«Нам предстоит нелегкое испытание: убеждать, что выборы в Госдуму – это интересно и важно»

Фонд «Петербургская политика» анонсировал презентацию своего обзора сценариев избирательной кампании в Госдуму Фото: duma.gov.ru

«НАИБОЛЕЕ АКТИВНЫЕ СТРАТЫ ПЕРЕКЛЮЧИЛИ ВНИМАНИЕ НА ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОТЕСТЫ»

«В 2021 году нам с вами предстоит нелегкое испытание: убеждать себя и читателей или зрителей, что выборы в Госдуму — это интересно и важно», — так нетривиально фонд «Петербургская политика» анонсировал презентацию своего обзора сценариев избирательной кампании в Госдуму, которая состоится сегодня в московском отеле «Метрополь». Такой заход сразу расставляет точки над «i»: парламентские выборы, будучи номинально главным событием российской публичной политики в 2021 году, де-факто таковыми не стали, говорится в докладе.

Впрочем, президент фонда Михаил Виноградов в недавнем интервью «БИЗНЕС Online» уже признал, что в обществе о выборах мало кто подозревает. Очевидно, что сегодня градус общественного внимания сместился на уличную активность. Но не исключено, что именно благодаря митингам протестов ближе к сентябрю, т. е. к Единому дню голосования (ЕДГ), избирателя удастся растормошить. А пока можно строить прогнозы и проводить аналогии с прошлыми избирательными кампаниями, что и сделали эксперты «Петербургской политики». По их оценкам, для немалой части граждан выборы 2021 года — явление того же порядка, что и выборы в 2016-м: люди либо не в курсе о предстоящем голосовании, либо не придают ему большого значения.

«Вплоть до событий января причиной подобного была мощная апатия, доминировавшая в общественном мнении в течение 2020 года. В январе обозначились признаки разделения. Наиболее активные страты переключили внимание на политические протесты и дискуссии — они подчас воспринимались как что-то более интересное, драматичное и „настоящее“ (или, наоборот, нежелательное — но значимое и опасное), чем будущие выборы с доминированием партий-„старожилов“ и наличием зон „вне критики“», — объясняют эксперты мотивации избирателей. При этом существенная часть общества по-прежнему в апатии и не проявляет интереса к политическим событиям.

Иначе воспринимают предстоящую кампанию элиты. Голосование в 2021 году они рассматривают через призму 2011-го, когда выборы совпали по времени с серьезным выплеском общественной энергии. «Интерпретация выборов-2011 как остро конкурентных весьма спорна: результаты голосования были управляемы и благоприятны для действующей власти, борьба за „честные выборы“ началась уже после их завершения и отчасти была эвфемизмом, маскирующим критическое восприятие протестующими осенней рокировки», — напоминают о возвращении Владимира Путина на президентский пост эксперты. Но своеобразная травма 2011 года побуждает воспринимать проведение выборов в Госдуму как средоточие политических рисков. Речь идет и о рисках негативистского голосования, и о возможности использовать различие интерпретаций обстоятельств избирательной кампании против своих аппаратных оппонентов. 

«Выплеск энергии в связи с волнениями 23 и 31 января поставил вопрос о том, станет ли серьезным фоном выборов протестная активность или можно рассчитывать на сохранение общей апатии, уместной для ремейка 2016 года» Фото: «БИЗНЕС Online»

«В отношении «новых партий» стали звучать нотки о недопустимости заигрывания с протестным движением»

«Появление в 2020 году „малых партий“ („Новые люди“, „За правду“, Партия прямой демократии, „Зеленая альтернатива“) выглядело как проработка более сложного варианта с элементами переформатирования политического поля», — отмечают эксперты. Но этот сценарий до сих пор носит тестовый характер, его жизнеспособность до конца не ясна даже самим игрокам. К тому же со временем стали очевидными изъяны данных проектов. В частности, имидж искусственности, распространение тезиса о том, что новички отнимают голоса у всех, включая «Единую Россию». И уже в конце 2020 года появились признаки, свидетельствующие о возможном сворачивании сценария, который предусматривал оживление партийного ландшафта. Тем более что в повестке стал нарастать запретительный тренд, а именно отказ от смягчения избирательного законодательства, инициативы по ограничению выборной агитации в интернете и соцсетях, ужесточение радикально-охранительной риторики, не предполагающей полутонов (все, кто прямо не поддерживает власть, — «партия измены»).

В итоге появились сомнения в целесообразности новых проектов. «В отношении „новых партий“ стали звучать нотки о недопустимости заигрывания с протестным движением. Данный подход достиг пика в декабре – первой половине января», — констатируют эксперты. Т. е. появилась тенденция к возвращению к малопартийному сценарию выборов, где новые партии будут допущены только для «заполнения перерыва», без каких-либо шансов на прохождение в Госдуму.

События второй половины января – начала февраля 2021 года вновь обозначили возможность нескольких сценариев думских выборов. «Выплеск энергии в связи с волнениями 23 и 31 января поставил вопрос о том, станет ли серьезным фоном выборов протестная активность или можно рассчитывать на сохранение общей апатии, уместной для ремейка 2016-го», — рассуждают эксперты.

Пока однозначного сигнала относительно стратегии на выборах не последовало. Но часть экспертов усмотрели психологическую готовность отказаться от нагнетания ожиданий сверхвысоких результатов явки и голосования за «ЕдРо» (по итогам семинара с вице-губернаторами, где Сергей Кириенко озвучил формулу «45–45»).

Параллельно притязания на «оставшиеся» голоса предъявляют другие парламентские партии, которые активнее остальных дистанцируются от протеста в расчете на укрепление своих позиций и демонстрируют незаменимость в качестве управляемой оппозиции. Но объявление «навальнистов» 4 февраля о приостановке протестных акций стало сюрпризом и для недовольных, и для системных игроков, настроившихся на затяжное противостояние. Это вызвало к жизни целую палитру прогнозов: от содействия власти и «слива протеста» (в чем Навального уже обвиняли во время выборов 2016, 2018 и 2020 годов) до намерения нанести удар накануне выборов в Госдуму, что будет означать рост известности и значимости сентябрьского голосования и повышение ставок на нем. 

Ожидаемая более высокая явка на федеральных выборах подразумевает приход тех, кто обычно не ходит на голосования, в том числе негативно настроенных по отношению к власти Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЧАСТЬ СИСТЕМНОЙ ОППОЗИЦИИ МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ ВЫДАВЛЕНА ИЗ ПРОСТРАНСТВА СИСТЕМНОСТИ»

На начало февраля эксперты выделяют три ключевых сценария выборов 2021 года. Первый — «План Крепость». «Путем наращивания силового давления и демонстрации тотальной поддержки власти убедить все стороны в невозможности или несвоевременности изменений и контрпродуктивности оппозиционной игры на выборах», — поясняют авторы доклада. На техническую вероятность такого сценария указывают результаты голосования по поправкам к Конституции. В этом случае результат «Единой России» доходит до 55–60%, а «Справедливая Россия» и, возможно, «Новые люди» балансируют на грани барьера. В итоге ЕР получает не менее 301 мандата. Но пока рейтинги не свидетельствуют о возможности легкого сплочения 80% вокруг президента и его партии. А до сентября возможен еще ряд волн уличной активности, в том числе в связи с отказом в регистрации несистемных кандидатов. «Сохраняется возможность раскола в КПРФ и „Яблока“, итогом чего станет невыдвижение от этих партий симпатизирующих Навальному фигур. Часть системной оппозиции может оказаться выдавлена из пространства системности, что подтолкнет их к уличной активности», — полагают эксперты.

Второй сценарий — «Ветер перемен» — допускает возможность отказа от получения «Единой Россией» большинства мандатов по партийным спискам. В данном случае в Госдуму может пройти до пяти партий, а ЕР за счет одномандатных округов получает около 260 мандатов. Сильной стороной этого сценария является возможность выхлопа пара общественного недовольства (с учетом того факта, что даже неполучение конституционного большинства ЕР не несет принципиальной угрозы — тем более что ключевые конституционные изменения уже приняты).

Третий сценарий — «Ускользающее большинство» — предполагает, что власти ослабляют давление, оставляя за собой режиссуру процесса. В этом случае рейтинг «ЕдРа», балансирующий сегодня около 30%, становится ключевой переменной. При высоком рейтинге ЕР относительно легко получает большинство за счет победы в ряде одномандатных округов. Но при снижении рейтинга возникает риск того, что партия власти утратит контроль над многими одномандатными кампаниями. Ожидаемая более высокая явка на федеральных выборах подразумевает приход тех, кто обычно не ходит на голосования, в том числе негативно настроенных по отношению к власти. При неблагоприятном для власти сценарии «Единая Россия» получает менее 225 мандатов и сталкивается с необходимостью формирования коалиции с другими партиями. Предпочтительными могли бы оказаться более слабые и управляемые союзники (в случае прохождения в парламент — «Справедливая Россия», «Новые люди», Партия пенсионеров). В результате все стороны удовлетворены: протестное движение заявит об успехе и рекордно низких показателях власти, в то время как реальная расстановка сил в Госдуме позволит власти сохранить «контрольный пакет».

Вероятность третьего сценария, по оценкам экспертов, сегодня ниже первых двух, однако его призрак может склонить чашу весов в пользу одного из первых. Страх перед призраком третьего сценария («нельзя допустить ничего, что может быть интерпретировано как слабость») или тем, что второй сценарий скатится к третьему, остается на сегодня базовым оправданием для реализации первого.

«ВЫБОРЫ БУДУТ ТЕСТОМ ПО ИТОГАМ ПЕНСИОННОЙ РЕФОРМЫ»

В случае резкого подъема общественного интереса к выборам бенефициаром этого может оказаться КПРФ, если у партии не окажется серьезных конкурентов на оппозиционном поле. Дистанцирование КПРФ от протеста не гарантирует того, что она откажется от призывов «умного голосования» в поддержку ее кандидатов. При наиболее удачном для компартии сценарии возможно сближение ее рейтинга с ЕР. Данный вариант вновь делает актуальной для власти поддержку других проектов на оппозиционном фланге, от ЛДПР (перехват радикалов) до «Новых людей» (стимулирование перетока к ним подчеркнуто разборчивых избирателей с учетом более высокой лояльности НЛ в элитном позиционировании в сравнении с КПРФ и «Яблоком»).

Спор о том, могут ли выборы в Госдуму стать главным политическим событием года, обусловлен тем фактом, что значимость депутатского мандата ныне размыта в условиях исторически сложившегося относительно слабого влияния парламента на принятие оперативных политических решений. Госдума прошла целый ряд попыток рестайлинга, которые имели ограниченный эффект и не повлияли на политический и аппаратный вес палаты. Появление в парламенте одномандатников существенных изменений в стиль работы депутатов не внесло. Ожидания роста субъектности Думы не подтвердились.

Но подобное не означает, что представительство в Госдуме не имеет никакого политического смысла и спрос на думские мандаты стремится к нулю, подчеркивают эксперты. Думские мандаты по-прежнему остаются значимым источником статуса, особенно для региональных элит. Делегирование в Думу позволяет снизить градус внутриэлитной напряженности, освободив значимое место (например, мэра крупного города) с предоставлением возможности статуса, а иногда и перспектив. В известной степени это цементирует элиты, минимизируя число тех, кто после ухода с должности оказывается не связан с госслужбой. Присутствие в Думе остается значимым для чиновников всех парламентских партий, тем более что без партийной фракции сам смысл существования партий оказывается под вопросом.

По мнению экспертов, «выборы будут тестом по итогам пенсионной реформы в контексте поведения главного „актива“ — пенсионеров». Сами они от пенсионной реформы не пострадали, но их поведение в большей степени диктуется не самоощущением, а переживаниями за детей и внуков. Их переход из лагеря КПРФ в ряды сторонников ЕР был мощным подспорьем для власти. Но пенсионеры не едины, как не едины запросы на стабильность и радикализм. В ходе ЕДГ (особенно в 2019–2020 годах) они прошли тест на лояльность, но попытка «расшатать» их в общенациональном масштабе не исключена, особенно на фоне экономической неопределенности.

Вне зависимости от списков допущенных участников выборы могут (хотя и не гарантированно) стать ареной столкновения двух тенденций в общественных настроениях — очевидным запросом на перемены и обновление и, с другой стороны, глубоким неверием в их возможность и продуктивность. 

В случае резкого подъема общественного интереса к выборам бенефициаром этого может оказаться КПРФ, если у партии не окажется серьезных конкурентов на оппозиционном поле Фото: «БИЗНЕС Online»

«СОХРАНЯЕТСЯ ИНТРИГА ВОКРУГ ВОЗМОЖНЫХ ПОПЫТОК ПОДТОЛКНУТЬ ПУТИНА ВОЗГЛАВИТЬ СПИСОК «ЕДИНОЙ РОССИИ»

Авторы доклада анализируют также «положение дел» в партийных рядах. «Единая Россия», на их взгляд, подходит к выборам в двойственном положении. Критики (в том числе и аппаратные) исходят из стремительного ухудшения позиций партии. Рейтинги партии, присутствие в повестке дня носит пунктирный характер, общественная усталость не преодолена. Как и стереотип о том, что отказ от концентрированной поддержки ЕР помог бы перезагрузить отношения граждан и власти, создать эффект обновления, снизить антирейтинги первых лиц.

Альтернативная точка зрения заключается в том, что партия власти прошла тест на аппаратную и политическую выживаемость. «ЕдРо» не навязывает себя в повестке, ведет себя консервативно, не провоцируя раздражения и не нагнетая свой антирейтинг. Партия спокойно инкорпорировала в свои ряды Дмитрия Медведева, поддерживает нормальные отношения с правительством Михаила Мишустина.

В аппаратной жизни сохраняется интрига вокруг возможных попыток подтолкнуть Владимира Путина возглавить список «Единой России» по сценарию 2007 года. Технически это самый понятный для власти сценарий, однако очевидны риски, связанные с попытками отождествить результаты ЕР с рейтингами и результатами Путина (исторически более высокими). Вариант лидерства в списке Медведева также сохраняется, однако он создает неопределенность вокруг возможности административной мобилизации в пользу ЕР. Сценарий с присутствием в списке Мишустина вызывает медийный и элитный интерес к нему в силу низкого личного антирейтинга председателя правительства и его активного публичного позиционирования. Но такой сценарий потребует объяснения и впервые за время премьерства Мишустина поставит его под огонь критики, от которой премьеру удавалось уклоняться с момента перехода в Белый дом.

Тем временем КПРФ сидит меж двух стульев — между борьбой с властью и борьбой с оппозицией. Компартия сконцентрирована на «переподтверждении» положения «партии №2», сохранении общего статус-кво и демонстрации того, что из конфликта с администрацией президента вокруг Павла Грудинина коммунисты вышли без серьезных потерь (если не считать утрату поста губернатора Иркутской области). КПРФ также заинтересована в недопущении в Госдуму «Справедливой России» и новых партий. Чем слабее окажутся последние, тем больше шансов, что в ряде регионов недовольная часть элит поддержит кандидатов КПРФ.

Потенциал Компартии стать партией для сторонников Навального выглядит двойственно. Это потребует крайне прагматичного выбора для участников протестного движения. Вполне вероятно, коммунистов будут пытаться увести из данной ниши — например, через втягивание в очередной виток борьбы с захоронением Ленина, возвращающий их в сугубо идеологическую и малоинтересную «протестантам» риторику и эстетику. Но если это не будет угрожать утратой партийной «лицензии», коммунисты не откажутся увеличить количество мандатов за счет голосов «навальнистов», как они уже демонстрировали подобное на выборах в Мосгордуму.

«Новая кровь или 50 оттенков серости?» — задаются вопросом эксперты в связи с объединением «Справедливой России» с партией «За правду» Захара Прилепина и «Патриотами России» Геннадия Семигина Фото: «БИЗНЕС Online»

«ОБЪЕДИНЕНИЕ ПОКАЗЫВАЕТ СОХРАНЕНИЕ У СР „ЛИЦЕНЗИИ“ НА ИЗБИРАЕМОСТЬ»

ЛДПР движется от радикализма к перформансу и так же пребывает в двойственном положении, как и партия власти. Прежние радикальные ниши частично перехвачены властной риторикой, однако на показатели партии это почти не влияет в силу неудовлетворенности запроса избирателей на политические «перформансы». ЛДПР сохраняет также позиции эффективного лоббиста: в отличие от коммунистов, потерявших кресло губернатора Иркутской области, сторонники Жириновского сохранили контроль над Хабаровским краем даже после ареста Сергея Фургала. Проблемой ЛДПР остается отсутствие в повестке полноценного представительства, не связанного с личной активностью Жириновского.

Потенциал стать партией для сторонников Навального у «либерал-демократов» ниже, чем у КПРФ: рациональный выбор затруднен опасениями, что Жириновский разменяет полученные голоса на преференции власти и еще меньше, чем коммунисты, будет чувствовать себя обязанным «навальнистам» за поддержку. Но если в рядах коммунистов, несмотря на антипротестную позицию Зюганова, существуют разногласия относительно Навального, то Жириновский сам заявляет одновременно две позиции: обличает оппозиционера как иностранного агента и одновременно заявляет о понимании логики протестующих, несколько дистанцируясь от репрессивного тренда.

«Новая кровь или 50 оттенков серости?» — задаются вопросом эксперты в связи с объединением «Справедливой России» с партией «За правду» Захара Прилепина и «Патриотами России» Геннадия Семигина. На их взгляд, тактика подчеркнутого отказа от субъектности, принятая эсерами на вооружение в 2012 году, оказалась максимально жизнеспособной. В результате партия снова получила сигнал, что ее не закрывают, а даже расширяют. Но приход Прилепина и «Патриотов России» пока не создал какой-либо синергии. Данный шаг пока не может быть интерпретирован как усиление СР или заведомая «черная метка». «Само по себе объединение (мало представимое без административной поддержки) показывает сохранение у СР „лицензии“ на избираемость в Госдуму. Риски того, что более состоятельный в публичном плане Прилепин (в сравнении с Мироновым и Семигиным) переключит внимание на себя, навязывая радикальную „донбасскую“ риторику и тему территориальной экспансии, существуют, но пока управляемы», — считают авторы доклада. Вместе с тем сохраняется шанс, что избиратель вообще не заметит эти демарши: можно допустить, что немалая часть избирателей СР не следит за их избирательной кампанией и делает свой выбор, оставаясь наедине с избирательным бюллетенем.

Потенциал стать партией для сторонников Навального одновременно значительный (в силу исторически низкого антирейтинга СР) и снижающийся (из-за Прилепина и неудачного опыта 2011–2012 годов, когда СР была одним из бенефициаров тактики «Голосуй за любого другого», но потом дистанцировалась от протеста и провела внутренние чистки).

«ОБЩей ЧЕРТой ПРОЕКТОВ «НОВЫХ ПАРТИЙ – 2020» ЯВЛЯЕТСЯ ИХ ОЧЕВИДНАЯ ЛОЯЛЬНОСТЬ И ГОТОВНОСТЬ ВСТРАИВАТЬСЯ В БУДУЩУЮ КОАЛИЦИЮ»

Интерес власти к созданию новых партий, как отмечают эксперты, объясняется социологической логикой: контраст между борьбой за явку и снижением рейтингов власти требовал заполнения.

Общей чертой проектов «новых партий – 2020» является их очевидная лояльность и готовность встраиваться в будущую коалицию, возможно, выгородив себе место для новой стилистики. Общая проблема — необходимость защищаться от обвинений, что новые проекты отнимают голоса у ЕР (обвинения, которые трудно доказать или опровергнуть, но которые всегда могут стать инструментом аппаратной борьбы).

В свою очередь сами партии исходят из того, что голосов у «Единой России» почти не отнимают. По их версии, «проблемный» электорат ЕР обычно ориентирован на социальные гарантии, и его легче могут подобрать проекты, делающие акцент на «новый социализм» (вроде Российской партии пенсионеров за справедливость), а «партии-2020» особой борьбы за него не ведут. Если же у ЕР начнутся проблемы с ядром, ориентированным на стабильность, тогда часть новых партий получает шанс подобрать его, не допуская перетока в пользу КПРФ. Кроме того, в качестве электоральной ниши для новых игроков может выступить молодежь, не столь чувствительная к возрасту партийных проектов и психологически легче склонная голосовать за кандидатов, не имеющих за собой длительного бэкграунда. Впрочем, данная тема становится актуальной только в случае появления у молодежи интереса к выборам и ее захода на избирательные участки. Поведение избирателей среднего возраста более прагматично и скептично, хотя они могут заметить интерес молодежи к новым проектам. Что касается пенсионеров, то для них будет более значимо повышение узнаваемости как таковое. В случае разогрева негативных по отношению к власти настроений пенсионеры способны сделать спонтанный выбор (в том числе в пользу новых партий) уже в момент нахождения на избирательном участке.

По оценкам составителей доклада, самым заметным из новых партийных проектов 2020 года стали «Новые люди». Их дальнейшее развитие сильно зависит от предвыборных сценариев. Запрос на новые лица очевиден, но сохраняется интрига относительно способности новичков использовать данный запрос, заполнив его собой, — особенно на фоне возможных административных усилий по «деполитизации» общества.

Партия пока удачно балансирует, не скатываясь напрямую в «узко либеральную» нишу (которой место в системном пространстве заведомо закрыто) и при этом показывая себя альтернативой думским партиям, делающим ставку на патернализм и державность. С ресурсной точки зрения преимуществом «Новых людей» остается обозначенная готовность тратить бо́льшие в сравнении с конкурентами средства с целью повышения известности.

Партия Роста с приходом Сергея Шнурова в 2020 году сделала заявку на активизацию публичного присутствия и поиск новых аудиторий Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЛИБЕРАЛЫ» СЕГОДНЯ РАЗДЕЛЕНЫ МЕЖДУ СТОРОННИКАМИ НАВАЛЬНОГО И АПАТИЧНЫМИ «ЛИБЕРАЛАМИ»

Не новые партии, не входящие в Госдуму, остаются нишевыми проектами, в лучшем случае добивающимися успеха на отдельных территориях. На данном ландшафте выделяется «Яблоко», в целом удовлетворенное положением единственной легальной партии, не признавшей присоединение Крыма. Уход Игоря Артемьева с поста главы ФАС поставил под вопрос административные возможности объединения. Но историческая склонность партии концентрироваться на внутривидовой борьбе повышает ее аппаратную востребованность для атак на Навального и его сторонников.

Потенциал «Яблока» стать партией для сторонников оппозиционера существует благодаря различиям в подходе самих «яблочников». На федеральном уровне в отличие от КПРФ (способной «не заметить» поддержку с помощью умного голосования) «Яблоко» вполне может подчеркнуто отказаться от такой поддержки, поскольку внутривидовые противоречия для партии были значимы, коалиционный потенциал — нулевой, а Митрохин охотно выступал в роли спойлера на выборах мэра Москвы в 2013 году против Навального. Выпады Явлинского в адрес оппозиционера 6 февраля, через несколько дней после вынесения в отношении него судебного приговора, актуализировали присутствие лидера «Яблока» в повестке, но особо не добавили ему сторонников.

Партия Роста с приходом Сергея Шнурова в 2020 году сделала заявку на активизацию публичного присутствия и поиск новых аудиторий. Но пандемия и апатия 2020-го размыли данный эффект и побудили партию сосредоточиться на региональных проектах в ЕДГ. Известность партии остается значительной, но ее борьба за новых сторонников ограничена доминированием в повестке Навального.

На поиске возможного партнера в элитах сконцентрирована «Родина». Кандидатами называются Евгений Пригожин, Константин Малофеев, однако времени для заключения стратегического партнерства все меньше. Партия станет заточена скорее на отъем голосов у ЛДПР и «прилепинской» части СР, борьбе за радикальных лоялистов, но такая активность будет ограничена слабостью фронтменов.

В категории спойлеров исторически почти все — спойлеры КПРФ. У них нет ни широкой известности, ни особого антирейтинга, поэтому всегда есть риск, что избиратель выберет их уже на избирательном участке. Самой перспективной может стать Российская партия пенсионеров за социальную справедливость с потенциалом получения до 3%. Но их потолок трудно прогнозируем: как правило, они набирают больше очков, если не ведут кампанию. Успех при этом будет означать отъем голосов у разных партий, в том числе — весьма существенный — у «Единой России».

Наконец, либералы сегодня разделены между сторонниками Навального и апатичными либералами, не видящими перспективных и симпатичных проектов и не склонными участвовать в выборах (их приход возможен только в случае мощной волны политизации). Большинство партий на данную группу не претендует, считая ее или малочисленной, или слабо отмобилизованной, к тому же партии не желали бы подпадать под стереотипы ток-шоу последних лет о либералах как «партии измены».