Инсайдер из театра им. Джалиля: «Бывает, люди играют в состоянии алкогольного опьянения»

«По большому счету всем друг на друга наплевать, то есть каждый сам по себе» Фото: «БИЗНЕС Online»

НАШ ГЕРОЙ

Ему за 30, на протяжении нескольких лет работает в оркестре Татарского академического государственного театра оперы и балета им. Мусы Джалиля. Участвует в регулярных гастролях казанской оперы по Центральной Европе, преимущественно по небольшим городам Нидерландов.

У нас очень легкая профессия, не требующая сильных трудозатрат и внимания

• Сейчас я работаю в оркестре театра им. Джалиля постоянно. Мы по специфике оркестр, аккомпанирующий на оперных и балетных представлениях. Формат работы такой, что чаще именно аккомпанируем. Как симфонический оркестр можем исполнить какие-то номера, обычно увертюру, когда проходят фестивали. Например, на открытии или гала-концерте Шаляпинского фестиваля можем сыграть.
• Я не могу сказать, что мы конкурируем с Государственным симфоническим оркестром Татарстана, потому что у них совсем другие планки, иные цели. У нас свой формат, у них — свой, мы друг от друга не зависим.
• У нас очень легкая профессия, не требующая сильных трудозатрат и внимания, за такие же деньги люди работают по 12 часов пять дней в неделю. А у нас ненормированный рабочий день, работаем по два часа в день и отдыхаем. Случаются утренние и вечерние вызовы, но это когда идет подготовка к фестивалю. А так бывает неделя выходная, у кого-то и больше, поскольку у нас меняют два состава. Работа — «не бей лежачего», если еще знаешь репертуар и играешь много лет. Нам жаловаться на усталость нечего, очень мало тратим энергии.
• Все еще где-то работают параллельно, кто где, многие в джазовых группах играют, преподают. Но иногда с основной работой тяжело совмещать, накладки возникают, приходится меняться. В оркестре не очень идут навстречу, дескать, в свободное от работы время занимайтесь, чем хотите.
• Мы не жалуемся на зарплату, в эпидемию коронавируса нам платят, как раньше, без задержек. Что касается цифр, есть, конечно, к чему стремиться. Если сравнивать с ГСО РТ Александра Сладковского — у них зарплата выше, чем в театре, и то за счет того, что сейчас мы ограничены в передвижении, не можем ездить за рубеж. А когда ездили за границу, у нас даже выходило чуть выше у некоторых солистов, концертмейстеров. Зарплата индивидуальная, у всех по-разному, все скрывают ее друг от друга. Минимум 35 тыс. рублей, просто чистая зарплата безо всяких надбавок.
• Наш директор Рауфаль Мухаметзянов — очень опытный человек, депутат Госсовета, он делает все, чтобы мы в наше тяжелое время не испытывали трудностей с финансами. У нас нет задержек с зарплатой. Единственное — гастроли прекратились за рубеж.

«Наш директор Рауфаль Мухаметзянов — очень опытный человек, депутат Госсовета, он делает все, чтобы мы в наше тяжелое время не испытывали трудностей с финансами. У нас нет задержек с зарплатой. Единственное — гастроли прекратились за рубеж» Фото: «БИЗНЕС Online»

На гастролях присутствует настроение скуки

• В основном мы ездим на гастроли в Нидерланды, с балетом — в Германию, затем была Дания, Швейцария. Публика там очень дисциплинированная, есть с чем сравнивать. У нас в Казани она такая необразованная. Телефоны не выключают, например. Есть еще один момент — между частями, когда солисты поют, не нужно хлопать, только в конце, а у нас часто это делают. Там аплодируют уже по факту в конце.
• Последняя гастрольная поездка в Голландию была весной, и то она сократилась, из-за пандемии вернулись обратно. Вообще, мы ездим постоянно 3 раза в год: осень, зима, весна. В том году съездили только весной на две недели и, повторяю, раньше вернулись обратно из-за пандемии. До коронавируса мы проводили на гастролях 4,5 месяца в год. По визе много нельзя, ограничения в 90 дней. Два раза в год я неизменно ездил. Отпуск есть летом, его тоже стабильно дают.
• На гастролях в Нидерландах у нас спектакли раз в день, мы ездим каждый день в разные города. Условия проживания не совсем комфортные, потому что нас «уплотняют» друг к другу. По возможности можно было сделать получше, посвободнее. А приходится жить вместе с людьми, с которыми ты не хочешь. Но нас не спрашивают. В поездки уезжаем в обед, а приезжаем поздно ночью. На следующий день так же. Раз в неделю — выходной.
• Живем в бунгало по 3–4 человека, даже семейные. В оркестре много семейных пар. Детей брать с собой нельзя, иногда родственники, обычно жена к мужу, приезжают в гости, но за свой счет. Если дети или пожилые родственники остаются в Казани, то стараются отпрашиваться по возможности, можно не поехать на гастроли. Но желательно ездить, потому что такая у нас специфика работы, могут просто не продлить контракт. Тем, кто долго не хочет ездить, просто ставят условие: если не станешь ездить, то работать тут не будешь.
• Забавные случаи обычно на гастролях происходят. Например, кто-то ноты закрывает и наизусть играет партию, потому что 150 раз сыграли уже балет. Бывает, что люди играют в состоянии алкогольного опьянения. Случалось и такое, что солисты опаздывали к выходу на сцену, потому что сидели в интернете. Один солист такой до сих пор у нас работает, но у него была второстепенная роль, не ведущая.
• На гастролях присутствует настроение скуки — одно и то же, однообразие, рутина, развлекать себя можно тем, что ты скоро вернешься домой и все это закончится. Кто-то поддается влиянию алкоголя, чтобы как-то скрасить и разнообразить жизнь, без этого никак.
• Это со стороны только кажется, что так весело и здорово, а на самом деле там маленькие города, всю Голландию уже объездили. Мы в основном в мелких городах выступаем, в крупных — очень редко. Вот в Роттердаме большой театр, а так в основном небольшие.
• Есть время погулять, но наши люди в основном бегают по магазинам, потому что там бывает много скидок, досуг — это просто шопинг, и все. Кто-то тратит деньги на еду, кто-то — на вещи, кто куда. И каждый день одно и то же. Постоянно одни и те же города, как-то уже невесело становится. Но иногда скучаешь по Голландии, когда долго здесь сидишь, в Казани. Там тепло, а здесь холодно, зима.

ГЛАВНЫЙ ДИРИЖЕР РЕНАТ САЛАВАТОВ АДЕКВАТНО К ПЬЯНСТВУ ОТНОСИТСЯ

• Ссоры на гастролях бывают сплошь и рядом на почве профессионализма, до драк даже, говорят, доходило, хотя это было не при мне. Люди в замкнутом пространстве в одном коллективе на протяжении нескольких месяцев, да под влиянием еще и алкоголя. Конечно, тут тоже не без этого, происходят всякие разные метаморфозы, поговорить им будто уже не о чем.
• Есть у нас пьющие люди, мне кажется, как везде. Главный дирижер Ренат Салаватов адекватно к пьянству относится. Что он может поделать, если человек такой? К пьянству среди солистов более лояльно относятся, к простым оркестрантам — да, у нас увольняли, за неоднократные нарушения дисциплины зарплату урезали. Нарушение дисциплины — это, например, просто пьяным играть на спектакле. Конечно, много раз предупреждают, после 20-го предупреждения примерно, если не помогает, увольняют.
• За воровство еще увольняют, но это в других коллективах, у нас такого вроде не было. За подобное сразу без суда и следствия контракт расторгают. Тем более если была задействована полиция, как в Голландии, это депортация, и уже все. Такое было в хоре поначалу.
• Да, интриги везде есть. Допустим, кто-то хочет показать, что лучше другого, хотя на самом деле, может, так и есть, но руководство оркестра все равно видит, кто как играет. Может быть какая-то личная неприязнь, а в музыкальном плане такого нет. На моей памяти никто не делал подлянки или подставы, у нас подобного нет. Единственное, по большому счету всем друг на друга наплевать, т. е. каждый сам по себе. Иногда это сказывается на работе, потому что если кто-то, например концертмейстер, считает, что он лучше всех играет, то у него отношение соответствующее к своим коллегам. Ну да, нет взаимопонимания, некомфортно работать с таким человеком вместе.

«На моей памяти был у нас приглашенный дирижер Михаил Плетнев. И для меня это явилось хорошим опытом в плане сравнения, на мой взгляд, оркестр как-то по-другому прозвучал в плане организации всего — работы с хором, оркестром. Высокий профессионализм» Фото: «БИЗНЕС Online»

Возможно, оркестр — это авторитарная структура, но у нас не так

• Возможно, оркестр — это авторитарная структура, но у нас нет. Дирижер, конечно, тоже может проявить характер, но, скажем так, более лояльно. И он очень бережет свое здоровье в плане нервов, не будет лишний раз расстраивать себя. Если какие-то небольшие проблемы, решит это просто спокойно. Никаких, собственно, сложностей нет, главное — выполнять качественно свою работу. И в отношениях с дирижером нет никаких негативов с его стороны на коллектив, потому что все делается в спокойном режиме, без лишних эмоций и трат нервов. Наш дирижер не кричит на артистов оркестра, все спокойно проходит.
• У нас свой стационарный коллектив, бывают только приглашенные солисты или солистки. Случается такое, что выступаем с другим дирижером — если оркестр с ним интересно звучит, то уже рост идет, коллектив растет в своем профессионализме. С разными дирижерами приходилось работать. Это интересная практика, все индивидуальные, у всех свои цели, они по-разному проводят репетиционные моменты.
• На моей памяти был у нас приглашенный дирижер Михаил Плетнев, мы ставили «Евгения Онегина». И для меня это явилось хорошим опытом в плане сравнения, он же работает в РНО в Москве, и, на мой взгляд, оркестр как-то по-другому прозвучал в плане организации всего — работы с хором, оркестром. Высокий профессионализм. Приезжие солисты часто любят давать советы дирижеру, наш к этому как-то лояльно относится, а Плетневу если кто-то скажет, он даже слушать не станет — очень консервативный и знает, как должно быть, сам. И даже не будет слушать никаких пожеланий со стороны солистов, что, допустим, мне так комфортно или удобно. Вот как он считает, что должно быть, так и надо делать, и ему никто не посмеет перечить. И в целом мне понравилось, как Плетнев организовывает это, какой у него формат репетиций, отношение к оркестру, хору, солистам. И четкая дисциплина у него, без лишних слов делом доказывает свой профессионализм, мастерство.

У НАС МОЛОДЕЖЬ ИЗ ОРКЕСТРА УХОДИТ В МОСКВУ ИЛИ ПИТЕР

• Я думаю, чтобы стать концертмейстером в оркестре, нужно что-то из себя представлять, иметь потенциал и по возможности быть гибким человеком, не конфликтовать ни с начальством, ни с дирижером. Ну и доказать на деле, что ты профессионал. Но молодых концертмейстеров у нас нет, им не дают дорогу пока, потому что есть возрастной костяк концертмейстеров и никто из них не уступит свое место молодому. С какой стати он будет терять место, если сам хорошо играет? Хотя, если даже молодой играет лучше его, концертмейстеры сидят на своем месте стабильно.
• Я думаю, что у кого есть талант, тот может прорваться — молодые перспективные музыканты, у которых есть желание, если здесь не до них, просто увольняются, уходят в другое место.
• Бывает такое, что кто-то покидает театр, но потом возвращается, например балерина Кристина Андреева. Здесь привыкли к ее амбициям, а там никто не будет подобное терпеть, поэтому, наверное, и возвращается. Она уже много лет работает, все знают, что Кристина из себя представляет, а в других коллективах могут ее звездные замашки и не понять.
• У нас молодежь из оркестра уходит в Москву или Питер. А за границей только девушки выходят замуж, если повезет.