Всё всегда решают люди: 30 лет, которые изменили ICL

Объединение им. Орджоникидзе в Минске и казанский завод ЭВМ в конце 80-х годов производили в общей сложности около 80% всей техники класса «мейнфрейм» Фото предоставлено ГК ICL

Почему именно ICL?

В СССР было два крупных предприятия, которые выпускали универсальную технику двойного назначения: для гражданских нужд и оборонки. Объединение им. Орджоникидзе в Минске и казанский завод ЭВМ в конце 80-х годов производили в общей сложности около 80% всей техники класса «мейнфрейм».

Когда увеличилось число данных, которые необходимо было обрабатывать, хранить и передавать, стало понятно, что прежняя элементная база эти массивы информации уже не вытягивает, на заводах озадачились поиском новых технологий.

«Это была критичная точка, и Министерство радиопромышленности, к которому мы относились, выдвинуло лозунг, рожденный командой президента СССР Михаила Горбачева: „Интегрироваться с мировыми лидерами, получать доступ к технологиям и таким образом обеспечивать развитие народного хозяйства“, — вспоминает руководитель ГК ICL Виктор Дьячков. — Минчанам дали добро на создание совместного предприятия (СП) с американской IBM. А нам согласовали СП с ICL».

Оказался ли выбор партнеров случайным? Британская ICL была одной из немногих компаний – лидеров в области IT, имевшей представительство в СССР. Бойкот московской Олимпиады-80 со стороны США и других стран Запада из-за ввода советских войск в Афганистан распространялся и на запрет на продажу современных компьютерных систем. Такой вот аналог современных санкций. Только ICL, имея российское представительство, продала нам оборудование, которое было установлено в агентстве ТАСС и обеспечило освещение результатов Олимпийских игр.

Только ICL, имея российское представительство, продала нам оборудование, которое было установлено в агентстве ТАСС и обеспечило освещение результатов Олимпийских игр Фото предоставлено ГК ICL

Чем заплатила республика за доступ к продвинутым технологиям?

Кто будет владеть контрольным пакетом акций? Этот вопрос стал ключевым при создании нового СП. Директор завода, один из основных инициаторов организации «ICL –
КПО ВС», Ильдус Гизатуллин настаивал: надо заинтересовать британцев, дать бразды правления им. Но решающим, по мнению нашего собеседника, стал такой эпизод. Главный инженер завода Альберт Абдрахманов в буквальном смысле выложил на стол переговоров два огромных тома с перечнем базовых заказчиков предприятия — крупные организации, которые вели разведку нефти и газа в Сибири, оборонка, академические НИИ…

У британских партнеров загорелись глаза — они поняли, что получат доступ к огромному рынку. А казанский завод отправил полтора десятка своих сотрудников на стажировку на заводы Великобритании и подписал соглашение, по которому получал право производить UNIX-серверы семейства DRS*– 6000. Позже началось производство современных персональных компьютеров (на базе процессора i486) под маркой ICL — британская сторона инвестировала в проект $1 миллион.

Гарантом выполнения соглашения выступило правительство Татарстана, которое выделило экспортную квоту нефти и обеспечило конвертацию рубля для закупки комплектующих. В целом на запуск СП ушло два года, а на первых порах в нем работали всего 15 человек…

«Реализуя результаты сборочного производства, мы успели сделать хороший проект с Центробанком, реформировали систему управления Дальневосточным военным округом, — говорит Дьячков. —Впервые в армии военные применили цифровой подход к обработке и обмену информации на всех уровнях, от начальников штабов дивизии до Генштаба».

Виктор Дьячков: «Нас не учили работать, справедливо полагая, что это мы и так умеем. Мы получили представление об отношении к бизнесу, правилах, по которым ведутся дела в современном мире» Фото: Алексей Белкин

Как у руля стал Дьячков?

В пользу кандидатуры руководителя нового СП, начальника одного из цехов наладки завода 40-летнего Дьячкова, говорили опыт работы в Индии и знание английского языка. Будущего топ-менеджера предприятие отправило проходить курс в Москву в Академию внешней торговли, но главное — он выиграл стажировку в школе бизнеса при Университете Дьюка в США.

«У меня ничего не получилось бы с англичанами, если бы не эта стажировка, — признается Виктор Васильевич. — Нас не учили работать, справедливо полагая, что это мы и так умеем. Мы получили представление об отношении к бизнесу, правилах, по которым ведутся дела в современном мире. Американский стиль был более прогрессивным, британский — более осторожным, консервативным, но именно учеба в Штатах дала возможность нам успешно стартовать с совместным проектом».

Как владельцами половины ICL оказались сами сотрудники?

В 1993 году Казань посетил исполнительный директор ICL Питер Бонфилд. Он встретился с президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым, премьер-министром Мухамматом Сабировым, и стороны договорились поддерживать развитие СП. На тот момент в уставном фонде предприятия 51% принадлежало ICL, остальное — КПО ВС. Год спустя после банкротства Казанского производственного объединения республика в лице Минземимущества стала собственником 49% акций совместного предприятия, а после изменения закона — акционерного общества.

«Через год меня пригласил к себе на разговор Минтимер Шарипович. Он сообщил, что государство для такой компании не лучший собственник, весь пакет будет продан, и сотрудники предприятия могут его приобрести, — вспоминает Дьячков. — Коллектив идею поддержал. Кто-то, как я, в банке машину ради покупки акций заложил, кто-то брал акции в счет зарплаты. Считаю, это был правильный шаг — у нас сильно повысилась мотивация, появилось осознание, что теперь действительно все в наших руках. Акционеров стало около 30 человек. Через 15 лет, когда компания Fujitsu выходила из состава учредителей и ICL-КПО ВС проводила обратный выкуп, часть сотрудников, взявших некогда пакет акций за условные „ползарплаты“, продавали его примерно за 3 миллиона рублей».

ICL осуществляет третью, экспертную, линию технической поддержки для сетей крупнейших глобальных ретейлеров практически по всему миру Фото: «БИЗНЕС Online»

Почему компания отправилась в свободное плавание?

В компании не скрывают — тогда, в 2013 году, в отношения ICL и Fujitsu вмешалась геополитика. Как говорится, ничто не предвещало: казанские айтишники хорошо вписались в японскую корпоративную культуру, в 2000-м в Токио состоялись переговоры Шаймиева с президентом Fujitsu господином Наоюки Акикусой. После этого уже сам Акикуса-сан прилетел в столицу РТ, а еще через год поступили обещанные им первые заказы по экспорту IT**-услуг из Казани. Но потом что-то пошло не так, возможно на переговорах по островам, и в 2013-м Казанское ОАО «ICL-КПО ВС» вышло из группы Fujitsu, объявив, что Fujitsu остается ключевым стратегическим партнером компании. «Мы подписали масштабное пятилетнее соглашение о сотрудничестве с возможностью пролонгации, — говорит Дьячков. — Оно предполагает обслуживание заказчиков Fujitsu по всему миру, обязательства сторон не только по сохранению имеющихся объемов и уровня оказания услуг, но и по совместному их расширению».

Сложно лавировать между политикой и бизнесом. Когда санкционные проблемы усилились для компаний и они стали отказываться от размещения заказов в России, нам пришлось создать свое собственное дочернее предприятие в Белграде. В сербском офисе работают порядка 120 сотрудников, занятых удаленным круглосуточным мониторингом и поддержкой IT-инфраструктуры зарубежных заказчиков, и численность персонала будет еще расти», — отметил Дьячков. Благодаря таким мерам компания сохраняет наработанные годами связи с западными партнерами — например, ICL осуществляет третью, экспертную, линию технической поддержки для сетей крупнейших глобальных ретейлеров практически по всему миру.

Кто обеспечил предприятию контракты с «Газпромом» и силовиками?

Среди старшего поколения жителей до сих пор ходит байка, как в Казани в 1970-е годы поймали шпиона, который ходил вокруг военного училища: в куртке спрятана антенна, в карманах — магнитофон, он записывал излучение электромагнитных полей, которые потом можно было расшифровать. Насколько история правдива, уже вряд ли кто докопается. А вот то, что еще в то время на заводе ЭВМ начали работать над проблемами информационной безопасности — документальный факт. От утечек радиосигналов и доступа к инженерному пульту экспериментальный компьютер защищали кабели в бронированной оплетке, экранированные шкафы и отсутствие подключения к электрической розетке напрямую…

Современные промышленные шпионы работают тоньше, и системы безопасности должны противостоять не только внешним, но и внутренним угрозам. Ключевые заказчики в лице Минобороны, МВД, «Газпрома» долгие годы сотрудничают с ICL, так как казанцы поставляли не просто технику, а выполняли проектные работы, во многом связанные с обеспечением конфиденциальности. Например, после того как казанские специалисты успешно создали «виртуального секьюрити» для гигантских компьютерных баз данных, многие крупные холдинги выбрали ICL системным интегратором систем защиты информации.

В 2017 году дочернее общество ICL, поставляющее услуги по информационной безопасности, — «ICL Системные технологии» — первым в России прошло предварительную добровольную оценку Национального координационного центра по компьютерным инцидентам. Это значит, что казанская компания помогает субъектам критической информационной инфраструктуры соблюдать требования Федерального закона от 26 июля 2017 года №187-ФЗ, обеспечивая безопасность важных объектов.

Сегодня понятие «информационная безопасность» стало еще шире — потенциальные угрозы исходят не только от хакеров, но и от распространения фейков, кибербуллинга, вредоносного контента — вспомнить хотя бы телеграм-канал «казанского стрелка» Ильназа Галявиева.

В данный момент ICL заканчивает формировать новое, уже 14-е по счету, дочернее предприятие. Команда в Калининградской области станет заниматься модерацией контента социальных сетей. Уже сейчас компания оказывает такие услуги одной из глобальных социальных сетей с видеоконтентом пользователей. Поскольку среди аудитории соцсети много несовершеннолетних пользователей, качество модерации должно быть особо тщательным.

«У нас хорошие отношения, нам доверяют банки. Думаю, проблем с финансированием проекта не будет» Фото: Алексей Белкин

Почему дивиденды выплачивали лишь 1 раз за всю историю существования?

Вся чистая прибыль компании с момента основания направляется на развитие (от этого правила отступили лишь однажды). Именно на эти деньги в селе Усады выросла IT-деревня — анклав предприятия в Лаишевском районе, куда вошли завод по производству промышленной электроники ICL Техно, технопарк на более чем тысячу рабочих мест, жилые кварталы со спортцентром, школой и детским садом. Размер инвестиций в площадку ICL оценивает в 1–2 млрд рублей. Недавно группа компаний анонсировала новый масштабный проект — строительство второго технопарка в Казани, на перекрестке проспекта Победы и улицы Родина. Концепция уже разрабатывается.

«Мы вновь обратились к правительству Татарстана, чтобы казанской площадке придали статус ОЭЗ, — пояснил Дьячков. — Если это будет сделано, то в следующем году начнем строительство, затраты на него оцениваем примерно в 1,5 миллиарда рублей. У нас хорошие отношения, нам доверяют банки. Думаю, проблем с финансированием проекта не будет».

На предприятии рост выручки связывают с участием в национальных проектах «Здравоохранение» и «Образование», где компания заняла 16% рынка, став крупнейшим российским производителем компьютерного оборудования для этих сегментов Фото: «БИЗНЕС Online»

За счет чего растет выручка сейчас?

Выручка ГК ICL по итогам «пандемийного» 2020 года выросла на 15% — она превышает 15 млрд рублей с учетом НДС.

Одна из «дочек» холдинга, сервисная компания ICL Services, показала 19-процентный рост по экспортному направлению, заработав в 2020-м 40 млн евро. На сегодня это единственная компания России из списка 100 лидеров аутсорсинга в мире по версии IAOP***, удостоенная звания лидера рынка по всем четырем категориям отбора: «Отзывы клиентов», «Достижения в инновационной деятельности», «Награды и сертификации», а также «Корпоративная социальная ответственность».

На предприятии рост выручки также связывают с участием в национальных проектах «Здравоохранение» и «Образование», где компания заняла 16% рынка, став крупнейшим российским производителем компьютерного оборудования для этих сегментов.

По сравнению с 2019 годом завод ICL увеличил объем производства на 70%, произвел для заказчиков из РФ 110 тыс. единиц оборудования, половину из которых — на российских материнских платах в рамках программы импортозамещения. В реестр изделий ICL, которые признаны министерством промышленности и торговли произведенными на территории РФ, вошли сервер TeamRAY, системный блок BasicRAY и АРМ на его основе, моноблок SafeRAY, тонкий клиент ThinRAY и ноутбуки.

Что делает ICL привлекательным местом работы?

Численность группы сегодня превышает 4 тыс. человек — во время пандемии выросло количество сотрудников на дистанционном формате работы, без организации релокации. Другой канал рекрутмента — корпоративный университет, но не в классическом понимании, а скорее это внутреннее название для существующих возможностей обучения в компании. Ставка делается на краткосрочное обучение, максимально приближенное к реалиям. Так, недавно завершился месячный курс обучения по проектному управлению «Школа PM» — на него откликнулись более 600 человек, через сито собеседования и обучения прошли 24 человека. Пятерых приняли на стажировку, еще троих сразу зачислили в штат на должности администратора проектов и младшего администратора проектов.

«Нас уже давно не 15, и физически сегодня знать каждого сотрудника хотя бы в лицо сложно, — признает председатель совета директоров холдинга. — Тем не менее я стараюсь это делать. В подразделениях ГК, в частности в компании ICL Services, есть традиции диалога с сотрудниками. Стратегические апдейты — встречи руководства ICL Services со всеми желающими сотрудниками, разговор и ответы на вопросы, аналогичные встречи в отдельных подразделениях, ответы на анонимные вопросы, встречи линейных руководителей с сотрудниками face to face****. Мы встречаемся с сотрудниками на корпоративных событиях — например, 21 июня у нас было награждение по итогам года, я встретился с более чем 100 коллегами на вручении наград за отличную работу в 2020-м. Это и другие события помогают знать имена, лица и достижения людей».

«Мы будем повышать внутреннюю эффективность, чтобы стать более конкурентоспособными и привлекательными для наших заказчиков» Фото: Алексей Белкин

ICL — КПО ВС – 30 лет. Что будет дальше?

За 30 лет бизнес группы компаний ICL стал устойчивым и хорошо диверсифицированным. 14 предприятий, входящих в состав группы, могут закрывать потребности заказчиков как в оборудовании, так в программных решениях и сервисном сопровождении информационных процессов.  

Судя по новой стратегии развития, принятой советом директоров в октябре прошлого года, теперь ICL сосредоточится на рынках, где имеет наиболее сильные позиции. В первую очередь это ретейл, финансовый сектор, промышленность, электронная коммерция.

Все предприятия группы компаний поделены на три кластера: производственный, сервисно-продуктовый и кластер по работе с силовыми структурами. В роли объединяющего начала — общий маркетинговый подход и продуктовые линейки.

«Мы будем повышать внутреннюю эффективность, чтобы стать более конкурентоспособными и привлекательными для наших заказчиков, в первую очередь там, где мы уже давно работаем, где нас знают и где есть потенциальные возможности для роста», — отмечает Дьячков.