«Заканчивается отопительный сезон 2020/2021 года, уходят холода — значит, приходит время подвести краткие итоги того, как прошел этот период в разных регионах мира» «Заканчивается отопительный сезон 2020/2021 года, уходят холода — значит, приходит время подвести краткие итоги того, как прошел этот период в разных регионах мира» Фото:  © Stefan Ziese/imagebroker.com/globallookpress.com

«Холодный темный штиль»

Заканчивается отопительный сезон 2020/2021 года, уходят холода — значит, приходит время подвести краткие итоги того, как прошел этот период в разных регионах мира. 

Начнем, пожалуй, с Китая. Были и частичные отключения потребителей от поставок электроэнергии, были и волнения с митингами в нескольких городах на севере страны, где температура в квартирах горожан опускалась до 14 градусов. Напомню, что в конце прошлого года Китай отчитался об очередных рекордах по вводу в строй огромных объемов солнечных и ветряных электростанций — Европе и прочим америкам такие темпы и не снились. Однако в отопительный сезон и Китай вынужден был очень подробно познакомиться с новыми техническими терминами, которые уже прижились в Европе. 

«Тёмный штиль» — это погода, при которой ветра нет, а облачность есть, причем высокая. «Тёмный холодный штиль» — то же самое, но при отрицательных температурах. Снег кружится, летает и не тает — такая вот ситуация сложилась в декабре–январе, в результате выработка электроэнергии на солнечных панелях и ветротурбинах снизилась до минимальных значений. Казалось бы — это Китай, ему такие проблемы должны быть по плечу и даже по колену — в стране полным-полно угольных электростанций, которые должны были перехватить эстафету, дабы промышленность и население чувствовали уверенность в завтрашнем дне. Однако на погодные условия наложились ошибки, допущенные при составлении пятилетнего плана развития. С 2013 года в Китае идет реализация программы «Чистое небо» — удушливый смог в городах страны действительно был серьезной проблемой. В соответствии с этой программой, руководство Китая планировало закрывать наиболее «грязные» электростанции и одновременно закрывать самые старые шахты, в которых рос уровень травматизма и снижалась рентабельность. Вполне логичный подход, но товарищи планировщики чуть-чуть ошиблись: снижение объемов добычи оказалось несколько выше, чем темп закрытия угольных электростанций, в результате возник устойчивый дефицит угля. Одним словом, у угольных электростанций Китая закрыть брешь, образовавшуюся из-за резко выросшего спроса на электрическую и тепловую энергию, в этот раз не получилось. 

Как раз в те дни, когда возникли проблемы с энергетическими ресурсами у Китая, Дед Мороз решил погостить в Японии. Ну, или где-то рядом — крепких морозов не случилось, температура января было всего на 5 градусов ниже среднестатистической и балансировала рядом с нулем, но в плюсовой зоне. Однако итоги для энергетики Японии получились весьма масштабными: десятикратный рост цен на электроэнергию из-за ее дефицита привел к практически аналогичному росту цен на СПГ во всем регионе. Рекордные отметки — 1 300 долларов за тысячу кубометров, никогда ранее тут такое никому и не снилось. 

Минус 10 и 20 см снега в Мадриде — этого точно никто не ждал, хотя в горных районах Испании таким условиям никто не удивляется. Уже традиционная фраза «холодный темный штиль» была применима и здесь: слой снега на солнечных панелях и ни ветерка. При этом российские газовые трубы до Пиренеев не дотягиваются, трубопроводные поставки осуществляет только Алжир, его государственная компания Sonatrach. Вот только, в отличие от Газпрома, Алжир не имеет возможности резко наращивать объемы поставок при пиковом росте спроса. 

Угольные электростанции Германии работали как минимум на 100% мощности и норовили выскочить за все технические ограничения. Напомню, что в планах правительства фрау Меркель — полное закрытие угольных мощностей к 2038 году, что вовсе не страхует от фраз про «холодный темный штиль». С учетом того, что сроки работы АЭС тут никто продлевать не собирается, можно в очередной раз констатировать: немецкие компании Wintershall и Uniper, вкладывая сотни миллионов евро в строительство СП-2, в добычные проекты на территории России очень хорошо знают и понимают, что делают. Фонтан слов о том, что СПГ, производимый на территории США, каким-то образом способен заместить российские трубопроводные поставки, слышен уже не очень хорошо. Продержались бы морозы в Европе месяц-полтора — глядишь, и про декарбонизацию меньше текстов от политиков стало, но и так неплохо получилось: цены на российский уголь выросли на 23%, объемы поставок — на 20%. 

Девяносто миллиардов Деду Морозу

И, конечно, вишенка на торте — то, что произошло в штате, где добывается самое большое количество нефти и газа, где полным-полно угольных месторождений и даже АЭС имеется. Речь, конечно, о Техасе, где уже прошел предварительный подсчет убытков, принесенных погодной аномалией — получилось что-то около 90 млрд долларов. Будут эти потери компенсировать страховые компании или они сумеют вывернуться — покажет хроника всевозможных судебных слушаний. На территории США — три объединенных энергосистемы, несинхронизированные друг с другом, соединенные только за счет ВПТ: Восточная, Западная и энергосистема штата Техас. Разумеется, у ВПТ ограниченная мощность, да и, по большому счету, особого влияния они и не могли оказать — напомню, что снег и морозы пришли не только в Техас, Дед Мороз накрыл 71% территории этой страны. Не до Техаса соседям было, важно было собственный баланс при резком скачке спроса удержать. 

Следующий момент: в Техасе нет установленных властями аварийных резервов мощностей. Просто — нет, хотя законы объединенных энергосистем всем прекрасно известны, резервы должны составлять 13-15%. Логика такого странного поведения зубодробительна. Частным компаниям, владельцам электростанций прекрасно известно, что в моменты пикового спроса цены стремительно растут, так что жадность заставит держать резервы самостоятельно, нечего тут лишней бюрократией заниматься, либеральная экономика считает, что это противопоказано. Да, в Техасе сотни частных энергокомпаний. Да, в среднем по году цена киловатт-часа здесь около 9 центов. Спорить не приходится, но вот только события 2019 года феноменом назвать язык не поворачивается. Были тут морозы в 2011 — блэкаут длился 8 часов. Были морозы в 2014 — блэкаут длился 6 часов. И — никаких выводов, кроме сакраментального «Авось кривая вывезет». Рост ВИЭ (возобновляемые источники энергии) обусловил проблемы традиционной генерации: с 2017 года здесь обанкротились и прекратили работу более 30 крупных угольных электростанций. Именно так: обанкротились и были закрыты. Их никто и не думал переводить в собственность штата или отдельных муниципалитетов — закрыли и закрыли, рынок так решил. 

О грядущих холодах и снегах синоптики предупреждали заранее, но никакого алгоритма у энергетиков не было — отсутствовали у них любые виды резервных мощностей, холодных, горячих и вращающихся.

В России есть. Холодные — те, что способны выйти на 100% мощности в течение 6 часов, горячие — выходящие на полную мощность за 2 часа и вращающиеся — им вообще считанные секунды требуются. Почему? Да потому, что нормативы резервов, выработанные в советские еще времена, никто не отменял, пиковые котельные никто не закрывал, а подготовка к отопительному сезону ведется централизованно, с тщательной инспекцией со стороны Минэнерго. Остатки командной экономики светят и греют.

Борис Марцинкевич

«Завтра», 10.03.2021