Рифкат Минниханов: «Был один раз, когда я к президенту записался на прием»

Рифкат Минниханов: «Сегодня сама автоматизация меняет бизнес-отношения и отношения между государством и человеком» Фото: Сергей Елагин

«И человека тоже надо оцифровать»

— Какова реальная цель цифровизации? Некоторые читатели считают, что все сведется к банальной слежке и фиксации нарушений со штрафами…

— Цифровизация без автоматизации невозможна. Сегодня многие говорят: «Зачем вы занимаетесь автоматизацией, когда уже пора все переводить в цифровой формат?» Да, с этим мы согласны, но я говорил и говорю: «Давайте сначала разберемся с автоматизацией, а уж потом перейдем на другие уровни». Конечно, на первом плане — госуслуги населению в электронной форме, чтобы люди экономили свое время и ресурсы на получение различных справок.

Я исхожу из того, что сегодня сама автоматизация меняет бизнес-отношения и отношения между государством и человеком. И человека тоже надо оцифровать, чтобы он мог работать в рамках цифровизации, то есть он должен быть узнаваем не только по фотовидеофиксации. На первый план выходит необходимость электронно-цифровой подписи, без которой вопрос цифровизации решаться не будет.

Автоматизация должна предшествовать цифровизации

У нас до сих пор не автоматизированы многие виды деятельности, а мы хотим перескочить на другой уровень. Из-за этого мы топчемся на одном месте.

Рифкат Минниханов директор ГБУ «Безопасность дорожного движения»

— Для примера: что у нас не автоматизировано, без чего невозможна цифровизация?

— Самое простое — сбор данных. В рамках ситуационного центра мы делаем оценку высшего должностного лица — это один из 20 показателей, которые определены для региона. А чтобы указанные показатели подсчитать, необходимо иметь исходные данные. Они должны быть в цифровой форме, но оказалось, что многие из них сначала пишут от руки, а потом заносят в компьютер. Например, от коровы надоили 20 литров молока — оператор рукой пишет «20 литров» и отправляет эти сведения в систему.

— То есть с автоматического доильного аппарата данные должны передаваться, минуя человека?

— Да, в приведенном мной примере на каждой корове должен быть датчик. Цифровизация начинается с исходного, с телеметрии. 

— В рамках ассоциации содействия цифровому развитию Татарстана решаются и эти вопросы в том числе? Почему именно вы возглавили совет этой ассоциации?

— В 2016 году, когда из ГИБДД перешел в гражданское учреждение, мне в какой-то части пришлось соприкоснуться с ситуационным центром. Конкретно я столкнулся с тем, что архива нет.

— Что должно находиться в этом архиве?

— Все базы необходимо интегрировать, к ним должен иметься доступ, чтобы их использовать для обработки.

— Чтобы их могли использовать министерства и ведомства?

— Не только. Я считаю, что основной игрок — это энергетика, промышленные предприятия. На первом заседании нашей ассоциации выступали представители «Таттелекома». Все лучшее и передовое — у них. Самое главное — они денег не просят. Во-вторых, экономика подстегивает их к выживанию в любой среде, и они дают прорывные решения, которые надо просто брать и внедрять. Не у всех это получается, но «Таттелеком» показал, что должны быть люди определенной компетенции, недорогие модели и механизмы. Но главное, конечно, люди.

«Например, у «БАРС Груп», Innostage и ICL много федеральных заказов, так почему бы в данных проектах не участвовать другим татарстанским компаниям?» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Задача была собрать компании на одну площадку»

— Так компании друг другу враги, конкуренты, зачем им делиться наработками?

— А мы из них делаем друзей. Наша задача была собрать компании на одну площадку, познакомить их, чтобы они делились друг с другом проектами. Например, у «БАРС Груп», Innostage и ICL много федеральных заказов, так почему бы в данных проектах не участвовать другим татарстанским компаниям? Исходя из этого и была выстроена стратегия, и президент РТ поддержал нас.

После того как мы подружили компании, возникли общие проекты, например, вместе готовим международный форум Kazan Digital Week – 2021, который состоится в сентябре. В прошлом году мероприятие проводилось онлайн, в этом будет проведено и онлайн, и офлайн. В числе организаторов форума — ассоциация содействия цифровому развитию Татарстана, министерство цифрового развития государственного управления, информационных технологий и связи РТ, Ак Барс Банк, венчурный фонд РТ и другие. Естественно, и федеральный центр поддерживает.

На первой встрече с президентом РТ мы показали ресурсы ассоциации, а на второй президент предложил посмотреть работу конкретных компаний, и первой из них стал «Таттелеком». Всем их подходы очень понравились. На следующей встрече была презентация Ак Барс Банка, где тоже проводится большая работа. Надо сказать, после данной презентации с другой стороны открылся «Ак Барс Мед». Оказывается, у него ресурсы очень большие, например круглосуточный кол-центр, но он, к сожалению, не имел прямого выхода на поликлиники и больницы, и это сделали с поддержкой президента.

— Власти Казани тоже помогают в процессе цифровизации госуправления?

— Спасибо Ильсуру Метшину и его команде, которые на высоком уровне презентовали 7 проектов. Я всегда считал, что столица республики должна являться лидером, «пилотом», потому что гости приезжают именно в Казань, и их мнение о республике складывается по Казани. Здесь должно быть все самое лучшее — дороги, разметка, приборы фотовидеофиксации.

Ильсуру Раисовичу удалось показать, что имеются наработки, некоторые из которых, может быть, спорные для кого-то. Но есть команда. Я всегда говорю: если решение будет принято, то хоть на троечку, но результат выйдет. А если решения нет — окажется двойка или единица, результата не получится.

К сожалению, у нас решения годами принимаются! Мы со своей ассоциацией в каких-то вопросах подстегиваем принятие решений. Например, сегодня «БАРС Груп» — серьезный игрок на федеральном уровне, но он может не освоить весь объем. И мы уже интегрировали потенциал других компаний, которые есть в республике — в Альметьевске, в Елабуге. В рамках создания ситуационного центра был пилотный проект Тимура Никонова (генеральный директор 2GIS в Набережных Челнах — прим. ред.). И у них получилось! Сегодня есть шаблон ситуационного центра для муниципальных образований. В рамках учебного центра разработана программа, и мы будем масштабировать данные решения. Масштабировать всегда легче, чем создавать с нуля. 

— Какую тему планируете рассмотреть на следующем заседании ассоциации?

— Пока решаем. Энергетика или презентация «БАРС Груп». 6 процентов присутствия в Татарстане — это очень мало для такой компании, да и для республики.   

«Сегодня в непогоду распознается 20 процентов автомобилей, на 100 машин только 20! А если будут автоматические средства идентификации, будет все распознаваться» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Все машины будут распознаваться, даже у которых номера бумагой или тряпкой закрыты»

— У вас нет ощущения, что в республике наступила стагнация? Нет явных успехов, несмотря на лидерство в IT-сфере.

— Это недостаток всех регионов. Так называемое лоскутное одеяло, потому что единой политики нет, я считаю. С Москвой я сталкивался до 2014 года в рамках ИТС (интеллектуальные транспортные системы), и она намного нам проигрывала в данном вопросе. Но благодаря финансовым вливаниям, команде, подходам столица сегодня решительно ушла вперед. Но для подобного должно быть политическое решение.

К примеру, сегодня в эпицентре внимания — автономные (беспилотные) транспортные средства. Но беспилотников с двигателем внутреннего сгорания не будет, а для электромобилей нужно создавать инфраструктуру — заправки на дорогах, зарядки в гаражах. А заправки — это дополнительные мощности электроэнергии. Вот сегодня строим дорогу — надо в проекте заложить дополнительные мощности, даже пока без самих зарядных станций. Или дом строим — пусть заказчик предусматривает, какие розетки должны быть для зарядки электромобилей в гараже или на парковке.

Электромобилям — зеленый свет

Президент РТ поддерживает. Но пока у нас нет даже концепции развития зарядных станций для электромобилей. По электромобилям должно быть четкое политическое решение.

Рифкат Минниханов директор ГБУ «Безопасность дорожного движения»

В Москве концепция была принята еще в 2012 году, по-моему. Надо учиться, принимать перспективные решения.

У нас есть такая мощная команда, как Иннополис, крупнейшие IT-компании — «БАРС Груп», ICL, Innostage, ЦИТ, IT-парки. Не думаю, что многие регионы могут похвастаться подобными ресурсами. С Москвой мы контактируем — ассоциация содействия цифровому развитию подписала соглашение с НИИ «Восток» в рамках реализации федеральных проектов. К республике относятся очень уважительно.

— Со стороны складывается впечатление, что организация работы вашей ассоциации похожа на работу «Татнефтехиминвест-холдинга» — периодические заседания, обсуждение проблемных вопросов…

— Нет, не похожа. На заседания «Татнефтехиминвест-холдинга» приходит руководитель компании и презентует свою работу. А у нас целой командой приходят. И такого уровня презентаций там ни у кого нет. Я считаю, что мы немного впереди. Во-первых, мы за короткое время проделали очень большой объем работы, во-вторых, с конкретным результатом. Напомню, президентом России Владимиром Путиным 2021-й объявлен Годом науки и технологий. Но, повторюсь, не всегда указы выполняются, к сожалению. В 2013-м Путин издал указ о создании ситуационных центров во всех регионах. Вы думаете, они есть? 

— В Татарстане есть?

— Да. Центр должен был появиться в 2017 году, а организован чуть позже и не в той форме, как надо. Имелось постановление правительства о создании фонда пространственных данных, и по его выполнению тоже есть много вопросов. В 2016-м было указание Владимира Владимировича по внедрению автоматических средств радиочастотной идентификации регистрационных знаков транспортных средств, в которых «зашиты» все данные машины. Это нужно, чтобы повысить распознаваемость транспортных средств: номер машины считывается, даже если закрыт. Полицейская задача решается — распознавание повышается. Сегодня в непогоду распознается 20 процентов автомобилей, на 100 машин только 20! А если появятся автоматические средства идентификации, станут распознаваться все машины, даже у которых номера бумагой или тряпкой закрыты. Вместе с тем автовладелец финансовой нагрузки не понесет — все войдет в госпошлину за номер. Небольшие затраты на считыватель лягут на государство. А те, у кого номера не распознаются, будут привлекаться к ответственности. Затраты небольшие, а полицейская задача выполняется. Но этого не сделано.  

«У нас порядка 200 моделей. На портале цифровых проектов «Машина инноваций» возможности ситуационного центра показаны» Фото: «БИЗНЕС Online»

«По ковиду мы изначально знали, сколько нужно ИВЛ и больничных коек»

— Как складываются отношения ассоциации с министерством цифрового развития РТ? 

— Айрат Хайруллин формировал команду, на это время ушло. Мне проще: всех членов ассоциации я знал, мы быстро собрались. Может быть, какие-то наши подходы министру не нравятся, но в целом у нас тандем в принятии решений. Есть претензии к ведомству, например, по поводу того, что они некоторые поручения не выполняют. Но мы и называемся — ассоциация содействия цифровому развитию. Считаю, у министерства свое поле деятельности, у нас — свое. При создании ассоциации я предложил Айрату Ринатовичу возглавить ее, но он сказал, что министр возглавлять не может. Поэтому заместитель министра Радик Гисмятов курирует работу с ассоциацией. Нет такого, что мы без минцифры собрались и что-то решаем. К сожалению, в ведомстве затянулось формирование команды, потому что не так просто подобрать IT-специалистов с определенными компетенциями.

— Как вы оцениваете работу нового министра?

— У него большая школа госуправления, он человек очень грамотный, амбициозный, идеи льются через край. Наверное, в какой-то части торопится, что присуще всем молодым.

— Идей много, а чуда не произошло…

— Чуда не бывает. Надо долго и последовательно работать. Я уже сказал про конкретную проблему — нет базы данных. Сам столкнулся с этой проблемой, когда работал в ГИБДД. Обратился в Москву — дайте нам формат базы данных, чтобы потом не переделывать. Они дали нам его через 8 лет, в 2002-м. И у нас 15 специалистов полтора года приводили нашу базу данных в соответствие с московским форматом. Когда мы начали создавать ситуационный центр в 2017-м, просили скоординировать базу данных. Указанной работой занимались не 15 человек, а 30–40. Но это та работа, которая не измеряется деньгами.

— Если нет базы данных, то ситуационный центр пока нормально не работает?

— Почему? Работает, у нас порядка 200 моделей. На портале цифровых проектов «Машина инноваций» возможности центра показаны.  

— Приведите пример, как данный центр помогает правительству, президенту РТ?

— Если не ошибаюсь, Елабуга занимала 20-е место в социальном рейтинге республики. А за счет того, что стали заниматься цифровизацией, переместились на 9-е место. 

Самая простая модель, которую реализовали два года назад, — по строительству детских садов. Нам дали программу строительства детсадов и попросили пересчитать. Оказалось, что в районе, где обеспеченность садиками 110 процентов, планируется построить еще один, как и в районе с обеспеченностью 36 процентов. Почему так? Потому что нет общего анализа, все в ручном режиме делается. А когда собираешь все данные, машина выдает результат. И по ковиду мы изначально знали, сколько нужно ИВЛ и больничных коек при разных вариантах развития ситуации. А уж как на практике все пошло — это другой вопрос…  

— Что из себя представляет ситуационный центр организационно?

— Многие думают, что подобный центр — стена с компьютерами. А на самом деле это рабочее место с программным продуктом — у президента, у премьера, у меня как у руководителя центра. Как работает программа? Например, задаем вопрос: что будет, если на следующий год в республике сократится добыча нефти? На экране компьютера появляется информация, что произойдет с экономикой. 

— Но программный продукт надо обслуживать. Кто этим занимается?

— Есть специальная команда сопровождения в ГБУ «БДД».

— На какой платформе работает программа?

— Чтобы создать платформу, мы провели много встреч со специалистами IT-компаний. Они нам что-то предлагали, но это оказалось не то, что нужно. В Москве нам порекомендовали несколько платформ — все было не то. Более полугода мы искали! В 2017 году в Иннополисе на выставке встретили Айдара Гузаирова с командой, они презентовали свой программный продукт — модели риска. Как раз то, что нам нужно. Переговорили с ними. Технический проект мы сделали с москвичами, а саму разработку — с Innostage. Как оказалось, мы по правильному пути пошли, и в итоге получили результат.

«Как ученого я его [Альберта Гильмутдинова] высоко ценю, а как хозяйственника, к сожалению, не могу оценить, потому что не сталкивался с этой стороной его деятельности» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Ректором быть? По-моему, это слишком резкий поворот»

— «Очень прошу вас, и, поверьте, меня поддержат многие — возглавьте КАИ» (Олег Морозов).

— Первый раз такое предложение мне было, когда Дегтярев уходил, второй раз — когда Абрукова «уходили». Кстати, он потянул бы, просто его не поддержали. Мне до Юшко и КХТИ предлагали возглавить.

— Но в КАИ вы же преподаете?

— Я преподавал в 2004 году, а с 2018 года у нас в КАИ кафедра ИТС (интеллектуальные транспортные системы), на четверть ставки я заведую этой кафедрой, читаю лекции на магистерском курсе, участвую в заседаниях ученого совета, даже отчитывался о работе своей кафедры.

— Как вы оцениваете ситуацию в вузе?

— Я не даю оценку, потому что внутренней жизнью вуза полноценно не живу. Лекции читаю онлайн.

— Что вы отвечали, когда вам предлагали возглавить вуз?

— Я армии 20 лет отдал, потом резко поменял род своей деятельности — в госавтоинспекции отработал более 20 лет. И вот теперь ректором быть? По-моему, это слишком резкий поворот.

— Считаете, подобное не ваша стезя?

— Стезя-то моя, я знаю, как все делать, но у меня появились внуки. Когда в ГАИ пришел, день и ночь на работе был, меня дети не видели. Когда к защите докторской готовился, спал в кабинете — ночью готовился, а днем работал. Всему свое время, а ректорство — это же все поднимать надо.

— Как вы оцениваете работу нынешнего ректора КНИТУ-КАИ Альберта Гильмутдинова?

— Как ученого я его высоко ценю, а как хозяйственника, к сожалению, не могу оценить, потому что не сталкивался с этой стороной его деятельности. А если я сам с чем-то не сталкивался, оценку не даю.

— Что вы думаете о приходе Тимура Алибаева на пост и. о. ректора КАИ? Есть разные мнения — кто-то за, кто-то против.

— В ГАИ я пришел заместителем начальника, но мне дали полномочия. А если начальником сразу, то мог бы и не потянуть. И в данном случае может быть по-разному. Прогнозировать сложно. Я всегда говорю, что сначала нужно принять политическое решение, которого потом надо придерживаться, а не шарахаться из стороны в сторону. Считаю, первое лицо должно являться хозяйственником, организатором, который выстраивает отношения с предприятиями, министерствами, и в первую очередь с Москвой. Даже если только со столицей наладить отношения, и то уже хорошо будет. Гильмутдинова обвиняли в том, что он с предприятиями не работал. Но я не могу об этом судить, потому что не знаю.

«Я практик. Считаю, что один из элементов сохранения родного языка — культура: театр, концерты. Даже если русский человек, не зная языка, смотрит выступления на татарском, то это уже плюс. Культура объединяет» Фото: Сергей Елагин

«Был один раз, когда я к президенту на прием записался»

— «Какие у вас есть мысли по сохранению и развитию татарского языка?» (Фархат) 

— В РТ 2021-й объявлен Годом родных языков и народного единства, и в его рамках многое делается. ГБУ «БДД» совместно с институтом культуры подготовило программу и стало обладателем гран-при фестиваля «Наше время — Безнен заман». Мы в Сабах и Можге поставили концерты, которые приняли на ура.

— Разве концертов достаточно для развития национальных языков?

— Я практик. Считаю, что один из элементов сохранения родного языка — культура: театр, концерты. Даже если русский человек, не зная языка, смотрит выступления на татарском, то это уже плюс. Культура объединяет. 

— У вас есть возможность напрямую обращаться к президенту республики. Пользуетесь подобным?

— Зачем я его буду грузить лишний раз?

— Вы один из тех, кто способен формировать его мнение…

— Нет, я стараюсь не формировать, потому что мое мнение может быть ошибочным. Президент во всем свое мнение имеет. Если накипит какая-то проблема, я публично выступаю.

— А дома, когда на праздник все собираетесь, говорите о каких-то проблемах?

— О работе мы стараемся не говорить. Был один раз, когда я к президенту записался на прием. Он сказал, чтобы дома спросил. Вот однажды я и спросил по работе. А вообще, он настолько занят, что даже в праздник поговорить не удается. Поздоровались и буквально через пять минут попрощались… У него ритм жизни значительно выше.

— Пожелания «БИЗНЕС Online» есть?

— Я каждые утро и вечер читаю «БИЗНЕС Online», потому что у вас все коротко и понятно. Другие издания я не успеваю смотреть. 

— Рифкат Нургалиевич, спасибо за интересный разговор!