили этот углерод, все равно будет мало. Чтобы одну тонну углерода закопать, производится еще 700 килограммов — это бесконечный процесс. Мы сосредоточились на энергоэффективности. Мы видели стеклопластиковые трубы, они позволяют снизить углеродный след в 6 раз — уже хорошо», — обратился Маганов к сидящему в первом ряду экс-директору компании Шафагату Тахаутдинову. «С точки зрения рационального потребления, какие бы проекты мы ни делали, мы задаемся вопросом, какой углеродный след. И отдаем предпочтение тем проектам, которые, возможно, чуть дороже, но у которых меньше углеродный след. У нас огромный инвестиционный период — 10, 15, 20 лет, заводы будут работать 30–40 лет и больше, и от того, что мы заложим сегодня, будет зависеть наше будущее. Это забота каждого дня», — заверил спикер.  

— Давайте отвлечемся от наших должностей и предприятий и подумаем, что каждый из нас делает как человек. Вы закрываете кран, когда чистите зубы? Вы ходите в магазин со своей сумкой? — спрашивала у федеральных и республиканских чиновников Минуллина, запустив опрос «Готовы ли вы покупать экологичные товары народного потребления, которые существенно дороже стандартных?», который показал, что большинство (35%) не готовы переплачивать. 

— Это устойчивое развитие должно стать нашей обыденностью, это должно быть естественно, нам нужно вовлекать молодежь с самых ранних лет, — решила закончить Минуллина на философской ноте. — Рустам Нургалиевич, вы как, одноразовыми предметами часто пользуетесь?

— Вот сегодня попользовался. Кофе попил, — признал президент РТ. 

— Угу… Не очень, конечно, хорошо, — строго ответила глава АИР. 

— Ну что дадут. Я человек гибкий — готов заплатить и побольше, чтобы это экологично было. И от вас буду это требовать! — заключил Минниханов.