Книга Роберта Гараева «Слово пацана: криминальный Татарстан 1970–2010-х» стала одной из самых обсуждаемых литературных новинок в 2020 году Фото предоставлено Робертом Гараевым

ВЫХОД КНИГИ ЕДВА НЕ ОБЕРНУЛСЯ СКАНДАЛОМ

Книга бывшего участника ОПГ, а ныне исследователя «пацанской субкультуры» Роберта Гараева «Слово пацана: криминальный Татарстан 1970–2010-х» — словно штрих года — стала одной из самых обсуждаемых литературных новинок — 2020. Текст представляет собой собранные монологи из первых уст участников группировок времен «казанского феномена». Некоторые из «мемуаристов» решили остаться анонимными авторами, но большинство не стало скрывать своих имен. Книга повествует о том, как молодежь приходила в группировки, какие правила преследовала и как «делила асфальт» и вела себя с правоохранителями.

В электронном варианте «Слово пацана» появилось уже в начале ноября. И почти моментально произведением заинтересовалась республиканская прокуратура. Текст изучали на предмет содержания запрещенной информации, например идеологии АУЕ, которая была признана запрещенной на территории РФ, и романтизации бандитизма. Гараев заявлял в беседе с «БИЗНЕС Online», что возрастной ценз книги 18+, а АУЕ в тексте осуждается.

В результате прокуроры не нашли информации, которая бы препятствовала выходу книги. «БИЗНЕС Online» с разрешения автора публикует одну из глав книги (пятую), которая посвящена так называемым сборам и правилам поведения в пацанских группировках казанских улиц, но в сокращенном варианте — издательство ограничило вырезку из книги до 10 тыс. знаков (орфография и пунктуация автора сохранены — прим. ред.).

Сборы

Сборы, или, как их начали называть в середине 1990-х, сходняки, были важнейшим ритуалом в жизни группировки. На них решались текущие вопросы и тренировалась коллективная мобильность группы, которая требовалась во время войн. С помощью сборов старшие контролировали младших. Их нельзя было пропускать без уважительной причины. В 1980-е сборы могли проходить ежедневно по два-три часа в день. К середине 1990-х собирались уже реже: не более трех раз в неделю на полчаса-час. Во время экстренных ситуаций, например, войны с другими группировками, проходили строгие сборы или «обязаловки». Сборы были первым, с чем ты сталкивался, приходя на улицу.

1976 г. р. Роберт Гараев

Состоял в группировке «Низы» в 1989–1991 годах

Мои первые сборы были максимально окружены дворовой романтикой. Макс с Димоном привели меня к шести часам вечера на окруженную серыми многоэтажками уютную полянку в районе разъезда Восстания. На фоне серых типовых домов она, окруженная зарослями канадского клена, смотрелась крайне чужеродно. В центре горел костер, в который мы скоро начали кидать принесенную картошку. Человек двадцать моих сверстников должны были провести на этом месте полтора-два часа.

Больше других мне запомнились двое — Бисприк (от слова «беспредельный»), маленький, юркий и авантюрный добряк, обматывающий ноги пластинами свинца для того, «чтобы удар был  ***», и Малыш — наш «крайний» (то есть смотрящий, что-то типа старосты класса, у каждого возраста их должно было быть двое). Малыш был голубоглазым блондином с пухлыми губами, косой челкой и в моднейшем, как мне тогда казалось, прикиде. Его штаны были не менее 32 сантиметров в ширину, что было в топе тогдашней пацанской моды, еще он носил импортную олимпийку. Но главное, что Малыш много и ярко говорил, часто до крови из носа отстаивая свою позицию. В этом была его суперспособность. Но еще он был параноиком и психопатом.

Внешних опасностей на сборах было две. Во-первых, менты, которые могли в любую секунду приехать и забрать в отделение тех, кто не успеет убежать. Во-вторых, курировавшие нас старшие, которые заходили с проверками. Проверяли они наше количество, могли внезапно нагрянуть и застать кого-нибудь за курением сигарет, хотя для наказания хватало и сигаретного запаха, желтых пальцев или застрявшей в кармане табачинки. Курение было под запретом и считалось серьезной провинностью. Чтобы назначить всему возрасту наказание — ***, — достаточно было одного провинившегося.

Меня не покидало ощущение, что я самозванец, а расплата за то, что я посмел «примазаться», будет грандиозной. Я только окончил художественную школу и посещал все привозные выставки, собирал виниловые пластинки, был бывшим отличником (то есть задротом) — моя биография абсолютно не вписывалась в происходящее вокруг. На первых же сборах я чуть не облажался. Пацаны стали обсуждать новую группу «Сектор Газа». Я, подумав, что это что-то из международной повестки программы «Время», ляпнул невпопад и рассмешил своих собеседников.

Этого не было в моих планах: вообще-то я рассчитывал им понравиться и сделал для этого все, что успел. Например, перед выходом тренировался произносить фразу «Привет, пацаны!» возле зеркала. Смех — это, конечно, хорошо, но лучше, когда смеются не над тобой.

<…>

1972 г. р. Александр А. (имя изменено)

Вступил в группировку в 1985 году

Помню, бежал, ног под собой не чуя, на первое собрание после второй смены в школе. Сумку зашвырнул за какие-то сараи, а галстук пионерский снять не догадался. Старшие товарищи поржали и посоветовали алую материю снимать перед собраниями, а лучше вообще не носить. Причем эти же товарищи мне ее и вешали торжественно на шею за четыре года до этого. Пришивался без ********[избиений], контора тогда довольно крупная была, не двор и не коробка, правила то ужесточались, то ослабевали. Да и перед пришиванием я много времени проводил с друзьями-участниками: ходили вместе в спортивные секции, в хоккей играли. Так что пришив был делом формальным.

1973 г. р. Андрей Борзихин (имя изменено)

Состоял в группировке «Хади Такташ»

Обычно смотрели на человека, могли и через *** пришить. Дисциплина жесткая была, утром бегали к соседям «C добрым утром»*. Когда на улицу приходил какой-то чертоватого вида молодой человек и с виду вызывал сомнения, обычно спрашивали, уверен ли он в своем выборе, готов ли к ***?

Если он не уходил, запускали в круг и били, но руками — ногами только врагов можно было. После ********  снова интересовались: не передумал ли? Если не отказывался, то пришивали к пацанам. Кстати, когда отшивали, тоже давали выбор: как пацан отошьешься или как чушпан? Если выбирали пацановский вариант, то били жестко, но оставляли возможность пришиться к другой группировке. Если чушпанский, то не били, гасили** и все. Часто соглашались на чушпанский вариант, боялись ********.

*«С добрым утром» — утренний вооруженный набег на территорию школ, техникумов и других образовательных учреждений, в которых учились представители вражеских группировок.

**Гасили — плевали.

1973 г. р. Андрей Питулов

Состоял в группировке «Светлая» в 1990–1993 годах

Предприниматель, клубный деятель

Кажется, это был октябрь–ноябрь 1990 года. На сборы меня привел друг, все происходило на территории группировки «Светлая», на одноименной улице, недалеко от кинотеатра «Идель». Сборы шли с шести до восьми или девяти часов вечера. Пацаны стояли в кругу, было два возраста — супера, к которым я пришел, и молодые, то есть возраст старше. Меня представили: вот такой-то, хочет быть с нами. Я вышел и говорю: «Пацаны, хотел бы быть с вами, хотел бы защищать улицу, то есть территорию». Молодые мне задавали какие-то вопросы, но особо не пробивали — за меня же поручился человек. Сказал, что я его знаю, ручаюсь за него, он порядочный. Я действительно нигде не был замечен, ни в окодах никаких. Я не помню, пришлось ли мне в первый день вставать в отмах — там же проверяли, нужно было с кем-то побиться. Но в первые два месяца мне регулярно приходилось драться. Мы собирались на хоккейной коробке, все это было похоже на тренировки.

1976 г. р. Алексей «Снежок» Снежинский

Экс-участник группировки «Слобода», экс-киллер группировки «Жилка»

Отсидел, принял ислам, занимается строительным бизнесом

Первый раз я пришел на сборы в неурочное время и в неурочном месте. Был четверг, сборов вообще не должно было быть, просто решался вопрос в отношении одного мальчишки — его отшивали с улицы.

Сначала был разбор полетов, потом завели за стенку и жестко его и отшили. Собрался возраст, пригласили его прийти не туда, где сходняк был у молодежи, а в другое место — около клуба «Полет». Они удивились,  потому что об этих сборах было объявлено на перемене друг другу шепотом. «Стоять! А как ты вообще сюда пришел? Каким образом ты здесь оказался? Никто же об этом не знал!» И я не знал, на самом деле.

Поэтому, я говорю, это просто предопределение. Вот что-то щелкнуло, и кто-то мне сказал встать и идти, и все. Внешние силы есть.

Роберт М.

Вступил в группировку в Приволжском районе в 1992 году

Я вступил в это движение в 1992-м, когда был студентом одного из техникумов города. Подтянул меня мой друг. Все тогда знали и понимали, что ходить по улицам становится опасно и небезопасно, да и выбора особого не было. Либо ты с пацанами, либо тебя гасят и трясут бабло. Началось все стремительно. Спортивный костюм Adidas, сборы на стадионах под видом игры в футбол. Для поддержки боевого духа организовывались спарринги, где ты обязан был выстоять и неважно с кем — другом или профессиональным боксером. Курение категорически запрещалось, но мы все равно тайком курили.

1981 г. р. Марат Т. (имя изменено)

Состоял в группировке в 1995–1999 годах

Бизнесмен

Первый сходняк хорошо помню. Пришел с пацанами, мне сказали: вот парни, вот улица, типа все дела, отвечай на вопросы. Я постоял в стороне, люди общаются между собой, стоят в кругу, потом подзывают меня.

Задали десяток вопросов из разряда «Почему решил подойти к улице?», «Почему именно к этой улице?», «Кого знаешь?». Отвечать было просто: с пацанами общаюсь, с пацанами живу, решил поддержать своих друзей и близких, решил присоединиться к вам, потому что у вас хорошая репутация, зарекомендовали вы себя на отлично, бла-бла-бла, устраивают уличные принципы и конкретно ваша улица. К тому времени, в 1995-м, это уже превратилось в такой элитный клуб: никого никуда не затаскивали, не приведи господь. Приходили только проверенные люди, у которых есть репутация, за которых могут поручиться.

В массовости, в толпе уже не было необходимости.

Эпоха 1980-х — начала 1990-х, когда воевали за асфальт, когда нужно было собирать орду в пятьсот человек, чтобы где-то, кого-то, чего-то накрыть, закончилась. У нас небольшая улица была, всего человек тридцать в младшем возрасте. Я, наверно, где-то 31-м, 32-м был.

После этого сказали: «Окей, дружище, а теперь проверим, на что ты способен». Надо было подраться, себя проявить; стояли старшие, трое человек. Вышел один, погоняло Белый, как сейчас помню, здоровый лось.

Я такой: «И че, с ним?» — «Да». Ну и я огреб ***. Я получил ***, но достойно. И все: «Вытри кровь, вытри сопли, присоединяйся к пацанам». И так понеслось: три раза в неделю сходняк, раз в месяц сдавали в общак.

1982 г. р. Антон Т.

Состоял в группировке «Телестудия» в 1996–2000 годах

Спросили: «Откуда и почему к нам?» Было похоже на собеседование, только антураж другой: все стоят в кругу и смотрят на тебя. Сборы — это такие системные совещания. Если не было суровых вопросов, то минут пятнадцать-двадцать какие-то подвиги обсуждали и расходились. До трех раз в неделю это было. Иногда были строгие, обычно, когда мы с «Домом обуви» воевали, собирались каждый день.

<…>

1968 г. р. Дмитрий

Стоял у истоков группировки «Аделька»

Предприниматель, протестант

Раньше были просто дворовые блатные, между алкашей, бывших сидельцев и среди всяких горлопанов шишку  держали*. Их звали стариками. Они к группировке никакого отношения не имели. Притесняли молодых, естественно, были у них на побегушках всякие. Мы же были выходцы уличные, но мы с ними считались, потому что они были взрослые. А когда уже перешли в пятый-шестой класс, со всякими ихними выкрутасами начали бороться. Возмущались между собой и говорили друг другу: «Ну все надо решать!» Где-то в 1983–1984-м, когда я после восьмого класса пошел в училище, мы начали собираться и решили этот вопрос.

Тогда среди наших рядов пошло уже не пить, не курить, заниматься спортом. Старики посмеивались над нами. В один прекрасный момент мы под видом, что у нас якобы возникли серьезные проблемы с другими улицами, «Калугой» и «Комбинатом», пригласили их на стрелку. Мы частенько в этих зарослях собирались, и в этот раз всеобщие сборы сделали, человек 160 нас собралось со всей улицы. Старики пришли — их где-то человек семнадцать-восемнадцать было.

Вот так вот мы и лишились стариков. Мы их избили, прогнали, и больше они к нам нос не совали. В результате появилась [группировка] «Аделя Кутуя», и нас стали звать «аделевские».

*Держать шишку — быть главным.

<…>