Джон Холланд, УНИКС: «Верю, что мы можем выиграть и в Кубке Европы, и в лиге ВТБ»

Джон Холланд: «Если вы посмотрите на состав, который собрался у нас в этом году, то согласитесь со мной, что у нас хорошие шансы добиться успеха» Фото: Ксения Богданова, пресс-служба УНИКСа

«ГЛАВНЫЕ СОПЕРНИКИ — МЫ САМИ»

— Джон, почему вы выбрали УНИКС этим летом?

— Это клуб с богатой историей. Если вы посмотрите на состав, который собрался у нас в этом году, то согласитесь со мной, что у нас хорошие шансы добиться успеха. Я считаю, что наша команда может претендовать на многое.

— Если коронавирус не повлияет ни на сезон, ни на команду, каких результатов вы ожидаете от УНИКСа?

— Мы можем выиграть Кубок Европы, выиграть лигу ВТБ. Я действительно верю в это и не стесняюсь об этом говорить. Если мы выйдем на пик своей формы, то способны обыграть любого. У нас достаточно таланта для подобного. Я держу это в голове каждый раз, когда мы выходим на паркет.

— В Кубке Европы шансы УНИКСа действительно высоки. Кого вы считаете главными соперниками?

— «Уникаха», «Болонья», «Виртус», «Локомотив», «Гран Канария» собрали в этом году сильные команды. Но, честно говоря, я не задумываюсь об остальных командах. Я размышляю только о нас. Если мы будем играть так, как должны, то нужно отталкиваться только от этого. Главные соперники — мы сами.

— В Лиге ВТБ вас не пугает ЦСКА? Знаете, сколько у них чемпионских титулов?

— Много, но дело ведь не в ЦСКА, а в нас. Если будем показывать тот баскетбол, который от нас ждут, мы способны обыграть любого.

«Отличный тренер (о Прифтисе), который понимает своих игроков. Я многому научился от него и от всех других членов нашей команды» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Какой баскетбол ждут от УНИКСа?

— Мне кажется, с нашим составом мы можем подстраиваться под разные стили. У нас много возможностей варьировать свою тактику. Что мы точно должны делать, так это выкладываться в защите. Мы способны быстро играть при переходе из защиты в атаку. Мы можем многое. Как я уже сказал, если окажемся сконцентрированы и будем становиться лучше день за днем, я не вижу кого-либо, кто может нас остановить.

— Как вы можете описать главного тренера Димитриса Прифтиса?

— Отличный тренер, который понимает своих игроков. Я многому научился от него и от всех других членов нашей команды. Мне все нравится. Перед сезоном у нас оказалось не так много времени, чтобы сыграться, так что мы используем сам сезон, чтобы восполнить пробел. У нас была очень трудная предсезонка, но пока мы справляемся.

— Что отличает обычную предсезонку от той, чтобы была у УНИКСа?

— Обстановка в мире. Все изменилось, в том числе сам сезон. Игры переносят, отменяют, и это большой вызов как для тренера, так и для спортсменов. Он даст понять, что мы представляем из себя как команда. Мы должны оберегать себя и ограничить себя в передвижениях за пределами площадки.

«Мне кажется, с нашим составом мы можем подстраиваться под разные стили. У нас много возможностей варьировать свою тактику» Фото: Ксения Богданова, пресс-служба УНИКСа

«ПУСТАЯ ТАЙМС-СКВЕР — ЖУТКОЕ ЗРЕЛИЩЕ»

— Пандемия доставила вам и другим иностранцам УНИКСа проблем еще до старта сезона. Тяжело ли было добраться до Казани?

— Это оказался самый тяжелый перелет в моей жизни. В общей сложности он занял у меня два дня. Сначала я отправился из Нью-Йорка в Стамбул. Затем сдал в турецком аэропорту тесты на коронавирус. Когда дождался результата, вылетел из Стамбула в Москву, а оттуда в Казань. Четыре самолета!

— Вы провели лето в Нью-Йорке. Какой стала обстановка в городе?

— За те 9 лет, что длится моя карьера, я никогда не проводил столько времени с родными. Так что я был даже рад возможности остаться дома с мамой, папой, тетушками. Самоизоляция напомнила мне, что самое важное в этой жизни.

— Имелась ли у вас возможность тренироваться?

— В первое время я просто вел мяч на лестничной площадке. Потом стал выходить на улицу, ездить на велосипеде, искать площадки. Через некоторое время власти начало демонтировать кольца по всему городу, и играть на улице стало негде. Пришлось арендовать крытые корты, пытаться собрать туда людей.

— Когда вы ходили по пустому Нью-Йорку, не было ощущения, словно это сцена из фильма про конец света?

— Я жил в Бронксе, а он расположен далеко от Манхэттена. Так что в самом городе я не находился так часто. Но мне довелось увидеть пустую Таймс-сквер, и, стоит признать, это очень жуткое зрелище.

— Вы видели ситуацию в Нью-Йорке и Казани. Где к коронавирусу относятся более серьезно?

— Даже не могу сказать. Думаю, что к этому моменту люди сильно устали от ограничений в своей жизни. Очень сложно относиться ко всему с должной серьезностью. Как в США, так и в России люди просто хотят жить и работать в обычном режиме, и им трудно привыкать к новым реалиям.

«Думаю, мы все пытаемся выяснить, что делает нас счастливыми. В этом плане я не исключение. Моя цель — быть в мире с самим с собой» Фото: Ксения Богданова, пресс-служба УНИКСа

«КУПИЛ «МАСТЕРА И МАРГАРИТУ»

— Сейчас всем приходится проводить много времени дома. Чем вы занимаете себя, чтобы не сойти с ума?

— Общаюсь с друзьями, много думаю, много читаю.

— Какие книги предпочитаете?

— Все, что может улучшить мой разум и тело. Недавно я, кстати, купил через Amazon книгу русского автора. Называется «Мастер и Маргарита». Я еще не начал, но, когда прочту, обязательно поделюсь своими впечатлениями. Пока я хочу завершить другую книгу — «Пророк» Халиля Джебрана. Там главный герой — великий пророк, которого просят поделиться мудростью, рассказать, как работать, любить, помогать. Я нашел эту книжку у отца, она очень старая. Мои родители преподавали, так что наш дом полон разных изданий.

— Как так получилось, что в семье учителей вырос баскетболист?

— Мой папа играл в сборной, когда учился в колледже. У каждого своя дорога, моя связана с баскетболом.

— Какой статус у учителей в Америке?

— Не такой высокий, каким должен быть. Учителя — это основа общества. Они обучают молодых людей, которые затем определяют курс всего мира. Так что в системе образования нужно многое менять. Это тема для отдельной дискуссии. 

— Вы получили от родителей стремление к знаниям?

— Конечно. Думаю, мы все пытаемся выяснить, что делает нас счастливыми. В этом плане я не исключение. Моя цель — быть в мире с самим с собой. Я желаю справляться со всеми вызовами и все равно оставаться хорошим человеком. Есть столько вещей, которые могут вывести тебя не на ту дорогу, мне же хочется всегда позитивной энергетики. 

— Где ее можно найти, по-вашему?

— Через медитацию. Под ней я понимаю какой-то момент, когда ты оказываешься в тишине и думаешь — а может, и не думаешь. Проще говоря, находишься в мире с самим собой. На самом деле любое занятие может превратиться в некую форму медитации. Даже баскетбол. Что мне нравится в нем, так это то, что в момент игры я чувствую себя по-настоящему живым. Моя голова ничем не забита, я просто ловлю момент. Когда ты как журналист погружаешься в статью, то чувствуешь примерно то же самое, что и я на площадке.

«Когда ты вырастаешь в Америке, у тебя формируется мнение, что лучшее место, где можно играть, — это НБА. Уже сейчас я понимаю, что у каждого своя дорога и лучшим местом может быть НБА, Европа, что угодно» Фото: Ксения Богданова, пресс-служба УНИКСа

«ОДНОКЛУБНИКИ ДЛЯ МЕНЯ КАК БРАТЬЯ»

— Давайте немного поговорим о вашей карьере. Вы успешно выступали за океаном, но в определенный момент вернулись в Штаты, где не было гарантий. Почему?

— Я мечтал играть в НБА. Дело не в деньгах и чем-либо другом, а в мечте, которой я загорелся еще ребенком. Мне представился шанс, и я захотел им воспользоваться, несмотря на риск. Когда ты вырастаешь в Америке, у тебя формируется мнение, что лучшее место, где можно играть, — это НБА. Уже сейчас я понимаю, что у каждого своя дорога и лучшим местом может быть НБА, Европа, что угодно.

— Лучшее место не где-то там, а там, где находишься ты прямо сейчас.

— Именно. Люди бывают одержимы прошлым, будущим, но в жизни нет ничего кроме настоящего момента. У меня же была мечта, возможно, глупая. Я хотел попасть в НБА, потому что там выступают лучшие игроки. Я попробовал, и это оказался замечательный опыт. Я двинулся дальше и нахожусь там, где я сейчас. Меня волнует только нынешний момент. Я не знаю, где буду в следующем году или в любое другое время. 

— Выступая в «Кливленде», вы застали невероятный сезон Леброна Джеймса. Он провел все 82 матча в регулярном чемпионате, вытащил свою команду в финал. Как у него получилось это?

— Он игрок высочайшего класса и заботится о своем теле.

— На таком уровне все заботятся о своем теле, но не все могут так же.

— Да, но он тратит такие деньги на свое восстановление, которых нет у других. Насколько я знаю, речь идет о миллионах долларов. К тому же он высоко дисциплинирован. Он нашел способ выигрывать вне зависимости от того, кто в его команде. У него хорошо получается делать своих одноклубников лучше, поэтому я не думаю, что ему принципиально, кто с ним в составе.

— Вы и Леброн были в одной команде, но значит ли это, что вы как-то общались, шутили?

— В этом плане он совершенно доступный человек. Я и любой другой игрок могли с ним разговаривать в раздевалке. Сперва я, конечно, скромничал и думал: «А что я могу ему сказать?» Но потом он дал понять, что такой же одноклубник, как и все, и устранил все барьеры.

— Что вам больше всего запомнилось из того сезона?

— Когда Леброн забил сверху через Нуркича. Весь сезон он делал удивительные вещи, потому таких моментов много. Это был замечательный опыт, и по-настоящему осознал это я только сейчас, когда мы перестали играть из-за коронавируса. Кроме Леброна у нас в команде играли Дуэйн Уэйд (чемпион НБА в составе «Майами» — прим. ред.), Деррик Роуз (ранее играл в «Чикаго» — прим. ред.), Айзея Томас («Бостон» — прим. ред.). Когда я впервые увидел всех их, то подумал: «Ничего себе!»

— Главная разница между США и Европой — здесь приходится часто менять команды, практически каждый сезон. Как вы к этому относитесь?

— С разочарованием. В каждой команде ты встречаешься с замечательными людьми — не только на площадке, но и за ее пределами. Ты не перестаешь общаться с ними, когда покидаешь клуб, но жизнь подталкивает тебя к тому, чтобы нарабатывать новые контакты. В своей семье я единственный ребенок, у меня нет братьев и сестер. Так что мои одноклубники для меня всегда как братья. И это трудно, когда тебе нужно покинуть одних братьев, перейти в другой клуб и добиться такого же взаимопонимания с другими.

— С точки зрения баскетбола два континента отличаются?

— Думаю, что не так сильно. Сейчас все стремятся к смол болу (стиль игры, в котором отказываются от четкого разделения по позициям, делают выбор в сторону мобильных и универсальных игроков, — прим. ред.).

«Думаю, политики много говорят, это часть их работы. Я жду не слов, а действий. Будут ли они от Трампа или Байдена, я хочу действий. Интересно понять, когда у моих людей лопнет терпение» Фото: kremlin.ru

«ЕСЛИ ТРАМП ВЫИГРАЛ ОДИН РАЗ, ПОЧЕМУ НЕ МОГ ВТОРОЙ?»

— Кого вы поддерживали во время президентской гонки в США?

— Я не сторонник конкретной партии или определенной личности. У меня есть вопросы к системе в целом. Мне бы хотелось, чтобы к власти пришел тот, кто поможет моим людям (речь идет об афроамериканцах — прим. ред.). Неважно, демократ он или республиканец. 

— Когда Дональд Трамп говорит, что никто не сделал для афроамериканцев столько, сколько он, вы ему не верите?

— Думаю, политики много говорят, это часть их работы. Я жду не слов, а действий. Будут ли они от Трампа или Байдена, я хочу действий. Интересно понять, когда у моих людей лопнет терпение. Пока я не вижу, что мы достигли предела. 

— Тем не менее по всей Америке шли протесты Black Lives Matter. Как вы их объясняете?

— Люди больше не могут терпеть нынешнее положение дел. Что-то определенно должно поменяться. Что конкретно — честно говоря, я не знаю. Проблема не только в расизме, но и в полицейских — и все это глубоко интегрировано в американское общество. Мне бы хотелось лучше разбираться в ситуации, чтобы предложить свое решение.

— Трамп не одержал победу на выборах, и рано или поздно ему придется это признать. Вы бы удивились, если бы он выиграл?

— Нет. Если он выиграл один раз, почему не может второй? Я думаю, что он мало сделал для моих людей и вряд ли уже сделает. Но я могу сказать то же самое про Байдена.